NO NAME 11-15

   
11.
Марьяшка улыбалась - ей снилось что-то светлое и доброе. Неважно, что. Оттуда она принесла легкое солнечное настроение. На закрытых веках играли блики солнца, щедрой россыпью  благословляющего новый день... "Сегодня все будет иначе", - сказала себе девушка и ощутила чье-то прикосновение к плечу: 
-Эй... Слышишь?
"Не слышу, - мысленно ответила девушка. - Сплю я еще!" Но настойчивый голос продолжал:
- Слышь, как тебя там... Где наш проводник, не знаешь?   
Эта фраза сразу отрезвила Марьяшку. Как это где? Она растерянно осмотрелась кругом, натыкаясь взглядом на встревоженные лица. Инструктора  среди них не было... Как не было ощущения безопасности и уверенности, что ситуация под контролем.
-Я... не знаю, - пробормотала растерянная девушка. - Мы просто общались...
- О чем? - требовательно спросила толстушка.
- Не ваше дело, - отрезала Марьяшка. 
- Нет, деточка, ошибаешься. Теперь уже наше! - оскалилась толстушка. - Сейчас ты нам подробненько все изложишь...
-Ага, щас, - улыбнулась Марьяшка. - Может, тебе еще и в ролях показать? Вуаеристка хренова...
Толстуха просто озверела и с воплем бросилась на Марьяшку, но была вовремя перехвачена поперек талии щуплым с виду мужичонкой со словами: "Успокойся, дорогая..." Марьяшка вздохнула:
- Наш разговор был очень личным. И ничего, что бы могло пролить свет на исчезновение, там не было. Честно...
- Ладно, собирайте вещи. Мы возвращаемся, - скомандовал мужичек. Марьяшка застыла над раскрытым рюкзаком:
- Что? Как возвращаемся?
- Молча. Вниз идти будет быстрее, - вставила свои пять копеек Толстуха. 
- Что? А как же вершина? Неужели вы так легко откажетесь от своей мечты?!
- Лично я мечтаю принять ванну, выпить чашечку кофе... - мечтательно протянула Толстуха.
- А я - затянуться во всю грудь,- нервно пробормотал мужичок, постукивая пустой пачкой из-под сигарет.
"Какие же мелкие мечты у людей... Как же мало им надо для счастья!" - подумала Марьяшка и рванула к выходу из пещеры. Самодельная дверь стояла на месте. Отодвинув камни, которыми она была привалена, девушка выбила ее ногой и вырвалась из душной пещеры.


12.
На плечи мокрым покрывалом, сотканным из мириадов небесных слезинок, лег дождь. Толстовка осталась в полутемной пещере, но даже мысли вернуться туда не возникло. Спотыкаясь и скользя по мокрой траве, Марьяшка карабкалась вверх по крутому склону прочь от человеческой приземленности - поближе к рыдающему небу. Мокрые ручейки струились по лицу, уступая место влажной россыпи мелких брызг - как благословение свыше... Но это было уже неважно.
Она срывала ногти, сбивала пальцы в кровь, исступленно карабкаясь все выше. Эта боль была ничтожной по сравнению с той, что перехватывала горло тугим комком и мешала дышать, с болью, разрывающей грудь и заставляющей сердце неистово  колотиться о ребра... Марьяшка чувствовала себя обманутой, брошенной и преданной. В который раз она поверила в сказку и поплатилась за это!
Неожиданный порыв ветра едва не сбросил девушку в пропасть, заставив прильнуть к холодной скале, обняв ее в едином порыве - удержаться и выжить. Камень под ногой вдруг шевельнулся, как живой, и сорвался вниз, ударяясь о выступы и подпрыгивая в своем безудержном падении... На мгновение сердце замерло, затем ледяные мурашки побежали вдоль хребта... Дождь утих.
Теперь ветер дул в спину, поддерживая под локоток и подталкивая вперед. Марьяшка подняла глаза - и застыла в изумлении: вот она, заветная вершина, к которой они шли столько дней... Последние метры были самыми тяжелыми, но девушка преодолела их и обессиленно рухнула на мокрую скалу... Они не дошли совсем немного... Сколько людей не получают желаемого только потому, что отказываются от своей мечты, когда достаточно всего лишь протянуть руку...
- Эй, ты, чудовище!!! - горное эхо забилось о скалы. - Слышишь меня? Ты хорошо поработал! Запустил красивую легенду, сыграв на человеческих слабостях... Огреб деньги за повышенную трудность маршрута... Подогрел интерес, нелегально отправив самых слабых обратно в долину... И наконец, под занавес эффектно исчез сам, едва не перессорив нас всех...  Доволен, мастер интриг? Я же знаю, что ты меня слышишь! Только зачем было лезть ко мне в душу своими грязными берцами?! Мало мне было Алекса? Мало страданий в жизни?! Так вот: ты мне не нужен! Мне никто не нужен теперь! Вот сейчас возьму и загадаю самое заветное желание, и попробуй только не исполнить его после всего этого, чудовище!!!
Эхо прокатилось между вершинами и растаяло в горном ручье. Марьяшка молчала. Желаний у нее уже не было. Совсем.
13.
Язычки костра сливались в причудливом танце, загадочно потрескивая в своеобразном ритме. Марьяшка не помнила, как спустилась с горы, как вернулась в лагерь. Толстушка, увидев мокрую измученную девушку, неожиданно окружила ее заботой и вниманием, переодела ее в теплый вязаный свитер инструктора... Марьяшке было все равно. Она сидела у костра, протянув озябшие руки к благодатному огню, и не слышала никого вокруг. Туристы сначала пытались задавать вопросы типа "Где была, что видела?", но потом занялись ужином и отстали. Кто-то пытался покормить и ее, но Толстушка шикнула: "Оставьте девочку в покое! Разве не видите - она не в себе!" Голоса, шорохи, суета - все это было вне ее, а внутри осталась даже не боль-пустота...
Говорят, бесконечно можно смотреть на пылающий огонь, мерцающие звезды и текущую воду... Марьяшка смотрела на пламя, в котором пылал не хворост - ее душа. Проходя сквозь пламя, она плавилась, корчилась и умирала, согревая других. Серым пеплом стелились воспоминания, искрами вспыхивала любовь, разгоняя повседневную тьму... Душа умирала и воскресала вновь из пламени, как птица Феникс, - но каждый раз другая. И в своем новом воплощении, в новой ипостаси через боль вспоминала опыт прежних жизней, свое предназначение - и становилась чище, сильней... И грустней.
Марьяшка обняла колени, прислушиваясь к сонному сладкому дыханию туристов - со всхрапами и переливами. Спите спокойно, товарищи... И вдруг снова накатило оно - ощущение чужого присутствия. Внезапно жутко захотелось спать - сознание резко уходило под воду, в другую реальность.... Не спать!.. Как же хочется расслабиться и поплыть по течению в чудесную страну забвения... Не спать!!!! Марьяшка склонила голову на колени и сквозь плотно сомкнутые веки увидела, как погасли звезды, а через темные прутья самодельной двери просочилось что-то темнее самой тьмы и мрачной горой улеглось по ту сторону костра...
- Ну здравствуй, что ли, - хрипло сказала Марьяшка. - Поговорим? 
 
14.
Голос рождался внутри не звуком - мыслью:
"Хорошо. Раз уж ты видишь меня - поговорим..."
Марьяшка встрепенулась:
- У меня хороший наставник!
"Он тут ни при чем. Ты либо видишь - либо нет, и это зависит только от тебя... Зачем ты звала меня? Спрашивай!"
Девушке показалось, будто тень-гора обретает очертания неведомого зверя, влажно сверкнувшего клыками в улыбке-оскале, хотя смотреть сквозь огонь было почти невозможно.
- Что с ними?
"С кем? Чтобы получить конкретные ответы, надо задавать конкретные  вопросы..."
- Хорошо. Что случилось с Эллочкой? Ты ведь ее не убил?
"И даже не утащил к себе в пещеру, - казалось, разговор забавлял ночного гостя. - Смотри!"
В первый миг Марьяшка ничего не увидела - дым выедал глаза. Когда она смахнула набежавшие слезы, увидела вдруг горную речку с камнем посередине. Река изгибалась, и в излучине вода была почти неподвижной. А на камне сидела Эллочка, любуясь на свое отражение, медленно водила костяным гребнем по волосам. Природа в этом месте была нереально красивой, но девушка ее просто не замечала. Легкая улыбка играла на  губах. Ей было хорошо в компании самой себя...
-А как же Алекс?! - удивилась Марьяшка.
"Он ей не нужен. Ей необходима публика, а не его любовь. Им было хорошо, так как вместе они эффектно смотрелись и притягивали вдвое больше внимания."
-А где же тут публика? - спросила Марьяшка и тотчас увидела птиц, поющих серенады красоте, и рыб, восхищенными глазами навыкат смотрящими из глубины... 
-И долго она так будет сидеть на этом камне? - поинтересовалась девушка.
"Пока не пожелает хоть что-то изменить в своей жизни".
15.
- Ладно, - вздохнула Марьяшка. - А куда подевался Колобочек?
"Чего ему не хватало в жизни?"
- Откуда я знаю? - удивилась девушка. - Мы знакомы всего пару дней. И потом, я же не исповедник...
"Хорошо, - казалось, громадная туша по ту сторону костра всколыхнулась от вздоха. - Иногда вовсе не обязательно говорить о чем-то. Достаточно знать, о чем человек умалчивает или не желает говорить вообще…"
Марьяшка задумалась. Казалось, с Колобочком можно говорить обо всем на свете: о погоде, мировом кризисе, туристских хитростях... Он был легким в общении не потому, что знал обо всем на свете, и даже не потому, что был хорошим слушателем. Его широко раскрытые, по-детски наивные глаза не переставали удивляться миру и всему, что в нем происходит. Ему достаточно было произнести: "Правда? Да что вы говорите! Вот это да!" - и хотелось убеждать и рассказывать еще и еще, снова и снова... О чем же  молчал Колобочек?
Хранитель не торопил ее. Марьяшке подумалось, что она ничего не знает о прошлом этого забавного человечка. Не знает, есть ли у него семья. Никогда из его уст не срывалась фраза: "Когда я был маленьким..." Странно, почему?
"Смотри..." - вздохнул Хранитель.
Грязная облупленная кухонька. Бледная узкая ладонь смахивает со стола деловито пробегающего таракана. Но это сейчас неважно. Женский голос дрожит от избытка чувств: "Что бы ни случилось, сынок, помни, что я люблю тебя..."-"Мама, мамочка!" - детские ладошки обхватывают узкую длинную ладонь, мягкие губы касаются пульсирующих голубых прожилочек..."А теперь спать, мой хороший... Сладких снов..."
И тьма, насыщенная звуками льющейся воды, звоном тарелок. И холодный сквозняк из-под двери по коже - дыхание смерти. Скрип рамы и угасающий крик... Вой сирен, фотовспышки и цветные огни мигалок... И снова бесконечная ночь на года...
Марьяшку колотило.
- Зачем она сделала это?
"Ей поставили страшный диагноз: рак. Она всю жизнь проработала медсестрой и видела, в каких муках умирают обреченные, а еще больше - как страдают родные от бессилия... Поэтому выбрала свой путь... Только вот вскрытие показало, что рака у нее не было. Банальная язва..."
Марьяшке хотелось кричать. Она закусила губу до крови: ведь она слышала эту боль, разрывающую смешного человечка на части...
"Смотри..." - прошелестел Хранитель.
Марьяшка замотала головой и закрыла глаза. Казалось, еще капля чужой боли - и чаша переполнится...
"Смотри!" - снова прошелестел Хранитель.
Над цветущей веткой кружился мохнатый шмель, а сквозь ажурное переплетение просматривалась белая стена маленького уютного домика, из дверей которого вышла красивая молодица в вышитой сорочке и вдохнула полной грудью напоенный ароматами вечерний воздух. Чьи-то крепкие руки обхватили ее едва заметно раздавшийся стан, и улыбчивое лицо Колобочка склонилось над ее ушком, нашептывая всякие нежности и не только... Молодица вспыхнула и залилась смехом, скрывая смущение. И вдруг где-то совсем рядом соловей запел серенады для безумно счастливых людей...