NO NAME 16-18

 
16.
Темная масса по ту сторону огня всколыхнулась, приобретая очертания спящего медведя. Казалось, темно-бурая лохматая спина поднималась и опускалась в такт дыханию, и в том же ритме трепетало пламя, разделяющее мир на свет, тень и тьму.
-Ты похож на медведя,-улыбнулась Марьяшка.
"Каждый видит то, что ему удобно",-улыбнулся Хранитель.
-Ты снова говоришь загадками...
"А ты ждешь готовых ответов?"-ухмылка на довольной морде стала еще шире.
Марьяшка нахмурилась:
-Ладно...А куда исчез проводник?
"О чем он мечтал?"
-Выспаться. Просто поспать вволю, без кошмаров и сновидений... Где он?
"Смотри..."-выдохнул Хранитель и положил голову на огромные лапы, которыми можно играючи свалить вековой кедр или не глядя пришибить человека. Искры взвились, а когда осыпался огненный салют, Марьяшка увидела перевал, о котором рассказывал проводник... Усталые лица, плач ребенка и подозрительная тишина впереди...
Он остановил обоз, но уставшие люди желали побыстрее добраться до пункта назначения. Они начали роптать. Молодая мать с грудным ребенком набросилась на него с кулаками: "Знаешь,кто ты? Изверг!  Детоубийца! Посмотри на меня! В этой груди нет ни капли молока! Ребенку нечего кушать-ведь мы голодаем уже несколько дней! И ты обрекаешь моего малютку на голодную смерть? Да будь ты проклят! Нет тебе ни смерти, ни прощения ни в той, ни в этой жизни!" Эти слова как ножем полоснули по сердцу... И остались там навсегда.
Марьяшка застонала. Ну почему люди видят врагов там, где их нет, зато бездумно идут в пасть подстерегающей их опасности?! Почему не готовы нести ответственность за собственные решения и платить за свои же ошибки?! Если ты сделал все, что мог, и даже больше этого, если твоя совесть не обличает тебя-зачем разрушать душу непрощением себя самого?
-Ты сделал все, как надо,-прошептала девушка. Картинка задрожала и растаяла. Вместо нее девушка увидела спокойное лицо уставшего воина. Он спал, а на губах играла улыбка... Второй раз за последние нелегкие годы.
Марьяшкина тень упала на лицо спящего. Он улыбнулся и широким размашистым движением обнял что-то невидимое, а под сводом пещеры прокатился эхом затихающий детский плач и замер вдали. Марьяшка вздрогнула: вот кто настоящий Хранитель-хранитель самого драгоценного-человеческой жизни.
"Мне нравится ход твоих мыслей,-шевельнулся Хранитель.-Я много лет ждал того, кому с чистой совестью мог бы передать свою лохматую шкуру и власть над этими горами... И наконец дождался."
Марьяшка застыла:
-Что? Что ты хочешь этим сказать?!
"Не задавай глупых вопросов, умная девочка. Я говорю то, что хочу сказать и хочу сказать именно то, что говорю. Теперь я свободен-и ухожу..."

17.
Темная тень по ту сторону костра потянулась и лениво поднялась. Только сейчас Марьяшка увидела, каким огромным был зверь, чью личину примерил Хранитель. Огромным, ленивым, уверенным в себе... Да и как может не быть уверен в своей силе тот, чьей власти подчиняются  древние горы, и все, что живет в них?
Теперь Марьяшка не слышала ни одного отзвука мысли в этой косматой морде с огромными острыми клыками. Зверь потянулся, встряхнулся и посмотрел в глаза девушки прямо сквозь огонь. Странный то был взгляд: тяжелый, как медвежья лапа, напрочь лишающий воли и рождающий лишь одно желание: выполнить все, что угодно, лишь бы эти полные мрака глаза с пляшущими огоньками вместо зрачков перестали выворачивать душу...
Марьяшка завороженно смотрела, как пляшут язычки пламени в глазах Хранителя, когда он, не отрывая взгляда, обошел вокруг костра и принюхался к спящим, выбирая следующую жертву... Девушка попыталась крикнуть, но крик застрял в ее горле, так и не родившись. Вот тогда ей по-настоящему стало страшно: не добрый сказочник посетил пещеру туристов, а мощная извечная сила, хранящая свои владения от чужих...
"Не тронь их!!!!"-безмолвно взмолилась Марьяшка.
"Почему это?-оскалился зверь.-За все в этом мире надо платить. Плата за желания-жизнь... Вы и так слишком долго сушествовали за чужой счет."
"Это как?"-Марьяшка поражалась себе: в этой ситуации она не переставала удивляться!
"А так: каждый день вашего здесь пребывания оплачен кровью невинных существ. Но теперь пора платить по счетам. Сполна! Смотри..."-зверь встряхнулся, и посыпались искры. На стене пещеры проступил горный ручей с тушкой мертвого соловья на берегу. Волны ручья были обагрены кровью оленя с неестественно вывернутой шеей, а еще дальше в молчаливом крике раскрыла рот огромная рыбина с горящей жаром на солнце чешуей...
"Это жертвы за вас и ваши дурацкие желания,-прорычал зверь, перекривил жеманный голосок толстухи: "А я бы сейчас хотела принять ванну, выпить чашечку кофе..." Пойдем, дорогая,-оскалился Хранитель, подхватив спящую жертву поперек спины.- Всего хорошего, умная девочка. Я даже усыплять тебя не буду... Но не делай глупостей у меня за спиной.  И чтобы завтра и духа вашего не было в этих горах!!!!"
Хранитель повернулся и мягкой неслышной поступью двинулся к выходу из пещеры.


18.
Зверь двигался мягко и грациозно, величественно неся свою добычу. Еще пара шагов-и он уйдет за круг света, в вечную тьму... А она даже не может пошевельнуться, хотя душа ее рвется вслед за похитителем!
Дверь ударила Хранителя прямо по самодовольной царственной  морде. Удивление быстро сменилось яростью: "Ты!!!" "Я же сказала: оставь ее,"-спокойно подумала Марьяшка. Внутри плескался страх, но его ни зачто нельзя было показывать зверю. Марьяшка загнала этот орущий комочек в самый темный уголок своей души и наглухо прихлопнула крышкой с надписью: "Нельзя!"
Теперь в глазах Хранителя алыми огоньками плясало любопытство. "Еще никому не удавалось сломать заклятие молчания..."
Марьяшка рассмеялась. Точнее, попыталась это сделать-из горла вырвался сиплый кашель. Зверь осклабился: "А я уж чуть было не поверил...."
"Смейся!-приказывал внутренний голос. -Смейся, даже если не хочется смеяться! Даже если нет ни одной причины для радости-смейся! Этим ты разозлишь врагов..."
Марьяшка затряслась в беззвучном смехе. "Истерика? Это хорошо.... Знаешь, девочка, а я ведь могу свести тебя с ума... Просто так. Чтобы ты не думала, будто то, чему тебя учили раньше, имеет реальную силу... "
Страх встреппенулся, рождая ужас, который жаркой волной прокатился по телу и осыпал душу горстями леденящих игл. Тихо... Молчать... Он не посмеет...
"Еще как посмею!-осклабился зверь.-Просто потому, чтобы ты не сомневалась в том, кто я на самом деле..." Зверь зашел ей за спину и замер. Марьяшка застыла, слушая тишину и пытаясь угадать его следующее движение. Бездействие зверя пугало не меньше, чем сабли-клыки, открывающиеся в ухмылке...
Шею обдало горячее дыхание...Марьяшка вздрогнула и рассмеялась вслух, и смех этот веселым мячиком от пинг-понга срикошетил по стенам пещеры, умножаясь  и перекатываясь... И вдруг зверь прыгнул.
Он пронесся над Марьяшкой и над костром, в прыжке преодолев немыслимое расстояние до входа в пещеру, на ходу развернулся и уперся пылающим взглядом в глаза девушки. Очертания задрожали, и стены начали таять... Привычный мир растворялся прямо на глазах. И тут девушка запела.
Голос рождался где-то в глубине-гортанные низкие звуки, как фундамент, собрали осколки разрушенных снов. Затем в чудную мелодию без слов стали вплетаться высокие звуки-всхлипы, звуки-вскрики... Но низкие тона возвращались, как напоминание...Голос словно жил сам по себе, выплетая из звуков новое полотно событий... Марьяшка перепевала мир.
При первых же звуках неведомой песни Хранитель застыл, словно окаменев на месте. Живыми оставлись глаза, и в них бушевали воспоминания и боль, настолько сильные и страшные, что, вырвавшись из-под контроля, могли бы разорвать человека в клочья, но и тогда эта боль не утихла бы... Марьяшка пела, а по щеках катились слезы....