Луч света с диска луны. Застава. Глава 28

Глава 28. Дорога в Чейндра.

Тут скоро появится Покон-Старший с народом, а я тут вожусь уже не знаю сколько. А ведь еще даже одного коня никак не подготовил к поездке. Что с ним такое, прям не похож сам на себя.
-- Тпру-у-у-у! Да ты чего это чесаться об меня задумал?
-- Твой конь?
-- Да, мой. Только вот что с ним – никак не пойму.
-- У меня кобыла так же себя вела, перед тем, как на боках мерзость какая-то стала появляться. Околела очень скоро после этого.
-- Черт! - Вот ведь еще печаль свалилась на голову. - Долго болела?
-- Да видимо мне её продали уже хворой. Прожила у меня два месяца и околела. Не печалься, твой то конь – сильный. Вряд ли эта штука его съест. Кроме того, слышал, что против шелудивости всякой очень хорошо помогает водянное масло.
-- Что за масло такое? - Только бы это были не выжимки их рыбьего хвоста водянного.
-- Обратись к кузнецу у Двух Холмов. Он его продает у нас иногда. Как раз от парши всякой помогает хорошо.
-- Расскажешь, как найти его?
-- Сперва ты мне расскажи, что тебя привело сюда? Повсюду слухи ходят, что ты подрядился сжить со свету Окони?
-- Еще чего! Нет конечно! Но на самом деле все куда интересней – меня об этом умолял его брат...
-- И ты согласился?
-- Я согласился разобраться с самозванцем, а поскольку все же брат он ему родной, то и я теперь никому и ничем не обязан. Просто заработал немного денег.
-- В таком случае остерегайся Эрнум-а. Насколько я наслышан о нем от Окони, он это так просто не оставит. Ведь ты ему даже не брат, а обманув ты сделался одним из его злейших врагов.
-- Буду иметь в виду. Да только он ничего сделать не сможет...
-- Ты так считаешь? Будем надеятся, что ты прав. У меня, кстати, один вопрос: помнишь, как мы бежали? Как мне рассказал Акутон-Полосатый, одной ночью вы повстречались с оборотнями. Как это было?
-- Да, это была та еще ночка. Даже не знаю, что нас тогда спасло...
-- Ты вроде в тот раз стоял на часах?
-- К чему ты ведешь?
-- Говорят, лошади первые возвестили о их приходе, а потом неизвестно откуда-то появился ты, с криком, чтобы все хватались за оружие. Не считаешь это подозрительным.
-- Ты считаешь, что я с ними заодно?
-- Не зря же твое настоящее имя – Тьерн?
-- Если бы ты действительно считал, что я – это Нр-Эн-Хан, то ты бы не пытался выяснить это в одиночку и без мало-мальской кольчуги.
-- Оглянись: нынче день северного ветра – сейчас везде полно народу с оружием. Но ты прав – я как то не могу себе представить Нр-Эн-Хан-а, который позволил бы себя продать в качестве раба. Да и дрался ты совсем как человек, как тогда, так и сегодня. Но тем не менее я с тобой знаком недавно, как и с другими людьми, что были сгружены в одной клетке. Что я знаю о тебе? Ничего!...
-- Почему тебя так вдруг стало интересовать, кто есть твои бывшие товарищи по несчастью? - Ни слова не говоря в ответ, Коломаби-Лихой развернулся, и отправился вслед за братьями.
-- Ничего не понимаю... - Расстерянно глядел ему вслед. Что могло такого случится, что даже находясь в положении раба он теперь мог показаться чуть ли не счастливым, по сравнению с его нынешним состоянием?

Долго размышлять над этим не пришлось: топающие звуки неподкованных копыт вывели из транса. За мной стояло трое разряженных войнов, как будто только что сошедших с картины Репина. Покон-Старший из них вполне сошел бы за Илью Муромца.
-- И чего это ты так замер? Может мы сегодня все таки отправимся в путь?
-- Да, я уже почти готов, только снаряжу еще своего заводного.
-- Разуй глаза!

Да. Или хотя бы расшнуровать ресницы действительно не помешало бы. Принял из рук Покон-Старшего узду заводного коня, оседлал его. Раздраженно фыркающего гнедого скакуна вел за собой.
-- C Элиох-Неторопливым, Хагич, ты уже знаком. Это Орон – охотник. Про Хагич-а я вам уже рассказывал, да и сами успели увидеть его в деле.
-- Да, я был на том поединке. Ты оказывается сильный соперник. Нам надо будет потренероваться вместе. А то я уже забыл, как это – держать в руках меч. Коли вызов будет брошен, нам всем к тому времени надо быть в форме.
-- Что это значит – «коли будет брошен»? Ты, Орон, наверно что-то не так понял. Мы идем в Чейндра только для того, чтобы участвовать в вызове.
-- Не надо так со мной. Ты же знаешь, как это происходит – тех, кто будет в первых рядах могут казнить, и только потом уж набирается десяток, из которых все равно кого вызывать – все слабаки, как один.
-- Я не хочу прерывать ваш разговор, но мне нужно к кузнецу у Двух Холмов. Это будет по пути?
-- Это к Данол-у? Зачем он тебе?
-- Он вроде единственный в этих краях, кто торгует водянным маслом. - Хорошо, что меня не слышат мои знакомые из прошлого... Или из будущего? Неважно!
-- Это будет нам совсем не по пути. День потеряем из-за этого крюка.
-- Я один съезжу. Потом в городе встретимся.
-- И чего ради тогда мы выехали вместе, если могли встретится в городе? Нет уж – ты с нами, или мы с тобой – уж это как тебе приятней думать.
-- Если вы со мной, то едем до Двух Холмов!
-- Нет, мы направляемся прямиком в Чейндра, и нигде задерживаться не будем. - Ненавижу таких людей.

Крутой склон сейчас был не столь большой помехой нам, сколь нашим лошадям. Те обнюхивали каждое подозрительное место, куда стоило ступить, но тем не менее передвигались мы очень быстро. Под конец склона даже был взят темп скоростной рыси. Уже минут через двадцать мы проезжали последнюю сторожевую вышку. Еще через полчаса стали встречать на пути караваны, двигающиеся к Заставе. В каждом из них насчитывалось от трех до десятка подвод.
-- Утром на дорогах народу навалом. А ближе к ночи торопятся спрятаться где-нибудь подальше от чужого взгляда.

Выжженная солнцем равнина сменилась на одном из поворотов дороги молодым леском. Чуть дальше взгляд утопал в непроходимой чаще деревьев. Черный Огонь понуро шел позади, но потом его как какая-то муха ужалила под хвост, рванул голопом несколько вперед, и застыл как вкопанный. Не ожидав такого, я выпусил узду из рук, но когда он остановился, спешился, подошел к нему вплотную.
-- Это еще что такое? - Вопросительный голос Покон-Старшего прозвучал необычно глубоко, и выражал скорбь.
-- Не знаю что это с ним.
-- Я вообще-то спрашиваю вот про это – ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

Только обернувшись заметил, как Покон-Старший с изумлением осматривает торчащую в левом плече стрелу с белым оперением.
Хорошо, что не в кости застряла. И крови почти нет. - Орон спешившись помогал слезть с лошади Покон-Старшему. В это время Элиох-Неторопливый держа два щита в обоих руках прикрывал им спины.
-- Если уж начали говорить о хорошем, то давайте хорошенько посмотрим на этого ублюдка, что все еще хоронится среди деревьев. Перед тем, как эта штука засела у меня в плече, мне показалось я кого-то увидел вон в той стороне. - Муромец совладав с собой стал вести себя более степенно: ткнул пальцем, определяя направление для поиска. Остальные двое уставились на меня, словно не понимая, почему я все еще здесь.

...Только через несколько мгновений сообразил, что щит остался на заводной лошади. Дальнейшее размышление о смысле жизни черезчур часто прерывались мелкими ветками, что так и стремились щелкнуть по лицу. Конь изначально взяв верное направление теперь юлил, протискиваясь сквозь заросли на полном скаку, в полной уверенности в то, что там не выросло дерево. У меня же были сомнения на этот счет, и каждый раз когда мы пролетали через листву, сердце замирало в испуге.

Теперь уже и я отчетливо слышал продирающегося сквозь листву одинокого лучника. Шум листвы стих и послышались удаляющиеся шаги – кажется сейчас появится открытое пространство.

Черный Огонь выбрал обходной путь, найдя прогал между частоколом молодых деревьев, двумя прыжками в сторону выскочил на опушку – здесь я четко увидел того, кого преследовал, и еще десяток метров – он скроется в низине заваленной поваленными стволами деревьев. Ситуация была скверной еще из-за того, что после недавно проделанного маневра по резкой смене направления, одной рукой я все еще пытался удержаться в седле, а другой – нащупать рукоять меча – сбившуюся набок. Гнедой не намеревался помочь мне с первым делом, а наоборот – поравнявшись с убегающим резко остановился, перед этим немного развернувщись.

Этот полет кубарем через голову – свою и местного Робин-Гуда, едва не закончился переломом шеи, но успел ухватиться за его корпус...
В итоге приземлился уже в этой канаве, а рядом лежало, и не больше не дышало чьё-то... уже труп. Я сам пытался определить те кости, количество которых после приземления могло удвоится, а то и утроится. Крутой шлёп со склона в высоту два метра мне вряд ли захочется снова повторить. Черезчур экстремально. Знал бы, что закончится так, то дал бы негодяю уйти.

Минут пять приходил в себя только чтобы встать. Подошел к Черному Огню, потом спохватившись решил идти пешком. Уже уходя, спохватился еще раз, полез в эту канаву, вытащил тело, привязал к седлу и так отправился обратно. Плутали мы изрядно. В итоге наше продвижение затормозилось более чем на час.

-- Эй, там! Стой! Назови себя!
-- Это я – Хагич! Орон, не стрельни случайно – опусти лук: он меня нервирует.
-- Тьфу ты! Где тебя столько времени носило? Уже думали, что конец тебе.

Подъехав ближе скинул тело в пыль:
-- Вот тот, кто покушался на тебя. Прыткий – чуть не ушел.
-- Я думал, ты его живым привезешь. - Густой бас Покон-Старшего теперь звучал как обычно – как, до того, как его подстрелили.
-- Так уж получилось...
-- Ну-ка переверни-ка его. Мда, череп размозжен... Пока вез, должно быть все мозги и повытекли. - Стало как-то не по себе. - Надо стоянку менять, как бы кто из зверья к нам по этому следу не вышел.
-- Если то, что он голову ему разбил, это еще можно понять, то зачем было ломать позвоночник в двух местах и шею? - Своим занудством обыскивающий тело Орон заставил вздыбиться волосы в загривке.
-- Он упал, когда я за ним гнался...
-- Ну да: руки с ногами целы остались, а вот все остальное ломано-переломано – конечно же верю. Может все же расскажешь, что там на самом деле приключилось?
-- Довольно трепаться – меняем стоянку. Мне надо отдохнуть, да и Хагич-у судя по его виду тоже нуждается во сне. Чуть отъедем, и встанем на стоянку засветло где-нибудь в густом еловнике. А этого я узнаю – из отряда Гайл-а, правда не помню как его звать. Гайл оказывается про меня не позабыл за столько-то лет. Ну ничего, теперь я ему буду стоить подороже, и теперь не всякий возьмется за это дело. Элиох – отвези тело к большой дороге – завтра его купцы подберут, может кто в городе его опознает и расскажет тому, кто его послал. Одно только странно – что он один.

Вновь кони принялись усердно пылить по петляющей тропе. Если до этого северный ветер дул нерегулярно, то теперь выдувал со спины последние остатки тепла. Как они из этого сделали праздник – в самый холод податься подальше от домашнего очага? Хотя может соревнуясь тяжелей задубеть на этом промозглом воздухе. Вот и я после погони взмок, и теперь сырая одежда делала беззащитным против надвигающейся изморози. Сейчас все отдал бы, только чтобы очутиться дома на печи, да еще под согревающим взглядом Галитань. Но не с пустыми же руками возвращаться домой?

Орон нас нагнал, спустя десять минут после начала движения. Так ехали, пока Покон-Старший кряхтя не спешился, и не объявил привал:
-- Все, стареть начал! Рана пустяшная, а посмотрите на меня: совсем скис. Нет, не думал я, что все так обернется. Глупо то как все получилось.
-- Э-э-э, я же тебе говорил, что с этой поездкой все будет не просто. А теперь если мы все бросим вызов, то без тебя это будет считай самоубийством. Ведь я уже лет семь как за меч не держался. Вот лук – это да. Но мы там не на меткость будем соревноваться. Зачем с вами пошел – сам себя не понимаю.
-- Ну ты это, тоску не нагоняй. Лучше посмотри на Хагич-а. Ему хоть бы хны! Вон, даже умудряется в седле поспать.
-- Я не сплю. - Открыл глаза, и все вокруг сделалось бурого раскраса от слепящего света, что тут же поспешил их закрыть.
-- Съезжу к Шакал-у. Возьму у него снадобья, чтобы руку обработать. - Орон не мог сидеть на месте.
-- Возьми с собой Хагич-а. Ему, помнится, тоже нужно было к Двум Холмам.
-- Так ты идешь, или здесь остаешься? - Орон уже развернул лошадь, что с нетерпением пританцевывала на месте. Я пустился следом, спросонья еще не понимая, зачем мне это необходимо. Почему нужно трястись в седле вместо того, чтобы просто лечь спать? Отчего так вымотался, уже и не помню.

Мы продолжили путь даже когда уже совсем стемнело, уже пешими, по очереди ведя под узцы лошадей. Другой в это время факелом освещал впереди дорогу. Орон начал клевать носом, шатаясь в седле, как пьяный. Дорога же стала более различимой, поэтому я не боялся заблудиться.

Хозяева поселка на десяток домов, расположенного на холме вблизи реки, как будто ждали поздних гостей. Один из бородачей, угрюмо обвел взглядом нас двоих, переключился на лошадей – Орон ни слова не говоря передал ему поводья, подошел такому же крепкому на вид мужику.
-- Шакал, извини что так поздно, но есть дело. Пойдем в дом, расскажу. Этот со мной.

Зашли в дом, в котором неярко высвечивалась нехитрая утварь, освещаемая одинокой лучиной.
-- Присаживайтесь. Ну, Орон, рассказывай, что привело в наши края.
-- Слышал, небось, что в Чейндра собираются вызов нынешнему Властителю-по-праву бросить.
-- Откуда я мог это услышать? Да и ты сам на старости лет больше слухам стал верить, а не гласу разума.
-- Ты, это – бросай изображать из себя убеленного сединами старца. Мне даже не твой совет нужен, а помощь, прежде всего в лекарствах – Покон-Старшего ранили, едва мы вышли с Заставы. И если ему станет хуже, то нужен человек, кто его заменит в поединке.
-- Он собирался участвовать в этом? Кто еще?
-- Элиох-Неторопливый, я, и вот этот человек – его зовут Хагич.
-- Не густо. Ты же знаешь, что из этого ничего хорошего не выйдет – перебьют вас всех, тем все и окончится. Вряд ли кто еще выступит на вашей стороне.
-- Покон-Старший считает, что выступивших будет достаточно. Конечно останется из всего народу лишь горсть отважных, но нам и этого должно хватить.
-- Мда! Как ранен Покон? - Орон кивком и глазами указал, - в руку сталобыть. И видимо ничего опасного, если ты не в мыле примчался.
-- Всегда ценил тебя за твой ум!

Шакал криво усмехнувшись вышел в сени.
-- Да! Никто не хочет нам помочь: кто смеется, а кто – отмахивается. Но при этом когда все закончится – плохо или хорошо, будут твердить, что дескать, почему не позвали. Коротка человеческая память. А от этого жизнь легче не становится. - Орон сменил свой немного пришибленный вид на бодрячковый, едва на пороге вновь возникла фигура Шакал-а.
-- Вот, это настойка из лихогонника: лихорадку снимет, да и ране воспалиться не даст. Если хочешь, можешь переночивать в доме Палиан-а. Он себе у Бурого Леса решил дом поставить. Теперь его дом тут стал пустовать.
-- Кузнец у вас есть? - Видя, что тот нас выпроваживает.
-- Данол то? Зачем он тебе потребовался на ночь глядя?
-- Купить кое-что хотел бы.
-- Сейчас приведу: сидите здесь.

В хозяйстве Шакал явно был одинок. Видать обедает и ужинает вне стен этого дома, поскольку печь отдавала затхлым запахом мокрой золы. Перехватить бы чего-нибудь в другом доме, или попытаться самим что-нибудь сготовить. Не голодным ж ложиться спать?!
-- Кто меня искал? - Недовольно сверкая белками глаз из-под бровей, в дверях появился Данол.
-- Говорят, что в округе только ты один торгуешь водянным маслом?
-- Да, только у меня мало осталось. И если золотого не жалко – продам.
-- Что это за средство такое?
-- Э-э-э! Мазь от всякой скверны: нарывы, язвы, облысение – все лечит.
-- Испытано на животных? - Решил немного поиздеваться. Золотой – это уж слишком.
-- И на людях тоже. Так будешь брать? Если б не нужда в деньгах – то оставил себе бы.
-- Ладно, беру. Вот золотой.
-- Я мигом... Ждите здесь! - Враз маска недоверия и вражды была стерта с лица.

Немолодой мужик приобрел мальчишечью подвижность, разом выскочил за порог. А я в тысяча первый раз повторяю себе: тут можно и нужно торговаться! Все раздаю задорма, и при покупке в лучшем случае плачу тройную цену. Надо уж привкнуть к тому что тут торговля ведется по другим законам. Через минуту я был снабжен медной флягой на четверть литра, пахнущую то ли бензином, то ли керосином – слишком слабый от неё исходил запах. Что за фигня? Меня обмануть хотят что-ли? Но в лицах я не увидел даже намека на издевку.
-- Вот, смотри – под завязку наполнена. Коли ты не торгуясь, то и я жадничать не стану! Бери вместе с бутылкой. В глинянной посуде она быстро теряет свои качества.
-- Что ж, спасибо! Где это масло образуется?
-- За масло ты заплатил, а вот за это знание – нет. Если захочешь знать, то за золотой расскажу.
-- Нет, такого знания мне не нужно. - Как я из себя не вышел от такой наглости – ума не приложу.
-- Ну раз так, то я пойду – завтра чуть не свет на мельницу идти.
-- Давай! Ты же со своим знакомцем, пойдем: покажу – где ночевать будете. - Мы недолго шли, буквально из одного двора в другой. - Я к вам пришлю кого нибудь с едой, и чтобы огонь развести. Завтра тогда брошу клич, но не думаю что с вами кто-то увяжется – ведь вы только что с заставы, и там вы никого не нашли.
-- Нужен кто-то, кто был нанят на работу в Чейндра хоть раз властителем, или же живет там. А этим сейчас мало кто может похвастаться. Вот только вы, да еще пара деревень по пути.
-- Да, мы то лет по десять каждый отдали этому граду. Что ж, завтра утром посмотрим, есть ли среди нас еще войны. Я с вами поеду просто для того, чтобы посмотреть, чем это все закончится. Давно мне покоя не давали события у наших неспокойных соседей.
-- Ну если сможесь остаться в стороне, то конечно. Про еду не забудь, а то мне что-то не нравится, как Хагич смотрит на нас – плюнет на новолуние, и разговеется на сале двух стариков.
-- Этот – Нр-Эн-Хан? Ха! Ха-ха! Ну ты даешь Орон! Потешил, ничего не скажешь! Ладно – голодными не останетесь. - Сказав это подобревший бородач ушел, прикрыв за собой дверь.
-- Зачем ты ему сказал?
-- Да брось ты – он ведь этому не поверил ни на грамм. Зато теперь откормит – балагуров он уважает. А я как назло шутить не умею – могу только вот правду иногда сказать с самым серьезным лицом – мне действительно показалось, что ты посмотрел на нас как волк на только что освежеванное мясо. - Врет! Меня пронял запах хлеба, исходивший от Шакал-а. От этого искуса так есть хочется, хоть ногти грызи! В моем мире не было этой страшной пытки. Надо будет найти в дороге какое-нибудь дело, чтоб отвлечься от этого преследующего чувства.

Пойду спать, а как принесут еду – сразу же буди. - С видимостью полного безразличия разлегся в углу на полу, укрывшись теплой шкурой волка.