Сон

Сон.

Осенние вечера наполнены каким-то жёлтым светом. Даже фонари меняют свой спектр на мягкий, дымчатый. Тени от деревьев переплетаются в причудливые узоры, путающиеся под ногами. Небо низкое, похожее на ватное одеяло. Листья шуршат под ногами, разбегаясь от шагов, как зверьки, недовольные тем, что их потревожили.
Мы идём по парку. Я не помню с кем. Это было давно, имя и лицо стёрлось, а может, я и не знал своего спутника.
Ещё не поздно, но осенью темнеет рано, и люди, гуляющие по аллеям больше похожи на профили, вырезанные из чёрной бумаги. Шорох листьев, детский смех вдалеке, лай собаки, бегающей за брошенной палкой. Идиллия. Иллюзия идиллии. Потому что, мы здесь чужие. Мы забрели на их территорию и им это не нравится. На нас оглядываются, укоризненно и подозрительно провожают взглядом. Некоторые, проходя мимо, пытаются посмотреть в глаза. Недовольство уже висит в воздухе, и вокруг нас уплотняется народ, пока ещё пытаясь не подавать виду. Но я уже чувствую запах агрессии. Нам ещё не страшно, потому что публика в основном состоит из детей и пенсионеров. Они медлительны, но в них чувствуется упорство, как у несчастных зомби, разваливающихся на части, но идущих напролом к своей цели.
Ускоряем шаг, конец аллеи недалеко, и там цивилизация, дома, троллейбусы, фонари.
Им нас не догнать, мы молоды и сильны. Мы бы даже справились со всеми, если бы пришлось. Мы просто ушли, ведь негоже драться с детьми и стариками.
До дома остается пройти всего квартал. Мимо пятиэтажек и школьного футбольного поля. Дворы хрущовок выглядят безопасно. Свет в окнах, свет перед входом в подъезд, в окнах играет музыка, у кого-то вечеринка, бабушки сидят на скамейках, даже дворник сметает опавшую листву в одну огромную кучу. Мы спешим, после парка неприятный осадок, и хочется укрыться в родных стенах.
Но что-то не так. Я вижу, что вокруг забор. Огорожен целый микрорайон. Выхода не видно – просто сплошной высокий забор. И снова эти люди, теперь они ещё больше похожи на зомби. Они появляются из тени, из-за деревьев, из ниоткуда. Идут к нам. Медленно, но упорно.
И тут я вижу ворота в заборе. Мы срываемся с места и бежим к выходу. На какой –то момент видимость перекрывает ствол дерева, и спасительных ворот уже нет на месте. Они уже намного левее, в другом конце двора. Бежим туда, но ворота снова исчезают, будучи на секунду потерянными из виду. Нас загоняют в угол. Мы словно крысы щетинимся, и готовимся к схватке. Ужас охватывает меня. Ужас во сне намного хуже ужаса в реале. Адреналин зашкаливает,  всё, конец. Тупые лица, протянутые к нам руки, шаркающая походка. Зомби. Понимаю, что сопротивление бесполезно и полностью отдаюсь кошмару.
Вдруг они останавливаются, из толпы выходит дворник с метлой, что-то говорит окружившим нас людям. Они расступаются, пропуская нас, в их глазах недовольство. Жертва ускользает. Мы идём за дворником и попадаем в обычную квартиру с маленькой кухней, комнатой со старой мебелью, Проходим на кухню, наш спаситель ставит чайник на плиту, он говорит много, без остановки. О чём – не знаю. Или не помню. Мы спрашиваем, кто он такой.
- Я Страж,- говорит он.
Страж - именно так. Не сторож, а Страж, ещё и с большой буквы. В комнате звонит телефон. Страж уходит, а я беру из подставки нож, самый большой и тяжёлый, прячу за спину. Я не верю Стражу. Он спас нас от уличной расправы лишь затем, чтобы разобраться  наедине. Я вижу, как он кивает собеседнику на той стороне телефонной линии, как посматривает украдкой в нашу сторону.
- Да, - говорит он, - да. Конечно.  Сейчас всё сделаем.
Он кладёт трубку, с улыбкой извиняется и отворачивается к закипевшему чайнику. И тут я вгоняю в него нож. По самую рукоятку,  выдёргиваю и   бью снова. И снова. И опять. Режу уже лежащее на полу тело. У меня истерика, ненависть, отчаяние, восторг. Нас не взяли. Я слышу, как выбивают двери, недовольное урчание толпы на лестничной площадке. Но уже поздно. Их нам не взять. Мы спасены. Не знаю, почему я так уверен, но это же сон, а во сне возможно всё.
Эпилог.
Мы сбежали из города. Знаем, что нам не простят убийство Стража. Нас будут искать. Поэтому мы в Ялте. На набережной тридцатых годов. Белоснежные лепные перила мраморных лестниц, гипсовые клумбы на ножках, кипарисы и пальмы, чайки. Люди  в белом льне, шляпки, вуали, штиблеты, трости. Солнце и море.
Мимо проезжает автомобиль с открытым верхом. За рулём Страж. Он видит нас, он смотрит прямо в глаза. В его взгляде приговор.

Мораль – дурак спит, дурное и снится)))