Счастливый конец

Я стоял на балконе и неторопливо докуривал сигарету. С высоты четвертого этажа мой двор был как на ладони. В вечерних сумерках в свете фонарей блестели, как щиты римских легионеров, крыши гаражей-ракушек. Все чернее становился мокнущий под дождем асфальт. На улице было пусто, и только несколько парочек облюбовали детскую площадку. Они сидели на скамейках по периметру площадки, вооруженные бутылками пива. Видимо опасаясь таких охранников площадки, стайка детей бегала между «ракушками». В воздухе пахло уходящим летом. Я изо всех сил затянулся и, резко опустил руку, затушил сигарету об железную перекладину, и выпустил весь дым из себя без остатка. К подъезду подъехал автомобиль. Это был «Ягуар» серебристого цвета с тонированными стеклами. Это была машина моего соседа с одиннадцатого этажа. Мужик этот мне никогда не нравился. Лицо у него было откровенно бандитское, а в сочетании с дорогим автомобилем прямо-таки преступным. На что он жил я не знал – с  соседями по подъезду я предпочитал не общаться, а его, пожалуй что и сторонился. Единственное, что я знал – его, кажется, звали Артем. Иногда при встрече мы молча кивали друг другу.
Он вышел из машины, в светлых парусиновых брюках и белой рубашке с подвернутыми рукавами. С заднего сиденья достал пиджак в тон брюкам, хлопнул дверью. Коротко пискнула сигнализация и автомобиль подмигнул фарами.
Пока мужчина убирал в карман брюк ключи и расправлял рукава рубашки, во двор на большой скорости влетел еще один автомобиль. Черный. Со звуком, демонстрирующим все способности тормозов, он остановился ровно рядом с «Ягуаром». Из черного автомобиля  выскочили двое, одновременно, как по взмаху дирижерской палочки, открыв двери. Двигатель продолжал гудеть. Мужчины были одеты в черные куртки из плотной ткани, такие же черные брюки были заправлены в высокие военные ботинки. Их лиц я не увидел - на каждом была маска с прорезью только для глаз. Один, который был поменьше ростом, направил пистолет на моего соседа и отрывисто крикнул «Стоять!», приближаясь мелкими шажками, но достаточно быстро. Второй надел на руки соседа наручники, заломив их за спину. Мой сосед стал звать на помощь и сопротивляться, но его сильно ударили пистолетом в висок, и я увидел как он обмяк в их руках. На куртках у нападающих я разглядел нашивки «ФСБ». Они подняли тело и бросили его в багажник, вскочили в машину сами и так же быстро как появились, исчезли из двора. Стоявшие между ракушек дети, вытянув шеи, молча смотрели вслед.
Номера машины я, само собой, не запомнил.
Я вбежал обратно, в квартиру, голова гудела. Телефонная трубка лежала на кухонном столе. Я набрал телефон милиции, но сбросил. «Вдруг, это и вправду была операция «ФСБ», а я сейчас буду звонить?» - пришла мне в голову мысль.
Через час я все-таки решил позвонит. Достаточно рассудительно и без нервов объяснил девушке с приятым голосом о том, что произошло, и оставил свой номер телефона…  и адрес.
Уже через несколько дней я обо всем забыл, а потом снова встретил своего соседа.
Мы по-прежнему не общались, но я будто бы почувствовал, что в его взгляде что то изменилось. Но что?..


***
Проспект мира в сторону области был пуст, как и любым воскресным вечером. Петр вел машину очень сосредоточенно, часто поглядывая на навигатор. Ему было слегка за тридцать, он был небрит, с резкими, как будто вырезанными на льду чертами лица. Руль крепко сжимали узловатые длинные пальцы. На пассажирском сиденье сидел его товарищ Сергей. В каждом его движении мелькала нервозность – он то открывал окно, что бы выкурить очередную сигарету, то закрывал его, то снова открывал и долго держал на распашку. Он ерзал, и долго смотрел на сосредоточенное лицо Петра. Телосложением сергей был намного плотнее, но не казался ни неуклюжим, ни тучным.
Наконец он раздраженно спросил:
- Как думаешь, быстро доедем?
Петр мельком глянул на навигатор, затем на Сергея. Спокойно сказал:
- Ты знаешь не хуже меня.
Сергей утвердительно кивнул, будто удовлетворился ответом.
Тем временем, за окном замелькала промышленная зона вдоль Ярославского шоссе, движение стало чуть затруднено.
- Зачем он тебе нужен, - Сергей повел подбородок в сторону навигатора, - мы ездили тут сто миллионов раз.
- Не знаю, - честно признался Петр, - может быть, просто по привычке, - может быть…- он задумался, - нет просто по привычке.
- Заметил столько вещей, которые раньше мы считали мечтой или предметом роскоши вошли в обиход, и мы уже не задумываемся о том что раньше о них думали. Помнишь третий курс? – Сергей прыснул.
- Как мы в лесу ночевали, когда выпили и заблудились? Еще бы забыть!
- Ну вот, - а представляешь, если бы тогда были эти, - он щелкнул пальцем по навигатору, - или мобильники те же?
- Представляю. Юности бы  к нас никакой не было…- Петя замолчал  аккуратно объехал место ДТП в котором несколько легковушек, едва коснувшись друг друга, мигали аварийками, их хозяева ходили вокруг с телефонными трубками на перевес, - Сережа, дорогой, ты же знаешь, что не будь той ночи в лесу, то все что есть у нас сейчас прошло бы мимо нас. Кому-то другому бы досталась та интересная юность, кто-то другой остался бы дружен с университетской скамьи, а не будь у меня такого друга как ты, я бы тоже не был такой личностью, с моими интересами, ценностями, с увлечениями, наконец... Ах ты блин! - Петя ловко крутанул руль в сторону, уходя от внезапно перестроившийся в их ряд черной машины без номеров, несколько раз без злобы, с азартом посигналил.
- Зря ты так, Петь. Лучше чуть скорость сбавь. Все-таки без номеров и стекла тонированные. Сразу не поймешь, какие у них… увлечения.
Петя на секунду задержал взгляд на друге, и побарабанил пальцами по рулю:
- Сереж, мы ведь договаривались не обсуждать это вслух.
- Ты первый начал, - Сережа улыбнулся и погрозил пальцем, - ты начал говорить об увлечениях первым.
- Ну, я же в переносном смысле, просто… - Петя осекся и улыбнулся, - в общем то ты прав, Сереж. Ладно, забыли.
Заходящее солнце на секунду ослепило их, и скрылось за высокими деревьями, изредка проблескивая оранжевыми лучами.
Москва уже была позади, и машина, увеличив скорость, въехала в подмосковный Королев. Замелькали бесчисленные магазины и торговые центры, улицы стали уже, а перекрестков больше. 
-Я не понимаю, почему мы не говорим об этом вслух. – Сережа скрестил руки на груди и смотрел в окно, - есть профессия повара, а есть увлечение – приготовление еды. Есть серьезная профессия – врач, хирург, я не понимаю, почему это не может быть и увлечением.
Петр пожал плечами и повернул машину в сторону, где вместо асфальта начиналась узкая грунтовая дорога, уходящая под указатель села с немного смешным названием.
Было уже достаточно темно, Петя включил дальний свет, и некоторое время освещал им многочисленные, извилистые улочки, пока они не подъехали к одиноко стоящему дому, окруженному высоким досчатым забором с небольшой калиткой и высокими воротами.
Сергей вышел из машины, порылся в кармане брюк и открыл калитку ключом. Во дворе лязгнул металлический замок и Сергей вышел, волоча одну створку ворот за щеколду. После того, как он открыл вторую, Петр надавил на газ и въехал во двор.
На участке, залитый электрическим светом фонарей, стоял аккуратный кирпичный домик, с чернеющими металлическими ставнями на окнах. Ближний фасад здания был обвит дикими лозами винограда. Дом бы не так что бы старым – но на вид довольно запущенным. Машина, стремительно въехав во двор, осветила небольшой подлесок за домом
 - Так. Приехали – зачем-то сказал сам себе Петр и резким движением дернул за складку шапки. Она упала на лицо черной горнолыжной маской, с узкими прорезями для глаз, - хищным прищуром тыквы на празднике всех святых. Сережа подошел к машине, и несколькими движениями из стороны в сторону размял шею. В его руках черной сталью мелькнул пистолет.
Оба подошли к багажнику, Петр резким движением откинул крышку.
Мужчина смотрел на них заплаканными глазами, щурясь от яркого электрического света фонарей.
В ноздри Петра ударил запах мочи – он окинул взглядом одежду мужчины и неопределенно хмыкнул, увидев источник запаха – темный, подсохший развод на светлых брюках.
- Встать! – грубо бросил Сергей, и дернул нацеленным пистолетом в сторону. Мужчина несколько раз кивнул, и дрожащей рукой зацепился за край багажника, подтянулся и вылез.
- Если побежишь, или закричишь, то я тебя уебу, суку! – слова были сказаны отдельно и нарочито тихо.
 Мужчина еще несколько раз кивнул, зачем-то поднял руки вверх, и засеменил к дому, поскуливая от испуга на ходу.
- Мы, - он на секунду обернулся и посмотрел на ствол пистолета, - мы можем договориться. Мужики, не надо только… – он осекся, посмотрев в прорезь Сергеевой маски.
- Договоримся, - поддержал Петр, а теперь иди и не оборачивайся!
Мужчина ускорил шаг и оказался на крыльце дома.
Петр подошел к нему сзади и, грубо схватив за руки, загремел цепью наручников, толкнул в открытую дверь.
 - Заходи, - сказал Сергей, - и чувствуй себя как будто ты дома, - только не забывай… - он не договорил и с размаху ударил мужчину в затылок, тот покачнулся и рухнул на пол.

***
Артем быстро очнулся, - но уже не в большом холле, украшенном несколькими репродукциями, кажется, Дали; а в небольшой комнате, обитой стекловатой. Повсюду чернели куски жести – их, видимо прислоняли к стекловате, прежде чем  забивать в них гвозди. Из мебели, кроме стула,  к которому был крепко, тонкой металлической проволокой, привязан Артем, был приземистый шкаф, да, пожалуй, удлинитель на три розетки, тянувшийся из смежной комнаты. Он громко закричал – несколько раз, срываясь на визг.
Потом внезапно замолчал, и стал судорожно, задыхаясь, хватать ртом прелый воздух.
Его мысли сбивались – если он мог ответить на вопрос, как именно он попал сюда, то почему - он определить не мог. Из-за работы?
***
 Он был владельцем небольшого и интересного бизнеса – занимался праздничными оформлениями. Еще с юности он хотел иметь какое то свое дело – но не большое шумное и наверняка торгующее чем-то предприятие – а что то маленькое, камерное, и, несомненно, дарящее людям радость. Начинал он с малого – со своим хорошим другом – дизайнером по образованию – тогда еще незаконченному, они ходили по ресторанам, кафе и магазинам перед крупными праздниками и предлагали нехитрое оформление – ленты и воздушные шары. Начинали они с Антоном – так звали товарища, в конце девяностых, и дело шло потихоньку, пока украшать магазины не переросло из простого желания руководства в какое то конкурентное преимущество, а то и в традицию. Появились многие, заимствованные праздники – день святого Валентина, Хэллоуин, и со всем этим вырос и штат компании, и объем тех услуг, которые она предоставляла. Теперь Артем, Антон, несколько дизайнеров, и масса простых исполнителей делали и стилизованные для каждой организации плакаты,  придумывали интересные идеи проведения праздников. Артем стал чаще путешествовать, многое смотрел и непременно записывал или зарисовывал в свои пухлые ежедневники, придумывал и реализовывал по приезду – всегда с неизменным успехом, получая  радость от своего дела.
Давно отшумели разгульные девяностые, - у Артема родился сын, которого он ждал настолько, что позволил себе на несколько месяцев отойти от дел, Антон же, будучи не таким хорошим организатором, подобрал стороннего управляющего. Юркий, чем то похожий на большую, породистую крысу мужичок с фамилией Артемов, ставшей причиной многих шуток, взялся за дела с места в карьер – заключил несколько региональных соглашений,  чем вначале испугал, Артема, считавшего что его услуги продавать туда еще рано и бессмысленно а затем и несказанно обрадовав его, приумножив капитал фирмы почти вдвое – в нескольких городах у его фирмы не было никакой конкуренции, в отличие от огромного спроса на столичную моду
Артем смог позволить себе многое – расплатился за квартиру, купил, хоть и в кредит, машину о которой мечтал с детства.
Может быть, впервые со школьной скамьи, в его жизнь вернулось то спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. У него появилось время: время обещаться с женой, старыми и, как оказалось, верными друзьями, время ходить по магазинам, и, даже, время, что бы ни на что его не тратить – просто позволять себе иногда сидеть в большом, похожем на ущелье, диване в гостиной и читать книги – всегда разные и потому, никогда не надоедающие.
От этого Артем увезли на расстояние, которая за час может преодолеть машина – увезли в никуда и, может быть – безвозвратно. Артем не так сильно этого боялся, сколько прагматично, как будто составляя финансовый план, думал что, и как он скажет бандитам. Те самые девяностые с их непременным криминальным оттенком бизнеса, пронеслись мимо него. Хотя это не совсем правда – один раз на него «наехали» братки. Пошумели, в офисе, требовали какую то мзду, но то дело было решено за очень короткий срок – Артем просто позвонил в милицию, сказал о факте вымогательства, была назначена контролируемая оперативниками встреча, где всех и задержали при передаче меченых купюр. Что было дальше, Артем не знал, но о том случае ему удалось быстро забыть, и больше никогда не вспоминать…
***
Артем судорожно сглотнул. Он не знал, сколько прошло времени – может быть минут десять – а может и час, когда открылась дверь. Сначала, неся перед собой табуретку вошел грузный мужчина – Артем мысленно окрестил его Первым - затем Второй, плотно закрывший за собой дверь. Двигались они с какой-то кошачьей грацией – как будто долго и старательно репетировали эти несколько шагов из коридора в обтянутую стекловатой комнату. Артем собрал в кулак свою волю и быстро, как заклинание, выкрикнул:
- Мужики, что это за херня? Вы знаете, кто я такой, а бля? – мужество вдруг покинуло его – я заплачу, только отпустите меня. Он водил взглядом между прорезью в маках каждого из них.
- Заплатишь, - Сергей заговорил нарочито тихим голосом сильного и уверенного в себе мужчины.
- Заплачу, - Артем поймал его взгляд и оживился, - заплачу, только…
Он не успел договорить – Первый сильно ударил его ногой в голень – на то, что будут бить так вот, сразу, и без разговоров, Артем не рассчитывал. Он откинул голову к потолку и вскрикнул – больше от испуга, чем от боли.
- Заплачет он! – подключился к разговору Второй, и его тень метнулась к Артему, - ну давай, сука, плакай, плакай, плачь! – несколько сильных ударов в солнечное сплетение лишили Артема воздуха.
- Ты тут спросил нас с партнером, - Первый легким движением руки, как бы указывая остановил Второго и Артем смог сделать глубокий глоток воздуха, - знаем ли мы, бля кто ты такой. Мы с коллегой, привезли тебя кое о чем спросить. А отвечать вопросом на вопрос не вежливо. Ты – Серин Артем Геннадьевич одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения. Родился в Москве, учился в средней общеобразовательной школе номер восемьсот сорок три. По окончании поступил в Университет Дизайна и Технологий, на третьем курсе которого организовал фирму «Ваш праздник». – Первый на секунду задумался и посмотрел в сторону, - или ЗАО «АРЛЕН» - по первым буквам твоего имени и имени девушки, с которой ты тогда встречался. Ритой Милосолваской. Через три года ты бросил ее, полюбив другую. Соловьеву Анастасию Владимировну, на ней ты потом женился, у Вас сын – Ванечка, милый, как и все годовалые дети ребенок. В общем то, как мне кажется, достаточно – Первый посмотрел на Второго.
- Особые приметы, - тихо сказал то, - шрам от глубокого проникновения колющего предмета над левым коленом.
Артем выжидающе посмотрел на застывших мужчин.
- У меня нет шрама, Вы меня ни с кем не перепутали?
В голове зазвенели бьющиеся тарелки и резкая боль в ноге заставила Артема во все легкие заорать, а предательские, вовсе не скупые слезы потекли по щекам, которые сильными, размашистыми движениями хлестал Первый.
- Если я что-то говорю, тот ты должен мне верить, понял меня – он поймал Артема за подбородок и сильно сдавил двумя пальцами, - ты меня понял?
- Да, - выкрикнул Артем ему в лицо, - и боль резко ушла.
Первый отпустил его лицо и, как бы украдкой, показал окровавленный перочинный нож с небольшим лезвием.
- Повтори, что ты должен? – два глаза в прорези буравили его.
- Я должен Вам верить, - это «Вам» вырвалось у Артем непроизвольно, и сильно его испугало.
- Вот и ладненько. Давай проверим: Я говорю тебе «Если у тебя шрам на правой ноге, над коленом?».
- Есть,- с готовностью сказал Артем.
- Вот. Да Петь? – Первый посмотрел на второго и тот кивнул.
- Ты мне зачем врешь? А? Какой у тебя такой шрам, - Первый несколько раз легонько ткнул Артема в правую ногу ножом, - Вот что ты мне врешь про шрам? Не остаются от таких ран шрамы, сука!
Артем несколько раз вскрикнул и посмотрел на свои ноги. На левой ноге огромным, страшным потоком кровь залила брюки до колена, на правой – под каждым ощутимым, но не таким болезненным тычком ножа, вспыхивали небольшие красные капли.
- Перестань – Артем закричал, - перестань, я заплачу, только перестань – невольно он сделал сильное ударение на первый слог этого заплачу.
Первый ткнул еще несколько раз, и отбросив нож в угол комнаты, схватил Артема за грудки:
- Мы с тобой сейчас говорим, так как я хочу разговаривать. И не ты мне говоришь, когда я должен прекращать тыкать тебе в ногу ножом, а я решаю как именно я выбиваю из тебя признание!
- Какое признание – Артем непонимающе посмотрел на него.
- Здесь. – отчетливо сказал Первый и, отпустив его, выпрямился.
- Что «здесь»?- выждав несколько мгновений тишины спросил Артем.
- Здесь вопросы задаю я! – Второй перешел на дикий визг и стал сильно бить Артема в голень кирзовым сапогом, - здесь вопросы задаю я, здесь пытаю я, бью я, дрочу я, ем я, пью я, сру я, кричу я – он неожиданно перешел на шепот, - шепчу я, пою я, сижу я, стою я, жму я, кручу я, вижу я, ненавижу то же я, я тут гоню, все я! – каждый крик а потом и шепот, он сопровождал сильным ударом ногой, от которого Артем вздрагивал и крепко сжимал зубы, рыча.
- Подожди, - первый положил руку на плечо второму, - не нужно эмоций, незачем они здесь. Вот, смотри.
Он отошел в угол комнаты, подобрал нож и подошел к Артему.
- Здесь вопросы задает он, - он показал на Второго ножом. – здесь вопросы задает он, пытает он, бьет он, дрочит он, ест он, пьет он, срет от, кричит он, шепчет он, поет он, сидит он, стоит он, жмет он, крутит он, видит он, ненавидит он, гонит он, он тут все, - Первый говорил спокойно, и с силой вгонял острие ножа в плечо Артема.
- Суки, - Артем заорал, - суки Вы тупые, прекратите это суки, я Вас убью всех на хер, - он сильно дернулся и завалился со стулом.
Последовало секундное замешательство, и его подняли обратно. Плечо, голень, ноги жутко жгло, в голове шумело, а его щеки горели. Ему уже стало казаться, что все это сон – но во сне не может быть так явственно больно – он чувствовал, что голень ему как будто переломили пополам, а плечо превратилось в один, живой, готовящийся к прыжку, дрожащий от возбуждения сгусток боли.
 Он очнулся от своих мыслей – Второй, или Первый – это уже не имело значения, облил его из металлического ведра холодной водой. Другой бандит сидел спиной к нему и что то делал на полу.
- Сука достал нас ты говорить – Артем вздрогнул: лицом в его лицо смотрела потертая, местами порванная детская маска клоуна, -  ее, Видимо и надевал Первый, сидя на корточках, - ты очень много говоришь, и очень много кричишь, как колокол. Вот я с тобой и поиграю в колокольчик, сука.
 Артема сильно ударило током, - он весь затрясся, и только удары перестали, клоунская маска поднесла к нему два оголенных провода, - вот как ты будешь трястись. Ты тут трясешься, - он дотронулся до него проводом, и Артем подбросило на стуле, - ты тут трясешься, я задаю вопросы, ты тут трясешься, я пытаю, ты тут трясешься, я бью, ты тут трясешься, я дрочу, ты тут трясешься, я пью, ты тут трясешься, я сру, ты тут трясешься, я кричу, ты тут трясешься, я шепчу, ты тут трясешься, я пою, ты тут трясешься, я сижу, ты тут трясешься, я стою, ты тут трясешься, я жму, ты тут трясешься, я кручу, ты тут трясешься, я вижу, ты тут трясешься, я ненавижу, ты тут трясешься, я гоню – он монотонно приговаривал и с каждой фразой Артем вздрагивал под сильными ударами электричества. Из его рта тонкой струйкой потекла слюна, а  из носа – кровь.
Неожиданно удары тока прекратились – а вместе с ними в помещении погас свет.
- Ты что нормально провода включить не можешь, а Сереж – послышался голос одного.
- Да это нормально! Просто вылетели пробки – ты ведь напряжение подавал рывками, и замыкал водой. Я сейчас все включу.
С легким скрипом за их спиной открылась дверь, и комнату залил свет, приносящийся в дом из окон – безрадостный лунный свет.
В проеме двери стояла фигура – лица человека не было видно – но вырисовывался, странный головной убор – как будто рогатый рыцарский шлем, и сильные, подчеркнутые светом плечи. Человек был удивительно рослым – он стоял в высоком дверном проеме как врезной. Никто из бандитов не успел сказать ни слова – фигура, будто летя, метнулась сначала к одному, обняла его – раздался нестерпимый хруст ломаемых костей. Та же участь ждала второго, силящегося убежать.
- Тебе больше нечего бояться, парень, - раздался ровный, шипящий голос, - тебе больше нечего бояться, они мертвы, и для тебя все закончилось. Давай я развяжу тебя, - фигура будто подплыла к Артему, где-то в гостиной заурчал холодильник, и тут же электрический свет залил комнату, выгоняя своим теплом холод луны.
Артем посмотрел на своего спасителя, и, сильно закричав, потерял сознание – впервые за эту страшную ночь.

***
-…А потому что совершенно не связан с болевыми рефлексами. Боль это боль – а потеря сознания это просто невозможность объективного восприятия реальности мозгом. И обижаться тут незачем!
- Но ведь это же уже восьмой раз подряд так!
 Спор раздавался где то сверху, Артем понял что лежит на мягкой, примятой траве, и открыл глаза.
 - Очнулся, - раздался бодрый возглас, и рядом с его лицом приземлилась пара высоких сапог, с металлическими вставками.
Артем посмотрел над ботинками, и что было силы в неслушающихся руках и ногах, стал отползать от их владельца.
Причин на это было не так уж и много. Одна. Она была такой: перед ним на корточках, подмяв под себя ноги и положив лапы, на колени сидела огромная, одетая в кожаные брюки крыса. Точнее это был как бы человек, но покрытый белой, казалось бы, очень мягкой и пушистой шерстью, тело которого венчала огромная крысиная голова с недлинным, тупым носом. И парой больших торчащих кверху ушей. В левое было вдето около десятка серег. Кроме высоких сапог и штанов на существо было одето что то вроде ремней безопасности, перекинутых поверх тела крест на крест – под светом фонаря они казались ярко зелеными. Крысиная голова обнажалась в оскале, впрочем, напоминавшем вполне дружелюбную улыбку.
- Очнулся, - все так же весело, будто и не замечая реакции Артема произнесла голова, - вот и ладненько, а то мы уж стали за тебя побаиваться: уже два часа как в отключке.
 Сзади, под локти Артема, просунулись две мохнатые лапы, и без труда поставили на землю. Артем припал на левую ногу, но удержался. Из-за его спины вышла другая крыса – серая как ночь вокруг, одетая в кожаную куртку, вроде косухи с надписями на спине –  несколько слов по-английски, будто горящими буквами.
- Вот и молодец – это был уже голос его спасителя, который выступил из тени, откуда-то сбоку. На нем была синяя олимпийка, а на одном из глаз темная пиратская повязка. Он был немного мельче остальных и держал в руках, как показалось Артему, совершенно игрушечный, не по размеру, мотоциклетный шлем.
- Тебе здорово досталось. – Крыса немного помолчал, - но теперь все будет хорошо. Ты скоро обо всем забудешь.
- Я не…- Артем смог выдавить из себя только этот звук, язык как будто был не его.
- Не знаешь, как нас благодарить? - он резким движением надел на голову шлем, его огромные уши смялись и легко пролезли под него, так что виднелась только небольшая часть, - и не нужно. Просто скажи спасибо. И всегда будь уверен: что  бы не произошло всегда есть справедливость.
- Ничего просто так с тобой не случается. Ни с кем ничего не случается – все получают то, что они сами заслужили, - на его плечо легла мягкая лапа белого крыса, - а ты не заслужил, что бы тебя убили пара сумасшедших людей ради своего удовольствия и лженаучных интересов - он прошел мимо, а за ним и остальные повернулись к Артему спиной. Он ковылял вслед за ними, пока они не открыли калитку двора и не вышли на улицу.
Там стояли три мотоцикла. Один красный и спортивный, два других – дорожных, блестящих хромированными глушителями. Артем неплохо разбирался в мотоциклах, но сейчас понимал, что впервые видит такие мотоциклы – дорожные были по-настоящему огромны, и, казалось, человек бы не смог управлять ими – ноги просто не дотянулись до коробки передач. А вместо руля спортивного мотоцикла прямо от фары тянулись странные пластиковые ручки, как будто от сумки – баула.
Где-то невдалеке раздался вой сирены, и крысы, кроме спасшего Артема, заторопившись, сели на свои мотоциклы, на прощание взмахнув руками, они включили зажигание и скрылись в ночи.
Последний посмотрел на Артема и протянул лапу. Артем пожал ее – она оказалась намного мягче, чем он ожидал – как будто под шерстью не было мускулов. Крыс убрал руку и, запустив ее в карман брюк, достал оттуда брелок с ключами, протянул Артему:
- Это от их машины. Садись и уезжай. Тебе лучше ничего не рассказывать им – он кивнул куда-то в сторону дороги, развернулся и сел на мотоцикл.
Артем посмотрел на его профиль с приплюснутой мордой, и ему, от чего-то вспомнилось крысиное лицо управляющего, в голове мелькнула внезапная догадка:
- Ведь мой управляющий, Семен Артемов он один из Вас, вот почему вы здесь? – Артем с надеждой посмотрел на Крысу.
- Семен Артемов… - тот на секунду задержал взгляд где-то за спиной Артема, потом посмотрел на руль мотоцикла и засмеялся продолжительным и очень добрым смехом, - нет, что ты, - он перестал смеяться и просто улыбался крепкими зубами грызуна, - конечно нет, твой управляющий не один из  нас.
- Но ведь он же очень на крысу похож, - Артем пристально посмотрел на существо, пытаясь понять, где в его мысли ошибка.
- Нет. Он не один из нас. И вообще,  мы не крысы! – и он предостерегающе погрозил Артему пальцем, продолжая улыбаться.
- Тогда кто же вы? – Артем вздрогнул, - и зачем Вы меня спасли?
- Мы Мыши-рокеры с Марса, - крыс на секунду замолчал, а затем добавил, - Мы приходим, когда совсем ****ец.
(с)Алексей Кафтанов, 2009