Катюша и весна

Апрель 2009 года. Начало…

Наступает весна, хочется влюбиться
Лишь бы снова не ошибиться,
Не упасть, не разбиться,
Не разочароваться, попросту говоря…
Автор

Закат быстро умирал,  бескрайнюю землю накрывали серые тона одиночества и равнодушия. Лишь на самых высоких этажах высотных домов шелестели в стеклах последние лучи убегающего за горизонт солнца.  Небо становилось неприступно серым, тщеславно закрытым, одиноко печальным…
Ласковые, оранжевые блики звезды! Лица людей, попадающих под этот небесный свет, становились бронзовыми, покрывались нетленной красотой веков и тысячелетий. Лица словно входили в вечность, в мир бронзовой древней красоты! Глаза, не спеша, с приятной утомленностью на веках, обозревали индустриальный пейзаж современного мегаполиса. Еще шумели промышленные предприятия, трубы чадили в небо белым дымом, рев большегрузных автомобилей сотрясал вечерний воздух. В окнах домов зажигались яркие огоньки,  сквозь стекла и занавески вырастали картины быта.
 Темнеющее пространство города было заставлено жилыми домами и магазинами,  разлиновано улицами и проспектами,  заполонено людьми и автобусами, скорбными птицами и  серыми туманами. На небе проступали первые звезды галактики…
Холод раннего апреля охраняет мое одиночество. Глаза равнодушно созерцают просыпающийся мир. Апрель в тисках северного ветра, люди не спешат снимать зимнюю одежду.  Дни напролет дует ветер. С тревогой думаю, о неизбежном приближении тепла, майской благодати…
Пространство скрипело и ревело от переполненности вещами и предметами внешнего мира, этим гордым почерком растущего человечества! Земля стонала от индустриально-технического бега нового столетия! А в небе горели древние звезды…
Внизу, под стеклянным куполом планеты, не спеша, двигались поздние прохожие, они чувствовали очарование позднего апреля и не спешили домой, в плен бетонных одинаковых коробок. Могущественный апрель колдовал над людьми, погружая их в созерцание своей огненной красоты, на фоне умирающего дня. Вздымал гордый северный ветер, пристегивал его к своей тревожной колеснице и гнал вперед! Поднимал в воздух осенние листья, смеялся над ними и бросал в лица людей, под колеса автомобилей, забивал ими беззащитные детские площадки, пугал маленьких собак с блестящими неспокойными глазами…
Апрель упивался своей силой и красотой! Выжигал узоры загара на белых зимних лицах, разгонял облака на высоком небе, сушил тротуары, пил из земли оставшуюся влагу. Ломал лед на реках, чистил затхлый воздух квартир, гасил фонари на светлых улицах, выгонял людей на улицы и площади, парки и скверы. Разливался в воздухе пьянящим ароматом весны, гнал остатки зимы прочь.
Наполнял дворы юными футболистами, сеял радостные голоса детей, копил бурю и натиск для последнего весеннего приступа! Готовил первые майские грозы! Такой неспокойный, такой ранимый - мой искренний друг и товарищ апрель!
В сумерках рассвета птицы начинают осторожные разговоры. Все громче и настойчивей, ритмы раздумий и сомнений сменяет ураган спора и радостного ликования жизни в новом дне! Земля высыхает, расцветают аммониты, прекрасными желтыми и синими цветками, из влажных нор выползают коричневые жабы, начинает свой полет первый шмель. Снег лежит одинокими сверкающими  айсбергами на грязном теле земли. Воздух наполняется мухами, жуками и гомоном весенних птиц, разбудивших ото сна еще одно бескрайнее утро! Всюду топь, вода, под ногами ее немое спокойствие, отражающееся в акварели неба.
Голые березы гнуться под натиском северного ветра, - греческого Борея,  по их венам спешит вверх березовый сок. Чуть проткни черно-белую кору и проворно потечет прозрачная жидкость. Подставь губы и жадно пей деревянный сок. Наполняйся силой апрельского леса, его столетних дождей, ищи нехоженые тропинки, заброшенные малинники,  слушай его новые звуки, смотри на его прозрачные поляны, нежно ступай сквозь серый кустарник по ковру мха.
Где-то в большом северном городе жила девушка с длинными каштановыми волосами и большими карими глазами, радуясь апрелю! Девушка совсем еще юная, на вид ей было не более двадцати очаровательных лет. С восхищением смотрела на синее небо, радостно смеялась при виде проснувшихся рек, улыбалась, здороваясь с дворовыми кошками! С задором шагала по узким улочкам центра, радуясь солнечным дням. В походке чувствовался танец грядущего  лета!
Юный апрель в ответ щедро одаривал ее теплом, лил горячие солнечные лучи на красивое лицо, вливался в легкие весенними ветрами! Девушка шептала «спасибо» и шла дальше легкой грациозной походкой переполненная кипучим весенним счастьем!
Вода весны смывает осенние листья, их многолетние подшивки, мочит лапы зазевавшимся  дворовым котам, сбивает дождями пыль дорог.

***

Темень теперь не спешит наваливаться на беспокойный город. Центр весь в огнях, горящих спиралях и сияющих линиях подсветки. Везде светящиеся силуэты, знаки, символы. Но сквозь гаснущий день виден живой человеческий мир! Тысячи радостных весенних лиц, миллионы улыбок, переполненных чувствами и эмоциями! Горящие глаза, энергичные жесты, возбужденные походки, кажется, будто сейчас не  уставший вечер опустился на нас, а раннее утро разгорается над горизонтом. Серые полутона разлились по низкому небу, лишь красным, мерцающим маяком, горит телевизионная башня Петербурга.
Возвращался домой рано утром. Центр еще горел тысячами огней иллюминации. Лишь Петропавловская крепость была погружена в предрассветный мрак. Поэтому от нее веяло холодом, мраком и пустотой, а память о том, что здесь раньше располагалась тюрьма, усиливала эффект. Ленинград встретил меня холодным ветром, влага кралась с темной воды Невы вверх, по опорам моста, окутывала тело холодом и беспокойством. Людей не было, праздный центр еще глубоко спал в начале шестого часа. С редким удовольствием, осматривая пустой город, его монументальную архитектуру, улицы и проспекты, читая историю на фасадах, я неутомимо двигался на север. Дышал свежим утренним воздухом, еще чистым от выхлопных газов дня. Ноги не болели и неустанно чеканили шаг в гранитных коридорах выходящих на набережную. Память, взбудораженная бессонницей, выдавала чудесные образы ночной незнакомки, смелые краски ее одежды, горячие линии длинных  ног, блеск глубоких настойчивых глаз… я прокручивал их в сонной, звенящей от усталости голове снова и снова, наслаждаясь…
Стройная, решительная, знающая чего хочет и добивающаяся своего короткими быстрыми действиями, вызывающая уважение. В разноцветном платье, с алыми возбужденными губами, ласковыми руками и блестящей от пота спиной после танца…
В моей руке беззащитной птицей трепетала белая книга стихов Есенина. Ее неожиданный подарок мне, уже уходящему, стремительно убегающему домой. Ветер, когда я переходил Кировский мост, трепал страницы, и пытался вырвать из рук. Наверное, хотел вернуть ненасытной хозяйке.
Но где-то вдалеке, на востоке медленно появлялся свет, небо окрашивалось в розовые, чистые тона. Звезда вылезала из-за горизонта и требовательным глазом осматривала свои владения. Серая мгла растворялась в воздухе, тихо падала в тихую, спокойную воду. И когда я, на излете ночи, подходил к дому, первый солнечный луч с силой ударил меня в грудь. От неожиданности я поперхнулся, а потом рассмеялся…
***

Капризная птица творчества снова села на мое непокорное плечо! Приветливо мне улыбнулась, пропела песнь новых творческих горизонтов, рождающихся в огненном смерче галактик,  и взмыла вверх, в сверкающий зенит! Золотой жаворонок рассвета! Окруженный вечным апрелем,  находясь в его безостановочном круговороте, всматриваюсь в  красоту неба. Вокруг живой человеческий мир с его чувствами и переживаниями, радостями и печалями, любовью и ненавистью!
В сердце радость, неутомимое желание жить и бороться! Где-то совсем скоро, меня ждал кто-то другой…




30 апреля 9 года. В парке имени Кирова.

«Хорошая, искренняя женская любовь
ни разу еще не улыбнулась ему.
Он был слишком застенчив и неуверен в себе,
что бы брать от жизни то, что ему,
может быть, принадлежало по праву.
Не удивительно, что теперь его душа радостно
устремилась навстречу новому, сильному чувству».
А.Куприн «Молох».

Подгоняемая ветром летит весна! И мы летим вместе с ней на крыльях робкого, недавно родившегося, интереса  друг к другу. Вокруг парк имени Кирова – второго красного начальника Ленинграда! Его бронзовый бюст, строго встречает после моста. Исподлобья разглядывает нас, молодых и веселых, с ветром въехавших в парк на роликовых коньках. Мы вне его власти и это радует! Ролики хорошие, ноги непривычно двигаются, стремительно увеличивая неподвластную скорость. На роликовых коньках  я еду первый раз в жизни! Помогает опыт катания на обычных коньках зимой. Внутри всего моего существа сейчас радость и счастье! Первый раз в жизни! Но, как выясняется, не так уж и сложно…
Поглядываю на свою обворожительную спутницу, мысленно благодарю за  чудесную инициативу на этот вечер! Она с улыбкой на лице едет чуть впереди меня, волосы развиваются на ленивом вечернем ветру. Во всем ее облике неуловимо присутствует гордость, доброта, чувство собственного достоинства. Слова произносит с чуть заметной усталостью, произносит их медленно, как бы взвешивая каждое. Бархатистый тембр голоса навевает спокойствие, и ее хочется слушать. Говорит вдумчиво, размеренно, при этом смотрит себе под ноги.
Вокруг медленно остывающий день, еще ярко горит солнце, нагревая наши черные джинсы. Всюду ровные асфальтовые дорожки, не спеша, катимся вперед, периодически о чем-то разговаривая и смеясь! Разглядываем пестрый, окружающий нас, мир! Вокруг водоемы, каналы, великое множество уток, селезней и чаек разных пород. Вот с дерева спрыгнула маленькая белка и, смешно перелетев через ручей, быстро перебежала дорогу. Гуляет много народу – роллеров, велосипедистов, просто прогуливающихся людей. Некоторые улыбаются навстречу нам. Во взглядах радость и тепло! Вдыхаем любопытными носами запах бегущей весны! Летящий на крыльях последнего  дня апреля!
На другом берегу притаился большой город! Стоят неприступными замками новые дома, коттеджи. Металлические заборы и аккуратные дорожки окружают гордое великолепие новой буржуазии. Где-то вдалеке, на берегу, виднеется Васильевский остров. Над ним стоит завеса из смога и дыма. Но нам он сейчас не интересен, впереди нас ждут еще неизведанные дорожки. Скользим по теплому асфальту вдаль! Иногда останавливаемся у моста, даем отдых ногам! Облокотившись на перила локтями, смотрим вниз на воду и вперед на небольшое озерцо. Там пестрая птичья суета. Не спеша, разговариваем,  стараясь, получше узнать друг друга, иногда смотрим внимательными глазами...
Мой требовательный, строгий к красоте, взгляд скользит по ее телу, наслаждаясь его изяществом. Она смотрит вперед, на воду и птичью суету под нами, я смотрю на нее. Я искренне рад нашей встрече, нашему знакомству! Это что-то новое и необычное в моей короткой жизни. Которая до предела была забита важнейшими делами и событиями. И я точно стальной конь без устали несся вперед по ее необходимому лабиринту ответственных решений и поступков. Но в ней, до сей поры, не нашлось времени для того, что бы просто постоять в замечательный апрельский день на мосту с красивой девушкой, смотря в прозрачную воду под ногами. Наслаждаться вместе щедротами этого мира, неописуемыми картинами природы, бескрайнего муравейника человеческого сообщества! Ведя неприхотливый душевный разговор, делясь с этим человеком своими историями, примерами, мечтами и планами. А в ответ внимательно слушать журчание ее  бурного ручья жизни, полного событий и действий! Она рассказывает мне о себе, своем городе, семье, работе, увлечениях. Замечательное, непередаваемое ощущение слушать человека, который тебе интересен!
Который, волнует тебя, заставляя совершать несвойственные поступки, безжалостно ломая прежние привычки и стереотипы. Я смотрю на девушку, и меня охватывает доселе неведомая дрожь радости! Но я умело маскирую это. Внутри начинает что-то зреть, что-то светлое, доброе, какое-то новое чувство, и оно  стремительно меняет тебя в лучшую сторону. Ты растешь над собой, становясь чище, лучше! И причина этого в девушке, ее доброте, красоте, искренности. Тебе хочется носить ее на руках! Обнять, прижать к себе,  поднимать высоко в воздух, окунуть в океан своей нежности. Оберегать, заботиться, быть все время рядом! Жить этим человеком, без остатка раствориться в нем, его глазах, точно в зеркале души…
Но рядом таиться черная тревога, опасность, что всего этого может не произойти, не случиться. Что пройдет мимо меня это замечательное существо! Не заметит, не узнает, промолчит…
В памяти всплывают обрывки прошлых неудачных отношений, беспощадно разбитых временем. Проклятые комья воспоминаний ворочаются на шершавом сухом языке. Прошлые отношения, закончившиеся неудачей – отличная почва для неверия и цинизма. Гоню прочь этих мерзких псов, в сердце свет и радость! И новая надежда, которую она уже успела посеять в моей душе. Я точно птица Феникс, через сгорание и гибель, снова обновляюсь и воскресаю в жарком пламени новой жизни! Темный рыцарь печали повержен, да здравствует светлый рыцарь надежды!
Прокатавшись почти два часа, спешим обратно, сдавать коньки. Неуверенно едем по тротуарной плитке, выбивая ногами дробь. Я подаю руку, она осторожно переступает через бордюр. На душе радостно и светло, кажется, что мир стал  шире и больше. В моем маленьком мире теперь есть она и оттого он стал гигантским, незнакомым, и интересным! Мне сейчас с ней так привычно, хорошо. Девушка сидит на скамейке в  расслабленной позе, откинувшись на спинку. Она устала, это видно, смотрит вперед отсутствующим взглядом. Говорит, что поздно легла вчера спать, а сегодня рано на работу пришлось подниматься. Кажется, что она о чем-то серьезно размышляет и я тут сейчас лишний. Я рядом, быстро переодеваюсь, попутно пытаясь постичь эту неприятную для меня двойственность…
В голубом небе зреет золотая радуга грядущего мая! Колоситься на нежном ветру, ласково гладит своими коромыслами верхушки деревьев.  Шлет армии огненных лучей, рождая весеннюю жизнь!

***

Безумно хочется смотреть в карие глаза, открытым добрым взглядом. Гладить мягкими ладонями светлые щеки, изящные плечи, непокорные ветру волосы. Шептать ее имя привычными губами. Оглядывать нашу бескрайнюю землю, четырьмя озорными глазами. Смотреть, как сбрасывают нам под ноги свои сережки липы.  И лезут на свет божий нежные липкие листья.
Как разливается весна по улицам и переулкам, грозя поглотить в бушующем водовороте вечного обновления природы, высокие  стены жилых домов. Как просыпаются сонные бабочки-красавицы, расправляют свои шикарные крылья и бесстрашно пускаются в первый весенний полет. Гудят толстые шмели, летая на низкой высоте и что-то внимательно разыскивая при этом в сырой земле.
В воздухе разлился густой запах сирени. Верхние цветки уже раскрылись, нижние томятся в вынужденном плену. Тюльпаны и нарциссы, посаженные вперемешку, растут на земле красивыми ровными полосками.
Пчелы спросонья попадают в паучьи сети и неумело бьются там, в ожидании весенней смерти, рядом уже трясется в радостном предвкушении  мрачный хозяин паутины. Человек, преисполнившись добра и гуманизма, заботливо освобождает их из плена, отдирает липкую сетку и выносит на улицу, в зеленую  траву. Пчела, освободив лапы, настырно борется с остатками паутины на своей мордочке, и вот,  спустя несколько минут, устремляется в открытый настежь мир весны!
Хочется держать девушку за теплую верную руку и вести по весеннему парку вдаль, лелея в одинокой душе светлые мечты и надежды. К кромке золотистого остывающего горизонта…


25 мая 9 года. В ночной росе.

Нашу кожу ласкает  изумрудная трава, - совсем еще нежная и мягкая  в последние дни мая. Ее податливое тело подо мной, смотрю в замечательные глаза, там светиться радость откровения. Её весёло-беспечный взгляд скользит по моему лицу, не останавливаясь, устремляется в безбрежную синеву неба. Дыхание неровное, прерывистое, воздух нетерпеливо срывается с нежных губ, которые, я еще ни разу не целовал.  Опираясь ладонями в землю, нависаю над девушкой сладкой малиновой скалой, рассматриваю ее.
Вокруг ясный день, вежливо светит солнце, освещая наше уединение в заповедном лесу. Высокие березы сомкнулись над нами кольцом, тихо шепчутся на ленивом ветру маленькие листочки. Ее каштановые волосы небрежно рассыпаны по траве, руки вытянуты вверх за голову, груди упрямо поднялись вверх и дразнят своей тайной. Карие озорные глаза смотрят на меня разглядывая, пытаясь постичь ход моих своенравных весенних мыслей. Я коснулся её руки... и, милая реакция - уголками губ... шёпот в тишине... полуулыбка... необыкновенно светлая…
Я, осторожно выждав необходимое время, наклоняюсь к лицу. Наши губы медленно сближаются. Смотрю в глаза, в них замерло ожидание, я касаюсь ее губ губами и опускаюсь вниз. Кладу большие ладони на высокую грудь. Мы учащенно дышим, свет солнца меркнет в глазах, наступает звездная ночь…
Стремительно темнеет, все погружается во мрак и тишину позднего вечера. Лишь мы лежим в высокой траве, наслаждаясь теплом гаснущего дня. Она гладит меня руками по спине, ногам, глубоко, точно тигрица, запуская пальцы в волосы, гладит по щекам, лбу, трогает воздушными пальцами веки, губы, нос. Я не чувствую прикосновений, лишь вижу милые глаза, тонкие изящные брови, косую челку на мокром от ночной росы лбу.
Ее глаза закатились под самое небо, а там, на горизонте, уже зреет огненная заря нового дня. Робкая, стесняющаяся заря, как мы сейчас! Я целую ее лоб, щеки, подбородок, вздрагивающие плечи, беззащитную шею, влажную обнаженную грудь, мягкий живот, ноги. На губах привкус соли и особый, приятный вкус пота…
Вокруг нас поднимаются в рост травы и цветы, источая магический аромат, журчит лесной ручей, редеет ночной туман. Поют проснувшиеся птицы, солнышко начинает  выбираться из-за леса, протирая глаза и близоруко оглядывая мир. Прошелестев на больших черных крыльях, не заметив нас, совсем близко, пролетела сорока. Летают тучные шмели, виртуозные пчелы танцуют с цветка на цветок, порхают красивые бабочки, исполняя вальс на прощанье.  Колоситься высокая сочная трава на полянах, еще не высушенная жадным солнцем.  Быстро появляются первые лесные цветы мая. А вокруг островки уже привычных подснежников, белых и желтых…
Девушка сейчас спит, нежно прижавшись к моему плечу, я исполненный счастья и ликования трепетно берегу ее сладкий сон. С улыбкой на уставшем лице наблюдаю за просыпающимся миром, сна ни в одном глазу, лишь утомление блаженства владеет мною сейчас. От ее тела невидимыми волнами струится тепло, на лице беззаботность и спокойствие крепко спящего ребенка.
Я смотрю в далекое небо, краем глаза вижу кромку густого леса, дачные строения, электрические столбы, пушистые облака и замечательный вселенский простор! Простор открыт и в нем явственно чувствуется движение жизни! Жизнь, действительно продолжается, спешит, несется изо всех сил вперед! Весна умирала у нас на глазах, у нас на руках!
А рядом спит она, такая ранимая и чувствительная, возвышенная и необъяснимая. Чудесная и замечательная, словно марсианский закат в сентябре! Прекрасная будто радуга в руке, звезда за пазухой, небо на ладони! Фантазии прошлых снов бегут в ужасе прочь, и исчезают, фантастическая реальность заливает собой все вокруг!
Огромное неохватное небо над нами. Смотрю неотрывно, в его голубые дали. Синева неба сливается с ее карими глазами, раскрашивая их заново. В моих серых глазах небо поселилось уже давно.
Я любуюсь красотой девушки! Осматриваю чистую белую кожу, длинные прямые волосы, стройные ноги, чуть полные бедра – богатство завтрашней зрелой женщины, изящные плечи, чувствительную к моим поцелуям шею. Но самое главное внутри. И то, что внутри важнее всего на свете! Ее доброта и искренность трогают меня, рождая в ответ сильную тягу к ней, желание быть вместе до конца. И я стремлюсь к ней всем своим существом, словно быстроходный океанский парусник, лечу на парусах нового чувства!

***

Из-за угла старой бревенчатой бани доноситься серебристый перелив девичьего смеха. Она выходит веселая, вся взбудораженная, милое небесное существо! Только после купания, волосы еще мокрые, растрепанные. Челка разметалась по лбу, из-под волос сверкают озорные, радостные глаза. Подходит ко мне быстрой пружинистой походкой, заключает в объятия. Тянется к моему лицу, поднимается на носочки, дотянувшись – целует долгим сладким поцелуем. На губах вкус озерной воды, свежесть прохладного майского утра.
Меня приятно волнуется ее нежность и участие. Внимательность ко мне и какая-то еще детская непосредственность. Сердце учащенно бьется от накрывающей меня с головой волны радости и счастья! Какое все же сокровище досталось мне! С наслаждением и трепетом думаю эту мысль последние несколько дней. Кажется, она догадалась об этом и теперь чрезвычайно горда этим, увидела, прочитала мою слабость к ней, чувство влюбленности и очарование свежестью отношений. Как не прятал эту мысль глубоко в себе, в минуты близости она все-таки прорвалась сквозь глаза, улыбку. И теперь в девушке распустился коварный красный цветок самомнения и всесильности. Впадет в ошибку тот, кто начнет его обильно поливать и ухаживать за ним ежедневно, из последних сил! Всему свое время, однажды тайное станет явным, и золотой маятник чувств качнется в правильную сторону!
 Громко кричат птицы, о чем-то переговариваясь в недосягаемой высоте деревьев. Роса нашей ночи лежит еще на траве, она все так же изумрудна и мягка. Большие красные тюльпаны осторожно открывают лепестки солнечному теплу, дают проход ворчливым шмелям и трудолюбивым пчелам. На кустах малины появляются первые листочки. Воздух влажен, его дыхание чувствуется на коже. Птицы бегают по песчаным дорожкам, вертят головами, трясут хвостами, с опаской поглядывая на людей. Тут огромное птичье царство!
 Она запрокинула голову, и в милых глазах отражается бездонное небо! Иронично-нежная улыбка... моя кошачья улыбка уголками губ... и я просто плыву по этому сладко-щемящему безумию....
Смотрю, не отрываясь в  бездонную бездну карих глаз, как хочется остаться в них навсегда. Остановить своенравно бегущее время, неумолимо заключающее в камень прошлого счастливые минуты сегодняшнего дня! Схватить ДОЛГУЮ СЧАСТЛИВУЮ ЖИЗНЬ двумя крепкими мускулистыми руками и прижать к широкой сильной груди!
Остаться вдвоем до конца дней этого мира!


Летние феи. В изумрудном лесу. Воспоминания.


Летние феи заводили белый хоровод любви. Размахивали руками, одетые в прозрачные белые платья. Загадочно улыбались уголками губ, глаз. Бросали искрометные взгляды полные потаенных, неразгаданных смыслов. Волосы черные как смоль, большие зеленые глаза, алые вызывающе оттопыренные губы. Все высокие, грациозные, плоские восточные груди…
 Дышали прямо в лицо ароматами старых вин. Солнце обжигало их полуобнаженные тела, сладкий пот струился вдоль стройных ног, цвета бронзы. Стоял жаркий летний день, было безветренно, небо обжигало глаза своей необъятной синевой.
С полураскрытых уст дев сочились слова позабытой русской песни. При этом они танцевали что-то до боли знакомое, но я никак не мог вспомнить, что же это и где я это видел. Может когда-то зимой, где-то в другом, чужом краю. Мотив медленно плыл в горячем воздухе, постепенно уходя на север. Я, зачарованный зрелищем, вслушивался в мелодию и погружался в сладкий сон…
А девы все танцевали вокруг, круги становились уже и уже, вот края легких прозрачных платьев, коснулись меня, обдав ароматом жарких тел. Голова начинала кружиться, в руках появлялась необузданная сила. Кулаки сжимались, вены свирепо выпирали наружу, мышцы топорщились под одеждой. Тела все ближе, все тесней обступали меня, сидящего под старой тенистой яблоней. Неожиданно правильная линия хоровода разрывается, и ко мне тянется несколько горячих рук. Начинают гладить волосы, лицо, руки и ноги. Требовательно ощупывают напряженное тело мужчины лежащего под деревом.
Вдруг среди лиц появляется милое лицо… да, я узнал ее, это она!  С силой и яростью расталкивает женский сонм, в глазах отвага и смелость. На губах слова дерзости и гнева! Отрывает от меня цепкие руки, бесстрашно бьет по бронзовым щекам  звонкой ладонью. Летние феи в замешательстве отступают,  куда-то исчезают, тают в белой дымке летнего утра!
 Неожиданно с высокой сосны мне что-то громко прокричала невидимая птица, сновидение исчезло, и я проснулся. Вокруг меня расстилалась летняя белая ночь, милая крепко спала рядом, нежно обняв меня рукой…

***

Зеленый лес притягивает нас…густой, влажный, после холодного июньского дождя. Стоит, покачиваясь на вселенском ветру, шумно дышит могучими легкими. Раскинул руки-коромысла по берегам небольшой лесной речки мелким кустарником, отдыхает после долгого дня. Мы, тревожные, взбудораженные близостью, осторожно взявшись за руки, подходим к нему. Он встречает нас молча, осматривает исподлобья огромными мохнатыми глазами, ощупывает длинными ветвями мокрых берез. Недавно закончился столетний дождь, вымочив дотла старый лес…
Мы ходим между берез, трогаем  шершавую кору, поднимаем головы, осматриваем кроны деревьев. Глаза, зачарованные красотой скользят по деревьям, кустарникам, цветам в траве. Пристально вслушиваемся в собственные цветные голоса, гуляющие меж стройных стволов елей. Где-то поблизости расположилось большое лесное озеро. Колоситься на ветру трава тимофеевка, на болоте зацвела маленькими розовыми цветочками клюква.
Налюбовавшись красотами влажного леса, смотрим, остановившись, на небольшой укромной поляне, друг на друга. Долго не можем оторвать взгляд, - здесь мы какие-то особенные, непривычные сами себе.  А густой лес что-то тихо напевал нам с недосягаемой высоты, о чем-то шелестел свежей зеленью веток. Начинал покачиваться у нас под ногами…
Ароматы мха били в нос, дурманили головы, птицы мягко пели свои привычные песни. Солнышко поглядывало сквозь сетки ветвей загадочно и игриво…
Быстрей побежали облака по далекому небу, зашумел смелый ветер в ушах, закричали невидимые птицы. Я растворялся в карих глазах, точно в непролазной топи, будто бы ночью пробирался я наобум через лес и заблудился в нем. И только ее глаза как маяк показывает путь в спокойную бухту быстроходного паруснику! Попал в сладкий плен милых глаз! И не выбраться мне из них, не спастись…
Наши руки инстинктивно вытянулись навстречу и вот она в моих крепких объятиях, неожиданно, как бы случайно. Красавица с мокрыми волосами и алыми спелыми губами задрожала крупной дрожью, будто пойманный в сети зверек. Забилась встревоженной птицей в клетке  рук! И я все понял…
Потом успокоилась и положила голову мне на грудь. Сразу стало тепло и уютно. И так мы долго стояли посреди зеленого леса обнявшись, думая о нас. Мечтая о лучшей жизни, строя хорошие жизненные планы, наслаждаясь этими минутами единства. Иногда она смотрела на меня, в глазах стояли трогательные слезы нежности. В моих царила ласковая теплая улыбка и новая, неведомая доселе радость. После ходили по душистой поляне, собирали в короткие букеты нежные лютики, неброские желтые цветы...

***

Я заботливо поправлял ее волосы, подавал деревянную расческу. Она прихорашивалась, смотрела в овальное зеркало в бронзовой раме, большими загадочными глазами. Осторожно расчесывала длинные каштановые волосы, еще влажные после дождя. Что-то спрашивала меня по ходу дела, я осторожно высказывал свое мнение, наблюдал за ней, любуясь красотой. Оглядывал ее с ног до головы и не мог нарадоваться. В приступе счастья подходил к ней сзади и нежно обнимал за изящную хрупкую талию. Прижимался к ней всем телом и наслаждался мгновением. Она делала плаксивое лицо и говорила тоненьким голоском несмышленого котенка, что я мешаю расчесываться. В глазах при этом, была немая мольба и нежность… безбрежная нежность!
  Стояла в изумрудном коридоре у старого зеркала, такая простая и прекрасная, живая и настоящая! Искоса посматривала на меня, улыбаясь горящими от счастья глазами, грела меня своим душевным теплом! И самоуверенный темный рыцарь медленно умирал во мне, все горизонты завоевывало тепло и свет, добрый свет ее сердца! Под его яркими и горячими лучами все, что было во мне плохого и ненадежного плавилось и гибло, точно негодная сталь, будто апрельский снег, обнажая девственно  чистое дно моей души. Такой, какой она была десять лет назад, в далекой и уже неправдоподобной юности…
А я смотрел на нее и почему-то тосковал по иному, непрожитому времени. Прожитой иначе весне, другому желтому лету! Воспоминания о недавнем прошлом и светлая печаль постепенно брали надо мной верх. И в старом бронзовом зеркале улыбался мне кто-то другой. Поглядывал на меня из подаренных вещей, предметов быта, иронично улыбаясь незабываемыми зелеными глазами…



14 июня 9 года. Встреча на Каменноостровском проспекте.


Каменноостровский проспект у метро «Петроградская». Чудесный летний день, начало одиннадцатого, вечернего часа. День почти уже вытек серым песком времени, но, сейчас, кажется, что он бессмертен! Проспект многолюден, шумят машины, движется безостановочный людской поток. Его горячее сердце и главный нерв!
На лицах людей воскресного дня улыбки, разноцветные глаза светятся радостью. Слышится смех, веселые крики подростков, гремит музыка из открытых авто, кафе и ресторанов. Небо не собирается гаснуть, светит бескрайней синевой. В лазури летнего вечера разглядываю стоящие вокруг здания, необыкновенный, стремящийся к постоянному эксперименту конструктивизм, грациозный и монументальный одновременно  модерн. Архитектурная красота радует и волнует глаз! Хочется фантазировать и строить новые дома-дворцы, возводить взмахом ресниц величественные здания на улицах и проспектах нашего города.
Я бреду с ДК Ленсовета чуть уставший и печальный. Ноги гудят остатками блуждающих электрических токов от волшебных, сладких движений. Ритмы далеких мелодий кружатся в голове, точно листья после сильного летнего дождя. Осматриваю гуляющих людей, их светлые лица, резкие движения, красивый орнамент одежд. Я печален, в сердце кромешная темень и ночь. Иду, несмело размышляю о злой иронии судьбы,  дивлюсь ее замысловатым шуткам и розыгрышам, в которых терновым Христом всегда остаюсь я. Лишь где-то глубокого внутри сознания ярко горит звезда надежды, зреет вера в мое неизбежное торжество! Рано или поздно…
Неожиданно, на стеклянной остановке автобуса замечаю до боли знакомый силуэт. Уже чуть подзабытый, но все же еще узнаваемый. От неожиданности замираю в движении,  сбиваю ровный ход горожан вокруг меня. Это она, при виде которой приятно щемило и быстрее начинало стучать сердце... она, один взгляд которой заставлял скорей бежать озорную кровь по гулким венам. Катя… еще недавно  волшебное, магическое для меня слово!
Сидит и непринужденно о чем-то разговаривает с девушкой своего возраста. На лице улыбка, глаза сверкают озорством. Приближаюсь к ней, в пестром потоке человеческих лиц, голов, рук и ног. А она уже увидела меня, на лице появляется широкая добрая улыбка. Часто порхают шелковистые ресницы, глаза бегают по моему телу, ощупывают его, как будто что-то проверяют. Летнего и с длинными волосами она меня еще не видела. Сближаемся, стоим и с интересом осматриваем друг дружку. Промелькнула мысль обнять ее, ее глаза сказали о том же, но зачем-то сдержался… проклятое дерево тела, непокорное, своенравное, гордое…
Не виделись всего две недели, а, кажется, будто всю вечность. Вот зашелестела, забурлила полноводная река наших  звонких слов. Разговариваем о ее проведенном отпуске, новостях, работе, наших танцах. Она  отдохнувшая, южная, сильно загоревшая. С интересом поглядывает на меня карими глазами, каштановые волосы ниспадают блестящим водопадам по плечам на грудь. Увлечены беседой, не замечаем прохожих, шумный проспект куда-то пропадает из наших глаз и ушей, город растворяется в ее красоте. Стою зачарованный, счастливый до невозможности, смотрю только в эти замечательные глаза! Катя веселая, немыслимо красивая, неподдельно рада  встрече. Но вот время стремительно летит мимо нас, и она уже спешит обратно к подруге, нежно прощаемся, обещает позвонить при случае. До чего неожиданная и мимолетная встреча!
Мелькнула пару раз в разноцветной толпе и исчезла, слилась с пестрым потоком прохожих. Будто растворилась в уличной реке, кажется, и не было ее.  Была ли она сейчас здесь? Или это мое больное воображение рисует картины встреч с ней от беспросветной тишины в голове? Это реализм  неожиданной встречи на кипящей жизнью улице или литературная фантазия автора?
Я  радостный и тревожный, полный новыми мыслями и ощущениями, бодро шагаю к метро. В моем сердце вновь, уже во второй раз, поселяется великая надежда. И снова сердце смеется, ликует, плачет над самим собой сквозь смех, смешное, безмятежное сердце. Сердце одиночества, торжества и грусти, вселенской радости и черной ночной печали! Сколько тебе еще предстоит плакать и смеяться, смеяться и снова плакать, о смешное сердце?
Его снова подманили как доверчивого рыжего котенка и вот он, раскрыв большие серые глаза дружелюбно идет навстречу, веря на слово, отметая прочь всякие сомнения! Улыбнулись загадочной улыбкой, сказали пару нежных слов и его сердце-котенок готово ко всему. Принимает все за чистую монету, верит, и стремиться к глубокому чувству так неотвратимо, словно прыгает с высокого обрыва в черное слепое озеро, не глядя! Совершенно бездумно, наугад! Истосковался по серьезному отношению к женщине, извелся точно пес на цепи…словно добродушный кот-гуляка запертый дома! В нем кипят необозримые океаны нежности, которые в отсутствие теплой обитаемой суши, земли, бьются об одинокие холодные скалы в приступе обреченного безумия. Некого обнять этим океаном, погрузить в его сладкие, спокойные волны! Бесполезно, бесцельно вдаль текут пока его воды…
Но снова верит в свое счастливое будущее, безмятежно улыбается этому миру, сеет вокруг смех и веселье в неизбывных количествах. Каждый ему сейчас друг, товарищ и брат! Сияет улыбкой, шутит добрым словом, оглядывает мир с нежным спокойствием. Разглядывает цветы на клумбах, внимательно слушает крики птиц, наблюдает за очаровательными ребятишками на детских площадках, самозабвенно радуется чужому счастью! Он сейчас добр и светел точно Христос на пыльных дорогах Палестины две тысячи лет тому назад!
 Верит этому человеку, его улыбке, словам,  карим глазам. А девушка просто играет с ним, мужчиной-котенком, таким взрослым и доверчивым. Не воспринимает его всерьез, считая, что разница в возрасте между ними велика точно пропасть, непреодолима, словно разлившийся весенний Енисей, - могучая русская река!
Она упивается своей  силой над ним, притягивает неотразимой красотой, словно  серого мотылька к жаркому пламени огня, ведет хитрую женскую игру, утверждая  чувство собственной красоты и статус девушки, которой совсем скоро суждено расцвести чудесной, обворожительной женщиной!!


18 июня 9 года. Дождь. Желтые хризантемы. Конец.

Дождливый июньский день. Вокруг царство воды, влажность проникла всюду. В дома, подвалы, души людей. Дует сильный северный ветер, лишь усиливая беспокойство мира! Небо низко нависло над жилищами, стоит неподвижной серой громадой. Его посланец - дождь идет постоянно, не смолкая ни на минуту…
По улице бойко шагает широкоплечий парень высокого роста, с открытым радостным лицом. В его душе сейчас светло и солнечно, легко и солнечно! Спешит на встречу с той единственной, которая околдовала его. Заставила критически пересмотреть все прожитое им до нее. Вдохнула новые смыслы бытия, наградила радугами надежды! Озарила светом спасения, вырвав с корнем чувства прошлого. Твердо поставила себя в центр его мироздания.
Одет в джинсы, темно синюю джинсовую куртку, на ногах черно-красные кроссовки, красное на черном. Вот он старательно обходит обширные лужи, так как его чудесные летающие  кроссовки слегка подтекают, и он опасается ходить с мокрыми ногами по городу. Шлепает резиновыми подошвами по мокрому обнаженному асфальту. На лице улыбка, в глазах теплый летний день. Горят тысячи солнц, переливаясь яркими радугами глаз. Довольно громко напевает вслух какую-то залихватскую песенку, настораживая этим мокрых, беспокойных прохожих.
В его руках большой букет желтых хризантем. Цветы красивые, яркие на сером фоне ненастного дня. В последнее время он полюбил дарить хризантемы. Они стали нравиться ему, такие простые и красивые, с богатым ароматом, без гордого самолюбия и изнеженности свойственного розам. Букет большой, душистый, периодически он втягивает носом его свежий приятный запах. Наслаждается, точно первый раз у него в руках душистые цветы!
На остановке садиться в желтый автобус и едет в сторону центра. Там его одолевают прекрасные картины будущего, в центре мечтаний она, в памяти всплывает красивое лицо, карие глаза, блестящие каштановые волосы. Нежный голос,  мягкие слова, какое-то тепло в них, которым она одаривает его каждый раз, как-то случайно, ненароком.
Днем они переписываются короткими смсками, вечером ведут долгие нежные разговоры в тишине вечера. По выходным и праздникам редкие застенчивые свидания, под пушистыми кронами раскидистых кленов. У нее сейчас много работы, видеться некогда.
За прозрачным доверчивым от дождя окном автобуса мелькают мосты и парки, аллеи и белые скамейки, люди и высокие старые дома. Огромная человеческая цивилизация, выстроенная по кирпичику трудолюбивыми поколениями людей жившими тут прежде, до нас!  И во всем этом нужно разобраться, все понять! Все окинуть любопытным взглядом, обо всем вынести свое смелое суждение.
Выходит из автобуса, уверенно шагает к ее дому – большой светлый дом, самое начало прошлого столетия, в стиле модерн. Хороший, красивый домина, просторный, уютный внутри! Парень идет по улице радостный, тревожный, волнуется предстоящей встрече, - первой за две недели. Она сопротивлялась все это время, но все же разрешила принести цветы к своему подъезду.  Желтые хризантемы горят ярким маяком посреди серой каменной улицы, придавленной сверху свинцовой плитой безрадостного неба. Яростно бьет слепой дождь, прохожих мало, лишь равнодушные машины проезжают в разные стороны, бесстрашные к дождю. Парень уже мокрый, на цветах и листьях бриллиантовые капли дождя.
Ее дом все ближе, показался его острый угол на перекрестке. Переходит последнюю улицу, обходит знакомый дом, вот и  двор. Там тихо, стоят мокрые автомобили, сидят сухие кошки под ними. Птиц не слышно, листва стоящих кленов повесила голову и молча спит. Никого нет, лишь его  спешащие шаги по блестящему асфальту. Остановившись у подъезда, достает телефон. В светлом стальном корпусе отражается хмурое небо. Быстро находит  заветный номер, нажимает кнопку вызова, поднимает глаза к ее далеким окнам. Окна молчаливы и пустынны. Вытирает рукой мокрый лоб, встает под узкий козырек, поглядывает на красивый букет в руках. Звучит сигнал ожидания… медленно тянуться секунды времени. Катя, возьми телефон, это он! Это он звонит! – проговаривает про себя слова известной песни. В ответ молчание, тревожное молчание. Не может такого быть, - бьется в сырой голове мысль-птица. Телефон замирает, парень недоуменно смотрит то на экран, то на ее окна.
Неожиданно телефон оживает, кто-то звонит. Быстро отвечает, это она, он давно выучил этот номер. В трубке беспокойный голос, при этом он свеж и весел.
- привет! Я еще не дома, задерживаюсь, подожди меня немного, скоро буду. Хорошо, - быстро отвечает парень. Пока, до встречи – звучат ее последние слова. Разговор стремительно прерывается. Пелена неизвестности спадает, все становиться просто и ясно. Она задерживается, но скоро придет, и он увидит ее. Красивую, милую, с теплыми глазами и обворожительной улыбкой. Ради этого стоит ждать, - мысленно говорит себе парень. И в его душе начинает сверкать волшебными огнями золотая радуга!
Дождь все усиливается, под козырьком постепенно образуется большая лужа. Парень стоит, переминаясь с ноги на ногу, сухого места почти не осталось. Северный ветер дует без остановки, каменные стены двора защищают слабо. Побежали минуты ожидания, первые минуты всегда светлы и оптимистичны. С ярко выраженным спокойствием и надеждой. Минуты второй половины часа уже не так спокойны и радостны. В них первые проблески тревоги и беспокойства.
 Тревога и неизвестность будущего… его не предопределенность. Серый, неясный горизонт времени, его тайна. Неясный страх перед будущим… его тяжелой неумолимой громадой. Беспощадным к людям, стирающим память своим титаническим ходом. Темные тени еще не прожитых лет, стертые стальные лица тех людей, что будут жить здесь после нас…
Наше будущее… каким оно будет? Оно предопределено? Есть ли судьба? Большие, сложные вопросы. Нет, судьбы нет! Мы сами определяем  судьбу в меру собственных сил и давления обстоятельств внешнего мира. Значит наше будущее не предопределено…
Через час ожидания, сильно замерзнув, еще раз набрал ее номер. Телефон снова молчал, она не отвечала. После трех безуспешных наборов, он бросил это дело и стал сам дожидаться звонка. Но Катя молчала…
Во дворе было шумно от дождя, капли механически тяжело падали на землю. Ход дождя был однообразным, шаблонным, хотелось спать, но не давал холод и беспокойные мысли в голове. Где она так задерживается и когда придет? – эти вопросы мучили его. Хотя на первый вопрос он еще  не имел права, прав же на второй вопрос было предостаточно. Мысли буравили мозг, затягивали паутиной сознание, но ответов не было и это угнетало его. Постепенно замерзали мокрые ноги, окоченели руки, сжимающие яркий ароматный букет.
Иногда мимо проходили местные жители. Они сочувственно смотрели на парня, открывали себе дверь и проходили в теплый дом, в свои квартиры, где их ждало тепло и внимание. А он провожал людей печальным светлым взглядом, но был рад за них. Проезжали машины, пробегали мокрые пугливые собаки, слышался гул проспекта. Дождь продолжал наступление на землю…
На втором часу ожидания, он несколько раз набирал ее номер, но она молчала, лишь скупые гудки слышались из трубки.  Для того, что бы размять застывшее, ставшее чужим тело, он несколько раз выходил под дождь и прогуливался вдоль асфальтовой дорожки. Капли равнодушно скользили по щекам, казалось, что он сильно плачет. Текли по лбу, волосам, пытаясь размыть черты его лица. Размяв тело, он снова становился под козырек и продолжал оттуда наблюдение за двором, точно уставший часовой на далекой государственной границе. А картина двора не менялась, проходили вечерние люди, двери и окна трепетали под ударами ветра, в лужах зыбилась неспокойная вода. В небе высились серые гряды мохнатых туч. Небо казалось неподвижным, намертво приклеенным к земле. Мысли в голове становились все печальней и горше, день быстро гас, погружаясь в дождливый сумрак. Светлая радость ожидания куда-то пропадала, в душе воцарилась глубокая печаль и растерянность. Ее телефон по-прежнему не отвечал, из-за дождя стало быстро темнеть. Скудные краски дня обесцвечивались, мир блек на глазах, его надежда растворялась в темноте вечера.…
Наконец, после третьего часа бесплотных ожиданий, он вошел в подъезд вместе с бабушкой, которая улыбнулась доброй, сочувствующей улыбкой. Она вспомнила что-то свое, далекое и уже неправдоподобное.
Как ветер он залетел на пятый этаж, позвонил в ее квартиру, никто не ответил. Тогда он положил букет из хризантем на широкую ручку двери. Печально посмотрел на свое сооружение и, опустив голову, медленно пошел вниз. Выйдя из парадной, с тоской посмотрел на окна – оттуда зияла пустота. Тяжело вздохнув, бессмысленно посмотрел на слепое небо, сплюнул себе под ноги и пошел от дома прочь…
Он не видел, как в заветном окне чуть отодвинулась в сторону белая занавеска, и оттуда вслед холодно улыбнулись беспощадные карие глаза, в обрамлении длинных каштановых волос…


В ночном  сумраке…


  Среди ночного сумрака, по пути домой - таинственная девушка шедшая  навстречу спросила меня: вам в одной футболке не холодно, молодой человек? Она была одета в черный осенний плащ, воротник поднят, лица почти не видно. На ногах красовались высокие кожаные сапоги темного цвета, в руках она держала изящную сумочку с длинными ручками-лямками. Над головой горели яркие звезды, отражаясь в ослепительной улыбке ее рта…
Я остановился от неожиданности и тихо ответил - да, холодно... и замер в неподвижности, а она стояла и смотрела на меня своими теплыми глазами... грела ими, ласкала холодную кожу лица и рук. Мне становилось теплей и теплей, тело наливалось жаром, среди холодной июльской ночи. Пораженный, я онемел, лишь пристально смотрел на ночную незнакомку. На ее лице блуждала ироничная улыбка, в глазах светилась добрая радость. Длинная челка почти скрывала глаза, на щеках горел румянец теплого летнего дня, руки были скрещены на груди.
Девушка, мы знакомы? -  поборов смущение и нерешительность спросил я. А она молчала, смотрела на меня, продолжая улыбаться обворожительной улыбкой. И мне начинало казаться, я давно ее знаю, что знаком много лет и мой вопрос сейчас не вполне уместен…
Вокруг расстилалась июльская ночь, холодная точно в апреле. Безмятежно шелестела листва деревьев и кустов, горели первые летние фонари. Лился теплый свет из окон не спящих, проезжали одинокие автомобили, небо, зарывшись в одеяло облаков, мирно спало над нашими головами. Звезд не было видно. Белые ночи стремительно заканчивались в Петербурге…
А мы стояли молча и наблюдали друг  за другом.  Вдруг она сказала: - я твоя летняя фея, узнаешь? Или уже забыл, затерялась я в твоей короткой памяти?  Голос настойчивый с легкой тенью обиды, но до боли знакомый. Сразу зашевелилась дырявая память,  сознание заполнилось картинами прошлого. Навеки оставшиеся в памяти, до конца дней этого мира. Я отшатнулся  назад в неясном свете фонаря. Моя тень дернулась и напряглась. Зашумели осины у дорожки, поднялся легкий ветер…
- Катя, неужели это ты? Что ты здесь делаешь ночью?  Как тебя мама, сестра отпустили? Выстреливаю вопросы точно пули из скорострельной винтовки. Потому что волнуюсь, потому что тревожно рад, мне приятно сейчас ее видеть. Значит, она помнит обо мне, думает, и даже приехала через весь город сюда, в нашу холодную ночь, в самый ее  невидимый центр.
 Передо мной стоит совсем еще юная девушка. Но в ней видны зачатки сильной женщины, готовой драться за свое право на взаимную  любовь. Такую любовь, что бы прочь все неясности и кривотолки! Так, что бы серьезно, навсегда!
Сейчас она стоит посередине бетонной тропинки и мне не обойти ее, ни пройти мимо… не отвернуться, ни смолчать против ее откровенных честных глаз. В них стремительно меняются радость, печаль, тревога, злость. Я должен ответить на все ее беспокойные для меня вопросы. Которые меня тревожат и угнетают, но до сих пор живут в моем смешном сердце…
Сестра меня отпустила, когда я сказала что еду к тебе, - Катя говорит уверенным тоном, в глазах вспыхивают искорки еще детского гнева и обиды. Стоит, переминаясь с ноги на ногу, кажется, что злость покидает ее, в фигуре чувствуется усталость и нерешительность.
- к тебе ехала,  понимаешь? – снова звучат ее тихие, но настойчивые слова. Я молча киваю головой, она видит мой кивок и почему-то улыбается. Рада, что застала меня врасплох, видит мою обескураженность и стеснение перед ней. Ее силой напора и настойчивости. Знает все мои слабости, изучила точно опытный врач моей души, доктор моего тела…
- почему же ты не обнимешь меня? – еще один вопрос. Забыл, совсем забыл ты свою Катю, делает долгий печальный выдох. Я молча, нерешительно делаю шаг, ей навстречу, размышляя при этом. А она уже бросилась ко мне. Я лишь успел раскрыть уставшие руки и вот она теплая, живая в моих объятиях. Тут то и слов не надо, - приходит поздняя как эта ночь мысль. Нежно обнимаю ночную девушку, смотрю на высокую, еще нескошенную траву за ее спиной. Так хорошо, спокойно сейчас вдруг стало на сердце. Ощущение тревожного, но все-таки обретенного на миг счастья.
- значит, будем вместе? – спрашивает она, голос звучит прямо откуда-то изнутри моей груди. Да, Катя, – куда же мне от тебя деться. Смеюсь добродушным смехом. В голове ощущается полный сумбур, голова идет кругом от новостей за сегодняшний день.
Неужели ты моя судьба? – спрашиваю себя, но получается вслух. Трудно поверить…
А почему бы и нет? – срывается с ее пухлых губ чуть обиженно. Ты мне нужен и все. Одной мне плохо, неуютно, меня мама за тебя ругает постоянно, но ничего не могу с собой поделать. Сейчас-то веришь мне? Я лишь крепче обнимаю Катю, целую волосы, шею, щеки в странном приступе нежности. Конечно, верю,  моя красавица! Ты мне тоже нужна, - милая девочка! Сердце тает как весенний лед, тепло нежности разливается по сердцу. Гордость и выдуманная грубость уходят из меня вместе с талыми водами прошлых незабываемых весен!
Она моя судьба, тяжелая судьба… крест, что придется мне нести за ошибки бесшабашной юности, за мою слабость и нежность -  такая мысль уставшего оптимиста гуляет в голове. От нее становится тихо и спокойно, точно в черном пруду заброшенного замка. Ясная светлая дорога видна впереди, не простой, но честный жизненный путь! Светлые картины нашего общего будущего, вместе сотворенного. До конца дней нашего мира!
Последних солнечных лучей на заре, до последних капель росы на листьях  малины! Незабываемых летних гроз, пения птиц в сумерках раннего утра, холодных лесных речек, необозримых русских полей полных загадок и тайн. Потаенных оврагов, где так хорошо только вдвоем, высоких кустов через которые так интересно пробираться наугад, душистых полян полных вкусных ягод и сладких губ, змеиных лесных тропинок, по которым мы убегаем к  таинственному горизонту только вдвоем…
Судьба и будущее для меня предопределены. Она нежно прижимается ко мне, и мы крепко обнявшись, идем вместе домой, сквозь холодную, июльскую ночь…