Сочельник на острове имени Блерио

«Сочельник на острове имени Блерио»

Потянувшись, Гаврила Гаврилыч  встал. Внутренний будильник, как всегда, его не подвел, проснулся он ровно в четыре утра по островному времени. Быстро одевшись, посмотрел в окно, судя по всему, морозец был небольшим.  Затопил печку, благо дрова были принесены с вечера. Павла, с рождения звали ее Паула, но… после замужества она быстро привыкла к  тому, что муж, а за ним и все остальные обитатели острова стали звать ее Павла, еще спала крепким сном. Рядом с их широкой кроватью стояла  кроватка, на которой спали, посапывая, близнецы Ян и Гаврюша. Выпив горячего чаю, Гаврила Гаврилыч, собрав рыбацкие снасти, вышел из дому и отправился на рыбалку. Была третья зима острова имени Блерио. Прошлым летом жены колонистов (если вы читали остров имени Блерио, то помните, что вся компания из четырех друзей, а вместе с ними и еще двое новых членов колонии, поженились), вынудили мужей построить отдельные дома, раньше все они проживали в мраморном замке, но… каждой женщине хочется быть хозяйкой собственного дома, хотя… дома все равно построили спаренными, один дом на две семьи, с разными входами, конечно, а мраморный замок использовался теперь как место для совместных праздников, впрочем, Бани-Бано со своей семьею остался жить там, дабы поддерживать порядок.

Придя на речку и высверлив лунку, Га-Гав принялся рыбачить. Достав палец (так с легкой руки друзей и он сам стал называть свою наживку, которая представляла собой кусок ветки, примерно с палец величиной, выпаренный и вымоченный в крови), насадив его на крючок и закинув удочку в лунку, он принялся ждать. Ждать, впрочем, долго не пришлось, голодная пиранья клюнула довольно быстро, и тут же была ловко вытащена бывшим писарем. Когда рядом с лункой было уже штук семь рыбин, причем из них только три пираньи, а остальные – нормальная рыба, на речку пришел еще один заядлый рыбак – Метью Лимен, его яхту, на которой он путешествовал с женой, Норой, прошлым летом прибило к острову, им здесь понравилось, и они остались. Поглядев на успехи Гаврила Гаврилыча,  Метью также принялся за дело. К полудню они уже наловили так много рыбы, что с трудом унесли ее. Отнеся приличную часть рыбы в мраморный замок, как - никак дело было 24 декабря 1921 года, стоял третий сочельник на острове, и вечером, конечно, все соберутся на общий пир, рыбаки отправились по домам. Да, кстати сказать, на острове уже жили по григорианскому календарю, как и почти весь мир, но, так как догматиков веры среди обитателей не было, на 7 января рождество никто не переносил, так и праздновали – 25 декабря.

Придя домой, Гаврила позавтракал яичницей,  после чего отправился чистить рыбу на крыльцо, Павла, тем временем, варила обед и занималась детьми. В поселке, примыкающем к мраморному замку, стояло шесть домов, население острова увеличилось прошлой весной, когда Петру Ивановичу Крофту, совместно с Артуром Агеичем
Брысь-Благоразумным,   удалось спасти несколько человек из потонувшего корабля. Это оказались русские беженцы, которые пытались уехать в Америку. Спасено было двадцать человек, из них оказалось четыре семейных пары, у каждой оказалось по два ребенка, молодой человек, девушка, и мальчик двенадцати лет, с восьмилетней сестрою, родители которых потонули. Осенью Олег Силаский, тот самый молодой человек, женился на Ирине Владимирской, спасенной девушке. Андрея и Тоню, брата и сестру, они усыновили. Остров имени Блерио теперь, можно сказать, процветал. У островитян было радио, сконструированное Буян Буянычем Зуйковским, так что мировые новости  они знали. Каждый нашел себе занятия по интересам. Да, совместные праздники теперь были многолюдными.
На обед Павла подала своему Гэ-Гэбу, так она называла своего мужа, кроличий бульон и обжаренную крольчатину. По случаю сочельника была также выставлена и  бутылочка самогона, впрочем, после двух рюмок, Павла бутылочку убрала.

В мраморном замке все готовилось к вечернему празднеству. Бани-Бано священнодействовал в кухне, приготовляя разнообразные блюда, а его верная Абу-Дурья празднично украшала главную залу замка, впрочем, в этом ей помогали Андрей с Тоней и другие дети, для которых эта работа была радостной игрой.  Вечером, за праздничным столом собралось все население острова. По одну сторону огромного стола сидели отцы – основатели с супругами – Петр Иванович и Дульсинея Крофты, Семен Семенович и Маура Шмидты,  Гаврила Гаврилыч и Павла Шапиро, Григорий и Анна (так Гриня звал свою Энни) Непомнящие. Рядом с ними сидели Артур Агеевич и Сара Брысь-Благоразумные и Буян Буянович Зуйковский со своей супругой Лизаветой. По другую сторону стола сидели все остальные, за исключением детей, которые сидели за отдельным столиком. Совсем маленькие дети были так же в мраморном замке, в отдельной комнате, за ними присматривали по очереди женщины. До полуночи было еще далеко, когда Петр Иванович Крофт провозгласил первый тост, и этот тост был за остров имени Блерио, который всем собравшимся стал родным домом. Все без исключения поддержали этот славный тост, выпив до дна, после чего Григорий предложил выпить за старый биплан, донесших их (отцов-основателей) до острова, выпили и за биплан, и за нору кугуара, за греческий храм, за многое. Пили за здоровье Петра Иваныча и Артура Агеича (тост был провозглашен Сергеем Антоновичем  Байкальским, одним из спасенных), за техническую смекалку Семен Семеныча и  Буяна Буяныча, за нескончаемую борьбу Гаврила Гаврилыча с пираньями, да за что только не пили. Хоть раз, да каждый житель острова был упомянут в тостах. Когда часы пробили двенадцать, выпили и за рождество христово. Разошлись островитяне, когда уже начинался рассвет. Легкий снежок падал на землю, укрывая остров в рождество.
Двадцать шестого декабря, ранним утром, Гаврила Гаврилыч и Метью Лимен снова сидели на реке…

КОНЕЦ