Магазинчик Чувственный!

За предоставленную идею отдельное Спасибо, Дмитрию Бондарь! -
http://www.proza.ru/2009/08/24/1062
картинка - "краски Индии", найдена на просторах Интернета.


1.
В жизни мне, что называется, подфартило по-крупному. Особенно фортуна выделялась на фоне моего последнего несуразного отношения к самой жизни. Совсем недавно я был по уши затянут во все беды, которые только могут случиться с человеком, а теперь я счастлив. И для, мечтавшего покончить с жизнью, я оказался живее всех живых.
Тот день я помню очень хорошо, будто случилось это вчера. Он должен был быть последним днем моей жизни. Я решил для себя, что хватит. Все! Стоп! Надоело быть никем и ничего из себя не значить. Бывает же, что ты вроде не глуп и не убог, и не больной, а черная полоса в твоей жизни все чернеет и чернеет. Вот у меня было также.
Сначала меня уволили с работы, потом умер лучший друг, а за ним следом мама. Я всегда считал себя сильным человеком. «Не бойся, переживешь» - повторял себе. Утешала одна мысль, что скоро жена родит, а все эти проблемы, будто знамение к новой жизни. Но утешиться скорым отцовством все же не получилось. Судьба оказалось такой мерзкой сукой, что соизволила забрать и жену на шестом месяце беременности.
Перечитал сейчас начало и усмехнулся. В жизни мне, что называется, подфартило по-крупному. Ирония? Возможно и то, что за наши страдания мы в итоге вознаграждаемся.
Тем не менее, я решил, что с меня хватит. Собрав, волю в кулак, я назначил дату своей смерти. Я придумал эпитафию, также сообщил родственникам, что скоро навсегда уеду. Хотя было желание в открытую сказать, что труп мой можно будет найти там-то, но это выглядело бы глупо.  В общем, отдал долги. И все знакомые отнеслись ко мне с каким-то липовым сочувствием.
«Бедняжка, отдашь, когда полегчает». Но, когда полегчает отдать уже, увы, не получится.
Я хотел отомстить судьбе прямым способом. Броситься под колеса грузовика, чтобы всмятку, чтобы отковыривала меня потом лопатой. Хотя конечно не хотелось себе такой смерти.
Обдумав план, которому позже дал название «Последний день» я пришел к выводу, что моя смерть будет красивой и по истине мистической. Выну нож и заколю себя прямо на Красной Площади. А еще лучше, заколю людей вокруг меня, а сам паду жертвой открытой стрельбы милиции. Или.… Спрыгну в реку с моста головой вниз, с камнем на шее. Также было желание повеситься, прыгнуть с небоскреба или с одной из «Сталинских Высоток». Порезать вены, отравиться, выпить, наконец, уксуса и сжечь все нутро к чертовой матери, но это все было настолько примитивным, походило больше на мольбу о помощи: «Пожалуйста, спасите меня, иначе я точно что-нибудь с собой сделаю». А мне-то помощь не нужна, я просто хочу умереть! И в итоге, после рассмотрения всех возможных вариантов я выбрал один. Самосожжение. Насколько мне известно, через огонь грехи искупаются, так пусть будет так. И близким с похоронами легче будет, кремируют остатки и всего делов. И мне лишнее искупление не помешает.
Причем, интересен факт, что зная о скорой смерти, я вовсе ее не боялся. Было совсем наплевать. Меня не интересовало, что скажут обо мне потом. Говорят, что самоубийцы – тупые, а еще говорят, что желание расстаться с жизнью, это слабость перед проблемой. Бытует мнение, что если бы человек перед каждой новой проблемой заканчивал суицидом, то младенцы рождались мертвыми или вообще не рождались. Ведь родить или родиться – это ого, какие проблемы.
Свой последний день я решил провести, как подобает. Я оделся в элегантный черный костюм. До блеска начистил черные туфли. Собирался поесть в ресторане какой-нибудь ну очень уж странной пищи, а позже погулять по Арбату, Красной Площади, посетить музей современного искусства. Всегда интересовал вопрос, как можно назвать искусством консервную банку, приклеенную к деревяшке и украшенную газетными вырезками времен лихих девяностых?
Предсмертных записок оставлять не собирался, все же я не подросток, чтобы винить какие-то потусторонние силы, в моей кончине. И винить я вообще никого не хотел.
Я вылизал квартиру, поменяв местами на полках одежду жены и свою. Зачем я это сделал? Из углов я вытащил кучу пыли и понял, что все мои старания сводятся к тщетности. На фиг мне это надо? Но, хочется, чтобы прошло все по правилам. Ведь самосожжение это вам не просто так. К этому дело надо подойти с аккуратностью!
Дома я сжигать себя не буду, еще квартиру подполю и пострадает добрая половина соседей, а вот прилюдно во дворе. Почему бы и нет?
Но тогда я честное слово не знал, как все круто изменится к лучшему.
Я вышел из подъезда в хорошем настроении, при параде. Собрал все последние пожитки в карман, (около десяти тысяч рублей). И отправился в центр.
Мир, как ты все же зараза прекрасен и опасен. Солнце озаряло Москву, отражаясь игривым зайчиком от позолоченных фонтанов и монументов. Весь сок жизни ощущаются в центре любого города. Куда не посмотришь везде кто-то куда-то опаздывает, улыбается, плачет, стоит, ждет, смотрит, прыгает, идет. Все-таки я очень рад, что после себя ничего не оставляю. Иначе люди бы не пережили моего ухода. А так подумаешь – просто стало меньше на одного человека. И так каждый день кто-то умирает и кто-то рождается. Говоря это, сразу вспоминаю Виктора Цоя, Эрнесто че Гевару, Фрэдди Меркьюри, Исраэля Камакавиво’оле или Одри Хепберн, тех людей, которые в свое существование вложили какой-то смысл. Они умерли, каждый в свое время, а человечество до сих пор хранит их в памяти, отождествляя с чем-то добрым. Люди смотрят фильмы с их участием, слушают музыку и чувствует как душевный уют и покой разливается по телу, иногда можно и выплакать немало накопившегося горя.
Да! Хорошо все-таки, что я не гений и не известен. Было бы совестно прощаться с жизнью, с мыслью о том, что моему примеру последуют фанаты. Ведь для них уход кумира равносилен концу света. Например, если брать за основу какую-нибудь субкультуру, где неформальный лидер ведет за собой целые поколения преданных поклонников, то у них все плохо. Рэпера лишились Тупака Шакуру, готы распрощались с Роззом Уильямсом, гранжеры потеряли Курта Кобейна, панки расстались с Сидом Вишесем, а за память растаманов крепко цепляется Боб Марли. А теперь уже и поп-королевство осталось без Майкла Джексона. И вот как только они все умерли, что стало с их фанатами? Ну, уж точно места ликованию не нашлось. Да хорошо быть никем. Взлетная полоса свободна – можно спокойно умирать, не думая о последствиях.

Думаю, что десяти тысяч вполне хватит на последний день.
Первым делом я поел. Это было что-то с чем-то. Всего навалом, мидии, грибы и салат с жутко кислым соусом, потом заел все острой курицей и запил зеленым чаем. Я, как и намеревался, прогулялся по Арбату. Сегодня там всех заинтересовало выступление мимов. Ловкачи замирали на несколько минут, превращаясь в неподвижные статуи. Они мимикой изображали разные чувства, двигали невидимые стены или карабкались вверх по канату. Имитация была настолько правдоподобной, что не пожертвовать пяти тысяч рублей я не мог. А к чему мне деньги? До всех несчастий у меня было полно денег. А потом пошло-поехало, то похороны, то еще раз похороны и так я скатился до последней десятки.
Сейчас в кармане мирно покоилась единственная тысяча.
Примерно два часа я сидел на лавочке возле фонтана. Изредка ко мне подходили аскеры и с отсутствием каких-либо манер вымаливали денег.
- Брат, добавь десятку.
Аскеров я тут же полюбил как своих, родных людей. Они с удовольствием завязали разговор, пусть только ради выуживания денег. Я им ведь совершенно не интересен, но если ты начал говорить с «аскером», то он всегда рад ответить. Еще они умеют играть на гитаре и считают, что они самая лояльная неформальная культура и что нефор нефора поймет.
Мимо меня проходили целые делегации иностранцев, японцев, англичан, а потом опять японцев или китайцев, я их не различаю. Гид взахлеб рассказывал о прелестях столицы. Хоть и говорил он на не знакомом языке, я все равно его понимал. Ну, сами посудите, о чем еще может рассказать гид?
Мои мысли пришли в тупик. Я знал, что еще немного и все кончится. Возьму канистру с бензином, выйду во двор дома, обольюсь горючим и вспыхну пламенем. Это так легко и пока мне совсем не страшно я сделаю это без угрызения совести.
Ну, погорю немного, орать конечно буду, и будет очень больно. Но как физическая примитивная боль, может сравниться с душевной? Она ей в подметки даже не годится. Кстати, я буду гордиться своей смертью. У суицидников нет какого-то прямого желания умереть. Это же совсем неверный шаг, чтобы сесть на крыше, свесить ноги и чего-то ждать. Я понимаю, что пожалеть себя и обозлиться на все и вся дело благое, но чем больше тянешь, тем страшнее в итоге становится.
«Вот-вот сейчас я прыгну. Вот еще немного. Еще чуть-чуть. На счет три», - а духа так и не хватило. Слабаки. Чего сидят? Чего ждут? - непонятно.
Решил более не ждать. Я резко поднялся с лавочки и развернулся по направлению к  метро. Но тут я увидел одну интересную вещь. Прямо из центра улицы на меня глазел маленький деревянный магазинчик, с надписью на вывеске: «Чувственный». Доселе я его никогда не видел, а люди вокруг, его будто и не замечают.
- Что ж, - говорю вслух. - Интересно все-таки.
Нет! Не подумайте, что пытаюсь потянуть время, я от своих решений, как правило, не отступаюсь.
Я приблизился и заглянул в потускневшее окошко. Внутри наблюдались признаки жизни в лице одного старика с прической а-ля Эйнштейн. Космы, покрытые сединой, торчали в разные стороны.
Войдя внутрь, оповестил свой приход «голосом ветра». Колокольчики над дверью угомонились лишь спустя полминуты. В магазине пахло очень приятно, но запах был совсем незнакомый. На деревянных полках выстроились колбочки с цветными порошками.
Продавец с любопытством осмотрел меня, а потом подошел и поздоровался.
- Добрый вечер, помочь с выбором?
Я пожал этому милому старику руку и немного замешкался.
- Я, в общем… - кашлянул в кулак. – Хотелось бы для начала узнать, что вы тут продаете? Это косметика ручной работы?
На такое заявление старик растянул на лице добрую улыбку. У него были жуткие большие усы и желтые зубы, но он все, же был очень милым.
- Молодой человек, вы не прочли надпись на  вывеске?
- Именно поэтому и зашел, - говорю я. – Признаюсь, по названию думал, что это интим-магазин. Но. А все-таки?
Старик прищурил ярко-голубые глаза и еще раз улыбнулся.
Вот ведь какой улыбчивый. Были бы все продавцы такими же.
- Я продаю чувства. В ассортименте есть все, от меланхолии, до страстного оргазма, - подмигнул мне.
Я воспринял это за шутку:
- Это вы мне по поводу интим-мага намеки делаете? Порошки в банках - наркотик?
- Полноте Вам. Почему, как порошок, так сразу наркотик? Говорю же, чувства. Страсть, страх, любовь, вдохновение, эйфория, что хотите? Есть все.
Все равно не поверил ему, слишком уж хитро-добрые у него голубые глаза.
- Хоть это и не мое дело, - сказал старик. – Но я вижу, что у вас проблемы в жизни, что вы мечтаете с ней расстаться?
Я с нескрываемым удивлением посмотрел на старика.
- Не надо отрицать, - говорит он. – С вас так и сыпется депрессия. – Он взял в руки колбочку и подошел ко мне, - позвольте вашу руку.
Я протянул ему правую и стал наблюдать за дальнейшими действиями.
- Так, что тут у нас? – бормотал старик. – О да тут целый букет! – удивился он. – Депрессия, меланхолия, обреченность, безразличие и страх жизни. Вы совсем молоды, зачем вам это?  - продавец давил на мой палец и из него сыпалась темно-серая пудра.
Цвет оказался настолько густым и рутинным, что создавал впечатление тошнотворной массы.
 - Ого, что это? – спросил я.
- Это все чувства, а они у вас вперемешку, что не есть хорошо. Но я-то с этим разберусь. – Закончив сбор чувств из моих пальцев, старик отошел в сторону прилавка и начал бурчать. – Что бы ему дать?
- Нет! Извините, у меня не так много денег и всякой гадости я нюхать не буду, - заверил я и собрался уже уйти, как старик мигом подскочил и крепко схватил меня за локоть, потом тихо прошептал.
- Как так гадость? Товар фирменный, качество сто процентное, побочных эффектов нет, раньше были, спазмы в желудке и тошнота, а сейчас вообще благодать. А главное не вызывает привыкания. Тем более что вам терять? Молодой человек, вы только что хотели покончить жизнь самоубийством и уже боитесь это сделать?
- Я не боюсь, но…
- Считаете себя слишком этичным? Хотите уйти красиво? Ладно, мне не жалко. Что вы с собой сделаете – это ваше дело. Я могу вам посоветовать взять «сумасшествие» или «безрассудство», просто поймите, все ваши депрессии и страхи, не смогут помочь вам нормально пойти на этот шаг. Вы струсите как многие и не закончите дело до конца, а потом всю жизнь будете стыдиться самого себя. Я не знал еще ни одного человека, который в депрессии покончил со своим существованием. Депрессия она мешает сосредоточиться, она только навевает тоску и заставляет думать о смерти.
- Вы спятили, - гневно говорю я и открываю дверь.
Но тут мое внимание привлекает баночка с ярко-зеленым порошком. Зеленый цвет – любимый с самого детства и стоит мне взглянуть на что-то зеленое, как я тут же проваливаюсь в счастливое и безмятежное прошлое. В то время, когда все было хорошо.

2.
Приобрести себе детство и на целых пять часов ощутить себя ребенком – мечта любого взрослого. Но это было глупо с моей стороны. «А как же самосожжение?» - наверняка спросит читатель.
А не получилось. Я был настолько счастлив, что даже самой жалкой мрачной мыслишки на тот момент в моей голове не обнаружилось. Как дрожжи из меня распирали: счастье, ощущение теплоты, вера в сказку и настроение праздника. Это маленькая легкая тайна - загадочное и щекотливое чувство, какое я ощущал когда-то в преддверии Нового Года или Дня рождения. Будто вот-вот мне вынесут подарок, торт со свечами, а позже родители уложат в постель, пожелают хороших снов, укроют одеялом и, прикоснувшись губами к моим горячим щекам, поцелуют. И все это я испытывал пока спал. Насыщенные цветом и счастьем сны посещали меня один за другим.
Думаю, что покончить с жизнью я успею всегда, а вот насладится ею более не получиться. Когда захочу, когда надоест жрать порошок с чувствами, я повешусь, но, по крайней мере, счастливым человеком, а не обреченным олухом.
Я имитирую чувства и делаю это в два раза лучше мимов с Арбата. Они умеют толкать невидимые стены, а я вижу эти стены, рисуя их своим детским воображением. Чего, к сожалению, лишены многие взрослые.
Конечно, когда заканчивается эффект действия порошка мне становится грустно, даже очень. Старик был прав, как только я становлюсь самим собой, все напоминание о былом детстве как рукой снимает. А побочных эффектов правда нет, значит, ломки не будет, в любой момент смогу остановится. Но пока я в экстазе счастья и морального удовольствия, коим недавно голодовал, то, ни за что не остановлюсь.

Прежде чем купить колбу с зеленым порошком я застыл в дверях, в ожидании вразумительного объяснения со стороны продавца.
- Хорошо, - сдался я. – Хоть вы и псих, не обижайтесь, но у вас такая прическа. Объясните, как действует и как принимать?
Дедушка улыбнулся. Желтые зубы и густые усы, вот его главное оружие в обаянии, которым он пользовался в любом случае.
- Так-с, - протянул старик. – Вот этот изумрудно-зеленый порошок – это чувство детства. У нас есть еще салатовая радость, нефритовая юность. Какой возьмете?
Я без раздумий ответил:
- Детство.
- Замечательно. Вам это поможет, позже советую зайти сюда еще раз и взять радость, потом страсть, а уже после двигаться к оргазму.
- Я вижу, что вас прямо-таки радуют эти темы?
Старик хмыкнул.
- Нет, что вы? Просто именно страстных чувств, таких как любовь, вдохновение, оргазм и сама страсть у нас уйма. В последнее время все эти жизненно-важные эмоции заменяют материальными благами или деньгами, и никто их  не покупает, - пожаловался старик.
- А у вас много покупателей? Я вообще этот магазин ни разу не видел. Вы давно открыты?
Я пробежался глазами по стоящим в ряд белым страхам, потом перепрыгнул к бежевому созиданию, далее толстая колба с голубой умиротворенностью, рядом красная страсть и желтое счастье. Меня окружали все чувства мира. А на отдельной застекленной полке теснились черные депрессии и серые меланхолии. 
- В основном приходят такие как вы! – говорит он, упаковывая колбу в коричневый пакетик. – Люди обреченные. Тех, кого бросил любимый человек отдают мне остатки былой любви. Музыканты, художники или поэты делятся вдохновением, говорят, что на этом теперь не заработаешь. Жалко их становится. Вы вообще тяжелый случай, у вас не было даже маленькой капли любви или счастья. Видать жизнь серьезно покидала?
- Да, - тяжело вздохнул я. – Покидала и побила, а потом еще раз побила.
- В основном мне продают чувства, а не покупают. – Усмехнулся продавец и стал закручивать пакет ленточками.
Я еще раз осмотрел магазин и решил расплатиться. Но к моему удивлению продавец отказался от денег, сказав, что я и так одолжил ему предостаточно чувств, поэтому это подарок.
Так как денег у меня все равно было немного, то я решил не подавать виду и с радостью принял дар. У выхода продавец попрощался со мной и с поклоном сказал:
- Рецепт внутри. Буду рад видеть вас снова!
В голове царит бардак. Все не по задумке. В конце концов, в это время я должен был полыхать ярким пламенем! Нет же. Все испортилось. Нашелся какой-то магазин, с какими-то странным товаром и не менее странным продавцом. Но Эйнштейн, так я теперь решил называть продавца, черт его дери все-таки прав. Чего мне стоит? Если это яд или наркотик, то можно умереть и не по плану.
Я ввалился в вычищенную с утра квартиру, в ужасном состоянии. Не переодевшись, побрел в комнату и опустился на диван. Вытащил из кармана брюк коричневый сверток.
Достал из пакетика рецепт и прочитал вслух:
- Принимать в небольших количествах внутрь. Для более слабого эффекта - добавить 10 гр. порошка в чай или кофе. Для сильного эффекта - одна чайная ложка, внутрь не запивать водой.
Покрутил в руках колбочку с зеленым порошком. Если посмотреть на свету, то можно разглядеть маленькие переливающиеся кристаллики. Порошка было не так много, может на два-три приема. Видать последнее детство, отдал, раз так мало.
Я еще раз взглянул на порошок, и, махнув рукой, резко высыпал все содержимое себе в рот. И там образовалась каша. Носом дышать было тяжело, а выдохнуть ртом я не хотел, иначе все содержимое высыплется зеленой дымкой. Безвкусный порошок застыл во рту комом. Слюна куда-то испарилась, поэтому всю эту гадость у меня разжевать не получилось. Я кашлянул, выпустив клубы зеленой пыли на свободу. Запахло ромашками.
Я посмотрел на свое зеркальное отражение и рассмеялся. На меня в упор смотрело существо с измазанными в зеленке губами. Существо скалило зубы,… и зубы были зелеными. Я уперся руками в стены и начал хохотать как полоумный. Потом медленно, уже держась за бока, сполз вниз и стал кататься по полу в приступах надрывистого хохота. Зеленая масса, образовавшаяся вследствие скрещивания моей слюны и порошка, уже немного застыла на губах. Я настолько истерично ржал, что стал задыхаться и кашлять. А ведь я серьезный человек! Это вроде оправдания. Я смеюсь, точнее, раньше смеялся, исключительно деликатно, без громкого «Ха-ха», даже зубов не обнажал. А теперь эта рожа в зеркале - моя рожа, показала всю суть, лишь одним своим видом. Таким идиотом я выглядел, когда думал о смерти. Идиотом с большой пребольшой буквы, ибо таких идиотов больше нигде не сыщешь.
Так хорошо мне давно не было. Хочется продлить мгновение, растянуть эту детскую радость лет на двадцать вперед. Но моя эйфория прекратилась также внезапно, как и началась. Я постепенно приходил все в большую тоску. Глаза защипали от соленых слез, и я не выдержал. Свернувшись в клубочек, стал судорожно глотать воздух зеленым ртом, захлебываясь тем временем в громком плаче. Да, я будто ребенок. Отняли конфету – значит, надо разревется что есть мочи, выплакать обиду, это оказывается, так помогает. Конечно, чем сильнее обида, тем больше слез. А уж у меня литр точно выплакался. Я был обижен вовсе не на жизнь или судьбу. Все негодование исходило от меня самого. Я вопрошал себя: «Ну как? Башка ты дурная, как так получилось, что всех кого ты любил, уже не стало, а ты жив?». Просто жаждал ответа с таким же трепетом, как вылупленный птенец жаждет еды, то есть с раскрытым ртом и поднятой вверх головой.
Не помогло! Пустота и тишина, как обычно были пустотой и тишиной. Молчание.
В итоге всего этого ужаса, который сегодня случился, я заснул крепким и здоровым сном, в обнимку с плюшевым медведем, купленного в подарок сыну.

3.
Решено! Долой мысли о смерти. Долой глупую рутинность повседневности. Прочь от меня бесы сомнения и страхи перед жизнью. Улыбнись мне счастье и удача. Я люблю тебя жизнь. И еще хочу секса!
Хорошая мантра для повышения самооценки и настроения. Но чего мне по истине не хватало, так это плотских утех. Ой, как не хватало! Хочется трахать все движимое и недвижимое.
Такое желание пришло ко мне наутро. Когда я проснулся с трезвыми мыслями и спросил у себя: «Чего ты хочешь?» - то ответ пришел незамедлительно.
Ой, ладно уж признаюсь. Прежде чем предпринять самосожжение, я облазил всевозможные сайты и форумы. Вычитал там такую интересную статью, что в спасении от попыток суицида люди прибегают, ну скажем, к совсем уж непонятным действиям. Начиная от коллекционирования камней или бабочек, до онанизма. Вот так сидеть дома и в слезах, оплакивая свою никчемную жизнь,  дрочить на коллекцию камней, в итоге получив минутную расслабленность – не для меня. Тем более, я хочу заново взглянуть на жизнь совершенно под иным углом. Кем я был? И кем стал после волшебного порошкового детства.
А был обычным юристом, с мозгами обычного юриста и складом тела обычного юриста. Теперь же я не обычный и не юрист. Черт возьми, весь мир у моих ног. Аз есмь царь своей жизни, так почему бы не прожить ее с гордо вскинутым подбородком? Подумаешь разочарование? Сегодня пойду в гости к деду и куплю порошок «Оргазм». А потом зайду в первый попавшийся ресторан и устроюсь на работу. А уж потом… Использую оргазм по назначению. Жди меня Арбат я иду покорять тебя, будь ты не ладен.

Я покорял Арбат в зеленых джинсах и черно-красно-желто-зеленой футболке, и растаманы приняли меня за своего. На ногах красовались синие кеды, которые я носил в одиннадцатом классе. Положил в карман отцовскую губную гармошку. Он ее всегда с собой носил, говорил, что она для него вроде талисмана и приносит удачу. И так случилось, что умер папа в тот день, когда забыл взять гармошку с собой на работу. Стечение обстоятельств? Несчастный случай? Кто знает!
И кстати, от вчерашнего зануды в строгой классике остались, только, волосы, они-то цвета и формы не меняют. Зато я теперь чувствую себя полноценным человеком.
Я точно помню, что в детстве говорил всем направо и налево, что я бессмертен, что смерть – это выдумка - детей пугать. А взрослые мне врали и говорили, что, Да, так оно и есть, человек не умирает, просто идет спать. Тогда я задавался вопросом, как можно разбудить такого крепко спящего человека? И тут уж фантазия взрослых распирала, как жирная курица, в разные стороны. Они говорили, что от Такого крепкого сна излечит Очень крепкий поцелуй настоящей любви. И я смеялся. Но, когда мне представилась возможность, крепко-крепко поцеловать в лоб свою любимую покойную супругу, то ничего не произошло. Все оказалось таким бредовым враньем, что аж тошно стало. По мне вообще не скажешь, что я верю в сказки, но! Как гласит народная истина: «Нельзя придумать, того, чего не существует», то бишь если у чего-то есть имя, то отрицать его существование мы не можем. Тогда какого черта, моя слепая безграничная миссис вера, благородная мадам надежда и преданная леди любовь, так подвели?
Да-да, я все также буду гундеть, хоть и изменился внешне и немного внутренне. По крайней мере, я перестал преследовать эту глупую затею, навредить себе. А что если навредить кому-нибудь другому?
Сегодня на Арбате было меньше народу. В понедельник в офисах кипит работа, также там кипят чайники в обоих смыслах этого слова. А я вообще не парюсь. В кармане последние пять сотен, а перед глазами роскошная жизнь.
С таким вот позитивом приближался к деревянному магазинчику: «Чувственный». Я с нескрываемой улыбкой зашел внутрь и громко поздоровался с Энштейном:
- Я жив, - и стал гордиться собой, выпятив грудь вперед.
- О! Похвально-похвально, - он рукой погладил свои пышные усы. – Да-да, прямо светитесь, очень рад за вас, молодой человек.
- Спасибо, честно признаться: я вовсе не думал, что эффект от порошка будет таким. О-го-го каким! Было супер.
Старик почетно склонил голову и улыбнулся.
- А сегодня, - говорю. – Я пришел за оргазмом.
Я сказал это очень громко. Как раз в тот момент, когда колокольчики над дверью задребезжали в хаотичных трелях, и в магазин вошла девушка, прижимая к груди планшет и карандаш. Она, зуб даю, слышала, но не подала виду.
А старик, чтоб его, совсем не вовремя:
- Оргазм, говорите? Сейчас-сейчас. Так. Где тут у нас ОРГАЗМ?
Он специально четким тоном по слогам выводил этот долбанный оргазм в своих предложениях, будто отождествлял его с божеством. ОР-ГА-ЗМ. ГА-ЗМ-ОР. Если попытаться проговорить слово быстро-быстро, то запнешься буквально на четвертом разе.
А девушка, по ней было видно, очень хотела посмотреть краем глаза на меня, вожделенного ОР-ГА-ЗМом, но, по всей видимости, она чересчур стеснительная, не отрывала взгляда от синего вдохновения. Мне-то в принципе все равно. О чем она сейчас думает – это ее дело, а с другой стороны? То очень интересно.
- Вы не подумайте обо мне плохо. Я беру оргазм вовсе не из-за того, что давно не… - покраснел как помидор. – У меня просто в жизни не сложилось. И сам хотел покончить с жизнью. Вчера, например, брал «детство». Понимаете? Это все с горя. Я совсем не…
Она повернулась в мою сторону, и мы встретились глазами. Я как идиот улыбнулся, а она превзошла все мои ожидания. Подошла почти вплотную и шепнула на ухо:
- Мне по фигу.
А я не сомневался. Мне тоже по фигу и по барабану, даже по двум. Эка важность. Я ей тут тайны сердца раскрываю, а ей плевать. В этот момент около нас нарисовывается продавец, и нарушая создавшееся тягучее молчание, заявляет:
- Ну, что какой оргазм возьмете? Разница не только в цвете, но и во времени, а также частоте. Чем темнее, тем чаще и дольше длится.
- Знаете, что! – нервно говорю я. – Не нужен мне ваш оргазм, я и без порошка еще как справлюсь, сами его нюхайте, вам будет полезно. А я возьму вот это, - стянул с полки колбу с вдохновением, и подошел к кассе.
Купив чувство, я вальяжно прошел мимо девушки и хлопнул за собой дверью.
Такой каприз мог означать только одно: Флешбэк от радости. Взял бы сейчас этот оргазм и не парился, а то поступил как мальчишка. Занервничал, распсиховался перед дамой и показал себя с самой дурацкой стороны. Вот олух.
Я завернул за угол дома и решил сразу же испробовать на себе вдохновение. Планы рушились один за другим. Это я по поводу поиска работы. Так уж у меня заведено – не выполнишь одно звено из цепочки задач, считай, что вся цепь рвется.
Сейчас было очень страшно. Как на меня повлияет вдохновение? Ведь это же, по сути, безграничное чувство. Только дай ему волю, как оно свернет горы, хотелось бы с таким размахом шею не свернуть. Странное дело, еще вчера я был бесстрашным суицидником, готовым в любую секунду изувечить себя чем и как угодно, а сейчас просто до коликов в сердце боюсь умирать, просто не хочу. Но как бы это не оказалось злой шуткой фортуны. Ведь по законам подлости чаще всего мы никогда не получаем то, чего всеми фибрами души хотим. Я, например, вчера, жаждал умереть, а не получилось. Неудачник или счастливчик? С этим надо еще разобраться.
Что ж. Была, не была.
- За тебя Эйнштейн, - говорю я и высыпаю синий порошок себе в рот.
Это, как оказалось, вовсе и не порошок, а маленькие кислые шарики, которые при попадании в рот стали лопаться. Все-таки я подавился, и меня чуть не вырвало, но я преодолел позывы и насильно проглотил синее вдохновение. Видать и тут все как в жизни. Почему-то великие стихотворные рифмы посещают нас непосредственно в туалете, а в душевой открывается талант к пению. Значит, в тошноте вдохновение просто кипит жизнью. Это, конечно же, шутка.
Почему-то я ничего не почувствовал. Мысли, какими были, такими и остались. Ведь вчерашнее детство посетило меня сразу же после приема порошка, а вдохновение как-то с этим не спешит. Неужели продавец подсунул мне, что-то другое.
Простояв за углом дома еще пару минут, так и не дождавшись обещанного вдохновения, я решил пройтись по улице.
Резко упало настроение. Я шел вперед, не обращая ни на кого внимания. Стало очень скучно, но, тем не менее, где-то внутри ютилась надежда, что так оно и должно быть. По пути мне попадались всевозможные Арбатские чудеса: сидящие на затертых стульях художники, гитаристы-профессионалы и гитаристы-аскеры, распевающие Цоя, продавцы котят, щенят и прочей прелести животного мира. Среди всех выделялась маленькая девочка, исполнявшая на скрипке «семь сорок». Вокруг нее собралась целая толпа, а она как маленький ангелок кружилась с инструментом, подмигивая публике глазками. У девочки была длинная черная коса и достающая до полов юбка. На вид ей около девяти лет. Наверняка где-то тут стоит опекун, не будет же ребенок один со скрипкой выплясывать на Арбате.
И тут-то меня понесло. Как ошпаренного. Нет-нет не танцевать, а что-то будто обрушилось сверху, как камень по голове. Вдруг появилась непреодолимая уверенность в себе, и она заставила меня совершить очень нелепый поступок.
Не каждый день можно увидеть человека, который ни с того ни  с сего достает из заднего кармана маленькую губную гармошку и выходит в центр образовавшегося круга. Это ж со стыда умереть можно или хотя бы от скромности. А мне было плевать. Я даже ни разу не сбился с такта, хотя держу в руках гармошку первый раз в жизни. Девочка знаком впустила меня в свой мир, именуемый сценой, со стенами из живых людей и стала приплясывать вокруг, ускоряясь в ритме, а я не отставал. Люди начали хлопать и фотографировать. Радости полные штаны! Такого вдохновения я никогда не испытывал. Мне все улыбались, а я крутился в хаотичных движениях вместе с маленькой девочкой.
Тут, откуда не возьмись, появился дедушка с гитарой и присоединился к нашей свистопляске, а за ним подтянулись флейтист и кларнетист. Сыграли отменно. Эта была самая первая безмятежная радость, которую я испытал на себе. Я слышал, что такое случается, но никогда в это не верил. Как можно радоваться, не потеряв при этом самообладание? А сейчас я закопал его глубоко в себя и отдался в распоряжение рукам, ногам, гармошке и музыке. Мозг отдыхал. В одну секунду я полюбил всю эту незнакомую мне публику.
Когда мы закончили, то толпа рванулась ко мне с деньгами и поздравлениями. Не скрывая улыбки, хвалили:
- Эта девочка, ваша дочь или сестра? Какая талантливая
- Вы молодец.
- Круто.
- Вы не хотели создать группу? Могу быть вашим спонсором.
Я откланивался и принимал похвалы:
- Спасибо.
- Нет не моя дочь.
- Нет, не хотел.
- Спасибо большое.
Все деньги я отдал маленькой скрипачке. Именно она заслужила их больше других, как не крути, ведь все-таки девочка заварила всю кашу, и тем более сформировавшийся круг зевак был ее кругом. Кстати опекуна я так и не увидел.

4.
Распрощавшись с музыкантами, которые приняли на себя должность лучших друзей, и, пожелав девочке дальнейших успехов, я направился к лавочке. Вдохновение еще держало надо мной власть. Были позывы станцевать или стоя на одной руке нарисовать портрет какого-нибудь прохожего. Но все разом подавил голод. В животе заурчало и захныкало. А я как дурак, отдал всю выручку девочке вместе со своими последними деньгами.
Хочу жрать! Очень-очень. С утра ни крошки в рот. Может поехать домой и там уже сварить пельмени недельной давности? Но было лень. Я же сейчас совсем другой человек. Если бы я был тем же обычным юристом, то не теряя времени, рванулся домой утолять голод, а сейчас специально буду терпеть.
Ничего со мной не случится. Человек без пищи может прожить дней двадцать-тридцать, не умру. Но такая реакция моему желудку видимо совсем стала не по душе и меня тут же скрючило в спазме. Я упал на корточки - этим привлек внимание девушки, той самой, которую встретил в магазине. Она проходила мимо со своим планшетом и карандашом и просто посмотрела в мою сторону.
Девушка приблизилась и спросила совершенно спокойным голосом.
- Голоден?
- Мне пофигу, - заторможено отвечаю я и показываю всем своим видом, что мне хорошо, но видимо выходит еще хуже, чем есть на самом деле.
- Врешь. Думаешь, я не знаю? Вдохновение очень изнуряет, а ты по своей неопытности или жадности наверняка всю банку захомячил? – она помогла мне подняться, придерживая за локоть. – Пошли. Угощаю.
Я не сопротивлялся, но мне стало очень стыдно перед ней, и я, склонив голову, как преданный пес последовал за своей «хозяйкой».
Мы зашли в Макдоналдс, хоть и не лучшее место для утоления голода, но иного выбора у меня не нашлось. Девушка заказала нам еду и села с подносом напротив. Я не дождался, когда меня пригласят к еде, сразу набросился на жареный фри и большой сэндвич. Чувствую, как кусочки пищи заполняют пустоту желудка, а он в удовольствии отвечает мне милым урчанием, как котенок.
Она смотрит на меня, не отрывая глаз, изредка делает маленькие глотки кофе. Потом, когда я заметил на себе пристальный взгляд, девушка слезливо сказала:
- Бедняжка.
Мне это не понравилось. Не люблю, когда меня жалеют, и сам жалеть не люблю.  Объясню - чем больше жалости, тем больше напоминания о проблемах. Сочувствовать можно, тут не проявляется жалость. В сочувствие все беды как бы делятся по полам. Одна половинка остается у страдальщика, а вторая переходит во владения к сочувствующему. Но вот так в сердцах бесцеремонно встать и уйти, как нервная истеричка, будет очень неправильным поступком. Даже не в интересах этикета, сколько в самом отношении к моей «голодо-утешительнице» (так ее теперь буду величать), а она мне понравилась.
- Не надо меня жалеть. Но зачем ты мне помогаешь? Мне кажется, я не произвел на тебя должного впечатления.
Она хихикнула.
- Совершенно не произвел. Мне сначала показалось, что ты придурок коих свет не видывал. А вот продавец произвел. Рассказал о тебе. Ты, правда, хотел покончить жизнь самоубийством?
Ну вот, сейчас опять начнется лекция по теме: «Жизнь прекрасна, зачем тебе это надо?».
- Да, - отвечаю я и приготавливаюсь выслушивать нравоучения. При всем было очень обидно. Мало того, что она меня накормила, так сейчас и учить станет.
- И что? Как хотел? – спокойно спрашивает она.
- Самосожжение.
- Ха. Дурацкий способ, - она смеется. – Самый проверенный – пуля в лоб. Если конечно рука не дрогнет, а то придется делать лоботомию. А самосожжение – мука адская. При нем больше шансов на спасение.
- Откуда такая просвещенность? – осведомился я.
Девушка протянула мне руки и сказала:
- Смотри на запястья.
Я, признаюсь, пришел в шоковое состояние. На правой руке красовался аккуратный и большой шрам.
- Ошиблась, - говорит «голодо-утешительница». – Вместо горячей воды, включила холодную, а потом одумалась, тем более порез был не глубоким.
Я решил не спрашивать, что именно сподвигло красавицу на желание поквитаться с жизнью, но было жутко интересно.
- Кстати, - добавила она. – На счет оргазма. Ты не думай, что порошок сделает тебя половым гигантом.
- А что? – я понял, что девушка решила сменить тему, на более оптимистичную.
- Ну, подумай сам. Это только его симуляция. Ты просто словишь оргазм, кончишь пару раз, подергаешься в экстазе, с закатанными глазами и все. Кстати, правильно, что не взял. Если уж ты всю колбу с вдохновением съел и потом как отплясывал с гармошкой, то представляешь, что с тобой стало, прими ты оргазм? Разорвало бы на кусочки, как хомячка. Если нужен классный секс уж лучше купи то же самое вдохновение или эйфорию. – С лица девушки не спадала хитрая похотливая улыбка.
- М-да. Я-то думал, что затрахаю кого-нибудь до потери пульса, а оказывается что сам себя. Спасибо, за предупреждение. Слушай, - говорю я. – А зачем ты покупаешь порошок?
- Я художница. Рисую с детства, всякие школы посещала. Профессия основная, а когда идей совершенно нет, то покупаю себе порошок. И да, вот тебе еще совет. Не надейся, что стал таким популярным на Арбате. Это все действие порошка. Люди к тебе потянулись только потому, что ты излучал вдохновение. А прими ты малую дозу никто на тебя и не взглянет.
- А почему бы не принять дозу побольше?
- Говорила же, организм устает от такого напряжения. Так и коньки отбросить не сложно.
- Так ведь продавец говорил, что все чувства совершенно безвредны.
- Ну знаешь, в малых количествах и кислота полезна. Например, лимонная.
- Понятно.
Повисла тишина. Я пытался не смотреть ей в глаза и изворачивался как червяк на крючке в разные стороны. Мне было очень не удобно перед девушкой. Не каждый может, так спокойно взять с улицы какого-то придурка (она сама так сказала) и накормить. Потратить на него кровно-заработанные. Какой все же безграничной порой бывает людская щедрость. Надо бы ей тоже сделать что-нибудь приятное.
- Может, пройдемся? – наконец предлагаю я.
Она с радостью согласилась. И мы, как неразлучная парочка взялись за руки, пошли гулять по уже надоевшему Арбату. За все это время я хотел вызнать у нее причины ее попытки суицида и решил приступить к этому делу, подойдя со спины.
- Так случилось, - начал я. – Представь себе. Мне всего двадцать четыре года, а я уже одинок. Было бы все в порядке, если бы я был ЕЩЕ одиноким, а не УЖЕ. Сначала уволили с работы, а потом эта черная полоса в жизни. От рака умер лучший друг, потом от сердечного приступа скончалась мама и… - я запнулся. Ком подступил к горлу. Зачем я все это рассказываю? Вдруг она опять шепнет мне на ухо: «Мне по фигу», развернется и уйдет. Зачем я заново испытываю то, что недавно пережил?
- Потом у тебя умерла беременная жена – говорит она. – Не спрашивай, как узнала.
- Ого. А как ты узнала? – спросил я. – Ну все-таки имею право знать, это моя история.
- По тебе легко догадаться. Кольцо с пальца еще не снял, одет как ребенок и ходишь по Арбату в поисках оргазма, без копейки в кармане.
- И что? Это прямо так открыто намекает на пережитую мною смерть беременной жены? – я ей не поверил.
- Ладно. Продавец рассказал.
- А он откуда знает? Я ему же ничего не рассказывал.
- Он многое знает. Скажи лучше кого ждали? – улыбнулась девушка.
- Ребенка, - нервно отвечаю. А про себя думаю, что было бы неплохо проучить любознательного Эйнштейна.
- М или Ж?
- Сын.
- Что ж, если бы он родился, то был бы похож на тебя, - она игриво толкает меня в плечо.
- Это плохо или хорошо?
- Ну, это уже тебе решать. Может даже хорошо. Но точно знаю, он вырос бы ловеласом. И точь-в-точь, как его папаша разыскивал бы по улицам ОР-ГА-ЗМ.

5.
О Боже! Мне кажется, что я в нее беспамятно влюбился. Осталось только хрюкнуть и слюну пустить или еще лучше как в мультфильмах, молотком по сердцу жахнуть, чтоб не выскачело. Теперь чувствую себя полным придурком. Мне стало так противно на душе - еще и полугода не прошло со дня смерти жены, как я уже испытал желание кого-то сильно трахнуть, а теперь еще и влюбился.
Я точно уверен в своих чувствах. Такое же состояние было, после первого свидания с женой. Тогда я пришел домой и уже не сомневался, что нашел свою единственную избранную.
 Сегодня всю ночь глаза не сомкнул. Думал. Было бы неплохо обнять ее на прощание и поцеловать. Мы проходили с ней по Арбату весь вечер и рассказывали друг другу обо всем, что успели узнать за короткий прожитый срок. И ведь так друг другу не представились. Она знает обо мне только то, что я пережил ужасающие потери в жизни, собирался покончить с жизнью, покупая симуляторы настроения, люблю суши и тяжелую музыку, раньше работал юристом и собирался стать отцом.
И мои познания о девушке тоже никчемны: она художница, она пыталась покончить самоубийством, любит мороженое, свободу и смех, Грецию, музыку любую и мягкие игрушки.
Ни телефона, ни имени я так и не узнал. И за все добрые советы, за помощь я даже не поблагодарил. Ужас. Подумать только, какая я свинья.
Кстати, если она любит игрушки, то может, стоит подарить ей плюшевого медведя?
Вот черт! Прямо на пузе мишки – отпечаток зеленых губ. Сам он изрядно потрепался и уже, если честно, потерял весь шарм, каким был прежде. Я осмотрел его с лапок до морды, полным отчуждения взглядом и сразу осознал всю его прелесть. Игрушка с пузом, испачканным в «детстве» - что может быть милее? Я же его не в грязи валял. Не так-то и плохо. Мне кажется, что хоть он и потрепан и уже не такой Классный мишка, каким я его покупал, он все равно будет оставаться любимой игрушкой вплоть до своих последних дней. Думаю, это будет очень креативный подарок.
Вообще, в последнее время я стал чересчур сентиментальным. И порывы к громкому плачу, случаются с периодичностью несколько раз в два часа. В этот раз не сопротивлялся и опять зарыдал как ребенок, вспоминая жену с полным животом. Там в утробе ютилась жизнь, маленькая хрупкая-хрупкая, которую бы я лелеял и любил до конца своей жизни.
Помню, как прикасался к нему и согревал теплом своих рук, а в итоге остался один, с мыслями убитого горем неудавшегося суицидника. Было желание напиться и забыться, но я решил, что это уже клиника. Мне сейчас нельзя оставаться дома одному, иначе плохие мысли начнут забиваться в голову, а там и свихнуться не долго.
Лег спать, крепко сжимая игрушку.

Утром я проснулся счастливым человеком. Собрал в рюкзак бутерброды, захватил «медведя в радости» и выскочил на улицу. Забежал в гости к знакомому и занял у него пару тысяч. Сказал, что уехать у меня не получится, так как все билеты распродали. (Да, на тот свет оказывается не так легко попасть, надо еще очереди дождаться).
 В этот раз я направлялся к Арбату с четко поставленной целью найти работу. Такое ощущение, что всю свою последующую жизнь я накрепко связал с древней улицей Москвы. Но она чем-то меня манила. Невидимой рукой цепляет к шее поводок и тащит, как угрюмого осла на Арбат. На этой улице чувствуешь себя как в аэропорту. Всюду снуют туристы-иностранцы с фотоаппаратами, неторопливым шагом по два человека двигаются стражи порядка, молодежь во всем своем юном цветении и старики с улыбкой до ушей. Тут встречаешь людей разных профессий и национальностей, начиная от продавцов до депутатов. И когда ступаешь на эту каменную улицу, то будто переселяешься совершенно в иной мир, где все равны, не иначе мир коммунизма. Хорошо, что в каждом городе планеты есть своя главная улица.
Меня сразу же взяли на работу в один японский ресторан в качестве официанта. Буду теперь с натянутой улыбкой бегать с подносом и спрашивать у «толстых брюх», чем они хотят отравиться? К работе я могу приступать сразу же, как оформлю в офисе все бумажки, будьте вы неладны бюрократы с вашими штампиками. Надо еще пройти медицинское обследование на всякого рода кишечные палочки, а потом с радостью брать в руки поднос и слушать наставления тренера.
В резюме, в графе типа: «пару слов о себе», я так хотел написать, что недавно чуть не умер, что употребляю симуляторы чувств и влюбился в девушку, имя которой даже не знаю. Даже весь испереживался, но не написал. Я же не дурак!
Весь день сегодня был опять свободным, поэтому я не теряя ни секунды, пошел разыскивать «голодо-утешительницу». Прошел мимо деревянного «чувственного», но войти не решился. Было бы очень не прилично появляться там после вчерашней истерики. Но по старику я честно сказать скучаю. Видать сам Бог послал мне этого милого Энштейна в качестве спасителя. А я в случайности не верю, считаю, все закономерно и плывет своим тихим жизненным потоком.
Нашел художницу с тем же планшетом, сидящей в центре улицы среди портретов знаменитостей. Она, скрестив ноги, судорожно двигала карандашом по белому листу, выводя странные узоры. Как бы я сейчас хотел оказаться на месте этого карандаша или планшета, быть всецело в ее руках. Завидев меня, она расплылась в счастливой улыбке, подскочила и бросилась в объятия. Я даже замлел.
- Очень рада видеть, - сказала девушка. – Превосходно выглядишь.
- Спасибо, - ответил я. – Ты тоже ничего.
Она пригласила меня сесть на лавку. Было видно, что хотела со мной чем-то поделиться.
Я тем временем достал из рюкзака мятые бутерброды с сыром и колбасой и предложил ей:
- Это чтобы в долгу не остаться.
Какая все же у нее прекрасная улыбка, добрая предобрая и главное открытая. Бывает, когда человек улыбается, то делает это как-то натянуто и вовсе не искренне. Например, когда фотографируется. Не люблю позировать для фоток. Превращаешь себя в какую-то статую с не меняющейся в течение нескольких секунд мимикой. Я выхожу в два раза лучше на незапланированных фотографиях, где отражается повседневная жизнь. Однажды клеил обои, так жена умудрился сфоткать исподтишка, как раз в тот момент, когда я падал со стремянки вместе с разовравшимися обоями. Долго тогда смеялся над собой, и упал когда, было совсем не больно.
- Вкусно. Ты лучше всех умеешь делать бутерброды с колбасой и сыром.
- Да, Я теперь даже устроился на работу официантом, - похвалился я.
- Молодец, так и надо, - усмехнулась девушка, дожевывая последний кусок бутерброда.
А вот воду я взять не сообразил, теперь пить хочется как арабу в пустыне, о-о-очень сильно.
- Слушай, я хоть не знаю твоего имения. Как-то не сообразила спросить. – Начала девушка. – Но ты мне понравился…
«Да!»
- …сильно, за один вечер ты стал очень близким мне по духу человеком-придурком…
«ДА!»
- …поэтому я хочу с тобой поделиться тем, что накопилось за всю жизнь. Доселе этого никто не знал.
«ДА! ДА! Давай уже говори, что влюбилась в меня».
- Ты мне тоже стала очень близкой, - говорю я. – Мы ведь очень похожи, и я и ты, оба взбалмошные суицидалы! – про себя добавил «Мы подходим друг к другу, как икра к хлебу, и будем замечательной парой».
- Как раз об этом я хочу с тобой поговорить, - говорит девушка и хихикает.
«УРА!»
- Знаешь почему я хотела покончить жизнь самоубийством? Все из-за того, что мой любимый попал в аварию. Врачи сказали, что шансов на спасение нет. И я решила, что последую за ним. Жизнь стала не мила. Но произошло чудо. Я не умерла и он выкарабкался. А вчера вечером Никитка, так его зовут, скинул мне смс-ку, чтобы я включила радио. Боже, ты себе не представляешь, что я услышала. Он сделал мне предложение руки и сердца, в прямом эфире.
«ЧТО?!?!?!?!?!» Я, правда, не представил, что она услышала.
- ЧТО? – я подавился слюной.
- Я скоро стану замужней дамой. Я так счастлива. Ты рад за меня? Пожалуйста, скажи, что рад. – Она зажмурила глаза и скрестила пальцы.
- Эм… Ам… Да, - замялся как девчонка.
И она с широченной переполненной счастьем улыбкой крепко меня обняла.
- У… меня для тебя есть подарок, - запинаясь, протянул я.
Извлек из рюкзака потрепавшегося медведя с зелеными губами на пузе и протянул девушке, пытаясь скрыть подступившую к горлу досаду.
- Это детство, - вкрадчиво пояснил я, указывая на пузо медведя. – Я собирался подарить его сыну, но не получилось.
- И даже поцеловал. Ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречала.
Все! Во мне навсегда умерла надежда. Я, конечно же, натягивал на себя маску счастливого человека и, слава Богу, получалось. Но от сказанного художницей у меня ныл желудок, и неистово колотилось сердце. Ну почему? Почему она не рассказала мне о своем Никитке еще вчера, когда я еще не строил планов на безмятежное будущее двух влюбленных суицидников. Этот Никитка не стал бы причиной негодования! Он бы не преследовал меня невидимым проклятием на протяжении всего дня. И чем больше я думал об этом выжившем в автокатастрофе Никитке, тем сильнее мне хотелось убить его. И тут в голове созрел зло-гениальный план.
- Давай, - говорю. – Отметим это в ресторанчике, в который я устроился работать. Как ты относишься к японской кухне?
- Да, отличная идея. Люблю японцев.
- А еду, которую они готовят? – усмехнулся я.
- Тоже. Давай тогда вечерком, сейчас мне надо поработать.
- Да, - отвечаю я. – Всенепременно!

 6.
Как только мы расстались, ноги сразу же потащили меня в магазин. Я как бешеный вепрь ворвался в «чувственный», напугав продавца и сорвав дверью колокольчики.
- Эйнштейн, - громко сказал я. – Расскажи о любви.
Он погладил усы и посмотрел на меня с выразительностью присущей только старым магистрам каких-нибудь потаенных наук.
- Ну, любовь, это сильное чувство, сопровождаемое порывами сердца к благим поступкам. Любовь бывает разной, к материальным и не материальным вещам.
- Я про порошок, как он действует? – крикнул я. – Сколько длится?
- Длится всю жизнь, надо подмешать в напиток к возлюбленному человеку, примерно десять грамм! Сильное чувство. А что? Нашли себе пассию?
- Да, - отвечаю более спокойно и тоскливо. – Убедился в том, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.
Эйнштейн с минуту постоял, почесал затылок и тцокнув положил на прилавок маленький пузырек в форме сердечка, с розовым порошком внутри.
- А если его выпью я? – с недоверием разглядев баночку.
- Ничего страшного, если посмотрите в зеркало - станете нарциссом, - усмехнулся он. – Влюбитесь в того кого увидите первым. Но, спешу вас предупредить, - сказал продавец. – Это опасное чувство. Оно равносильно подчинению. Заверяю вас, сымитировать любовь – невозможно, так же как веру или надежду. Подумайте, прежде чем ломать кому-то жизнь.
Я занервничал и сказал, что не сломать хочу, а наоборот склеить куски.
- Дай Бог! – промолвил старик и протянул коричневый пакетик.

За весь вечер я узнал столько о Никитке, что успел возненавидеть это имя в разных интерпретациях, начиная от коротенького Ник и заканчивая Никитусиком. Художница была одержима им, будто самим люцифером. В нее точно вселились бесы, надо сейчас же проводить сеанс экзорцизма, пригласить набожного католика, приковать порочную к постели и заставить молиться Богу! Как Фигаро, Никитка был то тут, то там. И уже порядком надоел.
Я знал, что поступаю очень скверно, но выжидал до последнего, когда она отойдет в туалет или просто наклонится за чем-нибудь или хотя бы отвернется, я тут, же подмешаю к ней в чашку с чаем чувство и единогласно займу пьедестал люцифера-Никитки. Ем суши начеку – смешно сказано, но орудуя палочками правой рукой, левой в кармане сжимаю пузырек с розовой любовью.
Отрицать, что девушка счастлива я не мог. Тоска скребла когтями спину, а потом размножилась жаром и зудом по всему телу. С одной стороны мне очень хотелось видеть ее каждой день при себе, видеть эти глаза и улыбку и чувствовать себя карандашом в руках художницы. Ее имени я до сих пор и не узнал.
В разговорах о Никитосе мы постепенно приближались к самому важному событию в ее жизни.
- Свадьба, - сказала она. – У тебя же была? Я понимаю, что вспоминать это будет тяжело, но извини. Мне не терпится. Расскажи. Пожа-а-алуйста, - взмолилась она.
Я всеми силами пытался забыть этот день, но память – довольно скверная баба. Например, когда пытаешься запомнить номер телефона, то ни фига, будто это не во вкусе самой памяти, а когда хочешь раз и навсегда выкинуть из головы тяжелые воспоминания, то хоть голову режь, не получается. Но я расскажу.
- Была, - томно отвечаю я и начинаю вертеть в руке палочку. – Может по суровому року так случилось? Но знаешь же, что жениху нельзя видеть невесту до свадьбы. А нам с ней было плевать. Так получилось, что забеременела она  еще до замужества. Но по любви конечно же. Просто не рассчитали, - оправдываюсь и краснею. Сейчас подумает про меня: «Нашкодил? - Пожинай плоды». – Мы делали с ней все вместе и не отошли от традиции даже в выборе свадебного наряда. Купили платье и букет в один день, в одном магазине. Помню, как в примерочной она тренировалась бросать букет, а я ловил. Ни разу не поймал. Конечно специально. Это как игра. В интересах невесты надо кинуть букетик так, чтобы ни одна из приглашенных дам его не поймала, ей нужна кровопролитная борьба за первенство будущей невесты.
Она улыбнулась и с ужасом спросила:
- Серьезно, что ли?
- Нет, конечно, - говорю я. – Ну, на подготовки у нас ушло два месяца и одиннадцать дней. Мама еще была жива. Сыграли свадьбу в том же кафе, где с ней познакомились. – Я затих и сделал глоток сока. – Извини, но мне сейчас тяжело об этом говорить. Времени не так много прошло с тех пор.
Она с грустью посмотрела мне в глаза. Захотелось вдруг громко рассмеяться, но хорошо, что художница отвернулась и позвала официанта.
- Можно нам чаю?
А мне сказала:
- Я отойду?
- Конечно!
Художница вышла из-за стола и направилась в сторону туалета, а я остался дожидаться чая. С нетерпением и волнением ждал, когда его принесут. И в самый последний момент опять вылезло это типичное для всех влюбленных состояние: «Любишь - отпусти». А я его всеми силами пытался подавить, ссылаясь на капризы единоличности. «Я хочу, чтобы она была моей». И предо мной предстала страшная дилемма, как поступить?
Чай принесли как раз вовремя. Девушка еще пришла, а я не теряя ни секунды аккуратно тайком, высыпал содержимое пузырька и стал смотреть, как розовый порошочек медленно растворяется в чае, разливая вокруг приятный аромат.
- Все, - сказал я. – Теперь обратного пути нет. Извини Никитка, но ты в пролете. Не фиг было в аварии попадать и в больнице валяться.
Художница подошла к столу в приподнятом настроении и сев на свое место поделилась радостью:
- Звонил Никита. Знаешь, что он сказал? Он сказал, что ему было бы неловко говорить мне это прямо в лицо, иначе нервы сдадут, а по телефону куда легче. Он хочет, чтобы у нас с ним был ребенок. Я не верю своему счастью, - она почесала голову. – Я конечно не готова быть матерью, но это мы с ним обсудим. О! Чай принесли. Как приятно пахнет. Наверное, фруктовый, хотя я заказывала зеленый.
В голове у меня шум и гам. Эхом разноситься эта счастливая фраза «…хочет, чтобы у нас с ним был ребенок». Нет! Это уже серьезно. Я лишний в жизни художницы. Что я делаю? Что же я за ничтожество такое?
И будто при замедленной съемке я вижу, как она берет рукой кружку с чаем и подносит к губам.
- Не-е-ет, - закричал я, привлекая внимание сидевших вокруг людей.
- Что такое? – испугалась она, не успев сделать глотка.
- Я. Эм. Дай попробовать! Я очень люблю фруктовые чаи, а мне принесли зеленый.
Девушка с недоверием посмотрела на меня как на идиота, но все-таки поменялась чашками. Схватился обеими руками за кружку и в два глотка выпил всю жидкость. Сильно обжог себе горло. Зажмурив глаза, я стал повторять про себя: «только не на нее, только не на нее».
- Эй, я бы не отняла у тебя чай, это же кипяток. Зачем так глотал? – как заботливая мама спросила она. – Больно да? Дай посмотрю.
Я почувствовал, как холодные руки художницы прислонились к моей голове. И она повелительным тоном, будто богиня произнесла:
- Открой рот.
Но я сдался и открыл глаза.

7.
Вам интересно знать, чем все закончилось? Будь я на вашем месте, я бы тоже сгорал от нетерпения и любопытства, и честно сказать, прикалывался бы над этим персонажем по-черному, да-да, то есть над собой. Придумал бы себе/ему прозвище: «Лошара» и высмеял каждый поступок. Но это, же хорошо, высмеять себя в своих же глазах, будет гораздо правильным поступком, чем это сделает кто-то другой. Но я вам не запрещаю – высмеивайте. Все-таки есть над, чем поржать.
Я нередко перечитываю эту историю, прокручиваю в голове все события произошедшие со мной и все чаще убеждаюсь: «Жизнь прекрасна». Какими бы не были проблемы, надо радоваться, что они есть. Надо попробовать их полюбить, и они не станут такими ужасающими.
«Долой суицид» - мой лозунг по жизни. С этой фразой я буду преследовать счастье, и преодолевать все несчастия. Во как!
Я понял, что хочу прожить долгую жизнь, ведь это великое дарование Бога, да пусть и не его, главное, что жизнь есть.
Когда я открыл глаза.… То увидел перед собой самое прекрасное, что есть на земле. Самое-самое милое и прелестное создание в мире! Девушку, которую каждый мужчина в мире, может полюбить с первого взгляда. Я увидел мою до сих пор безымянную художницу и «голодо-утешительницу» в одном лице. И как вы думаете?
Я не почувствовал ни одного нового чувства, кроме расползающейся боли в горле. Эта розовая любовь не произвела на меня никакого эффекта, потому что я и без нее был влюблен в девушку по уши.
В жизни мне, что называется, подфартило. Для человека, для СУИЦИДНИКА, я оказался живее всех живых. Она вскоре вышла замуж. Я позже нашел себе девушку, с которой до сих пор встречаюсь и у нас грандиозные планы на будущее. Но для себя я понял одну важную вещь:
Если кого-то любишь, то совершенно необязательно, что этот кто-то должен всецело быть привязан к тебе. Я счастлив, что моя художница счастлива. Это и придает мне стимул к существованию.
Вы наверняка скажете, что вот олух! Как ты можешь так говорить? Ты, будто бык-осеменитель. У тебя есть девушка, а ты испытываешь возвышенные чувства к другой.
Да, оно так и есть. В своей жизни мы всегда встречаем кого-то идеального и накрепко держим его в памяти. Лелеем и любим, поэтому, наверное, такие как Боб Марли, Одри Хепберн, Виктор Цой так крепко держаться за сердца людей. Человечество просто их любит. Может это фанатизм?
Я не теряю с ней связи. При встрече называю ее «Голодо-утешительницей», а она меня ласково «Придурком». Но в силу своего самолюбия все-таки скажу прямо,  Никитка так и не стал моим лучшим другом. Вредина он!
Плюшевый мишка, которого я подарил когда-то на Арбате наверняка и сейчас дарит ей настроение детства.
А что касается магазинчика с ярким названием «Чувственный», то ни я, ни художница его больше не видели. Исчез раз и навсегда, будто его и не было вовсе. Скучаю по Эйнштейну, так и не сказал «спасибо», за помощь.
Но, однажды, на работе, краем уха слышал разговор двух девушек. Одна рассказывала другой, что нашла на Арбате странный магазин, где один старичок торгует цветным порошком и утверждает, что это все чувства.
- Купила себе зеленый, - говорит она. – «Детство».