Они назовут это сумасшествием

 я сижу на старом диване
пожелтевшим от сырости
с бывшей когда-то яркой обивкой в цветочек.
сижу по турецки сложив ноги
штаны пачкая подошвами кед с грязными шнурками.
 я сижу, а на против стоит радио,
на табуретке плохо покрашенной
в несколько слоев разной краской очень давно.
радио хрипит,
что-то выкрикивает кашляя прерываясь.
в моей правой руке ручка зонтика черного, его спицы
ржавчиной тронутые и кое-где гнутые
растягивают надо мной материю
на которую с потолка капают монотонно
холодные капли острые
с
плесенью покрытого провисающего в углу
потолка.
и через окно грязное пролез в комнату бесцеремонный зайяц солнечный,
подползая все ближе и ближе ко мне от окна.
 я сижу делая вид что не замечаю его, что вслушиваюсь в хрип радио,
и все крепче сжимаю ручку зонта, чтобы не поддаться желанию взглянуть на наглого зайца.
а в одной точке
я вижу
пылинки танцуют.
они назовут это сумасшествием и заберут меня из комнаты
поднимут над полом и понесут куда-то.
и я представлю что лечу. что могу улететь куда хочу.
и мне нет дела до того что они назовут это сумасшествием.
и мне нет дела если они сочтут меня сумасшедшей.
потому что они не умеют летать, а я могу.