Самый, самый

Находка

Вика шла в школу. Она училась хорошо, на «пятерки и четверки». Вначале  бабушка каждое утро отводила первоклассницу в школу и забирала ее домой после уроков. Но вот уже месяц, как Вика и в школу, и домой после занятий ходила сама. Стояла весна. На деревьях распустились маленькие листочки. Солнце припекало, хотелось снять курточку и шапку,  упорно каждое утро надеваемые на нее бабушкой.
Дорогу девочке преградил рыжий комочек.
- Ой, какой! – воскликнула она и вздохнула.
Вике не разрешали  трогать руками, по словам бабушки, «эту гадость»:
- А то подцепишь инфекцию, - говорила та, бывший врач, а  сейчас пенсионерка.
Девочку учили мыть руки после школы, перед едой и после, перед сном и утром, встав с постели, не есть на улице, обходить стороной всех кошек и собак.
Папа вздыхал:
- Чистота - это хорошо, но все требует меры. Содержите ребенка прямо как в операционной.
- Я не могу тебя взять, мне не разрешают! – Вика обошла малыша и пошла в школу.
На уроках она была более рассеяна, чем обычно. Мысли то и дело возвращали ее к утренней встрече.
«Как он там, маленький, совсем один», - думала девочка о котенке.
А он сидел у скамейки и ждал ее. Увидев возвращающуюся после уроков домой Вику,  зверек мяукнул, поднялся и опять встал перед ней, потом громко замурлыкал и стал тереться об ее ноги. Девочка не выдержала и заплакала, потом неумело подняла котенка, засунула в ранец и побежала домой. Запыхавшись, она взбежала на четвертый этаж обычной кирпичной пятиэтажки. Вика крепко прижимала к груди не застегнутый ранец. Слезы, не успев высохнуть на разгоряченных щеках, хлынули с новой силой.
- Что случилось? – в один голос вскричали папа, мама и бабушка, когда девочка вошла в открытую мамой дверь квартиры.
- Пожалуйста, - только и смогла она вымолвить через рыдания. В ранце что-то зашевелилось.
- Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? - сказал папа, забирая его из рук дочери.

Бабушка сдалась

Из открытого ранца высунулась рыжая пушистая голова.
- Котенок! – возмущенно вскрикнула бабушка.
- И прехорошенький, - вмешалась мама, беря его на руки, - мальчик, - уточнила она.
Котенок, вцепившись острыми коготками за мамино платье, забрался ей на плечо, уткнулся мордочкой в шею и громко замурлыкал, заурчал даже.
- Ишь, тракторит, - отметил папа, смеясь, - нашел союзника и убежище. Ну, что оставляем?  - и он весело посмотрел на женскую половину семьи. - Мальчик все-таки, мне мужская поддержка.
Вика перестала плакать. Все смотрели на бабушку.
- Что на меня смотрите, вроде я крайняя, - возмутилась бабушка. – Если хотите узнать мое мнение, то это совершенно бесполезное приобретение. Зачем нам кот? Лишние хлопоты, а пользы от него никакой! - Все молчали. Глаза Вики опять наполнились слезами, губы задрожали. – Ну, ладно, ладно. Я не против, но с испытательным сроком.
Все облегченно вздохнули. Бабушка пошла на кухню и вернулась, натягивая медицинские перчатки.
- Давайте его сюда. Искупаю найденыша вашего, - она взяла малыша за загривок так, что он беспомощно повис, растопырив все четыре лапы, и понесла в ванную.
Через пять минут пушистый шарик превратился в мокрую, жалобно мяукающую худышку с несчастными зелеными глазами. Вытертый махровым полотенцем и высушенный феном, он был поставлен на пол около блюдца с молоком, но не стал есть, а побежал за мамой. Малыш ткнулся носом в ее ногу, будто приглашая последовать за ним. Котенок привел ее к блюдцу, поднял голову и убедился, что она стоит рядом. Только после этого он стал жадно лакать молоко. Мама терпеливо ждала, пока он насытится.


Охотник

Имя котенку выбирали всей семьей. Имена Мурзик, Барсик, Маркиз были отброшены, как самые распространенные.
- Именами людей кота называть нельзя, - заявила бабушка.
В комнате повисла тишина. Все напряженно думали.
- А давайте назовем его Баксом, - преложил папа. – Все-таки  валюта, ценность, а он у нас рыжий, значит, золотом обеспечен.
Так котенок стал Баксом, Басом, Басей. Звать то его так звали, да он не отзывался ни на имя, ни на привычное  «Кис-кис».
- Может он глухой, - беспокоился папа.
Бабушка использовала все известные проверки слуха. За Басиной спиной издавались резкие звуки, это Вика стучала  большой ложкой по кастрюле. Папа шуршал газетой в одной комнате, когда котенок находился в другой. Реакция была правильная. В первом случае малыш пугался, приседая на все четыре лапки, прижимал уши и шипел, а во втором – в нем просыпался охотник, и он крался в другую комнату, прячась и прижимаясь к полу.
- Слышит, - авторитетно заявила бабушка.
Вообще, Бакс показал себя смышленым в первый же день. После кормления, бабушка, не снимая перчаток, поднесла котенка к коробке с песком.
- Туалет, - строго произнесла она.
Котенок посидел, посидел в коробке, поднял мордочку. Вокруг коробки стояли и чего-то ждали люди. Подумав, он, немного покрутившись, сделал свои дела, деловито загреб песок и аккуратно выбрался наружу.
- Ну, похоже, что хоть с этим проблем не будет, облегченно вздохнула бабушка.
Так Бакс приобрел дом и семью.
 Сколько точно времени прошло с того момента, никто не запомнил, может месяц, может полтора. Утром все проснулись от непонятного шума. Кто-то явно боролся в темном коридоре. Все домочадцы вышли на звук, зажгли свет.
Посреди коридора сидел Бася, передними лапами придерживая мышь. Он не смотрел на хозяев.
- Ой, - закричала Вика, - мышь! А вдруг она живая? – девочка боялась мышей, хотя никогда до этого их не видела.
- Отдай сейчас же, - скомандовала бабушка, - гадость какая, не смей это есть!
- Мама, что вы? – вмешался папа, - для котов это самая полезная еда.
- Ничего знать не хочу, - продолжала возмущаться бабушка, - для других это еда, а мой кот эту гадость есть не будет.
И действительно, Бакс отступил, и она взяла мертвую мышь двумя пальцами за хвост и выбросила в мусоропровод.
После этого бабушка прошествовала на кухню, и оттуда прозвучало:
- Бася!
И о чудо, котенок встрепенулся, замяукал и опрометью бросился туда же.
- Проголодался, охотник! – одобрительно заметил папа, - не зря кормим, отрабатывает.


Вика ревнует


После этого события Бакс как-то сразу повзрослел и поумнел. Он четко откликался на свое имя, бежал стремглав, когда его звали играть или есть.
Ел котенок еду, приготовленную бабушкой. Она изобрела «сбалансированное» питание: рыба варилась с картошкой, луком и капустой. Рыбу бабушка перебирала руками, удаляя косточки, и вновь кидала в кастрюльку. Потом все варево тщательно перемешивалось,  измельчалось, и добавлялся геркулес. Когда еда варилась,  то пахла  совершенно отвратительно, но в холодном виде ее запах становился аппетитным.
Готовила еду бабушка, а кормила только мама. Если она была дома, то Бакс не ел, как бы не был голоден, если она не стояла рядом. Причем ему было мало того, что хозяйка как «дура», по ее выражению стоит рядом, ему было необходимо, чтобы она смотрела на него.
- Не хочешь стоять как «дура», стой как «умная», - отшучивался папа, на мамины жалобы.
Бакс из всех членов семьи явно выделял маму. Он любил и бабушку, которая подкармливала его всякими вкусными добавками к еде, такими как ложечка сметаны, блюдце ряженки или кусочек колбаски. И Вику котенок любил. Они часами играли в догонялки. Девочка тащила за собой веревочку с привязанным бантиком, а Бася бегал за ней по всей квартире, забирался на диван, кресло и даже ковер, висящий над диваном. И папу котенок любил. С папой и только с ним он боролся, вернее, боролся с папиной рукой, явно считая ее живым, отдельным от папы существом.
Но маму Бакс обожал. Если он чего-либо пугался, то стремглав бежал к ней и как в первый день, запрыгивал на нее, цеплялся острыми коготками за платье и стремительно перебирался на плечо, утыкался мордочкой в теплую мамину шею и, успокаиваясь, засыпал мирным сном. Уходить с этого места малыш не хотел, всячески сопротивлялся, вцепившись в платье и возмущенно мяукая, если усталая мама пыталась его снять. Она сдавалась и работала, ела, читала с этой живой, мурлычущей или сладко посапывающей во сне ношей на плече. И ночью Бася спал свернувшись калачиком на маминой подушке, положив голову на ее плечо.
Вика обиделась.
«Как же так?», - думала она, - «я его нашла, я его принесла, а он, он …» - и слезы начинали литься из ее глаз.
Девочка перестала играть с котенком, не обращала внимания на него, не соглашалась выносить грязный песок из его коробки и заменять его на чистый. Домочадцы, конечно, заметили эту перемену.  На семейном совете папе поручили поговорить с дочерью.
- Что случилось, ребенок? – он иногда так звал дочь в минуты близости.
Вика дружила с родителями, но самые близкие отношения у нее были с папой. Он всегда понимал ее, подсказывал верные решения девчоночьих проблем, говорил с ней на равных, будто и не было разницы в возрасте.
- Почему…? – начала девочка, и слезы помешали закончить фразу.
- Что почему? – терпеливо переспросил папа.
- Бася, - только и смогла вымолвить Вика, - он не любит меня, а только маму, - наконец, закончила она фразу.
- Глупенькая, - папа притянул дочь к себе.
 Та уткнулась носом ему в грудь. Всхлипывания становились все реже, пока не стихли совсем.
- Дочура, он же маленький, а живет без мамы, - стал объяснять папа. – Вспомни себя. Ты всех нас любила, а без мамы не могла, искала ее глазами, тянулась к ней. Ведь так?
Девочка кивнула головой. Она внимательно смотрела в добрые, любящие глаза отца.
- Наша мама дала малышу все, что ему необходимо и любовь, и ласку, и надежную защиту, понимаешь?
- Она заменила ему маму, верно? – Вика улыбнулась, - а я? Значит я ему вроде сестры?      
- Почему вроде? – улыбнулся в ответ папа, - сестра, да еще и старшая, и умная, и любящая, и все прощающая маленькому несмышленышу.
- Что же это я, так разобиделась? – сама себе удивилась девочка. – Бася, Бася, - позвала она.
Рыжий комочек прибежал на зов, на мгновение приостановился и вскочил на ее колени.
- Хороший, хороший, - приговаривала Вика, гладя головку, трущуюся об ее   щеку и подбородок.
- Ишь, как «тракторит», - удовлетворенно отметил папа.


Ворюга


Бакс рос. И Вика росла. Прошло лето, закончились каникулы. Девочка окрепла и загорела. Они с бабушкой провели лето на даче. А мама с папой и Бася  дома, в своей городской квартире. Сначала кота хотели взять с собой на дачу, но он категорически отказался. Многочисленные попытки вынести его за дверь не увенчались успехом. Котенок царапался, кусался, соскакивал с очередных рук и опрометью бросался под кровать. Он, наверное, думал, что его выбросят из  ставшего родным дома и оставлять опять на улице одного.
Похолодало. Отопительный сезон еще не начался, и в квартире было прохладно. Домочадцы заметили, что Бася любит забираться в пустые коробки, кульки, сумки и сидеть там часами, иногда засыпая, свернувшись калачиком.
Как-то вечером мама, вернувшись с работы, принесла круглую пластмассовую коробку.
- Мам, что это? – поинтересовалась Вика.
- Это коробка от прибора, - ответила мама, - освободилась, вот я и принесла. После ужина будем Басе гнездышко делать.
- Вот здорово! – обрадовалась дочь.
Она еле дождалась, пока закончился совместный ужин, традиционный в их семье. Потом ей пришлось отчитываться в выполнении домашнего задания. И только после этого, взяв коробку со швейными принадлежностями, лоскутки и старый меховой воротник, они с мамой уютно устроились на диване. Бакс, страшно любопытный, был тут как тут.
- Подожди, глупышка, - мама отодвинула его в угол дивана, - посиди, дай закончить.
Будто поняв, что от него  хотят, котенок спокойно улегся и наблюдал за ловкими мамиными руками. Она обшила коробку шерстяными лоскутами, а внутри закрепила меховой воротник.
- Ну, вот и готово, обратилась она к Баксу, - залезай! Это твой дом.
Кот посмотрел на маму и направился к коробке, залез в нее, посидел, покрутился и улегся, свернувшись калачиком. Благодарно помурлыкал и заснул. В коробке было тепло и пахло мамиными руками.
- Теперь отнесем ее на окно, - предложила мама.
На широком подоконнике Бася часами грелся на солнышке. Так у кота появилось только его, собственное место, которое он полюбил и предпочитал его, если хотел всласть поспать, пока Вика была в школе, а мама на работе.
Когда работающие и школьница уходили за дверь, которую кот не любил, считая, что это она дверь виновата, что прячет тех, кого он любит и с кем не хочет расставаться ни на миг, дома оставалась только бабушка. Она готовила еду, убирала, стирала и занималась другими делами. Обычно накормленный Бася ей не мешал. Но однажды…
Когда все вернулись домой, их ждала рассерженная, просто возмущенная бабушка. А кот, обычно встречающий всех у двери, радостно мяукающий и трущийся о ноги, не появился.
- Что случилось, мама? – спросил папа у тещи.
- И ты еще спрашиваешь! Я же говорила, что это совершенно бесполезное приобретение! Вот! – и она показала всем сырую, размороженную курицу.
- Курица? – удивился папа.
- При чем тут курица! Я на минуту вышла из кухни. Возвращаюсь, а ее нет! Не могла даже предположить, что он такую огромную сможет утащить, ведь два килограмма, не шутка, в самом-то столько нет. А он, уж не знаю как, стащил со стола и в комнату по паркету волоком тащит.
- Кто он? – вмешалась в разговор мама.
- Да какие вы непонятливые! Бакс ваш. Я как увидела, так тряпкой его и огрела. С тех пор нет его, где паршивец прячется, ума не приложу. Может, что случилось? Вот и не приготовила, все его ищу, зову, а он не откликается.
Бабушка смотрела совсем не зло, и все поняли, что она сама не рада своему поступку.
- Не волнуйтесь! Сейчас найдем преступника, - успокоил всех папа.
- Бася, Бася, - стали звать все по очереди.
На мамин голос из-под дивана вышел весь в пыли Бася, держа в зубах мышь. Он положил ее к ногам бабушки и отошел.
- А вы говорите «бесполезное приобретение». Вот – охотник во всем. Чем курица отличается от мыши? Только размером, - заметил папа.


Будильник

Все люди на земле делятся на «жаворонков» и «сов». То есть одни любят вставать с солнышком, и никой будильник им не нужен. Солнышко восходит, и они – тут, как тут, встают полные сил. Такие люди относятся к «жаворонкам», птицам, встающим с солнцем и дарящим людям песню. «Совы» ночные птицы, днем спят, а ночью охотятся. И люди есть такие: утром у них самый крепкий сон, а вот вечером и даже ночью спать не уложишь.
В семье Вики все любили поспать утром, оттягивая вставание до максимума. В семье было три будильника, все заводились с десятиминутным интервалом. И все равно бывали случаи, что все просыпали, вскакивали в последний момент и, дожевывая бутерброды на ходу, бежали на работу и в школу.
Но не теперь. Бакс просыпался рано, еще и солнышко не вставало, как он начинал будить маму. Делал это он приуморительно. И папа, и мама наблюдали за ним сквозь щелочки неприкрытых глаз, делая вид, что спят. Кот подходил по подушке к маминому лицу и начинал «мыркать». Такие звуки он издавал только по утрам, будя ее. Если мама не реагировала, то он поднимал лапку и подносил к ее лицу, подносил робко, почти не касаясь. Потом перемещался ближе к плечу и теребил маму в том месте, где было одеяло, продолжая издавать нежное «мырканье». При этом Бакс заглядывал ей в лицо, ожидая, когда откроются глаза. Мама не выдерживала и, смеясь, брала проказника на руки, чего в этот момент он никак не хотел и вырывался.
- Ну, давай еще полежим, ведь рано еще, - уговаривала мама, но кот был неумолим. И она, вздыхая, вставала и шла на кухню.
Погрев еду и положив ее на Басину тарелку, мама стояла над ним, пока он ел. Кот все время держал ее на контроле, требовательно посматривал на нее и мяукал, если мама закрывала глаза, пытаясь придремнуть.
Накормив Бакса, она уже не ложилась, а кот шел будить остальных. Он начинал играть с папиной рукой, нападая на нее, как на живое существо, щекотал Викину щеку своими усами, громко мурлыча ей прямо в ухо, и с разбегу прыгал на спящую бабушку.
- Вот охальник, - шумела та, но быстро отходила, и, смеясь, вставала.
- Теперь нам никакой другой будильник не нужен, Бакс заменил все, - отметил папа.

Бакс приучает всех к порядку

В квартире было три письменных стола. Бабушка возмущалась:
- Не квартира, а контора какая-то!
И мама, и папа брали работу домой, а третий стол купили, когда Вика пошла учиться.
-Пусть привыкает к своему рабочему месту, - объявил папа, привезя стол из магазина.
Но надо отметить, что порядка на всех трех столах было мало. Бабушке было строго настрого запрещено выбрасывать хоть одну бумажку,  оставленную взрослыми на своих столах. Это были черновики и просто незаконченная работа. И Вика, может, глядя на родителей, а может, просто, торопясь в школу, частенько оставляла на своем столе книги и тетради.
Бакс любил бумагу. Кот любил старые газеты, он их грыз, мял лапами, наскакивал на них, и они шуршали, что очень ему нравилось. За эту забаву его не ругали, считая безобидной. Но вскоре очень пожалели об этом.
Как-то вечером после ужина папа сел за свой стол поработать.
- Кто это сделал? – возмущенно спросил он, держа в руке искромсанный листок бумаги.
Домочадцы в один голос ответили, что не они. Посчитав это какой-то случайностью, о ней забыли. Но прошло несколько дней, и такой же листок мама нашла  на своем столе, а потом и у Вики тетрадь, оставленная на столе явно была изгрызена.
Все посмотрели на Бакса. Он лежал на кресле и тщательно вылизывал свою лапу, а потом тер ею мордочку, стараясь захватить и ухо.
- Он, - уверенно отметил папа. – Что же делать будем?
- Наказывать кота бесполезно, - авторитетно заявила бабушка. – Чем ваша бумага отличается от старой газеты? Для него ничем. Бумага и есть бумага.
- Да, тяжелый случай, - папа почесал затылок, - придется убирать со стола, - вздохнул он.
Взрослые переглянулись и рассмеялись.
А Бакс, не обращая ни на кого внимания, продолжал умываться, не зная какую воспитательную революцию произвел.


Бакс – лекарь.

Вика заболела. Сначала болезнь протекала, как простая простуда, но к вечеру поднялась температура, и кашель стал по определению бабушки «нехороший». Она достала фонендоскоп – круглую металлическую коробочку, прикрепленную к двум резиновым трубочкам, которые вставлялись в уши, и стала, прикладывая эту коробочку к Викиной спине и груди, слушать ее дыхание.
- Похоже на воспаление легких, - тихонько сказала она и достала домашнюю аптечку.
Вику напоили лекарством и уложили в постель, но лучше ей не стало. Болела голова и грудь, девочка надсадно кашляла.
Бакс сначала полежал на Викиных ногах, потом перебрался на ее грудь и лег. Она затихла и заснула.
- Мама, посмотрите, - позвали бабушку родители Вики, сидящие у  кровати дочери по очереди.
- Ишь, лекарь, - растроганно отметила бабушка.
Бакс лежал на груди девочки полночи, потом Вика заворочалась. Кот соскочил на пол и стал сосредоточенно умываться. После этого опять устроился уже на ее спине. Он не просто лежал, а стал перебирать лапами, будто танцуя. Бакс делал это так осторожно, что девочка даже не проснулась. Потоптавшись минут пятнадцать, он вновь улегся и только переходил со спины на грудь, когда Вика переворачивалась.
Утром температура упала. Девочка вся покрылась испариной.
- Вот и хорошо, - отметила бабушка, меняя ей влажную ночную рубашку на сухую.
Вика так пропотела, что и простыню, и наволочку тоже поменяли. Целый день она проспала. Бакс продолжал лежать то на ее груди, то на спине, периодически соскакивая на пол, встряхиваясь и тщательно умываясь, а затем опять занимая свой пост. За этим наблюдала бабушка, удивляясь его упорству.
Вечером девочка почувствовала себя совсем хорошо. Температура больше не поднималась. Вика попросила есть.
Ужин собрали около ее кровати на маленьком столике. Вика полулежала на высоких подушках и с аппетитом ела манную кашу с вареньем, обычно не очень любимую. А Бакс спал в своей коробке. Спал он неспокойно, хвост двигался, и лапы подрагивали.
- Беру свои слова назад, - отметила бабушка. – Наш кот - самый полезный член семьи, и мышей ловит, и к порядку вас приучил, что мне не удавалось сделать за столько лет. Всех нас из «сов» в «жаворонки» перевел, встаем теперь с солнышком, никуда не опаздываем. Да еще и лекарь отменный. Ишь, спит неспокойно. Видно устал, всю ночь и весь день работал.
- Наверное, во сне бежит за мышкой, - предположила Вика.
- Может, от собаки убегает, - возразил папа.
Они не угадали. Бакс видел большой кусок, так любимой им, жареной курицы. Но как только он собрался начать есть, кусок пропал. От досады кот проснулся. Увидел добрые хозяйские лица, смотрящие на него с любовью, полизал лапу, свернулся калачиком и опять заснул.
Теперь уже крепко без сновидений спал самый, самый нужный и полезный член семьи.