Максим К. История одного интернет-знакомства

Делать мне нечего. С утра пораньше в выходной день встал и сел в автобус рейсом на Питер. Хорошо ещё, что все успел сделать. Даже брюки успел погладить, и Поттера выгулял весенним утром ни свет ни заря, накормил оладьями. Спаниель несчастный смотрел на меня такими просящими глазами, пока я пёк! Шерсть у него черная, как и мои крепкие смоляные волосы. Он любит, когда его гладят, я тоже. Вообще мы во многом похожи, только он молодой ещё совсем, рано ему по девочкам…

Ну да ладно, речь не о нем. Главное теперь не помять по дороге мой черный смокинг. Я всегда хожу в черном костюме и в галстуке. Мне так нравится. Пусть другие делают что хотят, а я человек в чёрном, даже в выходной день.
Люди вокруг меня тоже едут. Солнышко заглядывает в окна и от этого радостно на душе. Кто куда, а я на свидание.

Да! Забыл представиться – меня зовут Максим, а в душных чатах Интернета я регистрируюсь под именем maxim_k. Во-первых, потому что просто Максим всегда занято, а во-вторых, получается Максимка, меня бабушка так звала. Она была доброй, а мать у меня была строгая.  Она умерла после болезни, а отец, он жил отдельно, спился и тоже умер. Поэтому водки я принципиально не пью, только коньяк, и то если в кампании.

К своим тридцати двум годам я остался один в двухкомнатной квартире. Это если не считать Поттера, но он не прописан. У меня очень много увлечений. В доме стеллажи заполнены дисками с музыкой, фильмами, я изучаю иностранные языки, хорошо знаю немецкий, английский, а также французский, датский и норвежский немного. После окончания университета я успел поработать менеджером в туристической фирме, переводчиком на мясокомбинате, системным администратором, преподавателем немецкого языка, директором выставки. Я могу выполнять такую работу и в таком объеме, что другим и не снилось. А не любят меня потому, что утром мне никак не проснуться. Особенно после выходного. И почему они так бесятся, когда немного опоздаешь? Подумаешь, я и после двенадцати часов всё успеваю сделать…

Выходные я вообще терпеть не могу, потому что  тут начинается самое страшное. Я не могу ничего делать: ни смотреть телевизор, ни слушать музыку, ни изучать французский язык, ни печь оладьи, ни убираться в комнатах – ничего! Потому что я думаю о Ней. О ком точно, я не знаю теперь, потому что у меня никого нет. Так уж получилось.

Сначала я был знаком с Татьяной, с которой познакомился в поезде. Она была очень красивая девушка с породистыми чертами лица. Мы дружили, но однажды подруги посоветовали ей принять участие в одном из первых конкурсов на звание мисс Новгород, и она его, естественно, выиграла. Известие об этом повергло меня в уныние. Я знал, что за этим последует: она возгордилась, стала заносчивой и вскоре уехала в Ленинград, где и вышла замуж. Вообще она была упрямой и неподатливой, а строптивых женщин я не люблю. Потом у меня была Вера, но она курила, а я не выношу табачного дыма. Ещё я не люблю, когда девушки много красятся, много болтают по телефону не со мной, не стригут ногти, смотрят на тебя свысока и поучают. Курносых, рыжих, плоских и ветреных я тоже не признаю. Поэтому остаётся только гадать, кто ж за меня, косоглазого, пойдёт?

Два года я с умыслом проработал преподавателем немецкого языка в колледже. Вот где Клондайк для холостяков! Это непередаваемые ощущения, скажу я вам, когда на тебя смотрят тридцать пар сияющих молодостью женских глаз. Немецкая грамматика будущим бухгалтерам была до лампочки, но больше, как на меня, им смотреть было некуда. Как раз тогда я приучился носить черный костюм и темные очки. Тем самым я скрывал свой врожденный порок и получал возможность выбирать. Гале я оценку на экзамене не поставил, попросил прийти отдельно. Тут мы и объяснились. Я давно заметил, что и она на меня смотрит как-то особенно.

Мы прожили вместе четыре года, а потом я вынужден был дать ей развод. Причину её ухода я до сих пор не пойму. Она полюбила другого парня. Я очень долго боролся за нее, и когда она со своим рыжим любовником, на два года младше её и без образования, уехала отдыхать в Турцию, я методично обзвонил все отели на побережье залива Анталья и нашёл её! Мне казалось, что обязательно надо вставить клин и их отношения. Я сказал, что волнуюсь за нее, спросил как она там, все ли в порядке. Но она только сначала удивилась, а потом бросила трубку сказав, чтобы я не звонил ей больше. И обозвала меня – не скажу как.

После глубокой депрессии я засел в Интернет. Сейчас многие этим занимаются – множество сайтов завязаны на одну базу данных. Можно зарегистрироваться и завязать переписку. Миллионы людей вовлечены в эту игру по всей стране и даже по миру, сотни анкет размещены в Новгороде. Но в том-то и проблема. Вскоре я выяснил, что никто не обращает на меня особого внимания. Формальная переписка, формальные скучные вопросы.  Мои попытки завязать знакомства были безуспешными. Люди не знают, что писать друг другу. Они либо бессмысленно болтливы, либо наоборот слишком неподатливы.

Мне показалось, что это из-за того, что я рассказал о себе объективную правду и потому я решил проверить, так ли это. Уничтожив свою первую страницу,  я зарегистрировался не в каком-то провинциальном городке, столице новгородских деревень, а в Париже, написав для пущей убедительности пару фраз на французском, да к тому же – гулять так гулять! – обозначил себя как генерального директора коммерческой фирмы. Модератор, видимо, не понимал по-французски и прохлопал мое вторжение в Европу. Что тут было! Письма мне сыпались ежедневно десятками. Девушки с самых разных российских городов присылали мне свои опусы. Бедняжки пытались писать по-французски, откликались на мои вопросы о Робеспьере и Бомарше, восхищались французской культурой, кухней, сексом, кино, театром, и, что самое удивительное, тонкими чертами моего лица и проникновенным взглядом из-под солнцезащитных очков. Мне казалось, что щеки на моём фото, размещенном на сайте, краснеют под напором комплиментов. Я стал чувствовать себя в виртуальности кем-то вроде Алена Делона.

Но виртуальности было мало. И потому я назначил свидание Эле, написав, что как раз в эти дни у меня командировка в Санкт-Петербург. Девушка с романтическим именем мне понравилась, потому что на фото в дверном проеме, ведущем в рай личной жизни, была стоявшая боком и грациозно выгнувшая спину супер-стройняжка. Это была домашняя податливая кошечка, покорно прислонившая пушистые лапки к косяку и просящая, чтобы её погладили по спинке. Мне показалось, что даже у Поттера потекли слюни, когда я скачал снимок покрупнее. Но главное, черты её лица напомнили мне улетевшую от меня Галку: такие же тонкие губы, и прическа очень похожа, и уши. Скромная бедная учительница французского языка в питерском колледже – это то, что мне подойдёт!

Готовясь к поездке, я тренировал французский акцент. А там будь что будет, подумал я, но мне позарез надо её увидеть!

…Встретиться мы условились у Дома книги на Невском проспекте. Так волнуюсь, вспоминая об этом моменте, что всегда рассказываю его в настоящем времени.  Итак, представьте: я очень нервничаю, стоя со скромным букетом цветов в руках. Всего лишь три розочки…Мне кажется, что все смотрят на меня как на придурка, хотя на самом деле в большом городе никому нет дела до одиноко стоящего в черном костюме молодого человека, к тому же в очках. В двенадцать часов Эля уверенной походкой выходит из дверей магазина и сразу подходит ко мне.

– Bonjour, mademoiselle, – говорю я и пробую поцеловать ей ручку, но получается нечто вроде рукопожатия с поклоном.

Эля благодарит за цветы. Они ей очень понравились.

 – Вы приехали метро? – интересуюсь, коверкая русскую р.
– Нет, что Вы, у меня десятка – вон она припаркована. А у Вас есть машина?
– Конечно! – вру я и намереваюсь уже показать на какую-нибудь из иномарок, выстроившихся вдоль главного проспекта северной столицы, но вовремя одумываюсь: моя машина ведь по идее должна быть в Париже!

– У меня пежо, – говорю я. – Модель шестнадцать – тридцать один.
Цифры придумываю на ходу, но по опыту знаю, что если говорить уверенно, то могут принять и за правду. Риск прибавляет мне адреналина в кровь. Можно подумать, питерская дамочка разбирается в марках зарубежных автомобилей!

Эля отказывается идти в кафе или ресторан, и мы отправляемся просто гулять по памятным местам Петербурга. С тремя розами в руках она смотрится великолепно, но явно сдерживает себя от эмоций и вопросы задает только с умыслом, чтобы всё нужное успеть выспросить. По дороге мой французский акцент в ходе разговоров временами испаряется, и я с усилием возвращаю его. Мне приходится придумывать погоду в Париже, описывать цветы на клумбах Монмартра, вкус кофе в бистро «Deux moulin», где снимался фильм «Амели», восхищаться архитектурой  Петербурга, рассказывать, почему я до сих пор не женат. Эти француженки на самом деле просто insufferable, что значит нестерпимы!

Когда наш прогулочный круг завершается,  Эля вдруг говорит:

– Ну что же, мне пора. Приятно было познакомиться. Мне кажется, мы хорошо провели время.
И она решительным шагом отправляется к своей машине, не оставив мне ни телефона, ни адреса, ни привета.

– Подождите, Эля! – кричу я на весь Петербург без малейшего акцента.
– Что?! – спрашивает она твердо.

Я снимаю очки.

– Если Вас смущает моё косоглазие, то я могу сделать операцию – и все поправят. Но обычно мои знакомые уже на третий день не замечают этого дефекта.  Давайте ещё немного поговорим.

– О чем? – спрашивает она.
– О том, например, что у вас машина с псковскими номерами.
– Ну и что!
– Вас действительно Элей зовут?
– Меня зовут Леной. Только некоторые близкие подруги зовут меня Элей, – она смотрит в сторону.
– Вы живете с родителями? – вспоминаю обычный проверочный вопрос у французов при знакомствах.
– Я живу с попугайчиком, – говорит Эля. – Но смущает меня не косоглазие.
– А что тогда?
– Пуговица.

Я смотрю на свой чёрный пиджак. Пуговица как пуговица, на ней ничего не написано.
– У Вас пуговица на пиджаке отечественного производства. Следовательно, Вы не из Парижа.
– А Вы большой специалист по мужской одежде?
– Нет, всего лишь генеральный директор трикотажного ателье.
– Зачем же Вы написали, что вы учительница французского языка?
– Затем же, зачем и Вы написали, что Вы генеральный директор. Мы оба, как хорошие рекламисты, постарались изобразить себя в Интернете такими, какие пользуются спросом, но на самом деле мы не соответствуем такому имиджу. Мы не пара, и вот это меня действительно смущает.

Здесь я не нахожу что сказать. Эля садится в машину и уезжает. Я долго гуляю по Петербургу, рассуждая о случившемся.

… На обратном пути в Новгород билетов в кассе нет. По случаю покупаю с рук и залезаю в автобус.  Какая удача! Домой – Поттер ждёт голодный! Хватит приключений, Казанова! А тут второе счастье: со мной садится реальная и реально симпатичная девушка. Но мне почему-то никак не решиться заговорить с ней. Вскоре она закрывает глаза и засыпает. Решительно я идиот! После Чудова, поймав момент, когда она напряженно вглядывается в бегущую спереди на нас колею автодороги, я вдруг нахожусь что сказать:

– Ну как, видно уже Новгород?

Девушка широко улыбается в ответ. Остаток дороги мы весело болтаем Бог знает о чем. «Надо будет обязательно на такси её до дома подвезти», – решаю я. На автовокзале Марину сразу у автобуса встречает лопоухий парень в вязаной шапке, и я отворачиваюсь, чтобы не видеть, как они целуются. Всё ясно: у неё кто-то есть! «А ты как думал, болтун-самоучка!»

Итак, ещё один день прошёл насмарку. Понуро бреду домой и вдруг слышу:
– Куда же ты убежал, Максим? А я хотела тебя с братом познакомить!
Оказывается, они идут за мной. Крепко жму руку улыбчивому Вадиму. А он ничего парень, и уши у него не оттопыренные, нет – так, немножко.

А я правильно подозревал, что чем шире круг реальных знакомств, тем легче в жизни обосноваться. Вот почему я всегда Поттеру, когда мы выходим гулять, говорю: «Ищи!» – и он меня в этом вопросе очень хорошо понимает.