С ветерком и сиреной... Эфиопский дневник 52

Надо идти в Министерство здравоохранения. Я знал, что оно  недалеко от Теклу Десты. Утром без десяти девять вышел на  Черчилль Роуд.  На другой стороне  проспекта пошёл по тихой тенистой улице, идущей поперёк,  на холм.  Улица  почти без пешеходов и машин. Высокие серые бетонные здания. Прошел квартал – и слева открытые ворота. Охранники взглянули вопросительно.
- «Иду к министру доктору Гизау!» Последовал согласный кивок – проходи!

Переводчик рассказал мне маршрут хорошо. Здание лёгкой конструкции – для тропического климата.  Во двор, направо вдоль здания, в подъезд.  Потом по коридору направо.  В холле  мужчина секретарь. На двери кабинета надпись по-английски: Министр доктор Гизау. Надпись и по-амхарски, но алфавит настолько сложный, что я и не пытаюсь его изучить. Похож на китайские или японские иероглифы, их более 400.

- «К министру!» 
- «Минутку подождите!»
Секретарь заглянул в кабинет и пригласил войти: «Министр ждёт!»
Иду в кабинет. Большая комната, письменный стол, несколько кресел.
Министр-эфиоп. Он встал из-за стола, оставив бумаги, пошёл навстречу.  Худощавый. Плотный. Среднего роста. Приветливое выражение лица. Отличный европейский костюм, белая рубашка, яркий галстук. Я представился ему. Пожали руки. Показал рукой на кресла перед столом, пригласил сесть.

- «Как прошла командировка? Впечатление о Массаве?
- «Командировка - нормальная. Работы было много. Город – интересный, старинный».
- «Знаю, что было очень много пациентов. Почему не попросили помощи? Ещё одного хирурга?
- «А разве у Вас были хирурги, которых можно было послать дополнительно в Массаву? Ведь все хирурги были заняты! Послать на помощь было некого! Поэтому и не просил! Обошлись своими силами – пришлось обучить обработке простых ран терапевтов, гинеколога».

- «Да, я знаю это. Отдал приказ направить их работать хирургами – в объёме, который они освоили в Массаве. Ведь у нас недостаточно хирургов!» Доктор Гизау расспросил о моей работе в Союзе - на кафедре мединститута, в Больнице Скорой помощи – на 1300 коек, полётах по Санитарной авиации,   видах выполняемых операций. Интересовался моими впечатлениями о работе в Эфиопии, местном персонале, организации работы и др. Похоже, он знал всё, что было отражено в моём личном деле и о работе здесь, в госпиталях.

- «Сколько ампутаций вы сделали в Массаве?»
- «Не более 3 за два месяца работы…Ненавижу ампутации, калечащие больного. Стараюсь использовать малейшие шансы сохранить конечность, хотя это требует большого труда хирурга. Проще – отрезать конечность!».
- «Согласен! А в госпиталях Асмары делают несколько ампутаций в день. Ваше мнение – почему так много?»
- «Нельзя больных с тяжёлой инфекцией перевозить с уровня моря в Асмару и другие места - в высокогорье. Там, на высоте 2500 метров и выше – гипоксия (недостаток кислорода), инфекция быстро развивается, прогрессирует гангрена. Лучше их лечить внизу, на уровне моря – в Массаве и других местах, там много кислорода. Это как бы естественная барокамера».

- «Почему так много остеомиелита при огнестрельных ранениях?»
- «Одна причина – всё та же гипоксия в высокогорье. Не надо забивать гвозди, делать остеосинтез при прогрессирующей инфекции. Сначала вылечить инфекцию, и лишь потом перевозить больных в крупные госпиталя  Асмары, Аддис Абебы, которые в высокогорье».  Гизау рассказал и о себе - учился и был на стажировках в Соединённых Штатах. Его конёк – операции при аневризмах  сосудов. Мне в Массаве удалось удачно удалить аневризму бедренной артерии. 

- «Теперь будете работать в Госпитале Полицейских Сил – направляю Вас туда.  Там сейчас доктор Хильнер – хирург из Берлина, полковник. Скоро он поедет в отпуск. Надо ли Вас представить администрации Госпиталя?»
- «Не надо! Сам познакомлюсь с ними…»

- «Это хорошо! Совершенно нет времени, я очень занят! Секретарь даст необходимую информацию… Желаю успеха!» Опять пожали руки.  Улыбнулись на прощанье,  и я вышел к секретарю. Тот рассказал маршрут в госпиталь, имя медицинского директора. И, не теряя времени, я отправился дальше – в госпиталь, который находился выше, на холме, по этой же улице.  Прошёл Площадь Мексики, справа  длинные здания колледжа. Правда, названия большинства улиц я не знал - они были на амхарском, и прочитать их не мог. Шёл и вспоминал встречу с Гизау. Умный, серьёзный человек – профессор Гизау. Хороший врач, интересный собеседник - есть о чём с ним говорить по профессии. 

Вот справа  бетонный забор,  ворота госпиталя. Перед ними на площадке – стоит несколько полицейских машин («Фольксвагены») и мотоциклов («Харлей Давидсон»). У калитки полицейские с автоматами, в дежурке - сержант.
- «Мне нужен медицинский директор! Где он? ?» Сержант  махнул рукой в сторону  административного здания и молча пропустил. Оказалось, что медицинский директор, хирург полковник Беккеле в командировке, на войне. Его замещает полковник-гинеколог. Познакомились. Гинеколог сообщил, что он уже обо мне знает – доктор Гизау позвонил. И предупредил охрану – пропустить. Он тут же пригласил хирурга.  Доктор Хильнер – среднего роста и  возраста, светловолосый, немногословный  крепко сложенный человек. Познакомились.  Пошли  осмотреть хирургическое отделение и Госпиталь.   

На территории – каменные двухэтажные корпуса весёлого желтоватого цвета. Везде между ними – дорожки из камня, над ними – на столбиках крыша. Так что можно и в ливень идти из корпуса в корпус и не намокнуть. Попутно попросил аптекаря дать информацию об имеющихся в госпитале лекарствах. Он тут же собрал аннотации и вручил их мне,  целую кипу – это отлично! Лекарства были другие, чем в Массаве, т.к. госпиталь получал гуманитарную помощь из других стран и фирм.

Персонал хирургического отделения – хелс-офицеры (фельдшера)  в чинах вплоть до капитанов и полковника! Они сразу, безоговорочно стали выполнять  указания, которые получили во время обхода. Хильнер разделил отделение поровну – по числу больных, на две части, предложил мне выбрать любую. Но я предоставил выбор ему. Попросил оставить мне остальных больных. Тогда он захотел взять себе для лечения всю травматологию, а мне -   всё что касается  заболеваний и травм груди, живота. Я согласился, но твёрдо сказал, что буду оперировать и травматологических больных. Хильнеру предложил оперировать всех, кого он выберет.  А я буду оперировать всех больных подряд, независимо от того, в чьей палате лежит. Согласились на этом.

- «Я очень рад, что Вы - немец! Давайте между собой на работе говорить по-немецки!  Может быть, это будет удобно для Вас? Я могу говорить по-немецки…Хочу совершенствовать свой немецкий…»
- «А я хочу совершенствоваться  в английском языке!» - ответил Хильнер.
- «Тогда давайте так – я говорю по-немецки, Вы отвечаете по-английски! Если будет нужно – поправим друг друга…» Пришлось Хильнеру согласиться, так как я тут же перешёл на немецкий язык. Ему ничего не оставалось, как отвечать по-английски. Такой странный немецко-английский разговор продолжался весь период моей работы бок о бок с Хильнером.

Первый рабочий день в Полис Форс Хоспитал закончился. Хильнер уехал на своём Фольксвагене. От его предложения – подвезти меня - я отказался, так как за мной должна была прийти машина и отвезти домой. Стою на улице у ворот госпиталя, но машины пока нет. Ко мне подошёл Администратор госпиталя.

- «Куда собираетесь сейчас? Кого-то ждёте?»
- «Поеду домой! Потом - в посольство, может быть есть письма с Родины? Ведь я не был в Посольстве 2 месяца! Машина за мной пока задерживается!» Администратор сказал несколько слов часовому по-амхарски. Я не понял его, но услышал своё имя. 

- «Доктор, я подвезу Вас домой! Часовой скажет, что Вы поехали со мной! Садитесь…» И он пригласил меня  на заднее сидение Харлея. На переднем сидении – Администратор, полковник полиции – в форме с яркими эмблемами, револьвером на поясе. На заднем – я в серо-коричневом гражданском костюме.
 
Мощно взревел двигатель Харлея. Полковник махнул рукой коллегам,  неспеша поехали по улице.
- «Покажу Вам попутно и город! На мотоцикле это быстро! Может быть, сразу поедем в Посольство? Возьмёте письма - и отвезу Вас домой!» Он полуобернулся ко мне:
- «Так Вы вернулись из Массавы?»
- «Да!» - ответил я и попросил:
- «Сначала отвезите меня домой!» Он покачал головой, увеличил скорость, включил сирену. И полицейские на улицах останавливали движение,  отдавали ему честь, став навытяжку и приложив руку к козырьку фуражки.  Машины уступали дорогу, когда на секунду включалась  сирена. Он увеличил скорость -  мы мчались, и  ветер свистел и развевал волосы!
- «Ноу проблемс!» - ответил полковник. И так мы промчались через весь город, и везде полицейские стояли навытяжку, останавливалось движение транспорта.
- «Теперь все полицейские города знают Вас!» - улыбнулся он. Впереди дорога сворачивала мимо Советского посольства. Вот и ворота в Посольство.

- «Спасибо, я приехал!» - сказал я.
- «Так ещё через парк, вверх на холм - к Посольству идти километр или больше!»  Полным ходом он проскочил через ворота мимо двух охранников эфиопов с берданками старинного образца в руках, отдавших честь и ставших навытяжку, и помчался по дороге вверх, к зданию.  Подъём был крутой, с несколькими поперечными возвышениями («Лежачие полицейские»), что бы на спуске никто не развивал большую скорость, так как выезд был на оживлённую улицу Пьяцца, по которой шло большое движение легковых машин, много пешеходов.

  Мигом промчались вверх, на холм, по асфальтированной дороге между рядов огромных  стройных эвкалиптов. И вот мы на мотоцикле влетели на асфальтированную площадку прямо перед Посольством,  сверкающим стеклянными окнами во всю стену, с  развевающимся  флагом СССР на флагштоке.

Через стеклянные двери посольства на площадку один за другим вышло, точнее сказать – выскочило несколько человек, в том числе Советник.  Все остановились у дверей, а Советник пошёл к водителю в полицейской форме, в фуражке с кокардой. На мотоцикле надписи – «Police»!   Поздоровались.
- «Что случилось? Почему Вас доставила полиция?»

- «Всё нормально! Ничего не случилось!  Это администратор госпиталя! Предложил подвезти меня домой на мотоцикле, а потом привёз прямо в Посольство – что бы я посмотрел, есть ли мне письма с Родины!»

 Советник поблагодарил полковника, что тот помог добраться в Посольство. Я тоже поблагодарил и сказал, что задержусь здесь,  домой доберусь сам, и он может ехать по своим делам. Мотоциклист раскланялся и торжественно уехал, лихо управляя Харлей-Давидсоном.

- «Фу! Ну и номера Вы откалываете! Все переполошились! Дежурный у ворот позвонил - мол, нашего сотрудника везёт полиция! Что-то,  видно, случилось…»
 - «Это произошло случайно, помимо моего желания. Ничего другого не оставалось, как ехать – не спрыгивать же на ходу?! Это было бы смешно на улице полной народа, да и опасно – можно травмироваться!  А он ехал, и очень быстро. Хотел, наверное  удружить!»

 Советник пожелал, что бы не ездили на территорию Посольства с посторонними, пожал плечами, покачал головой и завершил:
«Сюда, на территорию Посольства иностранцы приезжают по приглашению Посольства, обычно – по согласованию… Приезжайте до ворот, если уж так случится! А то скоро весь город будет здесь… Учтите!»   - завершил он свою реплику.
- «Хорошо!» - ответил я.