37 Хибара убийцы

  Прибыв по адресу читателя, старлей битый час трезвонил в дверь, настойчиво и беспощадно. Для усиления эффекта покрикивая: "Отворяйте партизаны - угощу я вас нарзаном!" Писатель стоял, прислонившись плечом к лифту, и расстреливал спутника саркастическими взглядами.
  -Тихо, как в гробу у глухонемого, - констатировал старлей, - но эта тишина обманчива. Поверьте мне. Оперативники полжизни проводят у закрытых дверей - такова специфика их работы, и нутром чуют присутствие человека по ту сторону порога.
  Офицер для соблюдения этикета поорал ещё чуть-чуть, понажимал звонок, побарабанил кулаками и наконец приступил к заключительной фазе.
  -Если дверь не сдаётся, её уничтожают, - торжественно провозгласил старлей, извлекая последний козырь сыскарей - пушку. Последовал залп по замку.
  -А Вы не боитесь рикошета? - поёжился оторопевший писатель.
  -Я сам рикошет, - загадочно проронил старлей и толкнул ногой капитулировавшую дверь. Они оказались в миниатюрной московской однушке, по размерам больше походящую на собачью конуру, нежели на обиталище человека. Внутри никого не было, окромя перепуганных тараканов.
  -Домашние питомцы нам, кажись, не рады, - заключил помрачневший фсбэшник.
  -Вы разве не обязаны были предварительно получить санкцию на обыск? - не отставал дотошный литератор.
  -А ты, когда на жену вскакиваешь, получаешь предварительно санкцию на соитие у тёщи? - съязвил старлей.
  -Должен признаться, я не понял витиеватого течения Ваших мыслей. Разве блюстители порядка не обязаны соблюдать Закон?
  -Закон обязаны соблюдать преступные хари, а блюстители порядка обязаны соблюдать Порядок, который заключается в том, что правитель должен сидеть на троне, вор - в тюрьме, рабочий - на заводе и т.д. - оборвал старлей.
  Квартира была убого меблирована старыми почти до антикварности шкафами и щелеватыми табуретками. Покрытая бурыми пятнами кухонная плита, потрескавшаяся ванна, не ведавшие стирки занавески, засаленные аляповатые бледно-зелёные обои, замызганные стёкла, кособокий телевизор, осёдланный сереньким видеоплеером. Густой пылевой слой с амбициями ковра, серебристые щупальца паутины по углам, воздух настолько затхлый, что, казалось, им можно травить крыс и так называемый "творческий хаос" разбросанных носков, журналов и не поддающегося идентификации барахла отнюдь не добавляли квартире привлекательности. Один лишь новый ноутбук на заплёванном чернилами столе вызывающе диссонировал с окружающим ландшафтом.
  -Какой простой невычурный стиль, граничащий с аскетизмом, - горячо восторгался писатель, - всё строго подчинено утилитарным целям, напрочь отсутствуют элементы квазигламурности и мещанской пошлости. Мне представляется, что суровая лаконичность быта здесь гибко переплетается с роскошествами духа! Его жилище по ауре и по форме во многом походит на моё!
  -И на моё, - подхватил старлей, - не достаёт только пустых бутылок.
  Письменный стол и пол окрест него были завалены лавиной газетных вырезок и распечаток из интернета, посвящённых Убийце Знаменитостей. Наиболее польстившие самолюбию душегуба строки подчёркнуты красным фломастером: "гаситель звёзд" (и как варианты "звездогас" и "звёздогасилка-невидимка"), "суперзвезда убийств", "самая неизвестная знаменитость", "маркиз де Стар", "маньяк-аристократ", "мистер Гроббер"... И конечно, на самом почётнейшем месте, в пышном кроваво-бордовом ореоле - "Полковник Смерть".
  -"Полковник Смерть" - восхитительное словосочетание! Бреющий полёт мысли над звёздной бездной ужаса. Я как литератор по-доброму завидую автору метафоры, - рассыпался в комплиментах Душкинс.
  У старлея задрыгался мобильник. Шеф в галопирующем темпе буйнопомешанного проорал, что убийца захватил в заложники прославленного художника Софрона Килькаса, лауреата премии "Золотая Кисть России", и удерживает его в каком-то бомжатнике на обочине столицы. Старлей записал адрес и нажал отбой. По его челу бродили тучи хмуроватые, готовые пролиться матами, а его зелёные глаза плескались перебродившей яростью.
  -Как бы наш маньячный полковник не дослужился до генерала.