Эссе о жизни за чертой

Жизнь пенсионная.
      Осеннее утро. Серое и дождливое. Пришла пора двум пенсионерам задуматься о наступающей зиме: что будем носить, что будем есть, чем будем лечиться - все это не укладывается в хилый пенсионный бюджет. Мой  кавалер с многолетним стажем мужа  осматривает с  сожалением  зимнюю кожаную куртку, в которой он франтил последние десять лет. М-да- аа…Бережно сворачивает и отправляет её в дальний угол. Вздыхает, подпирает рукой  свою головушку. Задумывается, глядя на ненастье за окном.
     Вдруг вскакивает,  бежит в кладовку со старьем.   Торжествуя, выволакивает из неё ещё более старую по времени, но не такую выношенную куртку из хромовой кожи советских времен, которую отправили когда-то в места не столь отдаленные только по причине испорченной застежки- «  молнии». Молнию немедленно  выпарывает, достает из заначек другую: новую, крепкую, металлическую, блестящую. На свет появляется и швейная машина-чудо техники. Японская, с  электроножным  приводом и массой дополнительных операций. .Изящная, вся в блестящих деталях и в  белоснежном пластиковом чехле .Загляденье оставшееся от тех времен, когда мы еще работали и приносили в клювиках кое-какие деньги.
     Я сижу в другой комнате, гуляю в Интернете, выискиваю рецепты блюд  на зиму из самых дешевых продуктов: круп,  кабачков, тыквы,  картофеля, раньше ими кормили поросят, а теперь лакомимся мы- пенсионеры. У самой ушки на макушке, прислушиваюсь к звукам из соседней комнаты. Умильно-хвалебные возгласы  постепенно  переходят в звуки весьма   раздраженные. Заглядываю: «Может быть помощь нужна?» - Представляешь ,эта японская  кокетка не желает иметь никакого дела с толстыми нитками и русским элегантным хромом, нитки рвет, стонет, хрипит и «кашляет» с надрывом, наотрез отказывается из старого дерьма сделать конфетку.
        Я на всякий случай скрываюсь в соседней комнате. От возможности остаться на зиму без сносной одежонки мой благоверный может сорвать на мне свое недовольство заграничной штучкой.
         Полчаса не слышно ни швейных инвалидных рулад, ни сопения обиженного пенсионера. «Курит»,- догадываюсь и  вдруг вздрагиваю от крика »Ура! Вспомнил!» Не думаю, что греческий ученый кричал громче свое: «Эврика». Он врывается в прихожую, напяливает на себя одежду и скрывается  за входной дверью.
       Жду его с нетерпением, от любопытства даже нос вытянулся. Вот наступает торжественный момент, и в квартиру вплывает  мой 65-летний  муж. В его руках сокровище  из кучи  гаражного хлама: швейная машинка его родителей, купленная ими ещё до начала войны с фашисткой Германией, производства Подольской швейной фабрики. «Как хорошо, что мы её не выкинули на помойку,- тараторит мой совершенно счастливый друг- покойный  отец, офицер в отставке,   на ней в военное время  шил сапоги». Я с сомнением смотрела  на ободранное, пыльное и грязное старье, которое требовало не только внешней чистоты, но и технического ухода. Однако ,особо не заморачиваясь, домашняя швея оттер машинку  от пыли, подложил под иглу застежку-  «молнию» и край куртки , крутанул ручку и…машинка звонкои радостно  запела, счастливым голосом, без заморочек  и стонов плавно побежала по толстой коже, оставляя за собой ровнёхонький  след. Я обомлела . Словно ,  выкинутая   в тартар истории пенсионерка , вернувшаяся на любимую работу, машинка встретилась со своей молодостью и неподдельно этому радовалась. «Молния» была ладно и качественно вшита ,за ней сшиты  ковровые паласы, пришиты  ручки кожаных сумок
      Оставив свои дела, я присела рядом с совершенно счастливым мужем: «Это, какое же качество было у швейных машинок Подольского завода »? Он немедленно поведал мне историю завода, принадлежавшего до революции американской фирме «Зингер» и приватизированной советской Россией, об инженере Зингере ,которому изобретение  швейной  машинки  принесло славу и богатство.
       Закончив работу, муж ни под каким предлогом теперь не желал расставаться со своей «золушкой»,а мне не хотелось , чтобы это обшарпанное чучело оставалась в квартире. Не найдя подходящего угла, мой Кулибин кинул свой взгляд на бесполезную теперь ему японскую красотку .Немедленно вытащил её из белоснежной коробки и поселил в неё золушку из ободранной, изъеденной пылью десятков лет деревянной  коробки. Наступило для мужа еще одно потрясение: все винтики-шурупчики из японской  красавицы подошли плотно к зингеровской  внучке, и сама подольская машинка стала в свое гнездо с точностью до нескольких долей. Совсем недавно меняли на кухонной мойке  несколько кранов китайского современного производства, только потому, что на них была некачественная резьба. Оказывается, умные японцы не стали менять зингеровские основные чертежи  машинки, только изменили макияж и добавили операции, которые превратили её в чудо техники, только не для советских прочных материалов. «Кулибин» и на этом не остановился, переставил на золушку-пенсионерку моторчик, шкив, блестящую лапку и другие  детали и она под электрическим током  запела еще звонче .Не каждому дано вернуться в свою молодость .Ай да Зингер , ай да мудрые японцы, ай да мой Кулибин!!! Предстоящая зима мне в этот  не показалась такой уж страшной.