Правда о сотворении мира

-Так, чего же ты хочешь?- спросил господь у своего любимого создания. Ева крутилась у водопада. Широкая полоса воды струилась сверху ровной отражающей литой стеной и служила идеальным зеркалом. Шум падающей воды подчеркивал поющий голосок первой женщины. Две Нагие, гибкие, подвижные фигурки замерли сразу и вопросительно повернулись, широко раскрыв глаза.
  - Не знаю, - пропела прелестница, и улыбнулась очеловеченному образу справа. Брови, поднятые домиком, изогнулись, глаза заблестели. 
   - У меня вроде всё есть, вот только ты... занят какими-то делами, - махнула ресницами,- мне скучно, и я хочу тоже творить.
   - Займись чем-нибудь душа моя, научись, петь, танцевать, играть,- излучился образный голос.
   - Взгляни, какое у тебя прекрасное тело, а я покажу тебе, на что оно способно,- поучал отеческий глас.
   - Я уже всё это умею, и пока ты делаешь там мир, я грущу, - легонько вздернув обиженный подбородок, ворковала чудесница.
  - Но я его делаю для тебя, стараюсь чем-то тебя удивить, - ласково сообщил господь.
  - То есть ты, оставил меня на целую неделю одну, чтобы мне же было интересно?- изумилась, поджав губы, Ева.
  - Конечно, милая, я ведь тебя люблю, - чуя подвох,  наперед  читал бог её мысли.
  - Я тоже тебя люблю, - расцвела улыбкой единственная, - можно я побуду тобой?
  - Ну конечно можно,- нежно ответил образ, двигая поставленные в руке огромные горы.
  - Когда,....сейчас можно? - запрыгала задорная фигурка в искрящемся танце радости.
  Всемогущий оставил в воздухе горную гряду и послал её мановением куда-то вдаль. Гряда величаво растаяла в пространстве. Образ сгустился и приобрёл очертания высокого укрытого мантией изваяния. Фигурка девушки была так мала и беззащитно оголена, что Творитель даже полюбовался грацией  и пушистой теплотой своего изделия. Надо будет добавить волосы, а то вдруг ветер, замерзнет ещё, - подумал он. А как  смеётся, - рассмешу сейчас, решил он.
  - Так как же ты будешь мной, малышка? - вопросила фигура бога, немного склоняя очертания головы  вниз.
  - Просто, как ты,- маленький человечек посмотрел вверх, запрокинув головку, и тугая волна волос почти до колен обогнула линию спины и ног, приоткрыв грудь.
  - А разве ты это умеешь, мое сокровище? - напустив серьезности, вопрошала родительская статуя. 
  - А что тут сложного, ты же научил меня мыслить, чувствовать. Отделять и сравнивать. Оценивать и делать выводы. Ты сам мне сказал, что я такая, как ты. Вот, по твоему образу и подобно тебе. Значит я и ты  это одно и тоже. Только я маленькая, а ты вон какой большой,- и она Победно развела руками в стороны, повернув раскрытые ладошки вверх.
 - Хорошо, я согласен, тогда ты придумывай, а я... дам тебе власть творения, - хмыкнул про себя, угадывая, куда она ведёт свою мысль, господь.
  - Только сначала - закон - ты говоришь, потом делаем,- громыхнул басом в конце утвердительный голос вседержителя.
  - Тогда я хочу... хочу, хочу - летать сама по небу и над землёй! Вот, - заискрилась и задрожала в восторге изящная фигурка, сморщив носик от удовольствия.
--Неееет, - обалдел от такого поворота великий, - у тебя нет крыльев, - обрезал он её мечту.
  - Ну вот - обещал творить, а сам отвергаешь мои просьбы, - насупилось аккуратное личико,- Ты словом созидаешь мир сам, а я?
  - Зато ты плавать будешь в воде как рыбка, - попытался умиротворить её господь.
  - Я уже плавала, ты забыл уже - сам меня учил, - снова возмутилась резонно сладкая.
  Господь присел перед любимым твореньем и укрыл рукавами мантии, обняв нежную деву. Под капюшоном прорисовались черты лица, мерцая и переливаясь светом. Лица обоих были почти вровень.
  - Давай я сделаю такую же, как ты умницу и красавицу, - предложил с хитринкой всёзнающий,- и у тебя будет подружка. Вам будет весело и... - хотел он продолжить.  - Нет - взвизгнула маленькая женщина, - обрывая, - ни в коем случае, - потребовала ревниво она,- обещай мне!!- заблестели влагой её глаза.  - Нннну, что ты, я тебя люблю! Ты у меня самая, самая,- окутал её теплом и любовью голос, успокаивая и ободряя.
  - Тогда, вот что! Сделай не меня, а для меня, - придумала, встряхнув гривой сверкающих волос, маленькая ворчунья.
  - Это как? Лошадь что-ли? Чтоб ездила?- ухмыльнулся, все, прекрасно поняв, режиссёр мироздания.
  - Твоя лошадь не разговаривает,- подытожила единственная, накручивая локон на палец, и задумчиво посмотрела туда, куда уплыли горы.- Хотя если надо, так, чтоб я на этой штуке или ездила, или чтоб как, ты меня носили с собой, на руках хотя бы - промурлыкала первая леди и прижалась тихонько к доброй и приятной материи мантии вершителя.
  - Ага, значит, штука будет разговаривать. Может попугая увеличить, он и летать умеет, - предложил господь улыбаясь.
  - Вот ещё, у него хвост, и зубов нет совсем, а меня защищать как, я маленькая - возразила единственная, отрицательно мотая головой. Волосы заструились живыми потоками, отражая божественный свет искорками и завитками лучиков.
  - Так, штука будет говорить, без хвоста и с зубами и это будет он? Так? Я, кажется, начинаю понимать, что ты хочешь получить, - утвердительные нотки забасили в голосе всевидящего иронией.
   - Я придумала! - захлопала в ладошки единственная, - пусть он будет как ты, только чтобы всё время был рядом, - она подняла указательный пальчик вверх и посмотрела прямо в лицо создателю.
  - А ещё, чтобы я этой штуке была  нужна, и чтоб  нравилось смотреть на меня, - топнула она ножкой.
  - Так, что ещё ты хочешь? Не спеши, а то получится крокодил без хвоста, - слегка съязвил всемогущий,- и, опершись локтевым сгибом о колено, удобно уперся подбородком в раскрытую ладонь. Небольшой трон материализовался сам.
  - Может, вернемся к размеру? - спросил он, - для начала.
  - Хорошо, - обрадовалась маленькая женщина, - твой размер мне подходит, только чуть больше меня в самый раз. И чтоб сильнее, чем я. Чтоб трон мог перенести к водопаду, а то он такой тяжёлый и...
  - Слушай, а я хочу тебя спросить! Вот ты мне кто? А?- вдруг перепрыгнула она через вереницу собственных мыслей, и вопрошающе подняла глаза вверх.
  - Мне с тобой хорошо. Я отдыхаю рядом. - Бог засветился внутренним теплом.- Ты так на меня похожа, но непредсказуема. Я всё тут могу и знаю как, что происходит, но ты меня увлекаешь. Я вижу себя со стороны, открываюсь по-новому. Вижу то, что лежит сверху, но оказывается даже не низом, а чем-то сююрр, - свистнул он,- Как твоя прическа. Ну, вроде как я твой эээээ...
   - Погоди, меня так научишь? - Взвизгнула единственная, услыхав пронзительную трель.
   - Как? Свистеть? Ладно, научу, это просто. Так, что там про твою задумку - размер чуть больше, сильнее, без хвоста, с зубами, волосы такие же?- Вернулся к теме господь.
   - Ещё чего?- с возмущением отвергла предложение славная, - А так, вообще-то, ... пусть, но чтоб у меня навсегда и лучше, - вдруг переменила логику ладная.
   - А жадничать, я тебя вроде учить забыл? А? - спросил бог.
   - Зато предвидеть, выучил по полному списку, как вон тех, которыми заселил всё внизу, - ткнула пальцем вниз нежная,- а чем я хуже - ведь старался же для себя, правда? - и, взобравшись вверх, по-хозяйски уселась к нему на колено, возбуждённо поерзывая от ожидаемого восторга общения.
   - Ах ты, моя вершина творения, давай продолжим? Заказывай что у него с этим, с интеллектом? - подвесил наживку творец,- Как у тебя или лучше вытворить?
   - Погоди, вот ты мне объясни ты мне кто?
   - Практически родитель - если хочешь - отец.
   - А почему на мне нет этого - то, что на тебе?
   - Уже есть,-  и лёгкая безрукавная туника, перехваченная на талии строгим пояском с пряжкой в виде цветка, ладно охватила плечи, не закрыв только стопы единственной. Она тут же вспорхнула и повернулась к водопаду, оценивая подарок.
   - Камешки, ...? - начала она и замолчала, - сандалии, лёгкие и простые обвили лодыжки ремешками завязок.
   Единственная задумалась и даже сморщила лобик, пошла в сторону водопада. Как бы, даже забыв о своем могущественном собеседнике. Господь с интересом смотрел, если это так можно назвать и ждал.
   - А волосы? - обернулась она, серьёзно подняв подбородок.
   - А что? -подыграл господь.
   -А путаются,- вредно отметила единственная. Бог замер, убрать такую совершенную задумку, радовавшую глаз он желания не имел.
   - А гребень,- в тон ответил он, - и протянул раскрытую ладонь. На ладони сверкали, переливаясь неизвестным материалом  гребни. Малые и большие, они удобно перекрывали длинную ленту материи, светящуюся радугой цветов.
   - Или без, - замерев от непростой дилеммы, вопросил он. Единственная впервые окатила волной осуждения.
   - Ага, - значит - гребни,- поставил точку он. Рассматривая дары, и пробуя их действие, единственная опечалилась.
   - Хорошо, раз уж ты наконец-то со мной и ты мой отец, то подари мне своё время, мне многое непонятно. Зачем ты сделал меня? Для чего неделю, что-то там творил? Твои посланцы присматривали за мной. Я их чувствую, хоть и не вижу. Но они бесчувственны как камни. Им  безразлично, что со мной. А ты заботишься, бережешь, учишь, балуешь, ставишь вровень и исчезаешь надолго. Раз не можешь быть со мной, то сделай мне себя! Таким, каким бы ты хотел быть рядом со мной! - единственная прижалась к ногам господа и беззащитно хлюпнула носом. Из глаз выкатились первые солёные капли, плечи затряслись, жалуясь на горе не понимания и одиночества.
     - Так! Я пошёл делать твою штуку,- выложил господь. - Ты со мной, или мне за тебя решать? - голова девушки поднялась, мокрые глаза  и рот сжались в узкую щёлку, прицеливаясь, оценивая и предвкушая.
         - Ладно, подожди, я умоюсь.- И замелькали в беге лодыжки. Единственная добежала вмиг до водопада. Разрезала ладонями зеркала воды, умылась, отряхнула воду. И уже мокрая, но свежая вернулась назад со счастливой улыбкой.
       Они сидели в саду. Под огромными деревьями, друг против друга. Оба в креслах-тронах поставленных у огромного каменного стола. Господь снова возвышался. Он давил размерами маленькое и уютное кресло единственной, концентрировал сущее вокруг себя. Огромные Руки, скрытые ниспадающими рукавами, покоились на подлокотниках. Чётких очертаний лица не было видно. Только линия глаз, без бровей и ресниц. Практически он восседал недвижно, глаза смотрели на единственную, карауля, не только движения, но и мысли.
        - Может, начнём? - спросил он. - Давай так, я формирую тело, а ты душу и сердце,- ты согласна?- марево у лица слегка раздвинулось в уголках щёк, в подобии улыбки.
       - Так нечестно,- вскочила пресветлая,- ты снова меня хочешь обидеть! А говорил что любишь!?- глаза гневно горели, ноздри трепетали, волосы непослушными прядями пытались прикрыть  лицо. Рука, развёрнутая ладонью вверх и вытянутая в сторону очертания головы вседержителя, обличительно замерла в воздухе, прося и требуя одновременно.
       - Хорошо, пусть будет по-твоему. - Фигура и кресло окутались, дрожащим и  изменяющим поток света, воздухом, прозрачным, но непроглядным насквозь, в виде небольшого холма. Затем холм обрушился вниз, как водопад и  растаял. Фигура, открывшаяся после него, имела размеры чуть больше, шире  и выше девушки. Она также сидела в кресле, как и её предшественник, но имела чёткие очертания, живое, изменяющееся  лицо и была почти без одежды. Волосы короткие, до плеч. Не такие густые, как у единственной. Но, ей вдруг захотелось до них дотронуться и расчесать гребнем. Она улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.
      - Так подходит? – спросил он тем же голосом, что и прежде, прищуривая в доброй улыбке уголки своих глаз.
       Единственная села в кресло, устроилась удобней, сев на колени. Она вытянулась вровень  с фигурой, прихватила пальцами локон и, хотя начала откровенно оценивающе разглядывать детали, общий облик ей явно нравился.
        - Ну, ты и хитрый, - прищурилась в ухмылке изящная, - а…?
       - Не вопрос,- ответила фигура и встала с кресла, потянувшись. Потом легко, с места перепрыгнула стол, опустилась в приседе на обе ноги. Выпрямилась у ножек, склонилась и без усилий подняла кресло с удивлённой и радостно восхищенной Евой за подлокотники над землёй.
     - До водопада? - Спросил он, подняв кресло с ней, так, что глаза оказались на одном уровне.
     - Нет, до конца времён,- не моргая ресницами, пропела единственная.
     - Ты меня удивляешь, – не отрывая глаз и, удерживая без усилий кресло, ответила уже не безликая  фигура.
     - А разве это плохо удивляться самому себе? Как тебя зовут?- и Ева потянулась рукой к его волосам. Тепло руки заворожено   околдовало кожу лица у щеки и почти коснулось пряди.
      - За дело?- кресло с единственной опустилось вниз, а он, уже он, ветром вернулся в своё.
       - И как, ты хочешь сделать всё по-своему, но чтобы, так, как будто, вроде это, сделала я сама по собственным мыслям и желаниям?- разгадала его тактику единственная.
       - Надеюсь, твои слова о душе, сердце и интеллекте  не были случайным набором звуков? – интриговала искрящаяся.
       - Нет, но я останусь самим собой, а ты можешь творить его сознание.- Он снова стал фигурой, отделился вместе с креслом от своего обаятельного образа, паря  в воздухе к столу, в кресле с фигурой в мантии, которая недвижимо сидела в своём точно таком же кресле, положив, руки укрытые рукавами мантии, на подлокотники. Капюшон закрывал пол лица, тенью неизвестности.
             Теперь их было трое в этом мире. Он в мантии, она в тунике и этот, почти обнажённый, на столе в кресле.
  Кресло,  новенького, стояло на каменном столе, возвышаясь и бросая вызов. В профиль к обоим и ближе к Еве.
      - Меня зовут Абр, - усмехнулся он повернувшись к Еве и хотел встать с кресла , но что- то, удерживало его, не пуская. Абр посмотрел на кресло с фигурой в мантии, и сжал кулак правой руки. Мускулы на руке, скулах и груди  упруго вздулись, ноги напряглись, борясь с удерживающей силой, брови нахмурились жёсткими складками, взгляд ощетинился, в прищуре, стрелами ресниц, губы собрались в пружину негодования. Весь облик парня протестовал, требовал, угрожал и рвался отомстить за попытку ограничения его свободы.
      - Бери его, он чист как луна. И вложи в него то, что тебе нужно и желается. Я мешать не буду. Твори. Мне, будет очень интересно наблюдать. Он меня не слышит, а теперь и не видит. Если захочешь со мной пообщаться, то расчеши гребнем волосы или, дотронься до них рукой, поправляя и, я помогу, - мантия растворилась. А Абр, спрыгнув со стола, рванулся в сторону исчезающего ничего. Ева оценивающе улыбалась ему в спину, накручивая локон и мысли в логическую цепь мироздания...
   - Абр, - пропела она, усмехаясь, - он не вернётся, я знаю. Абр повернулся на её голос и улыбнулся.
   - Какая  ты красивая,- восторженно раскрыл он глаза, и Ева осветилась счастьем первой победы.

   - Принеси мне, пожалуйста, вон то яблоко,- немного подпустив грусть в голос и приподняв брови, попросила она Абра, грациозно встав на сиденье  кресла во весь рост, приподняв руку и указывая на плод, которого ещё не видела. Абр замер, заворожено смотря на обласканную солнцем и небом фигурку, которая возвышалась над ним, несмотря на его силу, рост и несокрушимую стремительность. В его мыслях, воображении и мечтах, все яблоки сада уже лежали у её ног, вместе с ним, наслаждаясь счастьем и, только время отделяло его от следующего поступка.

     И если вы, мужчины, видите, как женщина непринуждённо и пластично, поправляет волосы нежной ручкой, немного повернув в профиль улыбающееся лицо, - помните, И будьте джентльменом. Боги, они капризны. И если, наказывая, отбирают разум, то, награждая, просто подчиняют его себе, с вашего даже не желания или требования - а коленопреклоненной мольбы и до конца времён этого мира...
                Часть 2.

                Прошла  неделя. Ева стояла возле зеркала водопада, расчёсывая и поправляя волосы.

           - Что-то не так, обаятельная моя? Где моя копия? Что-то изменилось?- раздался знакомый голос из-за спины. Ева не поддалась на провокацию и продолжала спокойно укладывать волосы в замысловатую причёску. Гордый профиль отражался в полосе воды и соседствовал с изображением,  уменьшенным расстоянием и отражением, - фигуры в мантии, ожидаемо сидящей в кресле-троне. На этот раз, Капюшон  был поднят. Лицо сидящего переливалось светом и излучало его, создавая ореол вокруг головы и открытых кистей рук.

             - Да, я не хотела тебя тревожить, ты ведь так занят своими игрушками. Что-то не так с этими большими монстрами? С большим телом и маленькой головой? Может сделать их меньше, но больше числом и выбор будет шире? Ты так не считаешь?- единственная  говорила с ним на  равных, но так по-новому, что всемогущий задумался. Он, не мигая и не шевелясь,  смотрел сквозь  водопад, единственную и скалу за ними, куда-то внутрь и наружу сразу, застывший и неживой как будто.

            - Ты изменилась. Я  вижу в тебе новые идеи и следы прошедших открытий. Может, обсудим? Я давно тебя не видел, ждал, когда позовёшь, – единственная усмехнулась, обернувшись и, глядя ему в глаза, ухмыльнулась, хмыкнув. Волосы немного разметались, живым, пышным кружевом. Она развернулась всем телом и, подняв брови, беззвучно и пластично подняла правую руку и повернула в воздухе кисть руки ладонью  вверх, как бы предлагая и прося что-то одновременно. Трон появился сам по себе. И Еве осталось только опуститься в него, придерживая себя кистями рук за подлокотники трона. Теперь они были почти на равных, хотя бы визуально. Ева улыбнулась, рассматривая сидящего.

            - А тебе, идёт больше без капюшона, - прищуривая глаза и приподнимая подбородок, пропела она мелодично. - Твой парень так похож на тебя - просто удивительно! Стоит ему чем-то заняться, даже для меня, как он тут же забывает о моём существовании. Процесс поглощает его ум настолько, что я снова остаюсь одна. Наблюдая и созерцая  за тем, как Абр решает задачи – с  собой для себя, поставленные мною, я понимаю, что, и   я ему нужна, не более чем, как  чудная вещь,  которая их придумывает, слагая для него головоломки. Красивое и умное приложение, как гребень к волосам. А затем, я должна восхититься его непостижимому проворству   и таланту в их решении! Когда он приносит мне его готовые и охваченные силой  мысли дела и поступки, - она смотрела на сидящего спокойно, выговаривая обдуманные фразы.
         
         - Нет, ты снова сделал так, как хотел, но я  обратила внимание на преимущества твоего братца. И у меня появилась  идея
               - А я, Начинаю тебя ревновать, ты уже не малышка. Что тут у вас за неделю случилось, вроде я видел всё, только, что не учувствовал. А какие перемены!?
              - И к  кому же ты меня ревнуешь? К Абру? Непохоже  на тебя! Тогда не вижу цели, как выражается второй.

         - Я ревную тебя к себе, единственная. Ты делаешь меня лучше, чем я есть. Изобретательнее, смекалистее, виртуознее. Хотя куда уж мне быть гениальнее вроде, а? Если бы тебя не было, мне пришлось бы тебя выдумать снова. Ну, что ты снова задумала.
         - Я хочу побыть им. То есть тобой в его облике. Я знаю, что тебе это слышать странно. -Единственная крутила локон правой кистью, не отрывая взгляда от Всемогущего.

         - А что делать с ним? И твоим телом? Я правильно тебя понял? - завибрировал воздух возмущением бога.- А если он сойдёт с ума в твоём теле? Ты об этом подумала? Я вижу что да. Излагай,- и она изложила. Раз ты не имеешь времени заниматься мной, то я сама займусь собой.

- Абр не проблема, - говорила она, поясняя, а в голосе звенела твердь гранитной породы.
- Я его упрошу поиграть в эту игру, и он согласится, - непреклонно вела свою логическую линию Чудесная, - Я хочу побыть тобой в твоём теле. Узнать что-то о тебе из этой формы, наполненной мной.    
         
- А если  его ум не справится? Что будешь делать? Меня позовёшь? - иронизировал отец всего сущего.
- Зачем? Его сущность будет настолько поглощено решением какой-либо задачи, что со временем, обратная замена  ему будет только мешать, отвлекая. А я, тем временем порезвлюсь - тобой.

- Скажи, - неожиданно сменила тему Единственная, - А почему нас только двое? Ты не решил еще, что с нами делать? Вон внизу твои чудовища бродят скоплениями. А мы пока даже большего количества не заслужили? - укоризненно просяще выговорила она, его любимое детище.

- Тебе скучно, ты требуешь деятельности. Значит законченной цели. И какова цель, Волнительная? - вопросил, обдавая нежностью, глас вседержителя, давно сообразившего, куда клонит его самый любимый венец творения...

- Ты хочешь превзойти меня и доказать, что достойна быть со мной рядом! - Единственная приподняла брови и, и наклонила голову, пряча улыбку своего торжества. Боги они ведь тоже ранимы. Управляя Абром, она училась подчинять его себе. И ей это, похоже, удалось, причём непостижимым для неё самой образом.

- Это называется интуиция,- ответил на не заданный голосом вопрос творец, и растворился в своём мироздании, как-то смущённо-удивлённый последствиями своего труда. Ева нахмурилась.
Продолжение следует

Продолжение следует