Колобки в цветных комбинезончиках

«Нокия» приятным женским голосом оповестил, что пора просыпаться. Пора, значит пора.

Сегодня суббота. Все нормальные люди, слившиеся с теплом кровати, в это время еще обдумывают, стоит ли в столь ранний час  принимать вертикальное положение или еще побыть в этом мягком плену?

Теперь эта роскошь не для меня. Главное- оторвать голову от подушки, проснусь уже потом. Мне нельзя опаздывать. Мне нужно приехать за час до начала, что бы все приготовить. Хорошо, что со вечера сложила все необходимые бумаги. 

Нет, ритуал я свой не нарушу: кофе, бутерброд с сыром – это как молитва с утра. Через сорок минут уже готова, благослови Господь!

Базар уже работает, хорошо, могу купить все свежее, сочное. Выбираю арбуз. Мне большой не нужен, и спелый не обязательно, мне колоритный. Арбузы не только едят. Продавщица меня не понимает, она властно сует мне спелый. Всем своим нутром я почувствовала, как ей хочется постучать костяшками кулачища по моей бестолковой голове: пум, пум, пум. Противостояние. Я, поджав губы упрямо беру свой, приглянувшийся – колоритный.  Мне еще одно яблоко красное и грушу одну  с характерной грушевой формой. Женщину за прилавком уже заклинило. Мои требования привлекают внимание покупателей. Каждому это не объяснишь , что яблоки и груши не только едят.  Расплатившись, спешу к остановке.

В маршрутке могу закрыв глаза, проиграть весь сценарий. Только бы на переезде не застрять. Сколько обещают сделать объездные пути, мост, подкоп, подрыв, или еще что-то, но как машины стояли, так и стоят. Люди, попав в плен железной дороги, постепенно привыкают и  уже не ропщут,  они терпеливо учатся созерцать скучные одноэтажные постройки вдоль дороги, теряя драгоценное время жизни.

Сколько раз этот переезд обворовывал меня, недельный труд стирал в пыль. Но приучил к дисциплине, выходить из дома за полтора часа.

Подъезжаем.  Заградительный светофор проверят свое зрение, поочередно закрывая то один красный глаз, то другой. И в этот раз пристраиваемся в длинный хвост  каравана  машин. Локомотив нас приветствует озорным гудком. Стоим.  Один состав прошел, пыталась считать вагоны, сбилась. Стоим . С противоположной стороны, навстречу, второй - пассажирский. Сердце щемит,  глядя на него.

Теперь, железная  дорога, я тебя только прославляю, изображая твои переезды в схемах, считая твои шпалы на стрелках, вырисовываю твои станционные «рыбки». Проповедую тебя в открытках, буклетах, брошюрах. Сколько раз ты сгоняла меня с насиженных мест, не по моей вине, и мне приходилось начинать все с нуля. Прости, родная, что изменяю тебе.

Стоим. Иногда ожидание на переезде напоминает игру в рулетку. Даже появляется азарт. И словно выигрыш в полмиллиона, когда путь открыт и шофера затаив дыхание, беспрепятственно крадутся под властной рукой шлагбаума, не спуская с него глаз.
Наконец , как в похоронной процессии медленно тронулись, переехали устройство ограждения, громыхая металлическим настилом .  Подпрыгнув на последнем  рельсе, маршрутка полетела вперед.

А какое сегодня утро! Осеннее солнышко насыщает последним теплом. На  чистом лазоревом небе редкие  ватные  облака.  Дорога вдоль лесополосы.  Осеннее буйство красок, темно-зеленые пушистые сосны оттеняют золотистую вуаль березок. Красные рябины нагнули ветки под весом тяжелых  плодов. Виртуозы прозы, скрипя перьями  клавиатуры, к вечеру напишут свои шедевры. Десять минут созерцания этой красоты и остановка.

  Уже издали вижу, катятся мои колобки в цветных комбинезончиках за руку с мамами, бабушками. У входа важные папы и дедушки припарковывают свои иномарки. Дружелюбно улыбаются и большие и маленькие. Они же знают, что их ждет сегодня что-то новое, и непременно интересное.

Да, я, пожалуй, становлюсь популярной.

Три года назад, когда устроилась по совместительству на вторую работу, в школу раннего эстетического развития, то это было для меня, как целина, на которой надо было потеть. Выкорчевывать из себя привычку сидеть одной в кабинете и ни куда не торопясь, делать свою любимую работу, чиркать на компьютере, вырисовывая графики, шрифты, превращая это в учебные пособия, в ярмарочные стенды.
«Стенды, стенды» это слово, сменяя «транспаранты», «афиши»  преследовало меня всю сознательную жизнь, а особенно последние добрых пятнадцать лет. Работы мало  убавлялось, а зарплата  мало прибавлялась. Решила выйти на другую стезю. Хотя она для меня и не новая. Часто в моей жизни работа художника перемежалась с преподавательской деятельностью. Но что бы так основательно влипнуть, да еще удовольствие получать – это в первый раз.

До начала урока пять минут.  Я все успела. В центре большого «тронного зала», под огнями софитов  на троне, устланном желтой атласной тканью, красуется  в своей полосатой мантии король– Арбуз, в окружении  придворных: советника Яблока  в темно красном кафтане и королевской фаворитки зеленой Груши. Ее плавным формам можно позавидовать. Прижавшись к папочке королю , полулежа устроилась принцесса Арбузная долька в розовом в черный горошек. (арбуз, по базарному пророчеству, был не спелым).  Расставленные  мольберты с белыми листами, банки, краски, кисти, палитры замерли в ожидании праздника искусства.

Шум, детские звонкие голоса, радостные приветствия и  возгласы нарушают тишину. Трехлетние малыши,  в сопровождении взрослых занимают места. Все глаза устремлены на Него. Настоящий?  И тот же немой вопрос, как и утром у продавщицы. Что арбузы не только едят?

«Занавес открылся» - урок начался…

Праздник искусства повторился в пяти группах, а потом еще в трех. В одной из младших групп, после урока,  кто-то из ребятишек, пока я отвернулась, унес за щекой добрую половину арбузной дольки. Смеялись со второклашками, пришлось отрезать еще одну дольку, и еще одну, что бы попробовать, сладкий или нет. На удивление оказался терпимо сладким. 

Второклашки  уже родные.  Они  многому научились и занимаются самостоятельно. Их уже не удивить натуральными овощами и фруктами, они народ искушенный. Для них  припасены другие сюрпризы.

Вспоминаю, как они,  прилипнув к родительской руке, с ужасом в глазах заходили в начале сентября.  Маша, с беленькими пушистенькими волосиками,  первые две недели сидела , прилипнув к маме, в одной руке пытаясь держать кисть, а второй рукой подол мамы или бабушки. Были такие моменты, когда около нее сидели обе. Егор с серьезными глазами на пол лица, нахмурив бровки, за один урок закрашивал не менее трех больших листов, и все не по заданию. Я поражалась его реактивности. Некоторые тихо сидели , и тихо лили слезы. Тогда и пришла мысль пускать на занятия с родителями. Тем более это придумано не мной, а великой Мантессори.  Начитавшись ее методик, перевернув кучу литературы и сайтов, переосмыслив, почесав затылок, я пустилась в круглогодичное  путешествие в страну семейного рисования и лепки. Если это меня не убьет, то сделает сильнее.

Оправдывая свои деяния мыслью о том, что родители, некоторые, и так мало времени проводят со своими детьми, а это будет хорошая возможность заняться прекрасным  делом вместе.

К  тому же, родители, сидящие в коридоре во время урока, заняты своими насущными проблемами и разговорами о них. Некоторые с явным недовольством приняли мою бредовую идею.

Вопреки всем своим сомнениям я решилась. 

  Дело приняло неожиданный поворот. Взрослые так увлекались рисованием и лепкой, что приходилось детей у них отбирать, что бы хоть и малышам дать возможность сделать что-то самим. Многие взрослые признавались, что этого им не хватало в детстве, и они рады сейчас сидеть  лепить и рисовать. Но хотелось, чтобы и «волки были сыты , и овцы целы». Давала родителям листы, краски, кисти, кусок глины. И они, сидя за маленькими столиками вместе с детьми, плыли по этому бескрайнему простору уроков ИЗО. Иногда приводили  с собой младших ребятишек и те с восторгом хлопали ладошками по белому листу, оставляя цветные отпечатки. Большую радость приносили семейные  откровения, что дома они вместе с детьми рисовали и лепили, делали подарки знакомым.

Теперь второклашки уже занимаются сами. А у родителей  ностальгия.

Класс опустел. Я еще целый час подписывала работы и размещала их рядками  на выставочном стенде.

 Эти большие листы акварельной бумаги - самое драгоценное для меня. Маленькие пушистики , сопя носиками, сегодня очередной раз победили себя, распахали эти белые поля и посадили на них свою душу. Знаю, что некоторые разбавляли краску слезами. Они так старались.

На следующем занятии шедевры мирового искусства будут сняты.  И их торжественно понесут на вытянутых ручонках,  пока еще не известные миру великие люди, в свое будущее, как память об этом празднике искусства.

 Учебный день закончен. Выхожу как шахтер из забоя. Я не боюсь проверок, у меня каждый урок - «открытый урок».