Исход

От автора.

Клянусь честью, ни за
что на свете я не хотел
бы переменить отечество
или иметь другую историю,
кроме истории наших предков.
А.С. Пушкин

История Древней Руси знает немало  городов, чьё далёкое прошлое овеяно доблестью гражданских свершений и воинских подвигов, легендами и былями. Города, стяжавшие особую славу своим богатством, красотой, своеобразным складом, выделялись народной памятью и получали к названию почётный эпитет "Великий". В этом ряду вместе с "Господином Великим Новгородом", колыбелью русской государственности, сказочно-прекрасным Ростовом Великим стоит и один из древнейших городов Севера колыбель моих пращуров - Великий Устюг.
 Начало городу положили ростово-суздальские князья. Первое поселение они основали в ХП веке на высокой горе, в четырех километрах от современного города, у слияния Сухоны с Югом, и так как с этой горы, глядя во все стороны, можно было далеко видеть окрестности, то и название городищу дали «Гледень». Однако это городище просуществовало недолго.
Чудские племена часто осаждали и жгли его, а воды двух могучих рек, подмывая и затопляя берега, приносили людям немало бедствий. Ввиду этого уже в ХП веке посадские люди стали переселяться на левый берег Сухоны, к Черному Яру, и основали там, среди дремучего леса, новое поселение, названное по устью реки Юга -Усть-Югом или Устюгом. Привольно расположился он на левом берегу Сухоны среди широких полей и расступившихся лесов.
Город, не испытавший татаро-монгольского нашествия, не знавший крепостничества, удаленный от центра, обладал относительной самостоятельностью и свободой, дал Руси много талантливых и предприимчивых людей и свое величие он подтвердил в именах отважных воинов, землепроходцев и промышленников.
С истертыми в кровь копытами лошадей  подошла на Куликово поле великоустюжская рать. Громили Казань устюжские дружинники, за что были награждены Иваном Ш именным оружием, Шли за Камень (Уральские горы) устюжане в главе с Василием Скрябой, и самые отчаянные из них государевой милостью  были поверстаны в дети боярские.
С именами Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Владимира Атласова, Василия Бугра, Парфена Ходырева и многих, многих других, добывших себе мужественную славу, связано открытие для Руси огромных территорий Северо-Восточной Сибири.
С именами промышленников Савы Пономарева, Петра Шишкина, Ивана Соловьева, Степана Глотова, Василия Шилова связано открытие и освоение Алеутской гряды и других островов северной части Тихого океана.
Без дорог, двигаясь только по рекам, волоком перетаскивая с воды на воду струги и тяжелые грузы, зимуя в ожидании ледохода в наскоро срубленных избушках, страдая от голода и болезней, зверья и гнуса, теряя с каждым переходом своих товарищей, они шли все вперед и вперед, все дальше и дальше на Восток.
Я горжусь ими. Я горжусь своим далеким предком – основателем рода Татариновых булгарским князем Багуем, сменившим спокойную и сытую жизнь представителя Берке-хана, татарского баскака в Великом Устюге, на полную неожиданностей и тревог службу  Отечеству русскому.
Я горжусь своим отцом, чей ручной пулемет, с которым он один, принял бой с сорока немецкими автоматчиками, прикрывая похожий на паническое бегство отход, попавшего в засаду партизанского отряда, находится в музее маршала Жукова. 450 человек было в партизанском отряде и только один партизан из боевого охранения прозевавшего вражескую засаду, был легко ранен.
Я горжусь своей дочерью, продолжившей славные военные традиции рода, надевшей на хрупкие девичьи плечи тяжелые офицерские погоны.
Я благодарен своей матери, сохранившей для меня в своей памяти сведения о моих  далеких предках, которые вместе с архивными данными я использовал в этой рукописи, где я попытался рассказать о трагической судьбе исчезнувшего с лица Земли героического народа, вошедшего в историю под именем - волжские булгары.


И С Х О Д.



То не человек и не ученый,
Кто не хранит в своем сердце летописей прошлого.
Но тот, кто постиг историю ушедших,
Тот прибавил много жизней к своей.
 Ан-Насави*  * (Мухаммад ибн Ахмат ибн Али ибн Мухаммад ал-мунши ан – Насави)

П Р О Л О Г.

Ледник ложился на северный край материка и на обнажающиеся шельфы мелководных морей Ледовитого океана. Огромная плотина длиной в тысячи километров перекрывает сток на всем северном склоне Евразии. Сибирские реки формируют у края ледника большие пресные и холодные моря.  Общий уклон материка с востока на запад направляет сток рек Восточной Сибири к Каменному поясу Урала, у подножья которого плещутся волны  большого Мансийского моря,  занимавшее всю Западно-Сибирскую низменность.
Пройдут тысячелетия, прежде сего как запруженный ледниками сток северного склона, заполнив Каспий и Арал доберется до Черного моря, заполнит пустую Азовскую котловину. Черное море прорывает Босфор до скального основания, достигает Атлантики. Ледник, отступая, ползет на север. После распада и таяния ледникового покрова реки прорываются к Ледовитому океану. Об этом помнили мифы скифов народов Старого света.  Это море в своих сказаниях они называли Воорукаша. Две тысячи лет назад на освобожденных от ледника просторов от Алтая до северных степей Евразии звучала иранская речь, о чем писал Клавдий  Птолемей в своем  «Руководстве по географии»
Среди южных и юго-западных сибирских племен 1 тысячелетия до нашей эры начинают выделяться племена, легшие в этническую основу будущих тюркоязычных народов. Они оформляются в среде, тесным образом контактирующей с ираноязычными, угроязычными и монголоязычными племенами. Вся эта огромная масса разноязычного и разнокультурного населения ближе к рубежу нашей эры стала испытывать гуннское воздействие.
 Гунны или хунну представляли собой монголоязычную орду. В конце 3 века до н.э. в степях Центральной Азии они создали первое государственное образование кочевнических племен во главе шаньюйем Моде. Вскоре гунны подчинили все племена по Енисею и стали совершать походы на запад, пытаясь покорить среднеазиатских усуней и юечжей. В 70 годах до н.э. их держава распалась под объединенными усилиями Китая, усуней и динлинов. Тогда часть гуннов прорвавшись между усунями и динлинами бежала на запад к приаральским племенам Кангюя и здесь смешалась с древнетюркскими  племенами.
В 87 году н.э. значительная часть северных гуннов двинулась по горным долинам между Алтаем и Тяньшанем на запад в Южную и Западную Сибирь,  по пути покоряя полукочевые преимущественно тюркские племена северо-восточного Казахстана и Барабинских степей.
Здесь отюреченные гунны усиленные ираноязычными сарматами и угроязычными племенами в первой половине 2 века с 104 по 155 годы вновь предприняли попытку восстановления северо-гуннского государства, но в 155 году они полностью оттеснены из восточных районов сянбийским вождем Таншихаем, который их оттеснил до берегов Волги.
С этого времени они становятся известными в Европе. Их в сочинениях упоминают римские авторы Дионисий Периегет (160 г) и Птоломей (175-187 г.).
… Далекое небо звездным покрывалом  окутывало  Землю, над которой текли тысячелетия.
Во 2-3 веках атлантические циклоны сменили свой путь на север. Дожди перестали орошать степную зону, где на это время воцарилась пустыня, а стали изливаться в Волго-Окском междуречье и на водосборах реки Камы. Берега проток поросли густым лесом, а межгорные долины превратились в зеленые луга.
Наиболее суровым оказался долинный ландшафт Иртыша. На открытых  пойменных лугах,  неся арктические холода, гулял  сильный северный  ветер.
               
ИСХОД.*
*(Синоним выход, завершение, конец)

…  Никогда еще не было такой жутко холодной  и долгой зимы.  Бураны катились по земле, поднимая чуть покрывший  промерзшую землю снег, гудели, засыпая снежной пылью тропинки и жилища людей. Ветер ломал, выворачивая с корнем деревья. Многие ветхие юрты были опрокинуты и растрепаны в клочья. Стада джейранов, спасаясь от губительных вьюг, ушли к лесам. Дети от постоянного недоедания стали худенькими и вялыми, они забыли свои детские забавы, кутаясь в овчины, жались к огню очага. Редели табуны и стада.
 Великий мор надвигался на землю предков. Люди умирали от холода и голода, так и не  дождавшись весны.
              Это  была тяжелая пора для зверей в здешних  местах.  Те, которые  были помельче, замерзали массами, не спасались от мороза и птицы, и их тощие тела  становились  добычей воронья и волков. Но и  последние  тоже  страшно страдали  от мороза  и холода. Во  всей округе осталось  лишь  несколько волчьих семейств,  и  нужда  согнала  их  в  один,  более  крепкий  отряд.  Днем  они отправлялись  на  промысел  поодиночке. То тут, то там  какой-нибудь из  них пробегал по снегу, худой, голодный,  настороженный,  и был в своих движениях бесшумен и пуглив, точно  призрак. Узкая тень зверя скользила рядом с ним по заснеженной поверхности. Принюхиваясь, он вытягивал свою острую морду по ветру и издавал время от времени сухой, вымученный вой. Вечерами же они  выходили  в полном составе и, хрипло  завывая, кружили вокруг человеческого жилья, разноголосо выли, поблескивая в темноте огоньками голодных глаз. Там были надежно припрятаны  скот и птица,  и наготове  лежали  мечи, дальнобойные луки и копья. Совсем  редко  им  удавалось  захватить  какую-нибудь  мелкую добычу.
    Часто волки  лежали все вместе молча, вынашивая какие-то  свои мысли, греясь  друг  подле друга,  и тоскливо вслушивались  в безжизненную грязнобелую пустыню,  пока  тот  или  иной из них, терзаемый  лютыми муками голода,  вдруг  не  вскакивал со своего места со  свирепым  рычанием. Тогда все остальные поворачивали к нему  морды,  покрывались дрожью  и  уже сообща разражались ужасным, зловещим и плачущим воем.
 Прошли долгие и трудные зимние дни.
  Сумасшедший ветер новой весны леденил лицо, съедая  остатки снега на склонах увалов. Разбивая копытами корку наледи, разрывая тяжелый снег, искали корм отощавшие кони, Там и здесь валялись неприбранные трупы павших овец.
Весенние солнце растопило грязные клочки снега, обнажив землю с остатками прошлогодней травы с южной стороны косогоров, где паслись овцы. Повеселевшие дети с луками согнутыми из тальниковых веток гонялись, обстреливая друг друга.
Шли дни. Солнце, поднимаясь все дальше и дальше к небосводу, вытягивало своими лучами остатки влаги из растрескавшейся земли.. Люди, с нараставшей тревогой вглядываясь в небо. Шаманы стучали в свои бубны, возносили молитвы к Тенгре пролить на землю дождь. Отвернулся от людей добрый дух. Не слышал он рокот бубнов, не ощущал запах  жертвенной крови и дыма от сжигаемой в честь его печени животных, и  редкие белые облачка иногда появлявшиеся на голубом небосводе быстро уносились ветром.
Незаметно наступила середина  лета. На  землю так  не упало ни капли дождя. Над выжженной зноем степью висело горячее солнце. Знойный ветер пригибал высохшую траву к земле. Разморенные жарой овцы и лошади стояли, понуро опустив головы. Над их спинами кружились мошка и оводы.
В большом белом шатре, что возвышался среди всех юрт селения, расположенном на высоком берегу Сарасвати*, принадлежащем главе родоплеменного союза кагану Дуло  был   праздник в честь возвращения младшего сына Оногура – элтебера*.
                Тысяча храбрых воинов ушла с ним на поиски земель с богатыми пастбищами. Меньше сотни вернулось с ним обратно.

*Иртыш (богатая водой) отождествлялась с Млечным путем),
*элтебер*. *(военноначальник)
  На почтительном расстоянии от шатра полукругом выстроились вооруженные мечами телохранители. За ними толпились воины, простолюдье, женщины, подростки, дети.
На мягких войлоках,  кругами вокруг кагана восседали  знатные из знатных, храбрые из храбрых, юноши, зрелые мужчины и седые старики.  Хотя, и значительно поредели от бескормицы стада и табуны кагана, но на угощение гостей он не поскупился. Слуги не успевали подносить глиняные  кувшины украшенными по окружности крестиками с настоянной  на травах  хмельной  медовой  сурьей. Блюда ломились от сочной еды – жеребячьих окороков и целиком сваренных баранов. Посреди большого двойного белого шатра был поставлен узорчатый кованый бронзовый котел. На позолоченных кожаных подносах подавали мясо: баранину и конину, жаренную на костре и круглые куски конских почек, В украшенным орнаметром бронзовых чашках подносили соленый мясной отвар.
По знаку кагана  к захмелевшим гостям вышли певцы.
Певцы пели о дивной красоте родины их предков Алтая, возвышавшегося семи десятью белыми утесами, белевшим пяди десятью возвышенностями со снеговыми хребтами. О стране, где белеют десять тысяч прозрачных озер, текут, изливаясь водопадами сто больших рек, сливаются, кипясь и пенясь, сотни тысяч пробившихся ключей. Их воды, целебные от всех болезней, преисполнены восьми разных вкусов.  Цветы всех красок распускаются и колышутся среди тучной и прекрасной травы. Ревут дикие звери,  поют звонкоголосые птицы, семидесяти мастей олени пасутся   и жиреют  на его бескрайних пастбищах…
Притихли гости,  услышав песню старого слепого  певца о славном племени кагана Дуло,  что вело свой род от небесных дев, дочерей бога Тенгре.
«….давным - давно это было. На самой высокой горе Алтая, вершина  которой  от взоров людей была закрыта облаками, среди густого кустарника лежало озеро с прозрачной водой. Как- то  молодой охотник, преследуя раненную стрелой лань, случайно вышел на вершину этой горы. Проходя мимо озера, скрытого от него кустарником, он услышал веселый смех и плеск воды. Движимый любопытством, он тихонько пробрался сквозь чащу и увидел купающихся в озере небесных дев. Увлекшись игрой, и ничего не подозревая, они очень близко подплыли к берегу, где притаился охотник.
Воспользовавшись таким  моментом, юноша изловчился, и накинул петлю аркана на одну из дев, остальные, бросив сестру, немедленно  исчезли в облаках. Пойманной деве понравился смелый юноша, она не отвергла его любовь. Еще много раз приходил молодой охотник на берег озера, ожидая новой встречи с небесной девой, Поднявшись на гору в очередной раз, он увидел лежащего в люльке из березовой коры ребенка, в котором он признал своего сына. В то давнее время у жителей  окрестных племен не было старшего, который бы управлял всеми, защищал их от врагов. Тогда было решено обратиться за советом к жившему неподалеку мудрецу, который посоветовал искать вождя в шатре молодого охотника, После того как сын небесной девы вырос, он был провозглашен вождем,   и на земле наступил мир...»
Среди гостей кагана был чужой человек, В одной из стычек  воинов кагана  с воинами племени державшим его в рабстве, он добровольно сдался на милость победителей,  где за определенное вознаграждение и гарантии предоставления в будущем свободы, согласился  стать проводником через  земли, заселенными негостеприимными племенами.
У него было тощее, жилистое тело, которое прикрывала только овечья шкура, обмотанная вокруг  чресел. Жесткая обветренная кожа, тускло сияющая точно бронза, не боялась ни солнца, ни зимних леденящих ветров. Выгоревшие волнистые пряди волос спадали на плечи. Темное, неподвижное лицо с круто изогнутыми бровями, холодной синевой глаз, жесткими губами, мощными челюстями, казалось, вырубленным из камня.
Далеко-далеко, там, где яркие лучи солнца раскаляют движущиеся пески, там где две полноводных реки Яранха* * (Аму-Дарья) и Яксарт** **(Сыр-Дарья)  несут свои мутные воды в море Вурукарта*** ***(Аральское море) была его родина. Жители его страны называли себя «маза-гета»- великие геты. Они поклонялись богу солнца Митре, богине земли Анахите, владыке огня Атару и Священному Мечу, которому приносили в жертву пленных врагов.
В одной из схваток  с иноземцами,  он тяжелораненым был взят в плен и был продан в рабство кочевому племени, чьи стада скота жирели на буйном разнотравии в пойме реки Джайх*  * (Яик-Урал)
По словам этого человека, посетившего южные пределы среднего Приуралья, он встретил воинственных язычников – башкирдов*  (предков отюреченных мадьяров), беджнаков*.  *( тюркоязычные племена печенегов).
 Они вели дикий образ жизни (как звери) не возделывали землю, а потребляли конское и волчье мясо, лошадиное молоко и кровь. Они не почитали идолов и были богаты конями , оружием и весьма отважны в боях.
Рядом  с ними в глухой чаще лесов жили племена иура, мери, аров* *(древнее название вотяков (современных удмуртов).)
Иура* народ дикий. *( Йура – древнее название остяков и вогулов (современных хантов и манси).) Не сносится с другими людьми из-за страха перед злом, которые те могут причинить, вывозят от них превосходных соболей и другие прекрасные меха, так как они охотятся на этих зверей, питаются их мясом, одеваются в их шкуры. Купцы оставляют там те товары, с которыми приехали и возвращаются на свою обычную стоянку. На следующий день приходят вновь для осмотра своего товара и находят около него меха соболей, белок и горностаев. Если хозяин товара доволен обменом, то забирает меха, если считает обмен не достаточным, то вновь оставляет свой товар до следующего дня. Иногда он находит на месте только свой товар.
Племена мери* *(мещера, мурома, весь) - черемисы почитали великого, доброго, всевидящего и всезнающего благого бога Эрчепуюрма - Юмо. Он считался создателем мира, ветра, царем Луны, земли, хранителем урожая и плодов. Молились мери своим богам в особых священных рощах - юмаотах, обнесенных частоколом, зорко следили, чтобы никто не осквернил. Здесь под священными деревьями на специальных престолах осуществлялся обряд жертвоприношения. Кости животных сжигали. С помощью липовой ветки с развилиной гадали,   угодна ли жертва богу. В дар приносили пояса из лыка украшенные условными знаками.
Ару молились Инмару - творцу неба, богу богов. Чтили Кылысина или Мукылчина, считая его творцом и промыслителем земли. Страшились Кереметя или Луда, строго взыскательного бога. Постоянно упоминали в молитвах Воршуту – родовое, доброе божество. В чаще леса, где проводились общественные молитвы, сооружался быдзим-квала (великий чум) деревянное здание без потолка пола и окон с одной входной дверью. Внутри помещения вдоль передней стенки тянулась полка, на которую ставили воршутные короба и жертвоприношения. Стены украшивались полотенцами, ветками деревьев.
На правобережье Ранхи*  *(река Итиль- Адиль - Волга)  живет народ называющий себя мадьярами, эта  страна носит имя Леведия Этелькуза.  Далее  за рекой Танаис*  *(Дон) начинаются земли воинственного кочевого народа называющего себя скифами.
Выслушав сообщение сына, дополненное рассказом гостя, Дуло повелел собрать всех племенных вождей страны. Во все концы страны поскакали гонцы.
 В обозначенное каганом время,  из поселений,  что привольно  раскинулись на берегах ранее полноводных  рек Сувасту*  *(река Тобол. Сувасту – река обладающая прекрасными поселениями),  Синдху*  *(Обь – река вообще), Фисон*  *(река Миасс – золотая вода) на съезд прибыли старейшины племен. Вместе с каганом они отправились на священную гору, чтобы принести жертву великому Тенгре. Около берез на священной земле к веткам приезжие прикрепляли разноцветные ленточки из китайского шелка, затем располагались вокруг белого шатра верховного Тенгре -шамана. Рядом катила свои воды сильно обмелевшая Сарасвати*   *Иртыш (богатая водой).   Противоположный, низкий берег был покрыт засохшими от недостатка влаги зарослями ивняка.
Движения шамана были неторопливы и полны достоинства. На просторном халате висели бронзовые изображения различных животных, тихо позвякивавшие при каждом движении шамана.
Сумерки к этому времени сгустились. Глубокая не принесшая прохлады ночь опустилась над долиной реки. Тенгре - шаман встал между огнями, и  подняв над головой бубен, резко ударив в него пальцами. Тугой звук от резкого удара в бубен пальцами правой руки пролетел над рекой,  взывая к повелителю облаков и туч великому Духу Неба Тенгре. Еще долго над теряющим от зноя листву лесом из священных берез раскатывались, затихая вдали звуки бубна. Затем шаман, насыпав на ладонь руки священный порошок, сел возле костра лицом к тому месту, где каждое утро восходит солнце. Сначала он кинул в огонь горсть полыни - ведь злые духи не переносят ее запах, потом стал кидать в огонь порошок доставленного из далеких краев купцами из народа, что называют себя ариями, ладана, на запах которого слетаются добрые духи племени. Возобновившиеся удары в бубен становились все чаще и чаще, и шаман, вращаясь на одном месте, уже не говорил, а выкрикивал одиночные слова, огромные, с расширенными зрачками его глаза лихорадочно блестели. От этого тревожного рокота бубна, от хрипловатого голоса шамана стало жутковато.
Глаза собравшихся в круг старейшин племен прикованы к белому с черной головой барану, которого приносят в жертву духам предков. Из перерезанного горла животного хлынул фонтан крови. Шаман подхватил жертву, поднял ее над головой, подставив свой раскрытый рот под сочащуюся из раны жертвы кровь. Сильно и зло гудел бубен, будто многочисленные стреноженные кони встряхивали бронзовыми удилами. Грохот бубна, то нарастал до нетерпимого, то тоскливо затихал. Ветер охапками отрывал огненные плети костра, отгоняя незримых духов. Свисающие с пояса шамана волчьи и лисьи хвосты, трепетали, образуя защитный  круг.
Шаман постепенно впадал в транс и пляской в ритме стучавших барабанов показал, что духи вселились в него,  и он ведет с ними беседу. Наконец, все услышали связную речь шамана:
- Главная ценность нашего народа пастбища и сенокосы. В наших стадах  очень много крупного рогатого скота, дающего нам основную пищу. Наступили тяжелые времена. В теплые времена года перестали идти дожди, а зимы стали очень морозными. От бескормицы у нас идет падеж ската,  наши кони уже не могут нести на себе наших воинов.
  Дух дождя разгневался на наш народ. Его братьев  гром, молнию, облака, ветер не пропускают к нам высокие горы Има*   *(Каменный пояс).  Тенгри повелевает нашему народу уходить к большой реке, где раскинулись буйные леса и зеленые луга. Лучшие сенокосы находились на заливных пойменных лугах на другой стороне Има  и средних течениях впадающих в него рек.
На следующий день на состоявшемся съезде племенных вождей верховный каган Дуло объявил о своем решении покинуть ставшие негостеприимными, родные земли. Поход возглавили его сыновья. Правый корпус от центра каганской ставки он поручил возглавить Утигуру,  левый корпус возглавил Кутигур.  Младший  Оногур  оставался в ставке кагана.
Караван полз с рассвета до заката. Многочисленные тяжелые повозки с разобранными шатрами, войлоками, бронзовыми котлами, чувалами (мешками) с сушенным мясом, зерна и муки медленно тащили могучие круторогие волы. Поднимая облака пыли, пастухи гнали табуны лошадей и отары овец. За повозками шли пешком юноши и девушки племени. Только маленькие дети сидели на двухколесных повозках.  Стонали от усталости пленные рабы, падая замертво под ударами бичей. Скрипели колеса повозок. Умерших рабов бросали хищникам. Не мороз, не слепящий глаза снег,  не смогли остановить этого движения.
Впереди на расстоянии нескольких переходов от каравана, шла конная разведка.
 За разведчиками  шла легкая, а за ней  тяжеловооруженная  конница, основу  последней составляли воины с длинными копьями и круглыми щитами,  кони были прикрыты от удара стрел специальными попонами.
Часто  на пути каравана появлялось множество чужеземных вооруженных   всадников, готовых  не пропустить его через свои земли. Караван останавливался, ограждался повозками, и в бой вступали воины.
Воинами были не только способные носить оружие мужчины, но и женщины. Тактика боя была достаточно разнообразна: то нападали на противника, издалека обсыпая его стрелами, после которого сходились в рукопашной схватке, устраивали засады на противника, заманивали противника мнимыми отступлениями. Использовали клинообразный и иной боевой строй, чтобы ввести противника в заблуждение относительно своей численности.
Разгромив врага, подобрав  раненных соплеменников, караван вновь продолжал путь
 Далеко на краю небосклона, точно сигнальные вехи, виднелись высокие курганы, могилы воителей неизвестных племен.
К исходу дня караван ускорял ход, разведчики обозначали безопасное место для лагеря около водоемов. Все даже животные, словно чувствуя,  что их ожидает вода и отдых,  ускоряют свое движение.
К вечеру остановка. Лагерь растягивается на многие километры. Пылают тысячи костров. Освободившиеся от повозок и поклажи кони, быки и верблюды под надзором воинов отправляются в степь на пастбища.
А на рассвете после ухода каравана, собирались большие черные птицы, стаи которых со зловещим криком преследовали караван. Эти отвратительные птицы раздирали на мелкие части трупы умерших, прежде всего, расклевав устремленные в небо широко раскрытые неподвижные глаза. Они совсем не боялись людей, прыгали по спинам спящих воинов, повисали черными гроздьями на ветвях деревьев в молчаливом нетерпении, когда вновь снимется с места караван, чтобы накинуться на неподвижных мертвецов.
Вновь наступила весна,  умчались на север злые ветра и снега, степь украсилась цветами, радостно ржали кони, волы ускорили ход, увлекая за собой тяжелые повозки. Ночами надоедливо звенели комары, от которых на коже лица и рук появлялись кровавые расчесы. Весна быстро изменяла окружение вокруг каравана. Пурпурные алые, лиловые краски распустившихся маков струились по равнине. Тяжелый аромат цветов плыл по степи. Пахучие белые линии покрывали воду многочисленных водоемов. Травы буйно устремились в высь, свежие побеги кустарников достигали высоты деревьев. С шумом проносились стада тонкорогих джейранов. Над головами людей щебетали степные пичуги. Когда они вступали под своды соснового леса. Воздух стал холоднее. Звук от шагов тонул в массе  мха. Деревья стояли строгие, молчаливые и изредка набегавший из степи ветер, покачивая, играл их вершинами. В воздухе стоял тяжелый запах от папоротника. Голоса караванщиков стали громче. Потом стало суше, маки скрутили упругие зеленые коробочки, потом и они стали усыхать понуро склонившихся к земле. Где-то еще сохранялись озера жирной грязи, где шевелились подросшие головастики, личинки стрекоз. Сквозь зелень стали проступать серые краски. Становилось жарко. От земли поднималось тяжелое удушливое испарение, с тела катились тяжелые липкие капли  пота.
Река Джайх*  *(Даитья - Яик-Урал). Здесь их встретил влажный мягкий ветер, переполненный запахом трав и пьянящим запахом разопревшей земли. Пылали костры, мужчины резали баранов, женщины варили и жарили мясо. В вечерние, наполненное звоном комаров, небо поднимались белесые клубы дыма. Стадо коров, пронося запахи пота  и парного молока, спустилось к долгожданной воде. Здесь караван разделился. На состоявшемся совете вождей было решено оставить на богатых пастбищах  в долине реки кочевья  Кутигура, а каравану продолжить ход до своей конечной цели левобережья реки Ранхи
Осень перевалила за половину, но была еще теплой. Лишь дожди шли чаще обычного, да деревья потеряли летнюю яркость. Поля переполняли стаи пришедших с севера перелетных птиц. По лицу путников стекали холодные капли дождя. Опять шел дождь мелкий и надоедливый, в предрассветных сумерках он казался серой, чуть колышущейся пеленой. Глинистая почва расползалась под копытами лошадей и быков, снижая скорость каравана. Рассвет был будничным, но поднимающееся солнце, добавляя ярко окрашивая небосвод, поднималось из-за горизонта. Стала видна сухая выцветшая трава, покрытая инеем. Везде были следы ночного заморозка.
Копыта лошадей  и  волов  с хрустом  вонзались  в холодную землю  и выворачивали ее, оставляя после себя бурый, чуть дымящийся след.  Поздней осенью караван остановился на берегу большой  реки. 
С низовья реки дул ветер, и мутные  речные волны накатывались на песчаную отмель.
Всадники, покрытые густой пылью, рассыпались по береговым песчаным  холмам, пораженные видом могучей реки. На противоположной стороне  обрывистого берега частично скрытого от людских взоров клочьями белого тумана, сплошной полосой  тянулись казавшиеся непроходимыми леса,  покрашенные  золотыми красками осени.
. Передовые воины сползли с лошадей и покачиваясь от усталости бросились к воде, чтобы утолить жажду и смыть дорожную пыль. Лошади вслед за ними столпились на берегу и долго пили воду, поводя впалыми боками.
-Ранха!  Река Ранха! Там за рекой  страна Леведия Этелькуза, -  кричали нетерпеливые, радуясь концу  длительного перехода. 
…Проносились годы. Столетия складывались в тысячелетия. Буйные ветры, несущиеся над землей, то иссушали землю бескрайной степи, лежащей за горными вершинами седого Алтая, то приносили богатые осадки. Тогда буйное разнотравье под теплыми солнечными лучами укутывало степь, надолго изменяя ранее безжизненный облик. Жирел, и плодился, выгуливаемый на богатых пастбищах, скот, а из шатров кочевников раздавалось все больше и больше детских голосов. А потом из жаркого марева степи на соседние народы выплескивались дикие орды кочевников. Одетые в звериные шкуры, сидящие на низкорослых конях воинственные кривоногие всадники, сея на своем пути смерть и разорение,  продолжали свой бег  на  закат солнца, и оставались там навсегда. Так повторялось неоднократно.
           …На землей  близился к концу  598 год Хиджры.*
*(летоисчисление от года бегства пророка Мухаммеда в Медину  или 1220 год по христианскому летоисчислению).
День был серый, Низко над землей висели плотные облака, в открытых местах мела поземка. Под копытами  загнанных коней скрипел снег, потрескивала стебли сухой травы и мелкие сучья. Вдоль дороги высились могучие сосны. Вокруг стволов чернели на снегу раскрывшиеся шишки. За одинокими деревьями и кустами на наметенных снежных сугробах темнелись вмятины звериных следов. Закончилась лесная дорога. Перед всадниками открылась большая долина, с темнеющими в конце ее стенами большого города, за которыми узкой и извилистой лентой в пять локтей* *(локоть – мера длины равная примерно 50 см) открывалось прикрытое снегом  русло мелководного Джавшыза* - * (или Джавшыра -место жертвоприношения).

К этому времени город Булгар - Биляр по праву считался торговым центром тогдашнего Поволжья. Центр города занимала огромная цитадель. Ее площадь - 60 гектаров. Рядом располагались каменные дома, где жили царская семья и приближенные. Каменные и кирпичные строения обогревались подпольной системой отопления. Окна были застеклены. Здесь намного раньше, чем в Европе стали варить зеленое или светло-голубое стекло. Здесь жили металлурги, кузнецы, ювелиры, косторезы, плотники, каменщики, кожевники, стеклодувы и другие ремесленники. Во время «серебряного кризиса» купцы в городе пользовались свинцовыми или мезовыми деньгами - их эквивалентом служили шкурки куниц и белок. Приезжавшие издалека купцы останавливались в караван - сараях.

 Центральное место в городе занимала Соборная мечеть площадью около 2500 квадратных метров, состоящая из двух частей - деревянной и белокаменной. В ней размещалось государственное казнохранилище и судейские органы. В непосредственной близости от мечети располагалось двухэтажное кирпичное здание с центральным отоплением, где проживала высшая духовная знать страны. Рядом со  зданием теснились небольшие срубленные дома, где жили служители мечети, строители, прислуга. Рядом с ними во дворах стояли сферические печи- тандыры. За пределами административного центра во внутреннем городе в домах выстроенных  преимущественно из кирпича, проживала знать, торговцы и ремесленники, металлурги и кузнецы, медники и ювелиры, оружейники и стеклодувы. Здесь же находилась городская баня.
Внешний город был заселен в основном мелкими торговцами и ремесленниками, здесь же находились усадьбы состоятельных горожан, караван-сараи для приезжих купцов, в одном из которых располагалась баня. На правом берегу впадающего в Джавшыз* *(Малого Черемшана)- ручья располагался обширный район гончарных мастерских, занимающих площадь около 3 га. За пределами городских стен еще в 10 веке появляются многочисленные поселки, где жили люди согнанные со всех концов страны для строительства города и крепостных сооружений.
В царский дворец были приглашены царевичи, князья, высшее духовенство страны, что бы услышать рассказ вернувшегося из Мекки паломника .
Рассказывал ходжа долго. Никто его не торопил, не перебивал. Страшно было слышать из уст очевидца, что случилось с богатыми цветущими городами на древней земле Бактрии и Согдианы. В пути ходжа вылечил тяжелораненого монгольского сотника, В благодарность за это по повелению тысячника баурчи вручил ему деревянную пайзцу* в качестве охранной грамоты для прохода его и его спутников через земли занятые монгольскими воинами.
*Пайцза – золотая, серебрянная или деревянная дощечка с надписью, выдаваемая монгольскими ханами в качестве охранной грамоты, знака власти или пропуска.
Долгим и трудным был путь хаджи и его спутников из земли Мавераннахр*  *(Заречье),  междуречье между реками Яксарт- Сейхун* (Сырдарья) и Яранха -Джейхун* *(Амударья).. От палящего зноя не было спасения. Сухой жаркий воздух обжигал лица. Над рыжими песчаными увалами проплывали миражи. Истощенные кони шли, пошатываясь от усталости, часто останавливались на отдых. Под копытами хрустел песок, стучала окаменевшая на солнце земля. Двигались, стараясь не попадаться на глаза редким здесь кочевникам.
…Осенью 1219 года монголы начали осаду Отрара. Оставив часть своих туменов для осады, Чингиз-хан послал Джучи вниз по Сейхуну, а сам с младшим сыном Толуем  в начале 1220 года подошел к  Бухаре. Гарнизон города после нескольких дней осады решил сделать вылазку и пробиться через ряды осаждающих, Но большинство пало в битве. После этого жители Бухары решили сдаться, и только засевший в цитадели  небольшой отряд продолжал сопротивление в течении двенадцати дней. По повелению Чингиз-хана все жители города покинули город только в одной одежде. Оставленный город был разграблен и сожжен. Из Бухары монголы двинулись к Самарканду, ведя за собой толпы пленных, которых использовали для осадных работ. После неудачной вылазки на пятый день город был сдан.
Отрезанная от всякой помощи, расположенная в низовьях великой реки Джейхун, древняя столица Хорезма оказалась в тяжелом положении. Недели и месяцы монголы продолжали осаду Гурганджа* *(Ургенича), карабкиваясь на высокие городские стены. Прошло полгода, а город оставался столь же неприступным. Чингиз-хан свирепствовал, казнил без надобности сотни пленных, посылал грозные приказы сыновьям, требуя скорейшего захвата столицы Хорезма. Китайские мастера построили огромные катапульты, мечущие тяжелые камни, сосуды с горючей жидкостью. Прошло семь месяцев осады, Уже большая часть города была разрушена, когда монголы решили разрушить плотину  канала сдерживающего воды Джейхуна. Хлынувшая через разрушенную плотину речная вода широко разлилась по городским улицам и площадям и затопила город. Большая часть городских жителей, что не погибла от монгольской сабли, утонула  в воде или погибла под развалинами подмытых водой сложенных из глиняных кирпичей зданий.
Поведал собравшимся ходжа, о славном сыне Хорезм-шаха Джелал- эт - Дине, возглавившем в минуты смертельной опасности очаги сопротивления вторгнувшимся на земли Хорезма захватчикам. О том, как летом 1221 года в короткой схватке он  полностью уничтожил  передовой монгольский отряд близ реки Иргиз. Практически полностью было уничтожено лично направленное Чингиз-ханом для его поимки и уничтожения  тридцатитысячное монгольское войско, во главе которого Чингиз - хан поставил своего приемного брата - хана Шигу – Хухуту - нойона

        …Первые сведения о монголах от купцов булгары получили еще в 1216-1220 годах,  когда монголы вторглись в Среднюю Азию.
 Далеко от вас на юго-восток раскинулась наша величественная и прекрасная Поднебесная страна. С одной стороны ее берега омывают  океанские воды, на другой стороне ее покой сторожат величественные горные цепи Сюэ-Шань (Снеговые горы), Цинь-Лин (Голубые горы) и У Тай-Шань (Небесные горы) В разные концы земли протянулись из страны торговые пути в Хорезм, Индию, в Хазарию. Великие боги разгневались на наш народ. Невиданный народ называющий себя мэнгу появился на севере и востоке от наших границ. Он кочует по бескрайним степям со своими бесчисленными табунами лошадей, стадами овец, быков и верблюдов. Мэнгу особенно считали за грех мыть посуду и платье и носили одежду до полного обветшания. Кроме кумыса мэнгу угощали гостей вином, медом и тарасуном. Они верили , что у человека две души. Первоначальная душа – «кот» и злая душа – «орэк». Земле поклонялись как матери, чтили Солнце и огонь. Почитали добрых духов: мать воды, хозяина леса, дома и опасались злых убуров и албастов. При нехватке продовольствия рассекали яремную вену и пили лошадиную кровь. В монгольском войске много осадных орудий и стенобитных машин, заимствованных у китайцев. Различного рода катапульты и баллисты могут метать огромные камни бочки и горшки с горящей нефтью.
Жители городов бегут от них, спасая свой скарб и детей, Кочевники коварны и беспощадны. Они убивают людей как скот,  часто не щадя даже купцов. С великими предосторожностями пробираемся мы ныне, стараясь обходить их кочевья. В 1155 году у князя одного из монгольских племен Есугай - Бахадура кочевавшего по правому берегу Онона родился сын, которого назвали по имени одного из вождя племени побежденного его отцом -  Темучином*.
*(Темучин родился в урочище Делюн-Болдох, в восьми километрах севернее современной советско-монгольской границы. Дата его рождения в разных источниках разная. Рашид ад-дин пишет, что Чингиз-хан родился в "год свиньи", т.е. 1152-1153, но что в момент смерти - август 1227 г, - ему было 72 года, т.е. дата рождения приходится на 1155 г. По-видимому, более точной является датировка Юань-ши - "год лошади" - 1162 г., с чем совпадает и  монгольская легендарная традиция, и расчеты времени женитьбы Темучина,  и возраст его сыновей: Джучи, Чагатая, Угедея и Толуя).

Объдинив народы с кошмовой крышей, в год Барса *  *(1206)
собрались у истоков Онона, водрузив девятиножное белое знамя,
дали Чингиз-хану звание «хакан». По указу Чингиз-хакана нойонами
 Тысяч Монгольского народа стали девяносто пять нойонов.
«Сокровенное сказание монголов»

 В двенадцатилетнем возрасте  лишившийся отца Темучин унаследовал сорок тысяч подвластных семейств, многочисленные табуны которых дали возможность создать превосходную конницу до 30000 всадников, посредством которой он стал подчинять соседние племена, став повелителем всех монгольских племен. В 1206 году на съезде вождей его провозгласили великим ханом всех народов и нарекли именем Чингиз - хан. В качестве знака ханской власти в его ставке было водружено знамя с черной луной и девятью белыми конскими хвостами. Собравшиеся против Чингиз - хана вожди племен стали на берегу реки и говорили: «Нарушивший из нас клятву, да будет унесен водой, как эта земля, и отрублен, как эта ветка». Они спихнули ногами в воду по глыбе земли и своими саблями обрубили потом по ветке.
«Пощада только покорному, смерть противнику: гибель возмутившемуся»- таков был основной закон.
Претворяя свои замыслы стать повелителем Вселенной Чингиз-хан разработал и сделал обязательным для исполнения  свод обязательных для  всех вечных и непреложных законов по военному и гражданскому делу под названием  Великая Яса (Джасак), назначив верховным судьей своего сподвижника Шиги-Хутуху дав ему наказ:
-«Когда же с помощью вечного неба будем преобразовывать всенародное государство, будь ты оком смотрения и ухом слышания! Искореняй воровство, уничтожай обман во всех пределах государства. Повинных в смерти - предавай смерти, повинных наказанию или штрафу - наказывай. Все законы, которые записаны в Ясе, должны соблюдаться безукоризненно».
«Всякий мальчик будет умен и богатырь, всякая девушка будет без причесывания и украшения прекрасна и красавица. Никто из подданных империи не имеет право иметь монгола слугой». Так определил Делкян езен Суту Богдо Чингиз-хан, Владыка Человечества.
Подвластные Чингиз-хану племена получили строго определенные каждому пространства земли для пастьбы скота и перекочевок. В каждом племени кибитки и семейства были разделены на десятки, сотни и тысячи, имевшие своих начальников. Воинами считались  все способные носить оружие с четырнадцати до семидесяти лет.  Десятками тысяч командовали темники. Для распределения войск в походах указания ими пути следования для расположения летних и зимних  кочевок и для сбора сведений о местности,  по которой предстояло перемещаться,  имелись специально назначенные лица. Все чины войска, не исключая самых высших, подвергались за ослушание строжайшим наказаниям. Беглецы с поля сражения немедленно умерщвлялись. Подвергались казни все воины десятка, не пришедшие на выручку попавшему в плен. Смертная казнь полагалась за грабеж неприятеля без разрешения. Ослушника ожидала позорная смерть. Об него не пачкали даже оружия, по знаку начальника  он покорно опускался на колени и кто-то из воинов десятка тут же душил его тетивой от лука или убивал ударом ноги в живот.
 Для наблюдения за порядком кроме стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия, несшая службу по охране ханской юрты. В основу законодательства был положен воинский устав  армии Чингиз-хана. Наказаний было установлено два: смертная казнь и ссылка в Сибирь. Отличительной чертой этого установления было введение наказания за неоказание помощи в беде боевому товарищу. Этот закон назывался Яса, и хранителем Ясы (верховным прокурором) был назначен второй сын Чингиз-хана, Чагатай.
В столь воинственном и разноплеменном людском скопище было необходимо поддерживать строгий порядок, для чего всегда требуется реальная сила. Чингиз-хан это предусмотрел и из числа наиболее проверенных воинов создал две стражи, дневную и ночную. Они несли круглосуточное дежурство в орде, находились неотлучно при хане и подчинялись только ему. Это был монгольский аппарат принуждения, поставленный выше армейского командного состава: рядовой гвардеец - кешигтен считался по рангу выше тысячника. Тысячниками же были назначены 95 нойонов, «которые потрудились... в созидании         государства».
Еще Чингиз-хан изрек: «Мой рядовой кешигтен выше Нойона внешних войск. Слуга моего кешигтена выше нойонов Сотен и Десятков внешних войск. Если Тысячник внешних войск вздумает сравниваться с моим кешигтеном и будет ругаться, Тысячник будет наказан!»    из «Сокровенного сказания монголов»
Когда в 1219-1220 годах монголы обрушились на города Средней Азии и подвергли их невиданному и жесточайшему не только разгрому, но и уничтожению, булгары, узнав об этих событиях, почувствовали нависшую над ними угрозу.
Начиная с 598 года х*  *(1220 г) они приступили к строительству линии обороны на юге и востоке страны. Были прекращены всякие военные походы против северо - русских княжеств, несмотря на ограбление объединенными русскими войсками под командованием великого князя Владимиро-Суздальской земли Юрия Всеволодовича правобережных волжских земель и в частности города Ошеля. В конце 1220 года булгары три раза направляли посольства к великому князю Юрию с просьбой заключить мир.

Шел 599 год х.*  * (1221 год) В город пришла весна. Едва поднявшись над лесом, солнце стояло сбоку. Его свет пронизывал таежные дебри. Легкое, едва приметное дрожание воздуха в восходящем потоке. Лежали остатки снега в неприметных для глаза ложбинках между высоченными деревьями. Крохотные листочки на ветвях деревьев уже проснулись. На сучках сосен из узелков зажглись свечи. Весна надвигалась буйно. Холодные потоки Джавшыза*  *(Малого Черемшана) еще несли на своих волнах льдины, но уже овеяло теплом и льдины таяли на глазах и там где солнце прогрело землю раздвинув, своими зелеными стеблями слежавшуюся прошлогоднюю траву зацвели голубые подснежники. Дождь ждали все. Деревья, только распустившие листья, пожухли. Ветер нес горячий воздух, даже птицы притихли. Горела прошлогодняя трава, дымы тянулись высокими колоннами к небу, выгоняя из дебрей леса все живое, высохшие от жары стебельки травы склонились обратно к земле, словно они уснули. Так продолжалось несколько недель. Людей мучила бессонница, ночь не приносила облегчения, только под утро они засыпали, видя кошмарные сны. А утром их будил, призывая на молитву голос муэдзина. Наконец небо нахмурилось. С юго-запада потянул теплый и влажный ветер. И вот в небе,   давным- давно выбеленном солнцем, появилась первая туча., но она пронеслась очень быстро не пролив ни одной капли. За ней шел пыльный вихрь под поднявшейся за рекой тяжелой и медленной тучей, накрывшей застывший в ожидании дождя город. В богато украшенной комнате царского дворца в окружении многочисленных знахарок- повитух стонала в родовых муках красавица Иргиз любимая жена князя Джику, сына правителя Булгарии эмира  Селима  сына Султан-Мурада, внука Ибрахима.
Самая большая беда для женщины - быть бездетной. В суровый год она
готовилась стать  матерью.
Согласно народному поверью, во время праздника в честь дня рождения пророка Мухаммеда она пригласила множество гостей.  В центре комнаты поставила кувшин с водой, где гости омывали руки и,  и после их ухода она спешно  вымылась из этого кувшина. Затем она закрепила несколько свечек на куске дерева и пустила их по течению  реки.
  За несколько дней до родов ей стало совсем плохо. Ее бледное изможденное муками лицо выражало глубокий страх и тревогу, а скатывающиеся из прекрасных больших глаз слезы высвечивались хрустальными шариками под ярким пламенем многочисленных свечей. Рабыни служанки с вениками в руках дежурили у ворот дворца и время от времени бросались на неведомого врага, выкрикивая:
-Кыш! Кыш! Уходи!
Было душно.  Настежь распахнутые оконницы не давали прохлады. В небе, чуть видном отсюда, громоздились неподвижными грудами неживые, будто потускневшие от обливающего их злого солнца, высокие облака.
Вышедшая из тьмы тучи молния зажгла потемневшее небо. Загрохотал гром. От его раскатов зашевелились полегшие стебельки травы. Пронесся по лесным макушкам сильный ветер.  Упали первые тяжелые капли дождя. Капля за каплей хлынул проливной дождь. И после каждой вспышки света молнии, после каждого удара грома дождь шел все более густо. За стенами дворца свирепствовала гроза. В комнату, где лежала роженица, из приоткрытого окна проникал сырой тяжелый запах льющегося дождя.  С юга между разрывами туч появился и со страшной быстротой летел над городом ослепительно лазурный клочок неба, с которого лился на землю сине-прохладный свет. Близкая молния перечеркнула все небо. Ударил раскат грома. В это время раздался долгожданный крик только что родившегося ребенка. Скинув дождевой груз, в небе перестраивались побелевшие облака. В узкий просвет проглянули лучи солнца, ослепительно вспыхнули обмытые стекла окон, жирно залоснились мокрые крыши дворцовых строений. Яркая радуга перекинула через реку крутобокий арочный мост.
У князя Джику родился долгожданный сын, которого назвали Багуем. Не долго счастливая мать прижимала к груди своего долгожданного сына. Жестоки обычаи предков, согласно которых, родившегося мальчика забирал к себе дед  или старший в роду на том основании, что он, больше чем отец имеет право на его воспитание, пока мальчик не станет взрослым мужчиной.
Обеспечив мир с русскими княжествами, булгары стали готовиться к схватке с монголами, которые к этому времени покорили государства Средней Азии и Персии.
Закрепив в углу детской колыбельки сына, маленький лук со стрелами,  князь покинул город, направившись на восточную окраину государства, откуда мог придти враг.
В 1222-1223 годах монгольские войска,  под предводительством Субэдэя-Богатура и Джебе-нойона  пройдя через земли Грузии, Армении и Азербайджана,  прорвались в степи Предкавказья, и здесь 31 мая 1223 года в битве на реке Калке разгромили объединенное русско-половецкое войско, насчитывающее около 80 тысяч воинов.
После этой победы монголы повернули на Волжскую Булгарию. Три монгольских тумена закаленных во многих битвах воинов перейдя Итиль, вошли на территорию Булгарии.
Получая данные о передвижении вражеских войск, булгары укрепились в заранее выстроенных засадах в районе Самарской Луки
Долина Самары и Сока была удобна для засады. По обоим берегам рек росли кустарники, перемежаясь с островками лиственного леса и лугами,  заросшими высокой травой. Монголы появились на склоне дня. Россыпью протрусили разведчики, прошли дозорные сотни. Кони под монголами были усталыми, дозоры выбирали наиболее легкий путь по открытым местам, не особенно внимательно присматриваясь к зарослям. Уставшие от дневного перехода кони на ходу хватали траву. Наконец, показались основные силы. Предвкушая близкий привал, монголы смешали боевой порядок.
Пахнет травой,  конским потом, и нога привычно упирает в железное стремя.
Самое страшное в сражении - это мгновения ожидания, Страх железной рукой сжимает сердце, все тело немеет, становиться чужим. Потом все исчезает. В горячке боя, от криков ярости, звона оружия, храпа и ржания боевых коней,  воин как бы забывает самого себя.
Пора. Князь Джику махнул мечом. Пронзительно завыли сигнальные стрелы. Булгары, обходя противника с двух сторон, с боевым кличем бросились на монгольских воинов. Замешательство было недолгим. По – немного, сдержав неожиданный напор, монголы упорядочили свои ряды, и во всеоружии встретились с нападавшими. По команде князя булгарские войска начали ложное отступление, пока не втянули монголов на место основной засады.  В это время расположенные на правом и левом флангах булгарские дружины под командованием князя Баяна зашли в тыл к монголам.
Бросив поводья на луку седла, Джику мчался рядом со своими воинами. Отступавшие смяли собственные обозы, заметались между повозок, пытаясь закрепиться за ними. Тысячники в синей длинной одежде с красными полосками на плечах,* *(знак воинского отличия в монгольской армии)  размахивая  плетками, пытаясь повернуть отступающих назад. Но они, уворачиваясь от ударов в лицо, в  панике проносились мимо,  не обратив внимания на яростные крики  своих военноначальников.
Схватка близилась к концу. Часть воинов, спрыгивая с коней, искали своих, подбирая раненных, обдирали богатые доспехи с мертвецов.  Только около 4 тысяч монголов, избежав участи быть убитыми, вернулись  в  ставку Чингиз-хана.
Наступила временная передышка. Разбитое монгольское войско растворилось в Кипчакской степи, но угроза повторного нападения, по - прежнему была велика.
Готовясь отразить повторные набеги степняков,  князь Джику  на долгие месяцы покидал столицу государства, оставляя там свою семью.  Сын подрастал, не видя своего отца.
 В шестилетнем возрасте с мальчика сняли поясок с подвешенными на нем бубенчиками, и надели пояс юноши. Начались долгие годы учения.
С этого времени ребенок вступил под покровительство рода, порывая с младенчеством. Наставниками Багуя стали старый воин Ялкап, хранитель царской библиотеки - ходжа Салем аль Багдади и факих * Захед аль Хорезми.
*  (ученый, законовед)
Хранитель царской библиотеки знакомил его с основами арабского письма, читая нараспев арабские тексты и переводя на язык юноши
Перед  глазами Багуя оживали ранее  непонятные строчки в книге  «Калила и Димна» выдающегося персидского поэта, певца и музыканта Рудаки* *(Абуабдулло Джафар ибн Муххамад ибн Хаким ибн Абдуррахман ибн Адам).
 Факих Захед аль Хорезми заставлял учить нараспев строки из «Абваб-аль-Джинана»* *(учебное пособие, излагающее основы мусульманского законодательства-шариата).
 Ялкап учил Багуя владеть мечом, копьем и щитом. С самого детства будущие воины возились с лошадью, по малейшему движению уха понимали настроение и тревогу своих боевых друзей. Управляли конем без помощи рук, стреляя на полном скаку из лука. Учеба давалась тяжело. Целыми часами простаивал Багуй с большим  камнем между ног, чтобы научиться так нажимать на ребра коня, что  тот, вздрагивая от боли,  мгновенно останавливался. Юноша падал от усталости, но наставник заставлял повторять все десятки раз. Воин должен быть держаться на коне так, чтобы никто не мог сдвинуть его или сбросить на землю. Сейчас ты напоминаешь в стаде овцу.  В первом же бою  станешь добычей врага. Потому что мало лишь владеть луком, копьем и мечом на охоте. Но сражение с врагом - это не охота, На охоте один зверь, в сражении перед вами сотни врагов.
Остались позади трудные годы  упорной учебы. В этот год 3 мая 1230 затряслась земля. В тот же месяц в 4 день только что взошедшее солнце начало исчезать на глазах у всех людей. И оставлялось его так мало, как вновь народившийся месяц.
Князь Джику вернулся с правобережья Джайха, где по поручению только что вступившего на престол государства своего брата Ильгама, руководил строительством оборонительного вала из засечных полос для защиты от степных грабителей.
Князь брал с собой сына, и, теперь, тот измученный и гордый, с лицом посеревшим от пыли,  сойдя  с коня, шел раскачиваясь на неверных ногах, гордясь, что выдержал бешеную скачку с отцом.
  Тревожное было время. Все чаще монгольские орды, разгромив к тому времени некогда цветущие города Хорезма, все ближе и  ближе подбирались к булгарской земле. 
Для посвящения в воины юношу ожидало последнее испытание. Наставник, поставив Багуя в тридцати метрах от мишени, привязал веревку с кольцом и перекрутил ее.  Кольцо завертелось. Юноша замер, прищурившись,   спустил стрелу. Стрела пролетела через  кольцо.  Ялкап снял с Багуя пояс мальчика и вручил ему  знак воинской доблести - боевой пояс.
 С глубокой древности эта деталь снаряжения была обязательной частью обряда посвящения в разряд воинов. Воины-всадники с 14-15 лет получали право носить его. При посвящении в воины родители и родственники дарили молодому воину оружие, и с этого времени и до самой смерти воин не расставался с ними.
В честь посвящения Багуя в воины, отец подарил ему еще неоперившегося птенца сокола - балобана.
«Хорошо прекрасным весенним днем ехать на охоту на хорошем коне, держа в руках сокола, любоваться его отвагой и видеть, как бьет он на воздухе птиц» – сказал он,  вручая сыну дорогой подарок.
Все свободное от занятий время Багуй посвящал птенцу. Чтобы птица привыкла к своему хозяину он кормил ее с рук, подзывая к себе свистом. Вначале, пока не появилось  оперение, она получала корм, состоящий из слегка подогретых кусочков свежего мяса  зайцев, голубей, кур  4 – 5 раз в день, постепенно по мере появления  оперения переходя к двухразовому питанию.  Привыкая, сокол стал откликаться на свист хозяина, смешно ковыляя к нему в надежде получить корм из его рук и сидя на рукавице юноши, топорщил на спине, разглаживая клювом подрастающие перья.
Сокольничий княжеского двора неназойливо следил за складывающими взаимоотношениями между подрастающей птицей  и ее хозяином. К моменту появления полного оперения птицу стали приучать к снаряжению. Под присмотром сокольничего Багуй надел на ноги сокола, обхватывающие  лапку птицы, опутенки из  замшевых ремешков, с  закрепленным в прорези металлическим кольцом, для шнура длиной около 70 см. Чуть выше опутенок крепились колокольчики, звон которых укажет охотнику, где находится птица.
Наконец наступило  время, когда сокольничий позволил Багую натаскивать своего любимца на дичь.  Сутки сокол провел без пищи.   Утром перед ним положили зайца и сняли колпачок с глаз. Голодная птица тут же бросилась на добычу, но терзать ее не дали и, закрыв глаза рукой, возвратили  на место. Так продолжалось несколько дней. Наконец, опытный наставник по поведению птицы сделал вывод-  сокол готов к работе.
 Чарующий момент охоты.  Осеннее солнце слегка золотит багряные вершины деревьев. Прибитая первыми заморозками трава на лесной опушке блистала, переливаясь на солнце капельками замерзшей росы. Выскочив, почти из под копыта коня, русак понесся по полю. Багуй сдернув колпачок с головы дремавшего на рукавице сокола, подбросил его вверх. Сокол, взмахнув крыльями, стремительно взлетел в голубую синеву неба. Острый взгляд его глаз заметил метавшегося среди травы зайца. Сложив крылья, спикировал на него с высоты. Багуй подскакал к терзающему свою добычу соколу, встал на колени и осторожно наклонившись над ним, подмял траву, оправил его опущенные крылья и начал бережно отнимать у него добычу. Потом покормил его кусочком окровавленного мяса. Наглотавшийся мяса сокол почистил о рукавицу охотника свой окровавленный клюв.
Веселые дни охоты перемежались с трудными днями учебы. В комнате для занятий на зеленом полотнище арабскими буквами были начертаны слова  пророка Мухаммеда: 
«Кто хочет блаженства в этом мире, тот пусть займется торговлей, а кто хочет блаженства в том мире, пусть ищет воздержания и благочестия. Кто хочет блаженства в обоих  мирах – пусть ищет его в учении и знании».
 В полдень после молитвы Багуй, накинув на себя легкий чапан, по узкой каменной лестнице проходил в книгохранилище. Его постоянно тянуло в этот уголок дворца. Здесь было всегда тихо, длинные ряды книг, освещаемые пламенем светильников, труды великих философов, поэтов и медиков давали возможность заглянуть в другой мир.
Библиотека в царском дворце славилась далеко за пределами государства. Здесь на полках лежали индийские, китайские рукописи на тончайшей шелковой бумаге, египетские папирусы,  дошедшие с далекого запада манускрипты на тонкой телячьей коже,  пергаменте. 
Творения великих мыслителей  Конфуция, Рудаки*   *(Абуабдулла Джафар ибн Мухаммад Рудаки ок. 858-941 г.) Авиценны*  (Ибн-Сина Абу-Али ок. 980-1037 г.), Бируни*  *(Абу-р-Рейхан Мухаммад ибн Ахмед ал Бируни 973-1048 г.), Геродота, Котона, Ксенофонта.
Поднявшийся с поклоном хранитель царских книг подал Багую книгу о соседней стране Хазарии. Ибн-Рустем «Книга драгоценных сокровищ», участник посольства арабского халифа к царю камских булгар. Золотые застежки украшали эту книгу.
 «Государство хазар располагается у Хазарского моря.  У него имеется четыре  города:  Хамлидж,  Баланджар, Самандар и Итиль.  Народ состоит из двух групп: одна - войско, они- мусульмане; вторая - благородные, они - иудаисты. Они во времена Гаруна ар-Рашида приняли иудаизм. Царь Константинополя - император изгнал иудаистов за пределы своей страны, они же,  прибыв в Хазарское государство,  предложили свою религию хазарам.  Хазары,  будучи безграмотным,  пустым народом, посчитав иудаизм выше своей религии, приняли его. Через некоторое время из исламского Хорасана прибыло войско, которое завоевало страну, и значительная часть хазарского народа стали мусульманами».
 Именно религиозные распри среди хазар, когда во главе государства стояли иудаисты, а народ исповедовал ислам, явились одной из главных причин, погубивших Хазарский каганат.
 Из всех городов самым значительным была столица государства Итиль, где проживало много булгар. Город располагался в низовьях Волги, и река делила город на  две  части. На правом берегу располагалась большая часть города, там находился дворец кагана.  Левый берег занимала меньшая часть  города.  В городе имелись базары и бани. Единственным зданием,  построенным из  обоженного кирпича, был дворец кагана. Других таких зданий не было - существовал запрет кагана. В основном город состоял из юрт и шатров,  глиняных зданий имелось мало. Через Итиль проходил Великий шелковый путь.  В  городе  шла  бойкая торговля всем тем, что производилось в Булгаре, Киевской Руси и в восточных странах. 
Рядом  с книгами «Китаб-ул-ансаб»*  *(Книга генеалогий) (автор Тадж ул-ислам Абиса д Абдулкарим ибн Абибакр Мухаммад ат- Тамими ас- Сам ани Марвази родился в 1113 году), « ал-Камил фи-т-тарих»*   *(Полный свод по истории) (автор двенадцатитомного труда по всемирной истории Изз ад-Дин Абу-л-Хасан Али ибн Мухаммад ибн ал Асир (1160-1233)), «Китаб масалик ал –мамалик»*,  (Книга путей и государств»)  автор Ал-Джайхани Абу-Абдаллах Мухаммед ибн-Ахмед ибн-Наср – везирь при дворе Саманидов (конец 9 –первая половина 10 века. Его книга не дошла до наших дней и известна по сообщениям более поздних авторов).  находились книги булгарских ученых историков  Якуба бин Ногман аль - Булгари  «История Булгар» (умер 1063-1064 год), философа Хамида бин Идрис аль-Булгари* ( первая половина 12 века), Хужа Ахмет аль Боргари* *(вторая половина 12 века),   поэтическое булгарское произведение  поэма Кол-Голи «Кыссаи Юсуф», « Кутадгу билиг»*  *(Благодатное знание)  Йусуфа Баласагуни (1069 г)
Кул Гали в совершенстве знал арабский и персидский языки. Основой его поэмы «Кыйссаи Йусуф» повествующей о Иосифе Прекрасном и его жене Пентефрии послужило сочинение на персидском языке поэта и ученого из Герата Абдуллаха Ансари «Анис алмюридин»
.В его поэме справедливый и умный царь Иосиф заботится о своем народе. Он предупреждает подвластный ему народ от будущей засухи, а когда наступают голодные годы открывает свои царские амбары с зерном.
Слушая неторопливое повествование рассказчика, искренне переживал юноша за трагичную судьбу  молочного брата царя Башира,  оторванного в младенческом возрасте от груди матери и проданного в рабство,  чтобы больше молока досталось Йусуфу. Радовался Багуй счастливому концу повествования, когда, став царем, Йусуф находит Башира и берет себе на службу, где он встречается со своей матерью Диной.
С особой теплотой отзывался  хранитель царской библиотеки  об выходцах из Булгарии, что жили и творили в других странах. Одним из них был знаменитый ученый Ходжа Ахмед Булгари, живший веком ранее Абу Хамида аль –Гарнати, оставившего труды «Аль-джамиг», Аттарика», «Аль-фэваид», широко известные в странах Средней Азии и арабского Востока. Уроженец города Сувара  Сулейман бин Даут Сувари, живший в первой половине 12 века, написал на фарси ставший широко известным труд нравоучительного характера. Название этого труда на арабском языке звучало «Нузхатэл-кулубэл-мэраз»*  *(Радующий больные души).
Рядом с книгой «История Булгарии», написанной кадием* *(судьей) города Булгара Якубом бин Нугманом, получившим образование в далеком Нишапуре, находилась  книга «Нухбат ал-азхан фи аджаиб ал-булдан»* *(Выборка воспоминаний о чудесах стран) испанского  араба Абу Хамида аль Гарнарти*,
*( Абу-Хамид Мухаммад Ибн Абд-ар-Рахим ал Гарнати ал Андалуси) (1100-1169 гг.) арабский путешественник, мусульманский проповедник и миссионер, выходец из Южной Испании (Андалусии) около 20 лет прожил в Саксине. Оттуда в 1135-1135 гг и в  1150 г  совершал поездки в Булгарию, где был лично знаком с Якубом бин Нугманом. Тихо скрепят перелистываемые страницы, освещаемые пламенем свечей. Ходжа Салем аль Багдади, водя сморщенным с желтоватым ногтем пальцем по священным  страницам книг, ведет повествование об истории происхождения племен, ныне именуемых булгарами. О том, как они в сражениях с другими народами отстояли право закрепиться на берегах полноводной реки  Ранха – Адиль – Итиль.

 …В 70 годы 4 века гуннские орды в больших массах устремляются на запад. В 375 году они переходят через Итиль - Волги и обрушиваются на южные районы Восточной и Центральной Европы. В это время часть отрядов проникают на север к берегам Чулпана*  (Камы) и Средней Ранхи*  *( Итиль – Волга). Основную массу этих племен составляла западная часть огурских (протобулгарских) племен, продвинувшихся из северных районов Восточной Азии до южного Приуралья  и северо-восточного Причерноморья, а также тесно связанными с ними протомадьярские племена. Позднее здесь они составили огуробулгарские и огурохазарские союзы, вытеснив из Среднего Прикамья в более северные  районы финно-угорские племена, которыми была образована Великая Биармия.

Булгары подобно другим тюркским народам почитали единого верховного бога Тенгре. (небо) Тот был создателем и господином всех. Существовал культ племенных вождей - ханов, обладающих божественной силой (оренда), который был обложен многочисленными табу (забрани). В честь их строились многочисленные капища, где жрецы (шаманы) совершали жертвоприношения в их честь. Хан считался верховным жрецом. С религией булгар связан культ каменных статуй, которых в современности называют каменные бабы. Покойников хоронили с ориентации с  севера на юг. В ямы-гробницы ставили вместе с конем или его шкурой, или головой, конскую сбрую, колчан со стрелами с железными трехперыми наконечниками, саблю, кожаный ремень с поясным набором, деревянную или глиняную посуду.  Умершим женщинам, дополнительно к набору посуды в гробницы укладывали украшения в виде халцедоновых дисков, расшитых бисером и бусами деталей женской одежды, окаймленные медными накладками,  полусферические шапочки, нагрудники и широкие пояса,.
Основное место в хозяйственной жизни булгар занимало степное кочевое животноводство. Скот: волы, коровы, овцы, свиньи козы. Особенное развитие получило коневодство. Использовали коней как транспортное средство при передвижениях, для совершения вооруженных набегов на соседние племена. В пищу потребляли конское мясо и кобылье молоко. Земледелие играло вспомогательную роль подобно охоте и рыболовству. В поселениях занимались гончарным и кузнечным помыслом, обработкой кожи и изделий из кожи, изготавливали оружие. Изделия из керамики были многообразны по форме и украшению.   Вели активную торговлю с земледельческими славянскими племенами и византийскими колониями Крыма.
Села их были обычно в степной и лесостепной зоне по берегам рек. Первоначально строились кочевые станы летние и зимние. Второй тип поселения были аулы, в которых жили 20-30 семейств под верховенством одного из самых богатых скотоводческих семейств. Для защиты от набегов соседних племен стали возникать постоянные селения с укреплениями с земляными рвами. Стены стали выкладываться камнем. В поселениях ставились юрты, полуземлянки, глинобитные и каменные дома. Основной единицей булгарского общества была многосемейная, патриархальная социальная община, имевшая общие пастбища, общую собственность. Первоначально такую общину объединяло кровное родство. Как высшее звено такой общины было племя.
Наследственная ханская власть и родоплеменная эволюция была результатом превращения в постоянные грабительские набеги и походы в народное ополчение и ханские дружины с вооруженной конницей, превращалась в войну и грабеж в свое основное занятие. В 4 и 7 веках булгарское общество подверглось имущественному социальному расслоению. Создались две основных социальные группы - родоплеменная аристократия - ханы и родоплеменные предводители - боили и багаини и связанные с нею воины дружинники, и многочисленные скотоводческие хозяйства. В это время рабство превратилось в элемент хозяйственного значения. Военнопленные использовались как пастухи, домашняя прислуга и строительные рабочие. Характерно для болгарских войск деление на  правый и левый корпуса в зависимости от нахождения на территории от военной ставки хана и от линии на юг. В войсках преобладала конница легкая и тяжеловооруженная. Тяжеловооруженную конницу составляли воины в кольчугах с шеломами, кони были прикрыты от удара стрел специальными попонами. Тактика боя была достаточно разнообразна: то нападали на противника, издалека обсыпая его стрелами, после которого сходились в рукопашной схватке, устраивали засады на противника, заманивали противника мнимыми отступлениями. Использовали клинообразный и иной боевой строй, чтобы ввести противника в заблуждение относительно своей численности.
В религии уживались различные тотемические верования и культы. Человечество в их понятиях происходил от общего прародителя животного, которого считали за своего покровителя. Общими тотемами считался волк, тигр и далее. В тесной связи с тотемическими верованиями стоял культ онгони, изображения животных и птиц на многочисленных амулетах. Развитие получил и культ почитания небесных тел (солнце, луна, звезды). Тот отражал страх перед природными явлениями.
Праболгары принадлежат к тюрско-алтайскому языковой племенной общности. Их племена кочевали в Западной Сибири в долине реки Сарасвати – Иртыш. Их продвижение в Восточную Европу возникло в середине 1-2 века. Тогда те вошли в земли Приазовья и Прикаспия в предгорьях Северного Кавказа. Где столкнулись с высокой культурой сармато-аланских племен и частично унаследовали их культуру.
Здесь они были уже представлены под именем болгар. Гуннское нашествие через эти земли в 354 году принудило ряд племен мигрировать за Кавказские перевалы. Другие, войдя в состав гуннских войск, заняли Панонию и карпатские котловины. В начале 5 века они неоднократно воевали с соседними племенами лангобардов. В 480 году болгары как союзники Византийского императора Зенона на Балканском полуострове встретились с войсками остготов. В 491 году разорвав отношения с Византийской империей, болгарские племена вошли в Тракию.
В западной окраине Великой степи с 8до 3 веков до н.э. господствовали скифы, уничтоженные сарматами. С 3 века н.э. до 4 века точнее до 370 года хозяевами степей восточнее Танаиса - Дона были сарматы, а правобережьем Борисфена - Днепра овладели готы. В 371 году гунны перешли Дон и в 376 году вытеснили часть готов за Истр - Дунай.
В 454 году гунны были разбиты гепидами, в 463 году болгарами, в 469 году византийцами, после чего господство над причерноморскими степями вновь перешло к болгарам.
Восточные утургуры и западные кутургуры враждовали между собой, и стали добычей новых пришельцев с востока: кутургуров подчинили авары или вархониты, а утургуров – тюркюты. В 558-574 годах границей между государственными образованиями стала река Танаис - Дон. После поражения авар от византийцев кутургуры подняли восстание, жестоко подавленное аварами в 633 году, остатки которых объединились с утургурами.
В 670 году утургуры терпят поражение от хазар, подчинивших себе весь Северный Кавказ, вытеснив болгарские племена. К середине 6 века оформились три сильнейших праболгарских племенных союза, носивших имена объединивших вокруг себя племен: кутригуры, обитавшие в степях на запад от Танаиса, утигуры - в степях между Танаисом и Кубанью,  оногуры от Кубани до Хазарского моря.
В качестве лангобардских союзников отдельные группы праболгар кутригур в 60 годы 6 века стали селиться в Италии (Ломбардия, Этрурия и Лигурия) где создали свои поселения. Вслед за первой волной болгарского движения на Запад последовала вторая. В 30-60 годах 7 века болгары под руководством Алцека покинули Аварский каганат и с разрешения лангобардского правителя Гримуалда поселились в безлюдных районах Равенны.
В 567 - 568 годах этих болгар покорили западные тюрки. Борясь с продолжительным тюркским владычеством, праболгары вели постоянную борьбу за свое освобождение. Ослабевший Западнотюрский каганат дал возможность объединить разрозненные болгарские племена вокруг вождя уногодур хана Кубрата и добиться своего освобождения в 682 году. В ходе освободительной борьбы был создан обширный военно-племенной союз названный византийцами Старая большая Болгария с границами на востоке - река Кубань, на западе - Днепр, на север- река Донец, на юг - Азовское и Черное моря со столицей город Фанагория на Таманском полуострове. В 635 году хан Кубрат заключил мирный договор с византийским императором Ираклием, от которого удостоился почетного сана патриция. После смерти Кубрата происходившего из рода Дуло верховную власть унаследовал его старший сын Батбай. Племенной союз распался на три части, двумя другими управляли братья Батбая, Котраг и Аспарух. Воспользовавшись их ослаблением, хазары, обитавшие на побережье Хазарского моря* *(Каспия), покорили владения Батбая и превратили подвластные ему племена в своих данников. Под натиском хазар средний сын Кубрата Котраг увел свои племена в долину реки Итиль. От Джайха до побережья Кара Дениз*  *(Черного моря) и Борисфена под руководством хана Кубрата была создана Великая Булгария, на территорию, которой часто вторгались тюркские и хазарские отряды.
В 650 году умер хан Кубрат. Пользуясь, ослабление государства, просуществовавшего около 50 лет, началось вторжение хазарских войск на территорию страны, в результате нескольких крупных сражений булгарские войска были разгромлены. Один из сыновей Кубрата - Кодрак со своими людьми отступил до Камы. Второй сын Кубрата со своими людьми укрылся в горах Кавказа. Третий сын, Аспарух ушел на запад, где в устье Дуная, объединившись со славянскими племенами в непрерывных войнах с Византией, добился в 681 году международного признания государства. Четвертый сын, Батбай остался в Причерноморье, признав власть Хазарского каганата.
В начале 10 века в Среднем Поволжье была образована самостоятельная держава Ас-Саклаб, известная как Волжско-Камская Булгария. ( В отличие от более южных болгар волго-камских принято называть булгарами, а их  страну - Булгарией).

Особенно остро идет борьба между представителями булгарской и суварской знати. Поэтому вплоть до 976 года в Булгарии существовали два политических центра Биляр-Булгар и Сувар со своими правителями и монетными домами. Однако с 10 века начинает складываться централизованная власть,  представителем которой был представитель царской династии основанной князем булгар Шилки, царь Алмуш, имел в то время право на многие налоги, десятину с товара, подомную подать, долю в добыче. К концу 10 века был ликвидирован суверенитет Сувара. В 984 году был заключен первый русско-булгарский договор. В 986-990 годах проходят дипломатические переговоры по вопросам принятия Русью мусульманской религии. В 990 году Владимир направляет к булгарам христианских проповедников, в результате чего четверо булгарских князей, принявших христианство ушли в Куябу - Киев. В 970 году в Венгрию переселяется булгарская мусульманская знать под началом Билла, Боксу и Хасана, недовольных ущемлением своих прав при централизации  власти в стране.
Развитию торговли служили серебряные монеты дирхемы, чекан которых был налажен с начала 10 века. Вместе с булгарскими купцами дирхемы широко поникали на Русь и в Прибалтику.
Племена берсула отождествляемые с серебряными или нохратскими булгарами занимали место между рекой Джарамсан*  *(Черемшан) и Ахтаем-Бездной, где позднее 20 годов 10 века возникает столица государства г. Биляр-Булгар. В ту пору вся страна составляла огромный лесной массив, изобилующий всевозможной четвероногой и пернатой дичью. В топких  низинах укрывались в камышах дикие кабаны, по берегам озер и рек паслись стада оленей и лосей. Волки собирались голодной зимой в огромные стаи, нападая на домашний скот. На юго-запад от Булгарии на расстоянии трех дней пути начиналась область расселения буртас.
  В первой четверти 10 века, формирующаяся Булгария находилась в вассальной зависимости от хазарского каганата и занимала относительно небольшую территорию. Ее границей на юге служила река Джарамсан (Черемшан), на левом берегу которого кочевали тюрки апбажгр. На западе естественной границей служила река Свияга, на севере Кама на востоке Шишма. Основное население состояло из четырех племенных групп подчинявшихся общему царю Алмушу, женой которого являлась дочь гузкого хана, кочевавшего между Аралом, Каспием и Яиком. В числе этих племен называют булгар, сувар, эсегель и берсула, кроме того, около 5 тысяч душ мусульман баранджар жили оседлой жизнью на Джавшызе*  *(Джавшыр) (Малом Черемшане) и на его правом притоке р. Баранке, и имели свои поселения с мечетями. Без каких либо племенных различий для всех отмечается общая длиннополая одежда, единый погребальный обряд. Эсели занимали правый берег Итиля *  *Волги, где позднее возник большой город Ошель.
Булгары в тоже время старались овладеть берегами Унжи и были отражены и скоро увидели войско русичей на собственной земле.
Зимой 1172 года объединенные дружины муромских, рязанских и владимирских князей разгромили булгарское войско, захватили и разрушили город Ошель и 6 больших поселений.
Вероятно, что булгары издревле торговали с чудским народом, обитавшим в Вологодской и Архангельской губерний и скорее обманом, нежели силой взяли город Устюг (Гледен) подчинявшегося в то время великому князю Георгию. Брат Георгия Святослав с сыновьями муромских князей приплыл туда Итилем и вышел на берег ниже устья Камы и для безопасности оставив стражу приближался к городу Ошелю, укрепленному высоким дубовым тыном с двумя оплотами, между которыми находился вал. Впереди шли люди с огнем и топорами, за ними стрелки и копейщики. Одни подсекли тын, другие зажгли оплоты. Сильный ветер разносил огонь, пылали целые улицы, люди бежали из города и не могли уйти от меча русичей. Только князь болгарский и несколько всадников спаслись бегством. Другие, не требуя пощады, убивали жен и детей своих и самих себя  сгорели в пламени вместе с русичами, искавшими добычи в городе. Святослав удалился с толпами пленников из женщин и младенцев.
Напрасно булгары хотели отомстить ему стекаясь отовсюду к берегам Итиля, Русичи, готовые к битве сели на лодии и распустив знамена при звуке бубнов, труб и свирелей медленно поплыли вверх по реке, Болгары только смотрели с берегов. Святослав близ устья Камы сошелся с ростовцами, устюжанами и воеводой князя Георгия, который опустошив берега Камы взял несколько городков булгарских. Зимой во Владимир пришло болгарское посольство требуя мира, но Георгий готовился к новому походу. Булгары посредством богатых даров предотвратили  войну. Георгий направил ответное посольство в Булгарию, где народ клятвой по мусульманскому обычаю утвердил мир. 
В 1183 году  булгарское ополчение нескольких городов на конях пришли к осажденному дружиной князя  Всеволода, последний вынужден снять осаду. Такое же ополчение собралось на помощь Ошелю в 1220 г. Такая помощь пришла поздно. Ошель был взят и разорен, Булгары по всей стране оплакивали жителей этого города. Отдельные булгарские князья враждовали между собой, нередко становясь на сторону противника когда в 1174 году к русичам, шедшим на осаду Великого города присоединилась булгарская  дружина.
Сувары вероятно были самым южным племенным объединением волжского левобережья, занимающим бассейн рек Ватыг *  (Утки) и  Байнах*  *(Майны), где с середины 10 века существовал город Сувар.
В среднем Посурье и далее на запад жила мордва. В   11-12 веке шел процесс освоения земель расположенных к северу от Камы, вплоть до бассейна реки Казанки. В 12 веке земли в бассейне рек Меши и Казанки, и правобережье Камы до ее северного поворота вошли в состав основной территории Булгарии. В 1006 году русско-булгарский договор был возобновлен, булгарские купцы получили право беспрепятственной торговли в русских городах, русские в булгарских.
К 1024 - 1025 году относится свидетельство о посольстве булгарского царя Ибрагима к государю Хорасана и помощи булгар в строительстве соборных мечетей в городах Себзеваре и Хосровджерде. После Алмуша правили его сыновья Мемектай (Ахмед) еще при жизни халифа ал-Муктадира совершившего хадж в Мекку, Микаил Ибн Джафар, во время правления которого завершается строительство Биляра.
Мумин Ибн-Хасан (Шамгун) правил в 976-985 годы. Его сменил Мумин Ибн Ахмед. Абу Исхак Ибрахим Ибн Мухаммад Ибн Элтебер вступил на престол в 1024 году. Далее власть переходила от Хайдара сына Мумина Ибн Хасана к его старшему сыну Мухаммаду, второму сыну Саиду.
После Саида престол наследовали Ибрахим, его сын Султан-Мурат,  Салим – сын Султан-Мурата. В тревожное время 1223 года царский трон занял Ильгам – сын Салима
В 1229 году на нейтральной территории в качестве которой был выбран, расположенный на Итиле, недалеко от впадения в нее реки Суры Коренев остров, был продлен на шесть лет мирный договор между Владимиро-Суздальской Русью  и Булгарией. В качестве акта доброй воли булгары выдали русичам тело убитого в Великом городе   христианина Авраамия.
. Но судьба Булгарии была предрешена. На всемонгольском курултае в 1229 году принимается решение о походе на Булгарию.
Прошло еще три долгих года. Монголы завоевали к этому времени почти всю Азию. Было ликвидировано расположенное к северу от Китая Тангутское государство. Разгромлен и погиб в горах Курдистана последний из вождей антимонгольского сопротивления сын последнего хорезмшаха Джелал ад- Дин.
Монголы вновь начались готовиться у новому походу, не забыв свое поражение в Булгарии.
В 1232 году  тумены Субэдэя-богатура напали на нижневолжских булгар (саксин). Тогда булгары обратились за помощью к русичам. Князь Юрий не только не оказал помощь, но и послал свою рать  дополненную дружинами ярославского, разанского и муромского князей к западным границам Булгарии на земли заселенные союзниками булгар буртасами и мордвой пожгли и разорили их..
Осажденные жители Саксина оказали яростное сопротивление монголам. Когда монголы подтащили к городским стенам метательные орудия, жители города сделали вылазку и уничтожили их вместе с персоналом. Не помог монголам и сделанный подкоп под городскую стену, чтобы с помощью греческого огня вызвать пожар в городе. Город выстоял. Просочившиеся в город монголы были перебиты. Субэдэй-богатур вынужден был отвести войска в степи Прикаспия и Южного Урала, готовясь к новым сражениям
. Лишь в 1236 году многочисленная монгольская армия под командованием Менгу-хана, разрушив метательными орудиями городские стены вошла в город. Захватчики не пощадили покоренных. Практически все жители города были убиты.
Более чем 30 тысячное войско монголов во главе с Субедеем было остановлено в 1232 году на дальних подступах к стране по рекам Джайху* (Яику), Агидель** **(Белой), Суху***  ***(Соку), Кюнджюлю****  **** (Кондурче). Сидящие на низкорослых лошадках монгольские всадники врезались в булгарское войско. Передние и с той, и с другой стороны- были убиты в одно мгновение. Блеск ненависти в безумных глазах, удар – и лошади яростно храпя, месили копытами бездыханные тела своих хозяев. Выплеснувшаяся в первом столкновении энергия, убив передних, спасла тех, кто скакал следом. Обломками копий, мечами оскордами и топорами булгары принялись прокладывать путь сквозь монголов. Те привыкшие к стрельбе из луков, к лихости и быстрым налетам не смогли противостоять натиску тяжелой булгарской коннице, пешему ополчению и отступили.
Потом монгольские кочевья уползли куда-то в степь, и лишь немногочисленные конные разъезды время от времени появлялись на берегу реки, устрашая караванщиков и жителей пограничных селений.
Монгольские войска под началом Батыя захватили нижневолжские земли кипчаков и разгромили булгарские сторожевые отряды на реке Джайх*    *(Яик).
Конные тумены монголов внезапно перешли реку Джайх (Яик), разгромили стоявшие там булгарские сторожевые заставы и железным гребнем прочесали степи до самой реки Итиль. Черная волна монгольского нашествия доплеснулась до Волжской Булгарии и разбилась об укрепленные линии, которые булгары спешно возвели на границе леса и степи.
Шел 1235 год. В Булгарию приходят вести, что на очередном курултае в Каракоруме принимается решение организовать общемонгольский поход, чтобы как писал Джувейни* завладеть странами Булгара, асов и Руси.
* Ал ад-Дин Ат Малик Джувейни «Тарих – и  Джахангуша».
Для проверки готовности оборонительных сооружений князь Джику, взяв с собой сына и его наставников,  направляется в город Булгар.
Проведя свое детство у маленькой речки, глубина которой в некоторых местах не превышала рост взрослого человека, Багуй впервые  озирал зеленые, привольные берега Чулпана*. *(река Кама)
Учаны*  *(речное судно) шли медленно, вспарывая, пытаясь обогнать, бегучие годы, Пахло соленым мужским потом от горячих распаренных гребцов, запахом здоровых немытых тел.
После полудня караван выплыл в Итиль. Светлые воды  Чулпана*, вобравшего в себя воды Ак – Итиль*  * (Ак-Итиль- Агидель – река Белая)   вливаясь в Итиль, некоторое время еще не смешивались с темными водами могучей реки, но затем растворились в них полностью. Берега здесь отступили вдаль, одинокие селения стоявшие на ее берегах,  казались совсем маленькими. День приближался к вечеру, когда суда подошли к Ага-Базару. Вдалеке на расстоянии одного фарсаха (шесть - семь км) на макушке холма высился украшенный мастерами древняя и таинственная первая столица булгарского государства город Булгар.
Город обладал мощнейшим по тем временам оборонительным сооружением - огромным земляным валом и рвом длиной около 6 км.
Внизу, под береговой кручей, матово поблескивала Итиль. Противоположный берег скрывался в рассветном тумане. Порывы ветра гнали по реке невысокие волны. Пахло мокрым деревом, смолой, рыбой. Резкие порывы ветра разогнали тучи, над  прибрежным лесом показалось солнце огромное, багрово-красное. Солнечные лучи окрасили волжскую воду в кровавый цвет.
Большой торговый город с утра до вечера пропускал через свои ворота десятки караванов со всех концов света. В день святой пятницы площади города заполнялись густыми людскими потоками. Почетное место на базаре занимали торговцы тканями и коврами. А далее тянулись ряды менял, книготорговцев, золотых дел мастеров, ряды с сахаром, восточными сладостями и пряностями. Торг был в самом разгаре. Обширный базар, расположенный на высоком берегу реки. Огромный холм, заставленный лавками купцов, кипел толпами народа. На берегу реки горами высились мешки, кули, стояли бочонки. Отдельно торговали диковинными лекарственными травами и целебными настойками. Здесь же выгружали с судов привезенных на продажу невольников.
Полон разгружали на истоптанную множеством босых ступней площадку. Купцы расхаживались по рядам, открывали рты: целы ли зубы. Тискали груди у женщин, прикидывали, сколько дать за товар, сбивали цену. Хозяева рабов горячились, в свою очередь показывали их мускулы, уверяя, что товар хорош, лишь только подкормить ослабевших в пути.
У столба, где волосяными веревками привязывали рабов, опустив голову, стояла юная женщина, Выполняя повеление купца, привезшего ее на продажу -привлечь внимание покупателей, она, поеживаясь от утренней сырости, тихо играла на кифаре и едва слышно пела. Сквозь кисею невесомой накидки просвечивала смуглая кожа. Юбка из ярко красного шелка туго обтягивала и без того тонкую талию и десятками упругих складок сбегала к низу, открывая маленькие  девичьи ступни.
Красивые обнаженные руки девушки, ее лицо с прямым носом, украшенное миндалевидными глазами, говорили об ее эллинском происхождении.
Мужской полон смирился со своей участью. Если не пошлют гребцами на учаны*  *(речное судно) или на персидские галеры, то будешь пасти стада, замерзая в степи.  Лучше, если  купец возьмет к себе в слуги, а еще веселее, если  сделает тебя из раба воином в своей охране.
Внимание Багуя привлек один из сходящих по трапу рабов. Его широкая грудь, чуть прикрытая рваным с чужого плеча халатом, играющие мускулы на руках характеризовали его как воина. Падающие на лицо пряди его золотистых волос прикрывали высокий украшенный сабельным шрамом лоб. Очевидно, что удар сабли достал его на излете. Наверно ни одной жизнью  заплатили враги, прежде чем взять  его в плен. Сойдя на берег, пленник остановился рядом с товарищами по несчастью, повинуясь команде своего временного хозяина. Спокойный, упрямый лоб, твердый взгляд сразу обнаруживали в нем благородную душу. У него были широкие плечи, тонкий стан и крепкие ноги.
 Багуй указал наставнику на предназначенного к продаже заинтересовавшего его раба, около которого уже собрались покупатели. Ялкап, взглянув в его сторону, не задумываясь,  пояснил:
- Это урус. Урусы могут быть не только плохими соседями, но и хорошими друзьями. Они стойкие воины. Вспомни, как по повеление своего хакана Олега из Куябы* *(Киева), они повесили щиты на вратах покоренного ими  Царьграда. Жена другого уруского хакана Игоря – Ольга, уроженка города болгарского города Плиска,  являлась потомком славного рода хакана  Аспаруха, уведшего свою орду на Дунай и основавшего там государство.  Болгары – будучи данниками Византии, были рады породниться с уруским хаканом, одержавшим столь внушительную победу над Византией. Сын Ольги,  Святослав, нанес в 353 году х.* *(965 г) жестокое поражение нашим угнетателям. хазарам  разгромив столицу Хазарии  город Итиль и хазарскую крепость на реке Дон – Саркел *  * (Белая Вежа)
-Я хочу купить его. Он должен научить меня боевому искусству урусов , - заявил Багуй.
Ялкап долго торговался с продавцом, который назначил за раба высокую цену, пока другие покупатели испуганный высокой ценой не отошли присматриваться к другим невольникам. И, наконец, звеневшие в мешочке дирхемы не перекочевали в волосатые руки купца. Багуй подошел вплотную к только что приобретенному рабу, заглянув в его глаза, он отшатнулся от той ненависти, которую излучал взгляд  темно-голубых глаз юноши. Багуй потребовал толмача. Склонившегося перед ним в глубоком поклоне хазарина, он попросил узнать,  как зовут  невольника и передать ему,  что он видит в нем не будущего раба, а своего наставника - хорошего воина.  Если урус передаст Багую свое умение владеть оружием, то  может считать себя свободным и при желании даже вернуться на Русь. Толмач что-то долго объяснял юноше, показывая рукой  на покупателя, затем, повернувшись к Багую,  промолвил:
-Уруса кличут Приселко. Он был отроком -  младшим дружинником у муромского князя. Если ему дадут свободу, он готов  передать юноше свое умение владеть  боевым оружием. 
Спускалась над городом ночь, украсив небосвод яркими звездами. Всходила полная луна. Над широкой серебряной лентой реки повис невесомый прозрачный туманный полог.
Затих людской гомон на базарах. На крепостных воротах сменилась стража.
Тесная дружба возникла между Багуем и  бывшим пленным урусом Приселко.  Передавая юноше свои навыки владения оружием, он учил его понимать свой язык. И в скором времени к знанию арабского языка добавилось умение разговаривать со своим другом на его языке.
После дневного знакомства с городом и его жителями  ходжа Салем, аль – Багдади, перелистывая страницы древних рукописей, продолжал знакомить юношу  с историей основания города, как первой столицы Булгарского государства.
Именно здесь в 922 году  правитель Булгарии хан Алмуш сын Шилки Йылтывара принял ислам. В то время Булгарское государство было данником хазарского кагана.
Сын Алмуша находился в заложниках в Хазарии. Как-то до царя хазар дошла весть о красоте дочери Альмуша, получив отказ,  он взял ее силой, послав на Булгарию многочисленное войско, Она там умерла, Тогда царь хазар потребовал от Альмуша другую дочь. Получив такое известие, Алмуш срочно выдал свою дочь за князя подвластного ему племени эскел. Вот такие обстоятельства побудили царя булгар отправить халифу письмо, в котором он просил о покровительстве и помощи в постройке крепости для защиты от врагов, расширения торговых взаимоотношений.
… «Еще больше купцов из далекого халифата могут появляться с товарами на наших базарах, принося славу нашим городам. Богатый торг - богаче наша страна. Пусть халиф опора и меч ислама Эль-Муктадир пришлет нам ученых мулл, которые научат нас жить по новым законам. Когда город мира Багдад признает державу булгар, будет нам защитой от ненавистных хазар. К нам приедут мастера, чтобы укрепить наши города. Как только халиф Багдада пришлет нам молитвы и высокие пожелания,  я повелитель булгар Алмуш-хан провозглашу, что с этих пор мы не будем признавать власти хазар. Разрозненные и ослабленные раздорами булгарские племена соберутся под знаменем ислама в общий союз».
Весной 921 года к двору халифа прибыл посол Абдаллах ибн-Башту по прозвищу Хазарин, с  письмами царя булгар  к халифу аль –Муктадиру, и  начальнику внутренних покоев дворца Назиру аль-Харами.
Халиф откликнулся на это послание и  11 сафара 309 года х.*  (21 июня 921 года) послал караван  с посольством. Посольство официально возглавлял Сусан ар-Расси – евнух халифа. Через тысячи племен неверных шло посольство халифа ал-Муктадира. Восемь месяцев добирался до Булгарии караван из трех тысяч верблюдов и лошадей и пяти тысяч человек. Посольство из Багдада, перезимовав в Хорезме,  4 марта 922 года продолжило свой путь и 12 мухаррама 310 года х*.  *(12 мая 922)  года вышло на земли Волжской Булгарии.
 Секретарем посольства Багдадского халифа Джафара аль-Муктадира к царю волжских булгар Алмушу сыну Шилки-элтеберу*.  *(Йылтывар – титул булгарского царя, известный еще с древнетюркских времен в форме «эльтебер»-предводитель-военноначальник). был Ибн – Фадлан*  *Ахмед ибн-Фадлан ибн-аль-Абасс ибн-Рашид ибн-Хаммад старший писец, находящийся под покровительством полководца Мухаммеда ибн-Сулеймана завоевавшего Египет в 904-905 годах.
Когда до ставки царя булгар оставалось менее дня пути, посольство встретили четыре подвластных ему князя, а также братья и сыновья Алмуша держа в руках хлеб, мясо, просо и сопровождали посольство. Сам царь встретил посольство на расстоянии двух фарсахов (около 12-14 км) от своей ставки. Приветствуя посольство, он сошел с коня и пал ниц, поклоняясь, и благодаря великого и могучего Аллаха. В последующие три –четыре дня в царскую ставку прибыли князья его земли, родовые старшины и жители страны, чтобы слушать всенародное чтение письма повелителя правоверных. Для этого были развернуты два привезенных знамени, оседлана присланная в подарок лошадь, самого Алмуша-элтебера одели в савад-черную одежду высших чиновников двора повелителя правоверных, на голову одели чалму. После этого Ибн-Фадлан достал письмо халифа и стал медленно его читать и Алмуш-элтебер слушал его стоя. Переводчик не переставал переводить письмо буква в букву. По окончанию чтения письма все собравшиеся во главе с царем дружно воскликнули «Велик Аллах!
Затем было зачитано письмо везира Хамида ибн – аль Аббаса. По окончанию чтения писем окружающие царя свита рассыпали на него многочисленные дирхемы.  Ибн - Фадлан достал подарки – благовония, одежды, жемчуга и стал показывать их царю и царице. После этого подошел к сидящей с элтабаром царице и накинул на нее почетный халат. После этого женщины из свиты высыпали на нее дирхемы, и официальная часть визита была завершена.
Через час-другой Алмуш прислал за послами людей и пригласил к себе в шатер. Князья сидели с правой стороны, послам предоставили места с лево от царя., в то время как сыновья сидели перед ним. Глава Булгарии сидел на троне, покрытом византийской парчой. Перед троном слуги поставили стол на котором в блюде находилось жареное мясо, Альмуш, взяв нож отрезал кусочек мяса и съел его, Потом таким способом он съел второй и третий. Четвертый кусок он подал Сусану ар-Расси, послу халифа. Тут же принесли маленький столик и поставили его перед послом. Потом он вручил мясо ибн - Фадлану, и ему также поднесли столик. После этого кусочки мяса были вручены князьям, его сыновьям и слуги им тот час же подносили столики. По окончанию трапезы царь велел принести напиток из меда, называемый суджувом. Первым осушил кубок царь. Потом он встал и произнес:
-Это веселье в честь моего господина, повелителя правоверных, да продлит Аллах его пребывание в этом мире. При этих словах все присутствующие поднялись а царь трижды осушил поднесенные ему кубки с медом.
На второй день Алмуш спросил ибн-Фадлана, может ли он начав исповедовать в ислам  принять имя своего господина, повелителя правоверных. ( Джафар ал – Муктадир- би - ллах сделался багдадским халифом в августе 908 года в тринадцатилетнем возрасте) И получив положительный ответ, объявил хатибу, что отныне он будет зваться Джафар ибн Абдаллах.
С той поры с со всех минаретов стала провозглашаться от его имени хутба*:
О Аллах! Сохрани в благополучии раба твоего Джафара ибн-Адаллаха, повелителя булгар, клиента повелителя правоверных. *(хутба –проповедь хатиба).
Арабы помогли построить мечеть, подарили Коран, обучили законам шариата. А денег на строительство крепости не привезли. Разгневанный Алмуш не веря в это, несколько дней допрашивал Ибн-Фадлана, сопровождая допрос угрозами. На просьбу Алмуша оказать помощь деньгами на постройку крепостей халиф повелел продать конфискованное имение казненного визиря и вручить деньги послу Ибн-Фадлану, но покупатель не смог догнать караван посольства.
Год прибытия посольства багдадского халифа в Булгарию считается годом официального принятия Булгарией ислама, хотя к этому времени уже значительная часть населения страны исповедовало ислам.
Арабский писатель аль-Балхи а произведении «Эшкелэл-билад»* *(Картины земной поверхности) 920-921 годы писал, что в городах Булгарии Булгаре и Суваре имеются соборные мечети. Его современник Ибн-Русте писал около 913 года., что большинство булгар исповедует ислам, в их селах имеются мечети и мектебы (школы). На минабаре его мечети еще до прибытия посольства из Багдада провозглашали проповедь – хутбу :
 О Аллах! Сохрани в благополучии элтабара-царя булгар!
Большая часть племени сувар во главе с Выригом отказалась принимать ислам и объявила себя независимой.
Алмуш посла к нему человека и приказал:
-Воистину, могучий и великий Аллах даровал мне ислам и верховную власть повелителя правоверных, и я, раб Аллаха, обязан исполнить возложенное на меня дело, И кто будет противиться в этом, того я поражу мечом.
 Отказ от религии предков не укрепил, а только ослабил государство. Одно из трех многочисленных болгарских племен – сувар отказалось принять ислам и укрепилось в лесах Заволжья. Расколотая Булгария не могла соперничать с иудейской Хазарией.
Процесс перехода булгарской аристократии в ислам развивался крайне быстро. Булгары приняли ислам (суннитского) толка. Шиитами называли себя сторонники четвертого приемника пророка Магомета двоюродного брата и мужа родной дочери пророка Фатимы халифа Али ибн- Абу Талиба. Всякий другой халиф, в отличии от суннитов,  по мнению шиитов, являлся незаконным правителем. (Само слово происходит от арабского термина «шиат Али»)
Арабский халифат –феодально-теократическое государство, образовавшееся в результате арабских завоеваний 7-8 веков в Передней Азии и Северной Африки.  С 661 года по 749 халифат управлялся династией Омейядов-Мерванитов, свергнутой Абассидами, правившими страной с  749 по 1258 год, до разрушения Багдада войсками Чингис-хана.
В борьбе за халифатский престол Омейяды - Мерваниты  с помощью наемного убийцы фанатика – хариджита* Ибн Мульджама избавились в 661 году от последнего из четырех  халифов правого пути Али мужа Фатимы, любимой дочери пророка Мухаммеда. При выходе из мечети города Куфы халиф был ранен отравленным мечом и через два дня умер.
*( по арабски хаваридж, буквально «вышедшие, возмутившиеся, восставшие»)
У хариджитов, восстания  которых в Нахраване и в Западной Персии, безжалостно подавил халиф Али, был свой взгляд на Коран. Отстаивая равенство мусульман, хариджиты считали, что верховный пост халифа вправе занимать каждый мусульманин, кто бы он не был по происхождению. З четырех «праведных» халифов хариджиты признавали только первых двух – Абу Бекра и Омара ибн аль Хатаба..
Второй сын халифа Али аль Хусейн решил начать борьбу за власть,  опираясь на своих сторонников.  После смерти Муавии он отказался присягнуть его наследнику омеядскому халифу Язиду и перебрался в Мекку, где стал готовиться к выступлению. Родственник аль Хусейна, посланный им в Куфу, сообщил, что все население Багдада готово выступить на его стороне.
Однако последующие события развивались не в пользу аль Хусейна. Горожане Куфы не поддержали его. В 680 году около Кербелы наместник Язида Шимр (Шемр) во главе большого отряда встретил аль Хусейна, которого сопровождало лишь 300 воинов. Отряд аль Хусейна занял оборону.
Наступавшие засыпали канал, идущий к его лагерю. Оставшиеся без воды воины аль Хусейна продолжали стойко отражать атаки. На седьмой день они отпраздновали свадьбу Касема, одного из родственников аль Хусейна. На следующий день в лагере осажденных родился младенец, для которому  воины Язида отказали в воде. Ослабевшие от жажды люди на десятый день осады бросились в бой. В этом неравном сражении все они погибли*.
 *«Тарихи Наршахи» (История Наршахи) написана в 943 году Абу Бекром Мухаммадом ибн Джафаром  ан - Наршахи.








Война, как лютый зверь, выходит на промысел,
Добычу почуявши, ее сторожит в кустах.
Как жернов, тела людей в муку истолчет она
И злобную ненависть посеет у них в сердцах.

(знаменитая касыда древнеарабского поэта Зухайра
( предположительно 530-628 гг.). 
Начертанная золотом на дорогой материи
была вывешена в мекканской Каабе)*.
*Касыда (касида) пер. с арабского «целеустремленная».



Пока монголы залечивали свои раны и были заняты покорением Китая, наступила кратковременная передышка, которую булгары использовали для укрепления обороны страны. В это время строились дополнительные укрепления. Эти весьма укрепленные города видел в 1236 году венгерский монах Юлиан.

Тогда поднялся от Востока
Народ безвестный и чужой
Владимир Соловьев

В походе, готовившимся в течение 2 лет приняли все монгольские полководцы и 10 царевичей. В походе были Кулькан-младший сын Чингиз-хана, Бури-сын Угедея, внука Гуюка. Монке и Буджек, сыновья Толуя четвертого сына Чингиз-хана, братья Батыя Орду, Шейбани и Тангут, Кадан и Байдар сыновья Джагатая, сын Эльчжигитая – Аргасун. Поход возглавил хан Батый. Полководцем был назначен Субэдэй – богатур, наставник сына Чингиз-хана Толуя.
В армию были привлечены старшие сыновья всех монголов. Численность монгольской армии составила около 140 тысяч человек. Кроме того, монголы привлекли в свою армию представителей покоренных народов. Тумен, в который были сведены воины из покоренных монголами  народов, возглавил чжурчженьТуганваншай.
И вся  эта огромная армия, насчитывающая около 300 тысяч воинов весной  бичин-иля, то есть в год обезьяны, в месяц джумад  (11февраля – 11 марта) 633 г.х* *(1236 год) двинулась в поход и к лету часть монгольского войска под началом брата Батыя  Шейбани - хана была у границы Булгарии.  Вероятно, всю вторую половину лета и начало осени шли разведывательные бои между булгарами и монголами, пока не подошли основные монгольские войска. Монголами были к этому времени уже покорены потенциальные союзники булгар –половцы, саксины, башкирды. В дельте Итиля (Волги) осенью  в такину – иле, что соответствовало году курицы погиб храбрейший из половецких вождей Бачман.
Бачман, скрываясь в лесных зарослях, удерживал монголов некоторое время своими хитрыми вылазками. Разбитый, наконец, он был пойман, и просил у врага одной милости, быть убитым от благородной руки. Сам Буджек рассек его мечом пополам.
Тревожное было в Булгарии летом 1236 года. Горожане шептались о новом нашествии из степей. Город готовился к обороне. Оружейники работали день и ночь. В мастерских стучали молоты и пыхтели горны.  Там ковали мечи, копья и наконечники для стрел.
Кто-то из купцов уже сворачивал торговлю, закапывал в землю серебро. Внезапно поднялась цена на речные суда. Видимо, самые, предусмотрительные уже готовились к бегству.
На исходе лета к столице подъезжала сторожевая сотня. От  юго-восточного рубежа, не зная отдыха, спешили, загоняя своих коней,  воины во главе с молодым сотником. Превозмогая боль от  полученных в сражении  ран, скачущий впереди сотник, оглядываясь назад, хрипло крича:
-Вперед! Не отставайте! Торопил воинов. Город встретил приезжих  шумно. Площади и улицы города были забиты вооруженными воинами.
На площади перед царским дворцом горели сторожевые костры. Невзирая на ночную пору, на площади не стихала суета. Подходили и отходили, звякая во тьме оружием, кто-то кого-то искал, за кем - то подъезжали посыльные. Их остановили вновь. Долго длились бестолковые разговоры то с одним, то с другим из подходивших к сотнику царских приближенных. Кони  голодные, как и седоки,  беспокойно топтались, стригли  ушами. Мучительно хотелось слезть с коня, размять ноги.  Наконец появился посланец царского визиря, и сотника пригласили во дворец.
Пробивая с трудом дорогу, сотник подъехал к царскому дворцу. Стража пропустила его в царскую палату, где находились, правитель Булгарии Ильгам сын Селима  с  царевичами и князьями.
Сотник, придерживая израненную руку, покачиваясь от усталости, кратко доложил:
-На булгарскую землю идет многотысячная орда степняков.  Встретившее ее на рубеже Джайха,  наше соединенное булгарско – башджарское (мадьярское)  войско было полностью разбито намного превосходящими нас по численности монгольскими воинами, и все полегло на поле брани.
Все дни и ночи не смолкал городской шум. Столица готовилась к встрече с врагом. 
Почти прямоугольная площадь города Булгар Биляра, окруженная земляными валами и рвами, разделяющими город на внутренний и внешний, достигала почти 800 га. Внутренний город с обитаемой площадью 116 га был обнесен двумя линиями валов и рвов протяженностью около 5 км, а внешний город с обитаемой площадью 374 га был обнесен тремя линиями укреплений длиной более 10 км. Распланированный еще в Х веке город имел не менее 6 рядов мощных, концентрических вписанных друг в друга укреплений. В  центре города располагалась цитадель, окруженная мощной деревянной стеной с каменными башнями. По верху валов шли стены из деревянных срубов и двухрядного частокола.
Во всех мечетях города имамы и муллы призывали защитников города выстоять и победить врага,  ссылаясь на слова пророка обещавшего павшим воинам  вечное блаженство в раю:
«Никак не считай тех, которые убиты на пути Аллаха, мертвыми. Нет, живые! Они у своего господа получают удел, радуясь тому, что даровал им Аллах из своей милости, и ликуют они о тех, которые еще не присоединились к ним, следуя за ними, что над ними нет страха, и не будут они опечалены! Они ликуют о милости Аллаха, и щедрости, и о том, что Аллах не губит награды верующих»*.   
*(Коран . Сура 3,  аяты 163-165)
«Клянусь тем, в чьей руке душа Мухаммеда, сегодня каждый, кто выступит против врага из любви к Аллаху будет убит в сражении, войдет в рай»,- так воодушевлял своих сторонников перед битвой при Бедре пророк Мухаммед*. *(Книга жития посланника Аллаха» Ибн Исхак – Ибн Хишам.)
Ряды молящихся стояли неподвижно, следя за движениями рук имамов. Когда они опускались на колени, склонялись к земле или поднимали руки к лицу, несколько десятков тысяч правоверных повторяли за имамом его движения. Только шорох от бесчисленных падавших и встававших тел проносился, как порыв ветра, по каменным плитам площадей.
Монгольские войска подходили к городу, С каждым часом их становилось все больше, и вскоре они заполнили все окрестные долины. Всюду запылали костры. Под свист плетей пленные стали строить ведущие к городским стенам дороги, по которым могли проехать в один ряд до четырех повозок.
Хотя в столице было около 50 тысяч воинов, но силы были  неравными. Утром  тумены Шейбани - хана со всех сторон окружили город. Спешенные воины шли к крепостным стенам с длинными штурмовыми лестницами, копьями подгоняя пленных несших  вязанки хвороста - заваливать ров. Как сказочные чудовища, движимые руками многочисленных пленных, ползли к городским стенам камнеметные орудия-пороки, опутанные ремнями, с высоко поднятыми рычагами, похожими на огромные деревянные ложки. На город полетели каменные глыбы. Дубовые крепостные стены вздрагивали от ударов. Конные лучники подскакивали к самым стенам, пускали стрелы.  Длинные черные стрелы глухо стучали, отскакивая от каменных башен, часть из них с пронзительным свистом проскальзывала в бойницы.
Несколько больших дымящихся стрел полетели в город, где через небольшое время разнеслись клубы дыма. После того как вновь пущенные стрелы вызвали еще ряд пожаров, ворота города приоткрылись, выпустив из города несколько человек в цветных богатых одеждах. Впереди шел старик в длиной зеленом халате, расшитом замысловатым орнаметром.  Его голова была украшена большой чалмой с алмазной застежкой. То был  муфтий Биляра хаджи Барадж.
Монголы вновь пошли на приступ. Стрелы с горящей паклей, перелетая через городские стены, впивались в деревянные крыши, То там, то здесь занимались пожары. Женщины и подростки уже не справлялись с огнем. Шли дни осады. Долго и отчаянно сопротивлялся город. Огромные тараны били в ворота. Десятки осадных машин днем и ночью метали в город огромные камни и толстые горящие стрелы, под ними рушились и горели городские стены. Наступил момент, рухнула последняя преграда, и захватчиков уже не сдерживали поверженные стены города.
Бой продолжился на узких улицах, на плоских крышах домов, во дворах. В городской тесноте татары несли большие потери. Жители продолжали вести борьбу в городских стенах, яростно нападая на всадников, разрубая меховые шубы и железные шлемы. Кривые сабли, казалось неубывающих  монгольских всадников, мелькали в воздухе.
 Горожане прыгали на всадников, срывали монгол с коней железными крючьями. Осыпаемые стрелами и камнями монгольские всадники метались по улицам, беспорядочно отстреливаясь. Падали с коней, отползали к заборам, скребя немеющими пальцами камни мостовых. Но защитников города оставалось все меньше и меньше. Многие погибали в огне, до последней минуты пуская стрелы во врагов. Уцелевшие, в последней, кровавой схватке с врагом воины, с оружием пробивались к проломам в городских стенах,   покидая  горящий город.
Женщины и дети пытаясь укрыться, метались по узеньким улочкам, вздымая руки к небу, падали на колени, прося Аллаха о помощи, а над их головами свистели  арканы монгольских воинов, тащивших живую добычу за собой. Рушились объятые огнем  стены домов и дворцов.
Монголы, в своей неслыханной жестокости, несколько не заботясь о военной добыче,  стремились только к уничтожению противника.  Дождавшись перелома в сражении, определив, что  противник измотан в схватке, что руки его воинов уже не могут держать оружия, а ослабевшие кони не могут вынести с поля битвы, они начинали со всех сторон поражать их копьями, рубить  саблями, зверски уничтожая всех. Вся земля, как от саранчи кишела вражескими полчищами, которым было чуждо всякое чувство милосердия,  чтобы пощадить поверженных, пожалеть пленных, отпустить изнемогших, но которые как дикие звери жаждали человеческой крови. Все поле боя было завалено трупами.
Кроме того, находящиеся рядом со своими мужьями, братьями, вооруженные на мужской манер женщины,  наравне с мужчинами отважно бросались в бой. Причем с особенной жестокостью они издевались над пленными женщинами. Если они замечали женщин с более привлекательными лицами, которые, хоть в какой то мере могли вызвать у них чувство ревности, они немедленно умерщвляли их ударом меча, если они видели пригодных к рабскому труду, то отрезали им носы и с обезображенными лицами отдавали исполнять обязанности  рабынь.
Даже пленных детей они подзывали к себе  и устраивали такую забаву: вначале они заставляли их усесться в ряд, а затем, позвав своих детей, давали каждому по увесистой дубине и приказывали бить ими по головам несчастных малышей, а сами сидели и наблюдали. Громко смеясь и хваля того, кто одним ударом разбивал череп ребенка.
Медленно квартал за кварталом, устилая улицы города трупами врагов, обильно поливая их своей кровью, оставляли монголам, булгарские воины во главе с князьями Джику и Баяном.
Горяч был князь. Круша направо и налево нападавших на него степняков, Джику поздно заметил опасность: его уже отрезали от своих. Один за другим, падали телохранители князя. Бросив поводья, князь кружился на месте, отбиваясь мечом от наседавших врагов.
Удар! Еще удар! Переломилась пополам монгольская сабля. Свалился с коня всадник в лохматой лисьей шубе, разрубленный почти до пояса.
- Пробьюсь! Пробьюсь! - Упрямо шептал Джику. Но не пробился. Сдернули арканом, скрутили руки и потащили  на городскую площадь, где стоял Шейбани -хан в окружении тысячников и темников. Нукеры бросили пленника к ногам хана. Князь, вверив свою судьбу Аллаху, ждал, когда монгольская сабля  опустится на его шею. Но Шейбани проговорил что-то хриплым голосом, махнул плетью. Те же нукеры поставили Джику на ноги, и повели к обозу, где, привалившись к колесу повозки, сидел измазанный своей и вражеской кровью князь Баян. Невдалеке среди кустов травы лежали  булгарские воины. Они лежали,  раскинувшись, будто крепко спали. Но вместо лиц были черные окровавленные месива костей и сгустков крови. Когда пленники поняли, что они будут убиты, они стали отчаянно бороться, сами набрасывались на палачей, пока не пали в неравной схватке.
Пораженный смелостью  булгарских князей,  Шейбани – хан не только даровал жизнь Джику и Баяну, но и, отпустив их из плена,  полагая, что они станут покорными данниками монголов, щедро наградил.
Укрывшийся  в стенах дворца правитель Булгарии эмир Ильгам сын Селима был взят в плен. И был вынужден был подчиниться монгольским ханам*.
*”Булгарский эмир соглашается платить татарам дань, подчинившись их правлению, за что был оставлен на престоле”. ( Ш. Марджани) *   
М.Х. Юсупов «Шигабутдин Марджани как историк» Казань, 1981.
27000 тысяч неприбранных трупов  с отрезанным правым ухом  остались валяться на поверхности земли и в развалинах зданий.*
*(Ал ад - дин Джувейни «Тарих – и джехангуша» История завоевателя мира –1260 год)
Войско отдыхало три дня, Воины резали пригнанный скот. В ханских шатрах подавали вареную жеребятину, и пили вино найденное в подвалах дворца повелителя булгар.
Доцветало пышное, с высокими, тающими в мареве облаков, лето. Золотом наливались нивы, ныне безжалостно потоптанные конницей. В высоком разнотравье в пестротканом ковре цветов домовито гудели пчелы.
Страшен сожженный  и заваленный трупами родимый город. Раздев убиенных почти до нага, монголы ушли, оставив гниющие неприбранные тела и чадные дымящие головни вместо  дворцов.
Кони, храпя, переступали через обгорелые, обугленные бревна, сторонились гниющих трупов людей и скота.
Но кажущееся спокойствие в покоренной Булгарии продолжалось недолго.
Вести о монгольском нашествии донеслись до Руси. Летописец с горечью писал под 1236 год что монголы «взяша славный Великий город Болгарьский и разбиша оружием от старца и до унаго и до сущаго младенца, и взяша товара множество, а город их пожгоша огнем, а всю землю их плениша».
- «В пределах Булгара царевичи соединились: от множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ, столбенели дикие звери и хищные животные. Сначала они (монголы) силой  и штурмом взяли город Булгар, который был известен в мире недоступностью местности и большой населенностью.
 «Взяв его  после нескольких безуспешных приступов, для примера подобным им жителей его частью убили, а (частью) пленили»* 
* (Ал ад - дин Джувейни «Тарих – и джехангуша» История завоевателя мира –1260 год.)
Осенью 1237 все находившиеся в Булгарии царевичи, собравшись на курултай, пришли к общему соглашению продолжить поход на русичей. В походе участвовали армии, возглавляемые Батыем, Орду, Гуюком, Менгу, Кульканом, Каданом и Бури общей численностью в 120-140 тысяч воинов. Чуть меньшая  часть монгольской армады, численностью примерно в 100-120 тысяч воинов, в том числе тумены Субэдэя-богатура, Бучека сына хана Толуя, трех сыновей Джучи: Шейбани, Тангута и Берке, Байдара второго сына Чагатая, оставались в Булгарии. Но в результате больших потерь в монгольской армии вследствие отчаянного сопротивления русских княжеств и городов Батый в 1238 году вынужден был вывести из, казалось, уже покоренной Булгарии тумены Субэдэя, Бучека и Байдара. Тогда же для усмирения восставших жителей Крыма были направлены тумены Шейбани. Усмирять вновь восставших кипчаков ушли тумены  Берке.
Таким образом, в 1238 году в Булгарии осталась немногочисленная армия Тангута.
После ухода монгольских войск, значительная часть булгарских воинов отошедших с боям в леса, куда конница монголов побоялась продолжить преследование, узкими лесными тропами стала пробираться  под знамена князей Баяна и  Джику.
Среди девственного леса вспыхнули сотни костров. От костра к костру распространялась среди воинов  весть, как во время штурма столицы 40 булгарских девушек построили на вершине горы крепость, и длительное время оборонялись от монголов. Когда девичья крепость пала, монголы собирались закопать отважных воительниц  живьем.  Перед рассветом крепко спавшая стража не заметила исчезновения девушек. А в полдень  над старым дубом, раскинувшим свои ветви на месте, где  была выкопана яма для девушек,  появилась стая из сорока белых лебедей. Тревожно крича, большие птицы сделали круг над вершиной могучего дерева и скрылись в голубой синеве неба.*
 *(Местные жители чтят священный ключ, бьющийся из- под горы Ху – Джалар - Тау у остова старого дуба, поклоняются владыке неба Тенгре, оставляя на ветках деревьев повязки с самыми сокровенными).
 Булгарский народ восстал. В короткий срок были разбиты немногочисленные вражеские гарнизоны, уничтожены монгольские карательные отряды.
Тихо в дремучем вековом лесу. Изредка высоко в верхушках деревьев послышится слабый шорох. Заметенная снегом узкая  лесная дорога, пересекающая глухую чащу леса, вела к небольшой поляне, где затаились в засаде немногие уцелевшие защитники города булгарские воины, те, кому посчастливилось спастись от кривой татарской сабли и не быть захваченным в полон тугим арканом.
Полторы  сотни монголов едут гуськом, настороженно поглядывая по сторонам, пытаясь рассмотреть, что скрывается за толстыми стволами сосен, вспоминая свою родную степь, где взойдешь на курган, и взор охватывает всю землю до небосвода. Лес глухо шумел, за стволами деревьев не было ничего видно. Деревья и кустарники стояли сплошным заслоном
За  головной сотней  степняков следовал обоз с награбленным скарбом. За ним тянулась длинная цепочка пленных сувар связанных попарно за руки и скрепленных одним ремнем. Сзади двигалась другая группа всадников, не размышляющих о грядущей опасности.
 Скрывавшиеся в засаде ударили молча с двух сторон. Многие не успели сообразить, что произошло, как были выбиты из седел или заарканены. Из-за тесноты лесной дороги дрались саблями и мечами. Князь Баян, смахнул саблей голову ближайшего конвойного, подскакав к сбившимся в кучу пленным, и в несколько местах перерубил ремень. Освободившиеся от пут, вооружившись чем попало, тоже крушили татар, не оставляя в живых. Сеча была короткой. Ни один монгольский воин не вырвался из окружения, ни один не остался жив. В горячке боя, князь приказал добить еще дышавших врагов.
 Чудом, спасшиеся от  полона люди стремились достичь князя,  коснуться его одежды, запечатлеть лицо спасителя, чтобы воочию запомнить того, за которого они будут молить Тенгре. Те, кто был от князя далеко и не мог  к нему приблизиться, целовали руки его воинов.   
 «Разгромив Польшу, Венгрию и Дунайскую Болгарию, монгольские царевичи сосредоточили свои войска для зимовки в междуречье Дуная и Тислы, когда пришло сообщение о восстании волжских булгар (1241 г.)».
* Рашид – ад – Дин «Джами ат теварих» (Сборник летописей)»
Для приведения в покорность восставшего народа, Батый повернул на восток наиболее боеспособные тумены Субэдэя,  Бурунтая и Бастыра. Общая численность монгольских войск составила порядка 100 тысяч воинов. Вновь запылала и застонала под монгольскими полчищами булгарская земля,. Опять чернела от крови, павших за ее освобождение, окончательно рушились не восстановленные города и крепости после первого монгольского похода, были разгромлены городища буртас и мордвы*. После подавления восстания в Булгарии были оставлены тумены Бастыра.  А Субэдей-богатур и Бурундай-нойон были отозваны для штурма Киева.
Царевичи “отправили эмира Субэдэя с войском в страну асов  и в пределы Булгара. Они дошли до города (Булгара) Великого и до других областей его, разбили тамошнее войско и заставили покориться. Пришли тамошние вожди Баян и Джику, изъявили царевичам покорность, были (щедро) одарены и вернулись обратно, (но потом) опять возмутились. Вторично послали (туда) Субэдэя-богадура, пока он не захватил (их)”.
*Рашид – ад –Дин «Сборник летописей»
Во всех сражениях рядом с Джику был его любимый сын. От встреч с монголами таяли силы булгар.  Все больше и больше воинов, прижав к груди оружие, оставалось лежать на земле, уставив в небо широко открытые глаза. Наконец, грянул последний бой. Немногочисленное войско Джику было окружено туменами,  во главе с никогда не имевшим поражений в многочисленных битвах, старым полководцем  Субэдэй - богатуром.
Перед видом многочисленных врагов воинственное безумие овладело Багуем.
-Эй-я! Меч Багуя разорвал руку одного из монголов от плеча до локтя. Голова противника откинулась назад с такой силой, что услышалось как мягко и жирно хрустнули шейные позвонки.
 Вторым броском он переломил оружие второго и заставил нападавшего податься назад. От ударов, которые в одно мгновение принял на себя щит, левая рука онемела.  Монголы окружили Багуя  и Джику со всех сторон, его копье было переломлено, у храпевшей под ним лошади было две раны от монгольских копий.
Уже повисли на поводьях, останавливая озверевшего от криков, крови и звона оружия коня, уже выбили из рук окровавленный меч, уже тянули с седла. Не раздумывая, Багуй прыгнул с коня. Его колени ударились о чье-то тело. Он рубанул татарина, нацеливавшего кривым клинком в голову отца. Потом, вытащив из-за пояса нож, всадил в тело сжимавшего его воина. Рядом с ним отмахиваясь мечом и оскордом от окруживших врагов, крутился на коне  Приселко. Тяжелый удар булатной сабли, рассекая шлем, скользнул по голове. Мир мгновенно перестал существовать для юноши. Он уже не видел, как смертельно раненый копьем в спину,  упал, закрыв его своим телом, его боевой друг.
Все поле боя было сплошь завалено трупами. Монголы не брали пленных и не щадили раненных, старательно добивая всех, кто еще подавал признаки жизни, собирали оружие, снимали окровавленные кольчуги. Около лежащего навзничь в княжеских доспехах болгарского воина спорили за одежду и оружие два монгола. Они так отчаянно тянули на себя снятое оружие, что не заметили приближавшего в окружении личной охраны прославленного военноначальника.
Эй, палач! – прохрипел Субэдэй – богатур.
«Внимание и повиновение! - Ближайший к полководцу рослый нукер соскочил с коня и, вырвав оружие из рук соперников, бросил их  по ноги коня Субэдэя - богатура
 Провинившиеся воины,  целуя  копыта  коня, уткнувшись лицом в землю,  вопили:
-Прости нас Субэдэй – богатур!
-Великая Яса мудрого Повелителя Вселенной, чье имя непроизносимо, воспрещает воинам враждовать между собой. Кто нарушит этот закон, увидит смерть.
Два  нукера, перегнули тела осужденных, прижав пятки ног к затылкам. Раздался негромкий треск костей и тела, казненных с обращенными к небу  широко раскрытыми глазами остались лежать среди трупов.
Заметив, что лежавший навзничь молодой булгарин пошевелился и застонал, монгольский полководец повелел поднять раненного, положить его на повозку и поручить врачам, с наказом выходить.
 Багуй потерял много крови. Сознание оставляло его, и он не смог различать, где кончается явь и начинается бред. В таком состоянии его перенесли в шатер. Знахарь силой разомкнул раненому зубы, влил несколько капель принесенного с собой лекарства. Раненый чуть пошевелил губами и из его груди вырвался глубокий стон.
Прошло много дней, когда,  придя в сознание, обнаружил себя в незнакомом шатре.
Тяжесть и боль в голове напомнила Багую  происходившее сражение. Юноша под пристальным присмотром врачей, стал быстро поправляться, раны затянулись, и почти не беспокоили. Но зато сильнее становилась душевная боль. Вечерами он выходил из шатра, не обращая внимания на стороживших его воинов, садился на землю, обхватив руками, колени и всматривался в сторону своего поверженного врагами города.
В доносившихся звуках ветра ему слышался грохот падающих на город камней, звонкое пение боевых труб, пронзительный вой несущих смерть стрел, гул многочисленных голосов врагов, стоны умирающих единоплеменников.
Посетивший его мурза из ханской канцелярии,  объявил, что по просьбе эмира Ильгама,  Саин – хан*  *(Бату - хан) даровал ему жизнь. Отныне он будет считаться заложником  монгольского данника булгарского эмира и в случае очередного восстания его ожидает смерть.
Скучно тянется время в степи. Куда не глянешь - всюду одно и тоже: выцветшее  от солнца  небо, да унылая, кажущаяся безжизненной  степь, и не понять, где одно переходит в другое. Трудно привыкнуть человеку, выросшему среди лесов и гор. А для татар раздолье. Как они видят своими маленькими  раскосыми глазами на много верст окрест. То и дело что-то кричат друг дружке, смеются, показывая плетками в полную пустоту. Багуй был впервые приглашен сыновьями  младшего брата Батыя Берке  царевичами Кукуджу, Йисн -Бухом на загонную охоту. По поручению визиря ханской канцелярии обучал их Багуй арабскому письму. Стадо степных джейранов обнаружили загонщики. Теперь их главная задача: повернуть стадо к месту засады, где в небольшой лощинке расположился хан с приближенными. В молчаливом ожидании прошло более часа.
Вдруг, Кукуджу поднялся на стременах, вытянулся вперед и замер прислушиваясь. Потом, по его команде все мгновенно развернулись цепью, на расстоянии пять – шесть метров один от другого. Царевич махнул  плетью и вся засадная цепь, тронувшись с места, стала подниматься на пригорок, навстречу стремительно приближавшемуся стаду. Жеребец Багуя не отставал от   жеребца царевича. Багуй, бросив поводья, управляя конем только ногами, вложил стрелу в тугой дальнобойный лук. Увидев выскочивших навстречу всадников, обезумевшие от ужаса джейраны, пытались разомкнуться перед ними, кидаясь в сторону от мчавшихся на них коней. Прямо на Багуя, выбрасывая тонкие ноги, выскочил джейран, взвизгнула тяжелая стрела, и  вонзясь в  джейрана  пробила  его  шею.
-Хороший выстрел, князь! С тобой страшно встретиться в бою! - подъехав к бездыханной жертве, произнес Кукуджу. Нукеры царевичей вспарывали добычу, спеша вырвать сердце, пока оно билось, и пили еще не остывшую кровь. В воздухе пахло парным мясом и кровью.
-Хороший из тебя охотник, князь, оказывается, ты не только хорошо владеешь арабским письмо, но отлично стреляешь. Тебя можно приглашать на большую охоту, -  похвалил Багуя,  подъехавший Иисн-Бух, уже успевший напиться крови убитых  животных.
Прошло несколько долгих  лет монгольского плена. Шел 1241 год. Отрывочные, не проверенные слухи о гибели его отца в очередной схватке с поработителями докатывающиеся до ставки царевичей оказались верными. Его посетил по пути в Бухару факих Салех – аль Хорезми.  Он то и  поведал Багую, как его наставник Ялкап с верными телохранителями вынесли тяжелораненого князя с поля боя.  Джику долго лечился от ран, скрываясь в таежной чаще у  суварского князя, нашедшего там приют после  взятия монголами города Сувара. Едва оправившись от тяжелых ран, князь вновь возглавил борьбу с  поработителями и в 1241 году в  одной из схваток с врагом был убит.
Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
Господи! Облегчи и помоги своей милостью!
Они находились на своей стоянке, как на них неожиданно напал другой отряд из проклятых  завоевателей. Они не успели заметить нападавших, как те их окружили их, как ожерелье шею, и легкое стало трудным, а за победой последовал разгром. Князь погиб, и это было величайшее несчастье. Да если бы заря разорвала из-за этого свое покрывало, то была бы права, ибо это самое большое горе! И если даже луна оцарапала свой лик, то заслуживала этого. И небеса могут теперь одеться в траур, а звезды-превратиться в пепел.
Он облачился в одежды смерти, обагрив их кровью,
Но еще ночь не настигла его, а они стали зеленой тафтой.
Он ушел в чистом одеянии, и не было такого клочка земли,
Который в день его смерти не жаждал бы стать его могилой!*
  *Абу Таммам. ( Абу-л- Гази Бахадурхан)
Весть о смерти отца подкосила Багуя, открылись старые раны. Но теперь у его ложа в шатре, выполняя приказ сыновей хана Берке, сменяя друг друга,  постоянно находились, сопровождающие монгольское войско, самые именитые знахари – врачеватели. Целебные настойки и мази помогли молодому организму  быстро справиться с тяжелым недугом.
Здоровый сон юноши был нарушен какими-то непонятными звуками. Багуй впервые за много дней болезни поднялся  с надоевшего ему ложа, и, преодолевая слабость, вышел из шатра.
День клонился к закату, и над небом, казавшимся еще глубже, лежало обширное зеленое пространство степи. С небесной высоты падал на землю, похожий на плач,  зовущий и жалкий усталый крик лебедя. Белая птица, кружа высоко в небе над шатрами, казалось,  кого-то  звала.
 Багуй долго провожал его глазами, щурясь от лучей заходящего солнца. И откуда-то из  -далека пришла и укрепилась мысль, что с ним, отлетая в ветвистые сады Аллаха,  прощалась душа его отца.
Даже после подавления восстания монголы продолжали бояться не сломленного народа. Очевидно, это являлось фактором выбора первой ставки Батыем по возвращению из европейского похода. В 1242 году он выбрал своей резиденцией город Бряхимов (город Ибрагима-Булгар на Волге). Сюда в течение двух лет приезжали за ярлыками на княжение русские и армянские князья. 
Гуюк, ставший в 1246 году великим ханом, недолго наслаждался верховной властью. Выйдя в поход против Батыя, он дошел только до Самарканда, где его настиг смертный час. Есть предположение, что он был отравлен по поручению Батыя.
Огул-Каймиш жена Гуюк-хана большую часть времени проводила наедине с шаманами. У сыновей Гуюка Хаджи и Нагу в противодействие матери появились свои резиденции, по собственной воле писали грамоты и издавали приказы. Доживший до преклонного возраста эмир Чинкай визирь Угедей-хана, отца Гуюка, а также самого Гуюка не знал что делать, никто не слушал его советов. Вскоре Батый добьется свержения Огул-Каймиш.
Четвертый сын Толуй, получивший по монгольскому обычаю в удел земли своего отца, был одним из самых способных полководцев и энергичных правителей. Военную выучку он получил в Китае, сражаясь против лучших чжурчжэньских полководцев под руководством Субэдэя-багадура, который за пятьдесят лет военной службы не потерпел ни одного поражения и ни разу не нарушил монгольской Ясы. Близость к Субэдэю обеспечила Толую популярность в войсках. Согласно монгольскому праву ханов избирал курултай* до его созыва, на что требовалось время,
было учреждено регентство и во главе правительства был поставлен Толуй.
*(общее собрание высшей знати государства)
 В 1251 году на курултае по предложению Батыя, как старшего в роде чингизидов,  Великим ханом  становиться Менгу сын младшего сына Чингиз--хана  Тулуя и его жены Соркуктани-беги. Отказавшиеся признать это решение потомки Угедея были казнены  « вбиванием в рот камней». Были преданы смерти «без пролития крови» более  ста военноначальников, в том числе два сына племянника Чингиз-хана Элчжигатая. Последний пытался сбежать, но его поймали, доставили к Батыю, где он соединился со своими сыновьями. Удовольствие расправиться с Бури Менгу предоставил Батыю, который предал его смерти.  Унизительной и мучительной казни была подвергнута сама Огул-Каймиш.
Батый, признавая себя вассалом Великого хана,  не только чеканил монеты с именем Менгу-хана, но и, почувствовав себя больным и немощным, просил Менгу утвердить своим наследником старшего сына Сартака, отправив его в Каракорум.
Менгу  устроил  сыну своего племянника торжественную встречу.  В нарушение старинных тюркских традиций, когда престолонаследие передавалось от старшего брата к младшему, от младшего дяди к старшему племяннику, так в случае смерти  Батыя, власть в Золотой Орде должна перейти к его младшему брату Берке, Великий хан согласился удовлетворить просьбу Батыя. 
Едва  заняв освободившийся ханский трон после смерти отца  в 1256 г.  Сартак,  сразу же  поссорился со своим дядей Берке, заявив ему:
-Ты  мусульманин, я же держусь веры христианской*; видеть лицо мусульманское для меня несчастье. 
*(Сартак исповедовал христианство несторианского толка)
Спала дневная жара, утих шум большого города, и  звездное небо разлилось над древним Самаркандом, где в пирах и других утехах проводил свое время младший брат Батыя царевич Берке.
В  одной из украшенной дорогими персидскими коврами  комнат царского дворца бывшего Хорезм – шаха, сидел скрестив ноги на пестрых подушках,  высокий стройный юноша со скуластым лицом и тонкой чернью  усов на  надменно приподнятой верхней губе.  Сидел, напряженно выпрямившись, вглядываясь в сидящего рядом муфтия своими удлиненными и слегка раскосыми,  приподнятые к вискам глазами, внимая его словам.  Тихо мерцал огонь свечей, в высоких, кованых сосудах курились аравийские благовония.
  Перед муфтием лежала широко раскрытая священная книга мусульман Коран.*
* (название «Коран» происходит от арабского глагола «кара* а», означающего читать вслух речитативом, декламировать.) Оригинал Корана, согласно исламу, начертан на арабском языке на листах сухуф  и свитки  с ним хранятся на седьмом небе.
  Читал на распев, произнося звучные арабские слова, и тут же толмач переводил на монгольский. Чтец и толмач сидели на ковре  рядом с  юношей, также поджав под себя  ноги.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного! - читал муфтий. - Хвала и слава великодушному творцу, благодарность создателю, который из белизны дня сотворил стоянку для жаждущих. Обитель бытия и клена. Он заставил двигаться и покоиться четыре первоначальные материи – огня, воды. Земли и воздуха – в средине высшего мира. Смешав дым и пар, он создал в небесных просторах гром, молнию, облака, ветры и метеоры.  С ангелом с неба  он послал Адаму,  первому человеку, черный камень – Эсвад, чтобы Адам мог отдохнуть после работы.
Ради утверждения и упрочения законов мудрости, ради поддержания и подкрепления основы действий и поступков он научил людей знанию и мудрости, шариату и тарикату, как об этом сказал всевышний, всеславный и всемогущий Аллах :
 «Нет и зернышка в темных уголках земли, ни влажности, ни сухости, не предусмотренных в ясном Писании».
От высокомудрых слов муфтия,  у юноши стала восторженно кружиться голова. Это он, он – один из избранников Аллаха. И после смерти его брата Батыя, ему будет дана власть над всем государством.
Священная власть! – шепчут его губы. Вот оно! Вот источник силы и власти. И они поверившие Аллаху помогут, поддержат, дадут много золота и серебра.
Он видит горящие глаза верующих - их много. Прав муфтий. Религия без власти, и власть без религии,  равно ничтожны.
-Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед прок его! Не верь Берке монголам, которые как Сартак  поклоняются Исе. Не верь и тем монголам, что чтут дух Великого Тенгре. Помни, мой юный друг, только, подняв зеленое знамя истинной веры, ты получишь власть и станешь царем царей.
Батый скоро умрет. Его глаза уже перестали различать истину,  Сартак не долго будет правителем. Наши люди  помогут ему отправиться к своему великому предку. Берке поднялся, кивнув головой в знак  своего согласия.  Муфтий и его окружение подобострастно склонилось перед неоспоримым преемником великого Бату - хана.
На красивом лице юноши, что –то вздрагивает. Он плохо понимает людей и поэтому с особой силой цепляется за тех, кто с помощью ислама приведет к высшей власти над Золотой Ордой.
Для обращения в ислам Берке посетил далекую Бухару, где три дня простоял у ворот ханаку, смиренно ожидая, пока его примет святой шейх аль Бакерзи. На четвертый день, будучи допущенным, к шейху, одарил несметными богатствами бухарское духовенство и поклялся блюсти веру Мухаммеда. Тогда и многие из приближенных Берке приняли ислам.
Сартак не ошибся. Опираясь на богатую мусульманскую прослойку в Золотой Орде, Берке организовал его убийство.  Через несколько дней, после своего опрометчивого заявления,  Сартак был отравлен.
 Узнав о смерти Сартака, Менгу передает власть в Золотой Орде его сыну  Улавчи, поручив опекунство старшей жене Батыя Баракчине, до тех пор, пока он не вырастет и не заступит на место своего отца.
1257 год. В ставку малолетнего Улавчи прибывают из Руси князья Александр, Андрей и Борис. Той же зимой приехал Глеб Василькович и оженился в Орде.
Однако Улавчи  скончался столь же быстро, как и его отец.
После смерти Улавчи мусульманин Берке, провозглашенный ханом Золотой Орды учинил резню несториан в Самарканде. Ставшая по обычаю его женой  Баракчина, пыталась  сбежать в Персию, но  была схвачена, обвинена в супружеской неверности  и казнена. Ее зашили в мешок с кошками и утопили в реке.
 Вскоре после этого правящая аристократия стала принимать ислам. Города стали принимать восточный вид, застраиваясь многочисленными зданиями мечетей. Для подготовки священнослужителей строились медресе. С переходом в ислам завоеватели стали отказываться от тюркских имен, предпочитая носить арабские. 
Еще  в годы правления великого хана Менгу (1251-1259) происходит упорядочивание сбора дани в масштабах Монгольской империи. Еще в 1252 году была организована перепись населения в Китае, на следующий год в Иране. Тогда же верховный хан направляет Бицик-Берке (Беркая) сделать исчисление народу русскому.
В 1257 году татарские чиновники*, имевшие полномочия от великого хана Менгу и правителя Орды Улавчи явились в русские города.
       *(к этому времени все жители Золотой Орды стали называться татарами),
Русские князья специально для этого вызванные в ставку обязались оказывать помощь в исполнении ими своих обязанностей.
На должность верховного даруги в России Менгу назначил Китата сына, своего зятя Ринциня назначив местом его пребывания в стольном городе Владимире. Единицей обложения становился двор. Население Руси обязано было платить тамгу, поплужное, ям, десятину, войну.  Вдвое - трое умножились оброки
Ранее единицей обложения на Руси издревле били плуг, дым, двор. На Руси татарская дань (ордынский выход) собирали по полтине с сохи, взималась с сохи в ней считалось два коня и два работника мужского пола, в городах им приравнивался двор. За две с полтиной на торгу давали добрую лошадь. А торговые сборы - мыт и тамга. А извозная повинность –подводы и ям. А корма ордынским послам и их воинам. А запросы хана на военные нужды. А дары и почестья хану. Родственникам его, мурзам и баскакам. А прочие ордынские тягости: поминки, выходное, памятное, становое, выездное и даже мимоезжее.
Став во главе Золотой Орды, хан Берке, повелел  провести вторую перепись. Приехали численники переписали Суздальскую, Рязанскую и Муромскую земли. И стали ездить окаянные татары по улицам, переписывая дома христианские. Багуя посетил ближайший советник хана мурза Мустафа и передал повеление прибыть в ставку хана.
Издали Сарай был похож на множество желтых глиняных кубиков, рассыпанных по равнине. Над плоскими крышами поднимались вверх тонкими иглами только что построенные  минареты многочисленных мечетей. Улицы города выводили прямо в степь - крепостных стен не было.
По узким улицам Сарая злой степной ветер гнал колючий снег пополам с песком. Саманные стены жилищ покрыла седая изморось. Дым от костров, возле которых грелись воины, прибивался к самой земле. Далеко раздавался разноголосый лай собак.
Ставка хана располагалась в верстах десяти от города. Полудикое величие окружала повелителя монголов. Он принимал гостей и пришельцев в великолепном шатре отнятого его братом Батыем у венгерского короля. Здесь он сидел впереди всех на возвышенном месте, обыкновенно с одной из жен. Посредине шатра ставили на стол золотые и серебряные сосуды, замаранные и нечистые, с отвратительным кумысом. Далее на скамьях ниже хана садились его дети, жены,  родня, вельможи.
Два идола стояли у входа, оберегая от всякого злого умысла.
Перед малиновым шатром горели два неугасаемых костра. Подходя к костру, надо бы дать себя обыскать, нет ли скрытого оружия, или зелья, и потом пройти между двух костров огня, ибо, по мнению монголов, огонь очищал все злые мысли, и даже лишал силы яд. Запрещено было ступить ногою на порог шатра. У входа два торгауда скрестили копья, наблюдая, что бы входившие не касались ногой порога, что могло вызвать великий гнев неба.
Багуй  миновал костры,  прошел вперед, переступив через порог шатра.
Войдя,  повернулся на юг и поклонился  тени Чингиз-хана. Затем, повинуясь установленному ритуалу, упал на колени, уткнулся лбом в землю, не смея поднять глаз на повелителя Золотой Орды. Сердце у него сжалось, он с трудом расслышал голос хана:
-Подойди ко мне сын Джику. Мне очень жаль твоего отца. Храбрый был воин. Несмотря на то, что мой брат Саин-хан простил его и щедро одарил, он вновь поднял булгарский народ на борьбу с нами. Но силы были не равны. Он умер мучеником за веру, да помилует его Аллах и всех, кто был с ними из жертв несчастий и испытавших клыки бедствий.
-Мы с тобой мусульмане и должны доверять друг другу. Как говорил пророк Мухаммед:
«Держитесь за вервь Аллаха все, и не разделяйтесь, и помните милость Аллаха вам, когда вы были врагами, а он сблизил ваши сердца, и вы стали по его милости братьями» *   *( Коран, сура 3, аят 98)
Как единоверец, ты больше не можешь быть заложником. Сыновья мои рассказали, что ты кроме арабского письма владеешь письмом  урсутов. Я думаю, что охоту с соколом  ты можешь совмещать с должностью баскака в ростовском княжестве. Я повелел поменять татарских переписчиков на баскаков. Великим баскаком на Руси назначен  мурза Амраган. В Мещере стоят юрты его зятя  знатного мурзы Айдара, предводителя многотысячного войска.
Багуй поднялся с колен и только тогда взглянул в центр шатра.
Среди всего  ошеломляющего блеска Багуй не сразу заметил самого  Берке-хана, сына Джучиева. Тот сидевшего на ханском троне, вывезенного Батыем из императорского дворца в Пекине, с любимой женой укутанной до самых глаз в алый индийский шелк, в легкой оранжевой шапочке украшенной белыми перьями священной цапли, знаке рода Чингизидова.  Острым взглядом прищуренных узких  глаз на большом  морщинистом желтом лице, с жидкой седой бородой, он внимательно рассматривал пришедшего.  В одном ухе хана блестело золотое кольцо с восьмиугольным камнем, приносящим удачу. Одет был Берке в гладкий шелковый кафтан, перетянутым под грудью поясом из зеленой кожи с золотыми пластинками, на голове был высокий колпак, на ногах башмаки из красной шагреневой кожи.
По знаку хана, вперед вышел ханский визирь Шереф ад-Дин - ал Казвини, арабский мудрец, привезенный Берке из Бухары. На поясе визиря висели символы власти - красная печать и большая золотая чернильница.
Шереф ад - Дин неторопливо развернул свиток пергамента, исписанный красными и золотыми буквами, и принялся читать сухим, ничего не выражающим голосом:
- Хан повелевает тебе мурза Багуй направиться баскаком в русский город Великий Устюг. Там тебе поручается следить за сбором дани, за верностью князей, за исполнением ими ханских повелений. Тебе выделят  пищу, коней и охрану,  сотню  нукеров-телохранителей. Хан повелел дать тебе коня из ханских табунов, вернуть доспехи.
С этими словами визирь достал золотую пайцзу  и протянул Багую.  На пайцзе были выбиты грозные слова ханского приказа: « Силою вечного неба. Если кто не будет относиться с благовением к указу Берке, тот подвергнется ущербу и умрет».
У темников пайцзы были золотые, с тигриной головой, У тысячников тоже золотые, но уже без изображения царственного зверя, просто серебренные малые пайцзы имели сотники ханского войска.
Утром, едва заря зажглась на небосводе, к юрте Багуя подъехало несколько нукеров из ханской охраны. Заспанный Багуй не стал ничего расспрашивать, он быстро оделся и поспешил к ним. Рядом с юртой стоял оседланный конь. Вскоре всадники, оставляя за собой темные полосы среди заснеженной травы, скакали на восход солнца.
В просторной долине паслись несметные косяки ханских коней.  Жеребец, на которого показал старший табунщик, понравился Багую. Вороной, длинногривый и длиннохвостый, он, выгибая тонкую шею, носился вокруг табуна, сбивая кобылиц, кося на подъехавших всадников злым взглядом. Багуй подъехал поближе, пригляделся.
-Хороший конь, мне нравится, - довольно воскликнул Багуй оказавшемуся рядом старшему табунщику. Улучшив момент, Багуй накинул петлю аркана на голову жеребца. Тот от неожиданности отпрянул в сторону, затянув петлю на шее. Табунщики вцепились в его гриву, хвост, накинули на спину седло и взнуздали. Жеребец подрагивал всем телом, храпя, скреб копытами землю. Багуй потрепал его по шее, взял в руки поводья и вскочил в седло. Табунщики отскочили в сторону. Жеребец, почувствовав на себе тяжесть человека, выгнул спину, словно хотел таким способом освободиться от этого непривычного груза. Затем встал на дыбы, опустился на передние ноги, подбросив зад.
Багуй, удержавшись в седле, ожег жеребца плетью. Жеребец прыгнул и помчался, то, бешено кидаясь в стороны, то, вздымаясь на дыбы. Наконец, измучавшись, весь в мыльной пене, жеребец пошел ровным шагом. Натягивая поводья, Багуй перевел его на рысь. Под копытами коня стлалась снежная пелена степи, через которую проглядывали остатки побуревшей  травы. Схваченная весенним морозом корочка снега искрилась под солнечными лучами,  переливаясь всеми цветами радуги. Степь казалась чисто умытой и празднично нарядной.
  Еще долгое время объезженный им жеребец, которого он назовет  Рахша,  будет верно служить ему.
Через три месяца Багуй с писцами из канцелярии великого баскака, в сопровождении сотни татарских воинов, прибыл в Ростов Великий.  Извещенный заранее о визите ханского посланца, с которым князь неоднократно встречался в ставке Батыя,  ростовский князь Борис Василькович приветливо встретил его у крыльца княжеского подворья.
Князь Борис, красивый, статный, с чуть наметившейся сединой по вискам и кончиках усов, встретил его на крыльце, раскрыв объятия и приветствовал как равного. Облобызав Багуя, церемонно отступил, склонив благородную голову, пригласил в терема. Княгиня Мария Ярославна, тоже вышла к гостю, приветила посланника хана Берке с веселым неотяготительным радушием. Представили княжичей, которых Багуй запомнил, что старший сын князя - Дмитрий, а младший - Константин.
Багуя проводили в княжеские покои, где представили вдовствующей великой княгине Марии Михайловне. Приподнявшись из точеного кресла, изумленная услышанным из уст ханского посланника приветствием  на правильном русском языке,  протянула Багую руку. Тот, принявший ее руку в свои широкие огрубевшие ладони, привыкшие больше держать оружие, смутился, не зная как вести себя дальше. Впрочем, княгиня, заметив смущение гостя, с легкой улыбкой произнеся несколько обычных полагающихся к этому моменту слов, освободила руку.
После полагающих при этом расспросов о здоровье Берке-хана, его любимой супруги  Тахтагань-хатунь, ханш, родственников хана и его детей Кукуджу, Йисн -Буха, его внуков Иджиль -Тимура,  Йилыкчи,  Дукды,  Туг-Тимура,  Сарай-Буха,  князь пригласил гостя в свой кабинет, где вспомнили о последних  днях его отца и деда, чьи жизни по велению Батыя трагически оборвались  в Орде
Отец князя Василько Константинович князь Ростовский, племянник великого князя Владимирского Юрия (Георгия) Всеволодовича, плененный в 1238 году при сражении на реке Сить, был доставлен в ставку Батыя, где его  хвалили за мужество и уговаривали перейти на службу хану. Князь Василько, еще в 1223 году сражавшийся с монголами на Калке, отказался принять пищу из рук врага  и заявил,  что служить Батыге он не будет. За дерзкие речи Батый приказал подвергнуть русского князя мучительной смерти. Враги не услышали из его уст не одного стона. Славя Господа, он мужественно встретил смерть.
Прошло долгих восемь лет на залитой кровью Руси. В  1246 году князь Михаил Черниговский с внуком Борисом Васильковичем и боярином Федором в сопровождении небольшого отряда дружинников прибыли в ставку Батыя. Михаил и Федор отказались пройти мимо горящих костров, поклонившись потом солнцу и языческим идолам. Тогда разгневанный Батый прислал своего приближенного Елдегу  с угрозой лишить их жизни, если те будут продолжать упорствовать и пренебрегать языческим ритуалам. В случае полного повиновения Михаила ждали ханская милость и ярлык на княжение. И отвечал князь на уговоры:
-Не хочу только по имени христианином называться, а поступать, как поганый. Я охотно поклонюсь Бату-хану и его рабам, но поклониться тени мертвого человека  Чингиз-хана  я не могу, так как христианам этого делать не подобает*. 
*( Джованни дель Плано Карпини)
Не помогли настойчивые просьбы Бориса Васильковича и бояр. Чувствуя приближение смерти, Михаил и Федор стали отпевать себя сами и так с псалмами на устах встретили убийц. Те  долго избивали непокорного князя и его боярина,  затем один бывший христианин Доман, отступивший от веры, отрезав  мученикам головы.  Это случилось 20 сентября 1246 года. Их тела были брошены псам на съедение, но благодаря помощи пленных русичей были перевезены Борисом Васильковичем на Русь.
Второе посещение Орды было выполнено по просьбе брата Глеба. Зимой 1257 года Глеб Василькович был вызван в Орду, где неожиданно влюбился в дочь знатного мурзы и оженился. В качестве почетного гостя на свадьбе присутствовал племянник рязанского князя Юрия Игоревича Олег Красный, захваченный в плен Батыем. (Олег Красный находился в татарском плену пятнадцать лет).
По окончанию дружеской беседы, Багуя провели в устланную коврами комнату. Столы, установленные вдоль стен перед лавками, застланные нарядными скатертями ломились от разных блюд. Багую было указано место по правую руку от хозяина.
Перед началом пира к гостям вышла княгиня ростовская. Поклонившись в пояс собравшимся за столами, взяв с подноса виночерпия серебряный кубок с вином,  княгиня протянула его  гостю. Багуй поднял кубок за здравие княжеской семьи. Присутствующие подняли кубки и что-то ожидали. Борис Василькович поднявшись с места, с улыбкой обратился к гостю со словами:
-Согласно русскому обычаю гость должен поцеловать хозяйку дома. Но ты иноверец и можешь не принимать наши обычаи.
-Хороший у  русичей обычай, - подумал про себя Багуй, прикладываясь губами к полной щеке красивой хозяйки дома.
Пиршинство затянулось далеко за полночь. Превозглашали здравницу  Великому хану Менгу, его матери Соркуктан-беги, его любимой жене Кототе-хатунь, Берке-хану, его любимой жене  Тахтагань-хатунь, Великому князю Владимирскому и его княгине. После провозглашения здравниц пили  полным горлом, а не прихлебывали, как делают куры.  При этих заздравных тостах пели многие лета тому, за чье здоровье пили.  У Багуя, разделявшего наравне со всеми заздравные тосты, несмотря на крепкое здоровье, стало кружиться в голове, и комната  стала приобретать другие очертания.
 Утром Багуя ожидал богатый княжеский подарок. У крыльца его ожидал вороной конь под персидским седлом и клетка с соколом, недавно пойманном  княжьими ловчими сетью в далеких закамских лесах. Около  клетки с соколом находился сокольник – обельный холоп князя. Простившись с гостеприимным ростовским князем, в сопровождении его проводников,  Багуй продолжил свой путь на север. Там за дремучими лесами у истоков реки, несущей свои воды к далекому северному морю, стоял большой красивый город урсутов.
Этот край был богат льном и салом. В городе был меновой торг мехами, которые добывались на Двине и на Ваге, а также привозимые соседями -  инородцамии: печерянами (зырянами) и  пермяками.  Пускаясь в далекий путь русские промышленники сами ходили в глубины северо-восточных лесов, там они ловили пушных зверей  или выменивали меха у туземцев, иные выменивали моржовую кость, иные привозили из отдаленных краев редких птиц – соколов и кречетов, составляющих любимую забаву знатных людей. Из Белоозера приходили в город, через Кубенское озеро, суда с хлебом и рукодельем для обмена с инородцами на меха. За железный топор пермяк давал столько мехов, сколько весил сам топор без топорища.
Из Великого Устюга промышленники предпринимали торговые путешествия в Вятку и Пермь: путь их лежал по реке Югу, потом волоком перетаскивали суда в реку Вятку, где у воинственных черемисов можно было скупить шкурки бобров
Долгое путешествие подошло к концу. В лето 647 г.х или 6764 год от сотворения мира*, *(1259)  когда Багуй, исполняя повеление Великого хана Берке,  прибыл в город Великий Устюг к  месту своей службы.
День выдался знойный. Река лежала синяя, отражая безоблачное небо, в котором кружились снежно-белые чайки. Низко над волнами стремительно проносились стрижи, иногда задевая крыльями воду, дробя в ней солнечные искры.
Народ при приближении татар падал на колени и молча кланялся. Нукеры Багуя рассыпались по городу, шарили в усадьбах горожан, хватали и кололи баранов,  кое-где запалили костры. У изб на коленях,  сжимая пальцы рук в бессильной ярости, стояли горожане с чадами и домочадцами, и смотрели, как у них уносят вещи и уводят скот.
Двор татарского баскака в городе обнесен высоким забором. У ворот день и ночь стоят караульные воины, громыхают цепями откормленные степные псы. Сюда со всей округи свозят выход. Отсюда в ненасытную Орду уходят обозы с дорогими мехами и кожами, тонкими льняными полотнами, зерном  и бочками с медом.
Служба не тяготила Багуя. Возложил все дела на писцов и сборщиков дани, он под руководством княжеского сокольничего  занялся обучением взрослого сокола подаренного ему ростовским князем. У него был уже опыт приручения птенца сокола. Но взрослую птицу не заключают в клетку, а для того, чтобы она не улетела, сшивают веки обоих глаз нитками. Временно ослепленный сокол, сделавшись абсолютно беспомощным, и  легче привыкает к своему хозяину, к его свисту, голосу и к своему имени. Обучив сокола сидеть на предплечье, птице расшивают глаза, и сразу надевают на голову кожаный колпачок. Сокола усаживают на воткнутую в землю палку с перекладиной и Багуй, сняв колпачок, позвав его, протягивает мясо. Голодная птица хватает мясо, и после чего вновь водворяется  на свое место. После месяца  упорной учебы  прирученный к человеку сокол был готов к охоте на дичь.
1257 год. Той же зимой приехал Глеб Василькович и оженился в Орде.
В августе 1259 года при осаде Хэчжоу в возрасте 52 года скончался великий хан Менгу. Перед своей кончиной хан наделил правом наследования младшего брата Ариг-Бога, которого утвердил созванный в Хархорине курултай во главе с Хайду  - внуком Угедея и Алуху - внуком Чагатая.
Недовольный решением курултая старший брат Арик-Бога  Хубилай самовольно провозгласил себя императором.
 Берке  не поддержал решение Хубилая.  Орда перестала делиться собираемой с покоренных народов данью с Великим ханом. Собранное с покоренных народов золото и драгоценности были необходимы для войны с персидским иль ханом Хулагу.
К 1262 году монголы изменили порядок сбора дани, полностью отдав ее на откуп хивинским и бухарским купцам. Теперь злоупотребления при сборе дани стали нормой, а должников все чаще продавали в рабство.
  В ханскую ставку была направлена дань за весь год, а телохранители баскака не в ущерб себе,  помогали купцам,  выколачивать дань, где с помощью плети, где с помощью оружия у городских жителей и крестьян.
Были у Данилы лошадь, корова, десяток баранов, а за рекой девять четей пашни, (древнерусская мера равная половине десятины) Хозяйство небольшое, но все-таки жить было можно. Потом случился недород, приехали купцы-бесермены с татарскими воинами у Данилы отняли лошадь и порезали всех овец - прямо на виду, открыто и нагло.
Данила стоял у крылечка, сжимая кулаки от бессильной ярости,  и смотрел, как хозяйничали на его дворе скуластые пришельцы, выбивая двери амбары, ссыпали в переметные суммы зерно, вязали в узлы домашний скарб. Хорошо, что жена с дочерью Марией успела вовремя спрятаться в лесу, пересидела беду. Но другая беда пришла нежданная. Не смог отказать Данила просьбе дочери, отпустить с подругами гулять на масленицу.  В центре городской площади жители  соорудили снежную горку, куда притащили санки.  Юноши затаскивали санки в гору и предлагали девушкам прокатиться. Мария с подругами несколько раз скатившись с горки,  уступала просьбам развеселившихся юношей, которым нравилось катать самую красивую девушку в городе. При очередном спуске, опрокинувшись с санок, она свалилась навзничь. Короткая шубейка из вычерненной дубленой овчины красиво облегала ее стройный стан. Из-под темно- синего сарафана выглядывали маленькие стройные,  обутые в сафьяновые сапожки ножки. На миниатюрных ручках  были надеты шерстяные рукавички, пряди золотистых волос выбились на  лоб из-под большого окутывающего голову   платка, она смеялась.
Двое татарских воинов, врезавшись в толпу, схватили ее, подняли в седло и на глазах веселившихся горожан,  скрылись  на татарском подворье, занимаемое нукерами баскака.  Бесчувственная Мария лежала неподвижно поперек седла, не подавая ни малейших признаков жизни.
Она очнулась в незнакомой ей горнице. Она лежала на постели, лучи солнца пробивались сквозь шелковый полог. С удивлением она приподнялась с кровати и начала осматривать комнату. Затем она встала, приблизилась к небольшому окну, и  увидела через прозрачную слюду большой двор, где стояли оседланные кони и бродили  вооруженные татарские воины. В то же мгновение она услышала чьи-то осторожные шаги за дверью. Дверь отворилась, и она увидела  стоящего у порога комнаты татарского воина. По богатому вооружению и одежде она признала в нем татарского баскака, который вчера долго смотрел на нее. Выше среднего роста, широкоплечий с сильными руками привыкшими держать меч, он производил  впечатление сказочного заморского витязя, о котором рассказывали русские сказы и былины.
-Ты не будешь наложницей моего нукера, несмотря на то, что твой отец не сможет платить выход хану  и вернуть свой старый долг  купцу из Хивы. Я заплатил за тебя все долги твоей семьи, ты можешь быть свободна, -  с изумлением услышала она правильную русскую речь из уст татарина.
            …Тропинка вьется меж деревьев. Мария может целыми днями ходить по лесным тропинкам. Эта тропинка приводит ее к знакомому ручью, где склоняются с берега в воду черемуховые кусты. За ручьем рассыпанная красными гроздьями  яркими  на солнечной полянке зреет душистая земляника. Набрав полный берестяной кузовок ягод, Мария идет дальше. Тропинка ведет ее по лесу, потом неожиданно выбегает на его опушку, где скрытое ветвями деревьев схоронилось охотничье зимовье, около которого стоял богато убранный конь с дремавшим на луке седла соколом, с колпачком на глазах. Лежащего в траве всадника она не заметила.
Багуй давно услышал шорох шагов и определил, что шаги принадлежат женщине.  Звук шагов приближался. Багуй чуть  приподнял голову и увидел ее.
Озаренная золотистыми лучами полуденного солнца, девушка была удивительно красива. Тонкий спускающийся ниже колен сарафан, изгибаясь на высокой девичьей груди, свободно облегал ее гибкое тело. Из - под легкого головного убора на плечи девушки падали золотистые косы. Теперь шаги уже звучали над самым ухом Багуя, и ему стоило больших усилий, чтобы не вскочить и не подхватить на руки  эту девушку.
Это была та самая незнакомка, что встретилась Багую в городе на зимних играх, за которую он заплатил большой выкуп. Сердце Багуя учащенно забилось. В летней одежде она была еще красивее. Еще бы шаг, и она бы увидела его. Но ее внимание привлекло что-то в стороне, и звук шагов стал удаляться. Багуй осторожно встал и неслышно как на охоте двинулся по примятой траве. Девушка подошла к стоящему коню и протянула руку, чтобы погладить его гриву. Конь фыркал, топал ногой, мотал головой, отпугивая вившихся около него оводов, косясь умными глазами на незнакомого человека.  Багуй неслышно подошел к девушке сзади и чуть дотронулся до ее плеча. Девушка слабо ойкнула, обернулась назад и, узнав в мужчине баскака, именем которого в городе пугали не только детей,  бросилась бежать в спасительную чащу леса.
-Подожди, Мария, - крикнул Багуй, я тебе не сделаю зла!  Вернись.
Мария добежала до середины поляны, остановилась. Ужас в ее глазах исчез, зрачки стали колючими. Она выпрямилась и гордо пошла навстречу мужчине.
Смела! Восхищенно подумал Багуй.- Ни одна булгарская девушка в лесу не подойдет к незнакомому мужчине. Но, не доходя шагов пяти, Мария остановилась:
-Я узнала тебя Багуй - богатырь - и презрительно скривив губы, добавила:
-Все жители города только и вспоминают, как татарский наместник вернул бессермену долг моего отца. Ты теперь наверно думаешь, что я обязана тебе своей жизнью. Какой ты богатырь, если ты сможешь обидеть беззащитного человека!
В голосе девушки звучал вызов и насмешка.
-Да я и не думал сделать что-то обидное для тебя. Для меня это уже третья непредсказуемая встреча.  Впервые я любовался тобой на вашем христианском празднике в городе. Ты, Мария.
- Да это мое имя.
-Это про тебя говорят, что нет на берегах  Юга и Сухоны девушки красивее тебя. Я вначале тоже думал, врут люди, но, увидев тебя  так близко, поверил.
Глаза девушки блеснули на мгновение, потом лицо ее залила краска смущения.
-Мария! Я не татарин, я булгарский князь. И мою родину, как и твою, топчут монгольские воины. Город, столицу моего государства, построенную многими поколениями моих предков, сожжен воинами Шейбани-хана. Мы не смирились и после ухода значительной части монгольского войска подняли восстание. В состоявшемся последнем сражении я был тяжело ранен. Спасла меня богатая одежда  и появление Субэдэя - богатура с  нукерами. Тот, из предсмертных слов  умирающего от  тяжелых ран моего слуги, узнал о моей принадлежности  к древнему булгарскому царскому роду, повелел меня вылечить.
По просьбе моего дяди болгарского эмира Ильгама сына Салима, мне сохранили жизнь и оставили в заложниках. Новый  правитель Золотой Орды мусульманин  хан Берке, осведомленный, о моих познаниях в русской и арабской письменностью послал меня своим наместником в этот самый далекий уголок Руси.
И так я здесь. Мария! Твой образ запал мне в сердце. Сам Аллах направил тебя по этой тропинке. Я хочу чаще видеть тебя.
-Ну, что ты не уходишь! – продолжил  Багуй, дотронувшись вновь до обнаженной руки застывшей на месте девушки. Мария смутилась еще больше, но быстро оправилась и, рассмеявшись, сказала:
-Зачем мне уходить. Я же еще не собрала всю ягоду на поляне.
-Давай искать вместе.
-Давай, - тихо ответила Мария.
Она первая подала Багую руку, и они побрели тихонько по поляне. Ягоды на этой поляне не было. Лес пел. Ветер качал высокие стройные сосны, и те звенели как струны гуслей.
-Мария, я хочу постоянно видеть тебя в своем доме,  - такими словами встретил девушку Багуй при очередной встрече. – Наша вера в разных богов не может  быть препятствием для моей любви к тебе. Да не очень я верю в милость Аллаха, когда он всемогущий и милосердный позволил диким, пришедшим из степей кочевым племенам, истребить лучших сынов моего народа. Наши улемы, имамы и муллы  призывали  воинов погибнуть, но не сдаваться врагу, обещая им вечный рай, а сами во главе с муфтием Бараджем бежали из города, уповая на милость победителя, только заслышав свист монгольских стрел.
Мой народ отказался от своей древней религии, сменив ее на ислам в обмен на помощь арабского халифа в борьбе с иудейской Хазарией, данниками которой мы являлись.  Начав исповедовать ислам, мы обрели помощь единоверцев. Нам стали доступны труды ученых мудрецов из арабского мира. Наш народ стал духовно богаче.
Но Аллах отвернулся от мусульманского мира, оставив один на один  разрозненные мусульманские государства со спаянной крепкой дисциплиной, хлынувшей на их земли Ордой, превратившей в руины,  когда – то цветущие города, истребив их жителей.
-Но как воспримут это в городе, что скажут единственной дочери мои родители,
 узнав о  том, что я полюбила  татарина –нехристя.  Они и так потеряли все.
-Я могу взять тебя из  родительского дома в счет уплаты ханской дани, но
только ты  будешь знать о нашем сговоре. Решайся, Мария. Твои родители не будут ни в чем нуждаться.
Та прильнула  к Багую, осторожно погладила темные цвета воронова крыла
тронутые сединой волосы, падающие на высокий рассеченный шрамами лоб, прикоснулась к его совершенно седой бороде и тихо попросила:
Ты много прочитал книг. Знаешь ли ты случаи, когда дочь, не спрашивая
согласия отца и матери, покидала родительский дом из-за любви к иноверцу.
Багуй ненадолго задумался.
Я расскажу тебе красивую восточную легенду о любви принцессы Нусейры к
сасанидскому царю Шапуру 1. Но эта история не перекликается с нашей любовью. Там, во имя любви к  иноземцу,  девушка раскрыла известную только членам царского рода тайну  городских стен, после чего город был взят и все его жители были убиты.*
*(Закария ибн Мухаммед ибн Махмуд  аль – Казвини «О странах и народах»
        …Это случилось  319 лет назад  до рождения пророка Мухаммеда, или в 5755 году по вашему летоисчислению. Сасанидский царь Шапур 1 осадил город Хатру. Укрытый двумя кольцами крепостных стен город, защищали хорошо вооруженные воины во главе с царем Дайзаном. Воды и продовольствия было достаточно, что бы выдержать длительную осаду, и осаждающие пришли к мысли, отвести войска от городских стен и заключить почетное перемирие.
Дочь Дайзана Нусейра, поднявшись  на городскую стену, чтобы наблюдать за действием противника, увидела вражеского царя и влюбилась в него. Она послала к нему гонца с просьбой узнать, что она получит, если укажет завоевателям, как взять город?
- Возьму тебя для самого себя и возвышу над всеми женщинами, - прислал ей свой ответ Шапур.
Тогда Нусейра открыла тайну заколдованных стен города:
-Возьми кровь голубки, и смешай ее с кровью голубоглазой женщины, и напиши той смесью на шее голубя, и выпусти его. Как только голубь сядет на стену, она разрушится.
Шапур сделал так, как научила его Нусейра, Стена рухнула и он вошел в город, где убил десять тысяч человек, в том числе отца девушки царя Дайзана.
Была сыграна пышная свадьба Шапура и Нусейры. На вопрос Шапура, чем же ей не угодили родители, Нусейра не смогла ответить
_Ты не была верной дочерью, - сказал Шапур, - ты не можешь быть верной женой.
Он прказал поднять ее на высокое здание и сказал:
-Не обещал ли я, что возвышу тебя над моими женщинами.
-Да, - ответила Нусейра.
Тогда Шапур приказал двум красивым всадникам привязать ее к хвостам  своих
 коней и разорвать на части. Так погибла Нусейра.
Мария долго молчала, как бы заново переживая услышанное, потом повернулась к Багую и тяжело вздохнув, сказала:
-Страшную ты поведал историю. Нет не жалко  мне эту принцессу. Предав не
 только отца и мать, но и свой народ, она заслужено оплатила своей жизнью   любовь к иноземцу.  Но у нас все не так.  И моя любовь поможет только хотя бы чуточку  соединить наши народы,  уже несколько десятилетий  стонувших под игом проклятых  татар.
Я полюбила тебя, я верю в твою любовь ко мне. Пока я не представляю, как в дальнейшем сложится  наша судьба, но завтра я буду, согласна войти в твой дом.
Вымолвив это, Мария повернулась и медленно пошла по лесной тропинке.
Броситься бы за ней. Не посмел. Так и остался стоять, сжимая повод в руках, не в силах поверить, что так просто, так легко среди поющего леса он нашел свое счастье.
           На следующее утро у дома Данилы  неожиданно вновь появился откупщик дани  в сопровождении десятка вооруженных татарских воинов. Открыв дверь, он на ломанном русском языке, произнес:
-Хозяин. Я внес за тебя оброк хану. С тебя полагается плата за двор, за
 извозную повинность-ям, торговые сборы - тамгу,  а также на дары и почестья хану, да благословит Аллах его и его избранное семейство. Твой долг мне составил три полтины.  Именем хана в уплату долга я забираю у тебя дочь. 
Данило угрюмо молчал, как татарские  выводили из родного дома его единственного дитя.  Жена, теряя последние силы, опустилась на колени. 
Занозами сидели в русских городах хивинские и бухарские купцы - бесермены, купившие у великого хана «ордынский выход» и творили насилие ханским именем. В случае недоимок откупщики насчитывали большие проценты, и при невозможности уплаты брали людей в неволю.  К насилию и поборам добавилось еще и религиозное угнетение.
Уже с тревогой стали доносить баскаку откупщики дани, что в городе стало много непокорных, что урсуты позабыли страх перед  ханским именем и смотрят дерзко.
На обездоленную врагами Русь пришел 1262 год. 21 мая 1262 года скончался владыка ростовский Кирилл.
Загудели набатные колокола во Владимире, Суздале, Ростове Великом, Ярославле, Угличе, Твери и иных городах русских.  Выведенные из терпения постоянными поборами горожане разбивали дворы ненавистных бесерменов, выдворяя их за пределы города, а над  самыми злыми свершая праведный суд.
 В Ярославле был убит отступник бывший монах Изосим  (Зосима) принявший  ислам в Золотой Орде в угоду татарского баскаку и хуже иноплеменников угнетал своих сограждан. И нагло надругался над христианской святыней. Горожане  убили его и выбросили тело на растерзание собакам и воронам.
       Тревожно зазвонил колокол в Великом Устюге, собирая всех горожан на городскую площадь, где призывали собравшихся идти  бить татар и бесерменов.  Толпа горожан ринулась к резиденции баскака. В передних рядах горожан шел Данила. Но часом раньше мать Марии известила дочь о решении горожан. Багуй собрал нукеров, предупредил о надвигающейся беде, о том, что сотня воинов не сможет противостоять вооруженным горожанам, и приказал нукерам, не вступая в схватку, тот час же выехать из города  в ставку верховного баскака. Сам он, оседлав Рахша, с двумя преданными ему телохранителями,  вслед за сотней покинул восставший город, направляясь к ростовскому князю.
Расправившись с  бесерменами,  вооруженная дубинами и рогатинами  разъяренная толпа горожан окружила усадьбу баскака. Но встретили там только его рабыню  Марию с матерью. Разгоряченным от гнева горожанам та пояснила, что ее хозяин еще с прошлого вечера выехал в сопровождении нукеров из города.
После того как горожане разошлись, Данила, схватив дочь за руку, и с криком потащил ее из  усадьбы баскака:
-Не бывать моей дочери рабыней у проклятого татарина.
Мать закрыла дочь от мужа своим телом:
Не тревожь ее,  Данилушка. Своей волей она здесь находиться. Полюбила она
 татарина непутевого. Догадалась мое материнское сердце, когда уводили ее поганые из отчего дома.
- Ах, бесстыжая! Надо же по своей воле жить с татарином-нехристем. Совсем
ополоумела девка.  Мария! Мария! Что ты сделала! - хотел прикрикнуть Данила на дочь построже, да где там: глядя на ее счастливое лицо, почуял слеза прошибает. Осталось сидеть на лавке, утирая глаза рукавом рубахи.
  Князь Борис Василькович с большой тревогой ожидал возможного проявления ханской мести за действия горожан в его княжестве. Как ответит Орда за изгнание откупщиков дани? Не  наведет ли на Русь новую «Неврюеву рать»?* 
*(Неврюева рать - карательный поход, принятый в 1252 году против великого князя Владимирского Андрея Ярославича возглавившего народное восстание против татарского насилия.)
Скрывая  свою тревогу,  он,  как и прежде, приветливо встретил так неожиданно прибывшего в город  татарского баскака. Княжеский отрок неслышно вступил в комнату, неся на расставленных  руках серебряный поднос, отягощенный яствами на хрустальных, серебряных и фарфоровых блюдах.
Расставив блюда на круглом столе, отрок в пояс поклонился князю и его гостю.
-Ступай, - коротко распорядился Борис Василькович. Князь пригласил Багуя продолжить беседу за столом.
Но прежде чем приступить к разговору. Борис Василькович подошел к двери, проверил ее и широко раздвинуло в обе стороны тяжелые занавесы из парчи, чтобы хорошо была видна дверь. Только после этого он вернулся к столу. Лазутчики и соглятаи Берке были повсюду. Любой ордынский чиновник был глазом и ухом хана. Наушничали и свои: недовольные князем бояре, обделенные при дележе уделов – князья.
Князь поднял кубок с вином и протянул его гостю и,  улыбнувшись, промолвил:
Как сказано в «Ясе» у Чингиз-хана – если уж нет средства от пьянства, то
должно напиваться в месяц три раза. Если - один раз, то это еще лучше. Если совсем не пить, что может быть почтеннее? Однако, когда бы нашлось какое существо, то оно достойно всякого почтенья.
Будем здоровы! - Закончил свой тост князь, и они, не отрываясь, осушили полные
кубки вина.
 После застолья в доверительной беседе,  Багуй поведав князю  о  своей любви к Марии,  спросил:
-Если я приму христианскую веру, будет ли он ростовский князь  посаженым отцом на его свадьбе?
Не ожидающий такого исхода разговора князь, какое-то время молчал, видимо обдумывая сказанное, затем с улыбкой на лице подошел и обнял Багуя:
-Быть свадьбе.
В соборе Ростова Великого, башни которого в ясные дни отражаются в водах озера Неро, Багуй принял крещение. Крестил Багуя сам владыка ростовский Игнатий, нарекший его   Иоанном.
После пасхи начали таять снега. С гор хлынули потоки вешней воды, Сухона и Юг вспучились, освободились ото льда. Днем позже пошел лед по Двине.
Отошла на Руси славная - красная Святая неделя, слывущая в народе за один Велик – День. Следом за нею у порога стоит ее меньшая сестра – Фомина «Радоницкая». Красной Горкой зовется Фомино воскресенье, начало недели предстрадных свадеб.
В годы пращуров на Руси в этот день возжигались по холмам священные костры – огни в честь Даждьбога. Вокруг этих костров совершались жертвоприношения. Здесь же вершился суд – «полюдье». В Фомин понедельник, звавшийся «Радоницей», здесь же устраивались пиршественные тризны в честь умерших предков.  А  на улицах городов и селений устраивались праздничные прогулки заневестившихся девушек. Последние свадьбы перед началом весенней страдной поры – май - месяцем завершали Фомину «Радоницкую».
О свадьбе татарского баскака говорил весь город. Сам князь Борис Василькович ростовский был у него в дружках. Свадебный поезд заполонил всю улицу, прохожие жались к заборам, береглись от брызг грязи, летевших во все стороны из-под копыт коней. Проглянувшие из туч лучи майского солнышка озарили парчу и бархат кафтанов сидевших в свадебном поезде знатных горожан
 В городе торжество. Гудят церковные колокола, на улицах полно народа. Князь Иоанн стоит ныне под венцом. На обручение и свадьбу вместе с владыкой прибыл Борис Василькович. Церковь забита до отказа. Впереди, прижимаясь к самому аналою, теснятся гости в парчовых ферязях и шубах.
Трепетало и потрескивало многоязычное пламя бесчисленного множества свечей, неземным блеском отсвечивали золотые и серебряные оклады икон.
Мария стоит рядом с Иоанном как во сне, трудно веря в свое счастье. Торжественно звучит голос владыки. Мария прислушивается.
-Венчается раб божий князь булгарский Иоанн с княгиней Марией.
-Княгиня? Какая княгиня? -  Это она Мария,  бывшая бедная крестьянка, княгиня.
Люди, глядя на нее, шептались изумленно. Будто светом озаренная, стояла под венцом Мария, молясь в душе о выстраданном счастье. Новобрачных при выходе из церкви осыпали семенами льна и конопли.
 Запряженные в  тройку, украшенные яркими лентами, быстроногие кони под звон свадебных колокольчиков, быстро доставили молодоженов и гостей в просторное баскакское подворье, где всех ожидал  торжественный пир. Одних князей и княжичей было за двадцать. Никто не пренебрег  приглашением. Обширные горницы переполнены гостями. Столы в главной из палат были расставлены буквой П. Крышке этой буквы соответствовал большой главный стол. Первым по правую руку от жениха сидел Борис Василькович, затем владыка Игнатий, а еще далее званные на свадьбу князья. Влево от невесты сидели княгини. Правый боковой стол был усажен боярством, Чем ближе сидел боярин к князю, тем, стало быть,  сановитее.
Левый стол был для женщин. Перед князьями, перед каждым в особицу стоял наполненный до краев оправленный в золото турий рог на специальной подставке.
Самых лучших поваров привез с собой Борис Василькович для изготовления свадебных блюд. До сотни яств было на столах. К началу застолья  были вынесены три лебедя. Огромные птицы были испечены так, чтобы сохранилась вся белизна и красота оперения.  Слуги, держа золотые подносы с дичью, обошли с ними столы, чтобы видели все гости, затем  поставили их на стол перед главным поваром. Тот, аккуратно владея ножом, снял с птиц оперение, разложил по числу сидящих за столами гостей, тот час слуги стремительно обнесли всех гостей лебедятиной.
Невесте с женихом полагался по древним обычаям, «царский кус» - лебединые папоротки*   * (локтевой сустав лебяжьего крыла).
По знаку князя Бориса Васильковича, все встали со своих мест, и чуть отпив,  из поднятых кверху полных до краев кубков, обратясь к жениху и невесте, закричали:
-Горько! Горько!
На свадьбе гуляли целую неделю. Мария была в голубом, вышитым серебром сарафане, прекрасно шедшем к ее светло-каштановым волосам, с широкой косой, заплетенною в девяносто прядей. В косу были искусно вплетены нитки речного жемчуга. Иоанн втайне любовался своей женой.  Изящным овалом ее лица, ярким румянцем, горевшим на полных щеках, светлым  взглядом темно-карих глаз, полузакрытых густыми ресницами, высокой  статной фигурой,  мягкостью очертаний открытой шеи, и полных белоснежных рук, видневшихся до локтя из - под широкого рукава сарафана.
Легкий ветерок, набегая с улицы, ласкал округлые щеки и пряди волос Марии.
Вино и мед лились рекой. Гости продолжали кричать:
- Горько! - и Багуй целовал Марию во вспухшие  от поцелуев теплые губы.
Много на своем веку видели горожане богатых  свадеб, а такая была в первый раз.
Закончился праздник. Расставаясь с гостеприимным хозяином, продолжал печалиться Борис Василькович за возможные последствия народных волнений.
Успокоил его  Иоанн - Багуй. Не до этого было в Орде. Верные люди принесли ему  известие, что возникла  у Берке - хана распря с персидским ханом Хулагу. Решил Берке скрестить мечи со своим родственником из-за тучных пастбищ и богатых городов Закавказья.
Трехсоттысячное войско Берке,  в составе которого был кипчакский тумен Ногая, в  июле 1262 подошло к берегам Куры. Войсками иль хана Хулагу, командовал его старший сын Абака. Последний приказал сжечь мост. Глубоки и быстры воды Куры, В бешеных водоворотах, осыпаемые стрелами с противоположного берега, тонули воины Берке, пытаясь переправиться через реку на плотах и вязанках  хвороста.
У Джучи, первенце Чингиз-хана, было пять законных сыновей, Они владели улусами и занимали ханские троны. Сыновья, рожденные от наложниц и рабынь, не имели права на ханский титул. Отец темника Ногая – Буфал- был седьмым, незаконнорожденным сыном Джучи, Поэтому он ничего не оставил сыну, кроме частицы крови великого Чингиз-хана.
Восхождение Ногая по дорогам славы началось во время битвы хана Берке с  иль ханом Хулагу. В первой же битве молодой Ногай увлек за собой кипчакскую конницу и сокрушил правое крыло вражеского войска. Обрадованный победой Берке вручил Ногаю бунчук темника. Умер хан Хулагу, но войну продолжил его сын Абака.
Золотоордынское войско во главе с Сунтаем  внуком второго сына Чингиз-хана Джагатаем вновь двинулось на Кавказ. С одним кипчакским туменом Ногай одержал победу над Абакой. Из Сарая темник Ногай увозил ханскую милость, большую золотую пайцзу с головой тигра и бунчуки новых туменов. Только однажды воинское счастье изменило Ногаю. В сражении у города Джеган-Муран* *(совр. Азербайджан), черная персидская стрела поразила темника в левый глаз. Верные нукеры на руках вынесли раненного Ногая из боя.
Простояв 14 дней,  Берке направился к Тифлису, где планировал воспользоваться мостом,  но по пути заболел, и умер. Тело его доставили в Сарай, где похоронили*.
*( Рашид –ад-Дин «Джами ат теварих». Сборник летописей).
Власть в Золотой Орде перешла к внуку Батыя, от его старшего сына Тукана Менгу-Тимуру.  Став ханом Золотой Орды Менгу-Тимур, не принял власть Хубилая,  Орда перестала делиться собираемой с покоренных народов данью с Великим ханом. Это означало, что фактический разрыв Золотой Орды с метрополией.
Проводив в последний путь своего властного покровителя, Ногай не явился в Сарай даже в тот день, когда Менгу-Тимура трижды подняли на белом войлоке, обнесли на руках вокруг шатра и вручили золотой ханский меч.. Посланцы Ногая объяснили любопытствующим:
-Ногай не здоров, еще не оправился от раны.
В 1270 году Ногай  увел преданные ему тумены к Черному морю, и все степи от Дона до Дуная стали принадлежать Ногайской Орде. Укрепившись, Ногай стал наводить страх на саму Византию. В одной из битв он полностью разгромил вышедшее против его  византийское войско, и в обмен на  мир принудил императора Михаила Палеолога отдать ему в жены свою дочь Евфросинию, обещая отцу, что та  будет самой его любимой  женой. И слово свое сдержал. Евфросинию часто видели рядом с ним, на приемах иностранных посольств и других торжествах.
В следующие годы Ногай приезжал к Менгу-Тимуру редко, в основном в летнюю пору, когда тот откочевывал в степь, Приезжая приводил с собой два-три тумена для безопасности.
Замерла Русь, как лес перед грозой. Кто теперь должен собирать дань. Хан Менгу-Тимур долго ждать не будет. Великий баскак Амраган уже дважды посетил великого князя Ярослава Ярославича, грозя ханским гневом, и требовал незамедлительной уплаты дани.
В начале лета Василий Ярославич Костромской, Дмитрий Александрович Переяславский и Глеб Василькович Белозерский, сговорившись, выехали в Орду добывать у Менгу-Тимура ярлык на великое княжение. Почуяв беду, вслед за ними поплыл в Орду караван великого князя из трех десятков насадов и больших лодей.
Не стал Менгу-Тимир готовить карательный поход на Русь. Налогом кровью повелел хан искупить вину за гибель ордынских чиновников.
Прибывший в Ростов посланец  Менгу-Тимура передал князю повеление прибыть в Сарай – Берке с дружиной для участия в походе на племена ясов. В ставку верховного баскака был вызван Багуй.
Глеб Василькович Белозерский вместе  Василием Ярославичем Костромским, Дмитрием Александровичем Переяславским прибыли в Сарай только на исходе июля. Менгу-Тимур был в походе. Им посоветовали встретиться с  любимой женой Менгу –Тимура Джикжек-хатунь.
 Не принял русских князей и  хан  Ногай,   по прежнему остававшийся в числе  лиц,  особо приближенных  к  Менгу – Тимуру.
-Кто найдет тропинку к сердцу Ногая, тот придет к сердцу хана Менгу – Тимура, - так говорили в Орде.
 Но  не устоял Ногай перед богатыми дарами русских князей. Приняв подарки, прислал им свой ярлык со словами дружбы.
Донесли Менгу-Тимуру, что рязанский князь Роман Олегович, неосмотрительно при разговоре с боярами высказал мысль о скудоумстве хана. Менгу –Тимур, получив такое известие, вызвал рязанского хана в Орду. Тот не только не отрекся от высказанных в горячке слов, но и прибавил от себя все, что он думал о новом  хане. Страшную казнь придумал для него Менгу-Тимур. Умер Роман Олегович, перенеся все пытки, славя Господа, как поступил при Батые Михаил Черниговский. Его отрубленную голову со снятым скальпом хан повелел воткнуть на копье и привести в Рязань в назидание всем русским князьям.
16 августа переславский князь покинул Сарай, вслед за ним уехали Василий Ярославич Костромской и Глеб Василькович Белозерский. 16 сентября скончался по пути из Орды великий князь Ярослав Ярославич. В начале следующего года Василий Костромской получил от Менгу-Тимура ярлык на великое княжение.
В ханской ставке Багуй - Иоанн встретился со своим двоюродным братом булгарским эмиром Абдуллой.  Большого доверия удостоился он у Менгу-Тимура, что тот даже позволил эмиру чеканить монеты, ставя на них его имя. Эта был последний визит в ханскую ставку.  Замолвил свое слово о сыне князя Джику перед всевластным золотоордынским ханом эмир Абдулла.  Получив богатые подарки, всемилостивейше позволил Менгу-Тимур оставить Багую ханскую службу и вернуться к семье.
        … В руках Марии был сверток. Он спросил тихо:
-Кто?
И так же тихо откликнулась она:
-Сынок! Кириллушка!
Иоанн схватил Марию с сыном в охапку и закружился с ними по горнице.
-Раздавишь, медведь! Кричала Мария, а сын, вторя хохоту отца, залился ревом.
Весной в среду на пятой недели поста 1271 года было затмение в небе. Померкло солнце, и стало сумрачно, как поздним вечером, и ужаснулся народ русский. Но не допустил бог гибели христианского мира, Вновь наполнилось светом солнце. В церквях отслужили благодарственные молебны за избавления от беды молебны.
В 1277 году в ханскую ставку были вызваны Борис Василькович, его брат Глеб Белозерский, Федор Ярославский, Андрей Городецкий с ближними боярами они, не ослушавшись  ханской  милости, в составе татарских войск ходили войной на Кавказ к ясскому*  *(Яссы-аланы-предки осетин) городу Дедилову, где погиб Борис Василькович. Ростовское княжество перешло к его брату Глебу Васильковичу.
После ухода Менгу - Тимура вновь вспыхнуло восстание булгарского народа, так и не покорившегося завоевателям. Два года оборонялись восставшие. В походе против восставших булгар активное участие принял смоленский и ярославский князь Федор Ростиславович Черемной (Черный), щедро награжденный Менгу -Тимуром. Хан выдал за него свою дочь и подарил более 30 булгарских городов и селений.
Так закончилось более чем пятидесятилетнее единоборство булгар с чумой ХШ века – монгольским нашествием.
Глеб Василькович, его сын Михаил и племянник Константин возвратились из Орды 13 июня 1279 года, Привез Глеб Василькович в Ростов обоз с военной добычей, с новой ханской милостью. Вскоре после свадьбы Михаила на дочери князя Федора Ярославского  Глеб Василькович отправил своего сына в Орду в помощь Менгу-Тимуру в войне с Дунайской Болгарией.
13 декабря 1279 года на 41 году жизни Глеб Василькович скончался. В Ростов сели на княжение его племянник сыновья Бориса Васильковича Дмитрий и Константин.







На мир взгляни разумным оком,
Не так, как прежде ты глядел,
         Мир-это море. Плыть желаешь?
Построй корабль из добрых дел.

Абуабдулла Джафар ибн Мухаммад Рудаки*
*( классик персидской литературы ок.858-941)
 
Долгую и счастливую жизнь прожили супруги. Двух сыновей – богатырей,
основателей рода Татариновых, давшего Руси государственных деятелей, таких как сын боярский Улан Юрьевич Татаринов, дьяк Московский Осип Татаринов, воевода Зарайский Иван Татаринов, русский землепроходец Федор Татаринов, министр в правительстве Александра Третьего Валериан Татаринов* , купцов,  как -  вятский купец первой гильдии Митрофан Татаринов, подарила Иоанну - Багую Мария. Выросли сыновья, подрастали внуки и правнуки, и новые браки скрепляли дружбу с семьями Арсеньевых**, Протасовых, впоследствии получивших графский титул***, Болотовых****, Созиновых*****, Пестовых******, Устюжаниновых.******.
 *Татаринов Валериан Алексеевич. Государственный контролер в правительстве, возглавляемом с 1864 года Председателем Совета министров Гагариным Павлом Павловичем. Впервые ввел в России единый государственный бюджет.
**( основатель рода мурза Арсен (Орсен), перешедший на русскую службу),
***(основатель рода Протасий Федорович, московский боярин при Калите был  потомком московского тысяцкого Георгия Симоновича (умер в 1130 году). наставника и воеводы Юрия Долгорукого. Георгий происходил из знатной семьи, его дедом был варяжский князь Африкан брат  короля норвежского Гакона Слепого, служивший еще Ярославу Мудрому.  Род Протасовых  продолжили боярин Лука Протасов - посол Московского княжества в Тверском,  адъютант цесаревича Константина Павловича Яков Петрович Протасов. Графское достоинство дано Александром 1 Анне Степановне Протасовой и распространялось и на ее братьев.
**** основатель дворянского рода волжский булгарин Роман Болотов, перешедший на службу в Московское княжество  при Дмитрии Донском.
***** Алексей Иванович Пестов женился на Екатерине Андреевне Болотовой.
****** Варяг Созин пришел на службу в лето 1016 года к князю Ярославу в Великий Новгород. Его потомки были псковскими боярами, другие в составе новгородских дружин (ушкуев) участвовали в походах в Пермские земли и за Камень.
Три ромба в петлицах носил родной брат моей матери Николай Владимирович Созинов, начальник Управления Наркомата путей сообщения. Три генеральских звезды были на погонах заместителя командующего сухопутными войсками страны Валентина  Созинова. Разработке взрывчатых веществ для военной авиации посвятил себя Юрий Созинов.
******* В дети боярские при Иване Ш были возведены многие представители этого рода давшего Руси воинов и землепроходцев.
У мальгашей- жителей острова Мадагаскар до сих пор сохранилась память о Иване Устюжанинове (Уфтюжаниноффе)   - сыне священослужителя городка Большереченск на  Камчатке.
 Под впечатлением пламенных речей о таинственном острове Мадагаскар, где по их прибытию будет провозглашено царство Свободы, он помог великому авантюристу  польскому ссыльнокаторжнику,  бывшему полковнику армии конфедератов, венгерскому барону Морису Августу Беньовскому, организовать захват  галиона «Святой Петр», стоявшего в Чемакинской бухте.
По прибытию на остров, для укрепления дружественных отношений с местным населением, выполняя настоятельную просьбу Беньовского, Иван женился на дочери раджи племени бецилисарака. После гибели Беньовского в мае 1786 года в стычке с отрядом капитана Лоршера в джунглях Мадагаскара, не смотря на предстоящую возможность очутиться в тюрьме или на каторге, принял решение возвратиться на свою ставшую такой далекой Родину.   
Изучив окончательные материалы дела о захвате галиона «Святой Петр»,  представленные  князем Вяземским, удовлетворенная вестью о гибели авантюриста Беньовского, Екатерина П помиловала Ивана Устюжанинова и повелела выслать за казенный счет в Сибирь в город  Нерчинск, где определить на горный завод.
Вторая ветвь рода Протасия Федоровича - Вельяминовы были тысяцкими при Семене Гордом, Иване Красном и Дмитрии Донском, сестра Вельяминова была матерью Дмитрия Донского. Род Вельяминовых разросся и дал начало нескольким родам русского дворянства: Аксаковы, Исленьевы (предки Софьи Андреевны Берс, будущей графини Толстой).
Иоанн своим благочестием и добрыми делами приобрел всеобщую любовь. На одной горе, он часто забавлялся соколиной охотой,  почему и гора до настоящего времени удержала название Соколиной или Сокольей. Здесь, придремав после удачной охоты,  Иоанн увидел сон, побудивший его построить на этой горе церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи. Впоследствии при этой церкви был образован женский монастырь.
Погребены оба супруга в Устюге у церкви Вознесения на посаде. Рукописные святцы считают Иоанна (Багуя) преподобным.*
 *(Предание о Буге (Багуе-богатыре) читается в позднем и неисправно изданном "Летописце, содержащем Российскую Историю" (М., 1781))




Э П И Л О Г

                Нет большего бесстыдства,
                чем выдавать за правду утверждение,
                ложность которого заведомо известна.
               
                Кабус *   
                *( таджикский поэт Х1 век)

Всем известно,  живущий на территории современного Татарстана народ, называет себя татарами. Но многие ли знают, что народ этот имеет очень мало общего с таким привычным для нас понятием, как монголо-татары, а также то, что гораздо раньше нашествия Чингисхана междуречье Волги и Камы населяли жители огромного высокоразвитого государства — волжские булгары.
Булгары! Этот великий народ, который дал жизнь многим другим, существующим и в наше время, ныне забыт, его имя погребено под названием  -   татары. Его светлую память, по-прежнему пытаются предать, исказить, отвергнуть,   не осознавая того обстоятельства, что живут многие ныне только благодаря титаническим усилиям своих предков булгар,   совершивших многочисленные трудовые и воинские подвиги во имя своих  потомков,  ожидая от них благодарности,  а не забвения.  И русские, живущие во всем бассейне реки Дон с Северным Донцом, и понятия  не имеют,  что они потомки донских булгар, обрусевших после принятия православия. 
Значительна доля булгар среди донских казаков и южных  украинцев.  Значение  и  роль булгар средневековья в истории Восточной Европы не соизмеримы с теми отрывочными сведениями, которые  сохранились в трудах византийских,  армянских,  арабо-персидских авторов и в русских летописях.
Русские летописи о булгарах начинают упоминать с 913 года. Они называют их белыми булгарами, свободными булгарами. Булгар ушедших к Дунаю называют черными булгарами, а живущих в Поволжье великими булгарами.
Булгары еще в 10 веке воздвигали каменные и деревянные мечети, школы, дворцы с центральным отоплением и водопроводом. Ага-Базар расположенный в 6 км от первой столицы государства города Булгара был крупнейшим международным речным портом.
Центральные площади больших городов занимали обширные рынки. В этих городах имелись специальные караван-сараи –гостиницы для приезжих купцов. Товары, шедшие из Булгарии на восток, носили название «аль-булгари» Булгарская посуда желтокрасного цвета изящной обработанной поверхностью выделялась от керамики изготовленной в других государствах. Особенно выразительны ювелирные изделия золотые и серебряные и редко плетеные из меди браслеты и гривны, серебренные и золотые височные трехбусинные кольца, иногда с фигуркой водоплавающей птицы в центре, бронзовые зеркала.
Доминиканский монах-миссионер  из далекой Венгрии Юлиан, посетивший Булгарию в поисках своих сородичей башджаров (мадьяр) незадолго до вторжения монголов,  записал в своем дневнике:
«Великая Булгария – великое и могущественное государство с богатыми городами»
Булгария действительно славилась как страна городов.
Крупнейшие городские центры страны, как Булгар, расположенный на берегу Волги, Булгар-Биляр (Великий)  - вторая столица государства с середины ХП века, расположенный на реке Малый Черемшан, город Сувар на реке Утке, Ошель в Приволжье, Бряхимов, названный по имени Абу-Исхака Ибрахима Ибн Мухаммада, правителя Булгарии в первой четверти 11 века, Джукетау на нижней Каме и Кашан в Предкамье, были хорошо известны далеко за пределами государства.
К концу ХП или к началу XШ,  а не к началу Х1 века, как сфальсифицировав  историю   нынешнее руководство Татарстана,  готовиться торжественно отпраздновать в 2005 году  тысячелетие Казани, относится основание на берегу реки Казанки города Казан*. Не «казан – котел», как звучит на современном татарском языке название города,  а «Каз* ан – дальняя граница», была названа на  древнетюркском языке  река,  давшая свое имя городу.
Просуществовав 104 года, в конце XIV века город (а скорее, имя) перенесено на современное место. Сегодня на территории бывшей Иске – Казан,   расположена  русская деревня названная именем татарского бека – Камай.*   
* ( А.А. Халиков «Происхождение татар Поволжья и Приуралья» Татарское  кн. изд-во Казань 1978 г. с. 102-103.)
Ф.Ш. Хузин  «Волжская Булгария в домонгольское время» с.43.
Города строились, как  правило на равнинных местах и являлись не только административными и торговыми центрами, но и мощными крепостями. Необходимость защиты от набегов кочевников из соседних степей заставляла булгар возводить оборонительные валы и рвы, которые нередко достигали в длину нескольких километров. В обороне государства немалую роль играли также многочисленные укрепленные усадьбы булгарской знати.
Не один из городов Руси и Западной Европы не могли сравниться с Булгар-Биляром. Киев, Чернигов, Переяславль занимали площадь около 100 га в пределах укреплений.( периметр Киева составлял 4600 метров). Им уступали Смоленск и Суздаль (около 70 га), Полоцк  (58 га), Рязань (53 га), Владимир (40 га), (Париж 439 га), Болонья (420 га), Милан (234 га), Лондон (200 га). Лишь Константинополь (1600 га) и Багдад (750 га)  превосходили Булгар-Биляр по занимаемой территории (700 га) и числу жителей.
Волжская Булгария играла активную роль в международной торговле.
Используя водные пути  сухопутные магистрали, булгары вели оживленную торговлю с Московской Русью, народами Верхней и Средней Камы. Прибалтики и Скандинавии, Византии, Далмации, Хорезма и Ирана, Китая и Индии.
По Итилю, Чулпану и их крупным притокам плыли торговые суда, направляющиеся в Северо-Восточную Русь, к народам Прикамья и Приуралья, в Хазарию, Саксин, Крым и Кавказ. Торговые караваны находились под охраной государства. От Итиля до Булгара расстояние по степям около одного месяца пути; водой вверх по реке около двух месяцев, вниз около 20 дней. От Булгара до границ Руси 10 переходов каравана. От Булгара до Киева (Куябы) 20 переходов
Связи с Востоком привели к проникновению в Булгарию ислама (в основном среди знати), большому влиянию тюркской культуры, появлению арабской письменности.
Однако наиболее древние торговые отношения и культурные связи булгары имели со славянами (русскими). Многие русские купцы приезжали в Булгарию со своими товарами, строили здесь свои дома и постоянно проживали с семьями. Кроме этого, славяне, видимо, входили в состав коренного населения Булгарии, т.к. сами булгары считали себя народом, рожденным от тюрков и славян, а их царь Алмуш именовал себя царем славян.*
 *Ахмед ибн-Фадлан ибн-аль-Абасс ибн-Рашид ибн-Хаммад.
Почти 15 лет с 1123 по 1236 годы Булгария одна в Восточной Европе единоборствовала с монголами. Этим событиям предшествовали огромные земляные работы по созданию протянувшихся на многие сотни километров земляных укреплений-засек сооруженных в пограничных районах, остатки которых сохранились в районах рек Джайха* (Яика),  Агидель* *(Белой), Кюнджюлю* (Кондурчи), Джарамсана* *( Б.Черемшана) и западнее р. Ик. Это была глубокоэшелонированная линия укреплений, о которую разбивались лавины монгольских всадников.
 Ремесленники занимались обработкой кож, выделкой мехов, изготовлением посуды, кузнечным, слесарным, ювелирным делом. Достигли высокого уровня развития и кустарные промыслы. Булгары освоили добычу железа высокого качества, изготовление стали, им были известны литье, лужение и сварка металлов, чеканка, гравировка, инкрустации металлических изделий. Волжская Булгария была развитым государством.
Сельское население занималось земледелием, охотой, рыболовством, бортничеством. Вместо ранее применявшегося "мотыжного" возникает "плужный" способ обработки почвы, паровая система земледелия с трехпольем, появляются сады и огороды; хлеба, рыбы, меда производится в большом количестве не только дл внутреннего потребления, но и на вывоз. Часть населения занималась такие полукочевым скотоводством.
Древнейшей верой булгар до принятия ислама было тенгрианство (торе), а любимым объектом поклонения – Биргюн (Буран/Перун). Биргюн – первый дух, созданный во Вселенной Тенгри-Богом, считался покровителем охотников и воинов, именно ему приносились особо богатые жертвы.
Kто - такие мои далекие предки - волжские булгары? Мой великий народ, народ -земледелец,  народ-строитель, народ – воин, которого, не только лишили независимости, но и права называться своим именем - булгары, распространив на него клеймо - проклятые татары*. Именно так, народы Руси и Западной Европы стали называть пришедших из степи захватчиков и грабителей - татар, что дословно переводится как воры, а сама страна Татарстан – страна воров.
*Шихаб ад-Дин Мухаммад ан- Насави «Жизнеописание султана Джалал ад – Дина Манкбурны» Изв-во «Элм» Баку, 1973. с. 47.
«Мен-да бейлу» Полное описание монголо-татар. Китай ХШ век.
Л.В. Черепнин «Татаро-монголы в Азии и в Европе» М, 1970.
 Где лежат истоки культуры моего народа? Эти вопросы волнуют образованных людей на протяжении многих столетий. Существует официальная версия, по которой Волжская Булгария образовалась на основе тюркских племен, объединенных булгарскими племенами (также тюркскими), которые откочевали сюда из Приазовья, после разгрома Великой Болгарии, разрушенной в VII веке хазарами.
И целое тысячелетие существует и другая версия происхождения булгарского народа, народа  из тюрок и славян,  которую    упорно пытаются забыть*.
*«Путешествие Ахмеда Ибн-Фадлана на реку Итиль»  изд-во «МИФИ-СЕРВИС» г. Москва совместно с фирмой «Дастан» г. Казань, 1993 г.
Во-первых, уже в IX веке у булгар существовала развитая система земледелия.
Во-вторых, хотя календарь древних булгар забыт, остались народные праздники, которые доказывают, что календарь этот был солнечным, а не лунным, как у кочевников, и связан был с земледелием. Например, и сегодня в Татарстане широко отмечают Сабантуй - праздник окончания весенних полевых работ, и Сэмбелэ - праздник урожая. Также широко отмечают Науруз - праздник весеннего равноденствия.
В-третьих, у булгар хорошо развито гончарное дело, что характерно именно для оседлых племен, т.к. керамика не удобна при переезде с места на место. Слишком хрупкая и тяжелая.
В-четвертых, хорошо развитая металлургия также свидетельствует об оседлости. С этим можно и поспорить, но трудно оспорить такой факт: среди продукции булгарских кузнецов важное место занимают замки. Ими, вообще-то, запирают двери домов и сараев, но никак не  полога  шатров или юрт.
В-пятых, остатки языческих культов булгар явно свидетельствуют о связи с мировоззрением индоевропейских народов.
В-шестых, у булгар отсутствует кумыс, характерный для всех тюрков-кочевников, но используется хмельной напиток из меда, пиво из ячменя, березовый сок. О первых двух следует сказать особо. Дело в том, что у славян и родственных им народов существовал обычай, согласно которому при проведении ритуалов, посвященным солнечным богам, употреблялась сурья, напиток, настоянный на меду и травах, а во время обрядов, посвященных ночным и подземным богам, употреблялась хома - ячменное пиво.
В VII веке Великая Булгария, находившаяся в Приазовье, распалась. В период ее рассвета она охватывала большую территорию. В нее входили земли вокруг Азовского моря, в том числе современная Воронежская область, Приднепровье. Среди булгарских городов была и небольшая приграничная крепость – Куяба - будущий Киев.
 Великая Болгария просуществовала недолго. Создал ее хан Курбат (632 - 642 г.), и с его смертью она распалась. В 675 году сын Курбата Аспарух увел свои орды к Дунаю, где была основана Болгария.
Четырехсотлетнее пребывание волжских булгар в составе России не прошло бесследно: этноним “татары” - официальное название русской администрации тюркских и некоторых кавказских народов, исповедующих ислам, глубоко проникло в их сознание и теперь многими воспринимается как самоназвание. Знающим историю, и не ослепленным политикой, очевидно, что это не соответствует действительности, что коренные жители Волжского Прикамья к центрально-азиатским монголо-язычным татарам времен Чингиз - хана никакого отношения не имеют.
Однако проблема очень уж тесно связана с политикой, которая держит историческую науку в плену и заставляет ее освещать прошлое с точки зрения своих сиюминутных интересов.
Стремление казанских политиков обосновать национальный суверенитет Татарстана не оставили историков безучастными к происходящим событиям. Казалось бы в этих условиях все сторонники независимости республики должны выступить с едиными взглядами. Однако в действительности этого не произошло - они раскололись на два направления, представителей которых условно можно назвать “булгаристами” и “татаристами”. Одни - “булгаристы” - сочли для исторического обоснования суверенитета Татарстана вполне достаточной булгарской государственности, представляя ее в следующей временной последовательности: Волжская Булгария - Казанская Булгария, Республика Волжская Булгария.
Так гласила Никоновская рукопись «Болгары глаголемы казанцы», «на Болгары рекше на Казань», Традиционная приемственность Булгарской земли с Казанской отразилась в и в титуле русских царей. Титул царя Булгарского добавил Иван Ш после присоединения Казанского края к Русскому государству. На западно-европейских и русских картах  начала 16 века Волжское Прикамье отмечено как область Великой Булгарии*
*( карта М. Вальдземиллера 1507 год)
Другие - “татаристы”, ссылаясь на версию, изложенную безымянным автором середины 16 века «Казанской истории»* загорелись былой славой Золотой Орды, заявляя о причастности казанцев к величию Кипчакского ханства и представляя его важным периодом в истории современного татарского народа. Хотя в той же «Казанской истории» термин казанцы упомянут 650 раз, и только в случае неприязни иногда заменяется кличкой «татарин» или «казанский татарин».
«Казанская история» М.; Л., 1954.
 Имя «татарин» в то время было очень непопулярным среди народа. С. Гербертштейн, посетивший Казань в 1520 году писал: «если казанцев называют татарами, они недовольны и считают это как бы бесчинством»*.
С. Гербертштейн «Записки о московских делах» Спб, 1908 г. с 141.
Свое отношение к захватчикам-татарам, отнявшим свободу у булгарского народа, выразил в 1539 году в своей поэме «Тухваи Мардан» (Дар Мужей)  живший в Казани  булгарский поэт Мухаммедьяр.
«Эх несчастливый и тупой татарин,
Ты похож на собаку, кусающую своего хозяина:
Ты несчастлив и болезненный, негодяй и бесчеловечный,
Глаз твой черный, ты собака преисподней…
Вид твой противный , взор твой злой,
Снаружи и изнутри ты вшивый , полон всяких сплетен»*
(Перевод Ш.Ш. Абилова) *   
* Мухамедьяр. Тухваи Мардан. Нуры Содур. Казань 1966, с 41.
Интерес к этнониму татары проявляли многие историки, пытаясь дать ответ на этот запутанный вопрос. Вот что писал о них В.Н.Татищев (1686-1750), исходя из представлений своего времени:
 -Из древних гисториков и географов как имяни татар, так и предков их, от которых они совершенно произошли, монгу, могул, или мунгал, не воспринимают, разве у Птоломея, глава 15 и 28, моулцы положенные. Следственно, доказуется, что имя татар не весьма древнее. Калмыки их доднесь мангут называют, а татаре имя поносное почитают.
 Страленберг, стр.50, толкует, еже тата то же значит, что по латине барбарус, то есть дикий или свирепый. И сие хотя неправо,  как ниже явится, однако же татара в Европе долго сего имени, яко поносного не употребляли, чему мы в доказательство имеем, что они, с Батыем нашедшие, писались монгу, а не татара».
Калмыцкий главный духовный Абугелом, почитаемый за ученаго междо ими, толковал, что оное в языке значит зброд, подлость или по нашему древнему наречию вор, а по голански каналия.  Дундук Даши, нынешний их хан, сказывал, еже оное из Тангутского, значит ветренный или непостоянный человек. Которые бывшие в 13 веке проповедники Карпеин (Плано Карпини) и Рубрик (Рубрук), видится, утверждают, сказуя, что Чингиз, хан  мунгалов, отправя больших сыновей с мунгалы на восток и юг, других, Тоскуса и Оккудая, послал с собранным из разных завоеванных им народов на запад, которые идучи до Волги, всех могущих служить с собою собирали. И от того, яко разных народов или областей собранные, збродом или подлыми пред мунгалы имянованы, мунгалы и калмыки себе за брань почитают, если его кто татарином назовет.
Еще во времена Н.М.Карамзина (1766-1826), который родился в Симбирской губернии, и, видимо, этническую ситуацию в Поволжье знал не из книг, поволжские тюрки не называли себя татарами.
-В самом деле, - пишет историк, - не один из нынешних народов Татарских не именует себя Tатарами, но каждый называется особенным именем земли своей, - уверяя что все они происходят от Турка ... .
А могли ли  “поглотить ” кочевники - степняки булгарское городское и сельское население? И отдают ли себе отчет господа уважаемые татарские националисты, сколько же должно было прийти на Волгу степняков, чтобы “поглощение” могло состояться? Миллионы. К тому же учитывая, что каждый этнос привязан к своей экономической нише. Трудно себе представить, чтобы кочевые племена могли за короткое время целыми родами перейти к оседлой жизни в расположенных среди лесов городах и деревнях Волжской Булгарии.
Еще на рубеже XIX-XX вв. потомки кочевых племен  говорили: “Чем быть городом, лучше быть могилой”, то есть лучше лежать в могиле, чем жить в городе. И такая психология среди кочевых племен была очень устойчивой. Эти  люди любили степную природу, знали ее, для них степи были родным домом. Они создали целую систему кочевой материальной и духовной культуры, которая отличалась от культуры оседлых народов. Кочевые и оседлые народы, особенно родственные, как бы дополняли друг друга, но не один из них не хотел менять привычные условия своей жизни без особой на то нужды. Поэтому проникновение их в чужую этническую и природную среду никогда не было массовым. Конечно, нельзя отрицать, что отдельные представители кочевых племен переселялись в оседлые районы и города. Переселенцами в основном были профессиональные воины, порвавшие связи с традиционным кочевым хозяйством и знавшие только одно ремесло - воевать.
Некоторые татарские историки в подтверждение версии “поглощения” булгар кочевниками (кипчаками, ногайцами, татарами - это уж кому как нравится) любят сравнивать Казань  с “котлом”, где якобы варился новый татарский народ из булгар и многочисленных пришлых представителей тюркских племен.
Неужели можно всерьез думать, что полторы тысячи всадников последнего золотоордынского хана Улу - Мухаммеда, свергнувшего  в 1445 году Али-бея (Галим-бека) -  последнего булгарского эмира из древней династии булгарских царей.  Или  30 тысяч ногайцев, что появились в 1530 г во время правления Сафа-Гирея, для  защиты города от русских, изменили этническую ситуацию в Волжской Булгарии? И все ли они после выполнения возложенной на них задачи остались в Булгарии?*
* «При взятии русичами Казани 15 июля 1530 года погибло шестьдесят тысяч казанцев и ногай, причем ногаи так и остались лежать не погребенными на Арском поле». «Казанская история» с 70.
 Не потянуло ли  оставшихся в живых кочевников назад в родные степи? К тому же необходимо иметь в виду, что в средневековье города были относительно небольшими по численности, и кто бы туда не приезжал, и не селился из других стран, пришельцы не могли влиять на этнические процессы, ибо основное население жило в сельской местности. Деревня была истоком этноса, а не город.
Количество русских людей оказавшихся по различным делам в Казанском царстве временами доходило до ста тысяч, и не все они возвращались домой в Русь.
Так, после покорения Казани Иваном Грозным один из митрополитов писал, что русские полонянки и неполонянки живут с татарами вместе, “пьют с ними и едят с ними с одного котла и женятся у них... и все люди крестьянские веры отпали и превратились у татар в татарскую веру”. Подобное обстоятельство нашло отражение и в “Казанской истории”. Когда по договору между Москвой и Казанью весь русский плен за многие годы был отпущен, то “инии же застаревшеся прелестницы мнозии у них оставшася, не хотяша обратится к вере христове, и до конца отчаявше своего спасения, и погибоша окаянии, свет отвергше истинныя веры, а тьму возлюбивше”.
Исторические факты говорят о том, что стремление властителей и политиков искусственно смешать народы с целью создания, как им кажется, единой и сплоченной нации к успеху не приведет, ибо образование этноса (нации) процесс естественный, подчиняющийся не воле отдельного человека или группе высокопоставленных лиц, а объективным законам, которые ничьим указаниям не подвластны.
Давно освободились от своих позорных кличек: самоядь - ненцы, вотяки-удмурты, тунгусы – эвенки, вогулы – манси, остяки – ханты; и только вошедшая в состав монгольских войск дикая смесь кочевых племен, похваляясь, что именно под именем татары в течение 240 лет угнетала как русский и булгарский народы, но уж очень хочет числить себя среди потомков Чингиз-хана. 
  Двенадцать лет  пребывания в китайском плену  Чингиз-хану хватило, чтобы запомнить, как  позорно звучит на их языке: воры, грабители - название народа татань – татары. Став всесильным правителем, Чингиз-хан жестоко отомстил татарам за смерть отца, и, полностью истребив татарский народ, присвоил имя  - татары,  вошедшим в состав монгольской орды многочисленным кочевым племенам,  в качестве пугала для покоренных народов.*
*Ш.Сангаг «Образование единого монгольского государства и Чингиз-хан» в сб.
«Татаро-монголы в Азии и Европе» М, Наука. 1970. с 29.
Потом был Октябрь. Булгары приняли его с радостью, потому что идеи большевиков были созвучны цели Движения Волжских Булгарских Мусульман (Ваисовское движение).
Именно булгары  установили Советскую власть на Волге и Урале. Но после  гибели в 1918 году Сардара Ваисова, которому большевики доверяли всецело, "татаристам" удалось убедить наркома по делам национальностей И.В. Сталина, что Ваисовское движение таит в себе угрозу для целостности РСФСР. В результате в 1923 году имя  «булгары» было запрещено, лидеры Движения расстреляны, а рядовые участники сосланы. Была образована Татарская автономия в составе РСФСР, а населению с тех пор стали выдавать паспорта с записями татарин/татарка.
Как и у любого народа нашлись  и у  булгар предатели. За тридцать серебряников они согласились стать « татарами» и помогать татарским националистам  «отатаривать»  булгар изнутри. Этих подкупленных людей булгарский народ стал называть «татарчэками»*   
*(это слово имеет два значения – «гнус/кровопиец» или «"прикидывающийся татарином»).
Шло время, и только к 1991-1994 годам несколько сот булгар через суд добились права получить паспорта с записью «булгарин», но весь многомиллионный булгарский народ отстаивать свои права в течение двух – трех лет был  не в состоянии.
В 1995 прокурор Республики Татарстан Нафиев, выполняя заказ руководства республики, попросил своего московского коллегу официально запретить выдачу паспортов с записью «булгарин» , и федеральная прокуратура тут же запретила выдачу паспортов с такой записью на всей территории Российской Федерации!
А ведь ещё в 1903 г. выдающийся писатель Гаяз Исхаки написал первую в булгарской литературе фантастическую повесть – «Ике йоз елдансонг инкыраз»* *(«Смерть через двести лет»).
В этой книге предсказывается, что страшная болезнь "татаризм", которой булгарский народ заразился во второй половине XIX века, приведёт его к полному исчезновению через двести лет. Тогда Гаяз Исхаки чутко уловил тенденцию, правда, ошибся в сроках. Мы видим, что процесс пошёл гораздо быстрее и может завершиться гибелью народа раньше, чем через двести лет. Нет, люди никуда не денутся, просто осознающие себя булгарами будут называться русскими.
Вычеркнутые при Сталине из «Списка народов России» булгары не имеют никаких  общеобразовательных и культурных  учреждений, напрочь забыли запрещенный в 1923 году  свой литературный язык «булгар тюрки».
А  что значат указания Ментимера Шаймиева:
 «История татар сложна. Ее нельзя свести только к булгарам... Я бы призвал историков и всех, кто занимается изучением прошлого, не сводить все культурное многообразие только к одному компоненту...»*
*(«Казанские Ведомости»  №167, 1997).
Но можно ли воспринимать «ограбить и убить», как древнюю культуру кочевых племен?  Какую культуру несли для покоренных народов татаро – монголы, претворяя в жизнь слова их вождя Чингиз – хана:
«Высшая радость человека заключается в том, чтобы победить своих врагов, гнать их перед собой, отнять у них то, чем они владели, видеть лиц, которые им были дороги, в слезах, ездить на их конях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жен».*
*Палладий. «Старинное монгольское сказание о Чингис –хане». Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб., 1866.
Н.Я. Бичурин ( Иакинф) «История первых четырех ханов из дома Чингисова». СПб., 1829.
Приказы М. Шаймиева об «ограничении"» «булгарского компонента» в Республике Татарстан слепо выполняются. Все булгарское   называют «татарским». Вместо булгарской истории «степняки  - татаристы» заставляют булгар изучать историю татаро - монгол 13-15 веков, выдавая ее за  «историю татар», а Чингиз - хана – истребителя татар – объявляют «татарским национальным героем».
Для русских татаро-монгольское иго и борьба с ним значат гораздо больше, чем просто факт истории. Для русичей «татары» - это  те, кто утопил в крови Русь, разрушил ее древние города.
Я знаком с «Кораном» в русском переводе*, и много лет посвятил изучению истории ислама, поэтому считаю, что знания мои  намного шире, чем у просто исповедующих ислам булгар,  в  большинстве не видящих разницы между шиитом и суннитом.
Я не уверен, что все они хотя бы по одному разу брали в руки книги аш – Шахрастани** и ан – Наубахти***
  *Г.С. Саблуков «Коран» Казань, 1907
           **Мухаммад ибн Абд ал Карим аш – Шахрастани «Книга о религиях и сектах» (Китаб ал – милал ва – н – нихал)  Ислам. М., 1984
          ***Ал - Хасан ибн Муса ан – Наубахти  «Шиитские секты» (Фирак аш ши *а)
               М., 1973.
 На мой вопрос к человеку, получившему высшее гуманитарное образование и продолжавшего  считать себя мусульманином:
 -Кто твои родители «кербелаи» * или «меккаи»? **  *(шииты) или ** (сунниты)
Тот не раздумывая, ответил:
-Мои родители просто мусульмане.
Далее комментарии излишни.
По положению тел, молящихся в мечети мусульман, я могу отличить шиита от суннита, шафиита от зейдита* *( шафиитский и зейдитский толки, разновидность шиитского ортодоксального ислама), но когда я смотрю на почтительно вздернутые к небу задницы  мусульман Татарстана и Москвы, то не могу отличить потомков палачей булгарского народа, которые всю свою жизнь должны отмаливать у Аллаха  грехи их погрязших в чужой крови предков, от булгар, потерявших не только свою страну, но и древнее имя  своего народа.
А что так покорно просите у Аллаха вы, булгарские женщины? Ведь «Коран» отвергая наличие у вас души, предусмотрел для вас только роль  самок для воспроизводства детей.
«Жены ваши – нива для вас: ходите на ниву вашу, когда ни захотите….», – так гласит сура 2 аят 223.
Даже на том свете вам запрещена дорога в рай, и, вошедшим за большие заслуги в сады эдемские, наряженным  в запястья золотые и жемчужные, одежды шелковые, мужьям вашим в райской прохладе будут подавать приятные напитки черноглазые девы - гурии.*
*Коран сура 35: аят 30, сура 37: аяты 58 – 59.
 Булгарские женщины! Вы наверно напрочь забыли, как деловито насиловали ваших пра…пра ..прабабушек, затем вспарывая у них  животы,  узкоглазые немытые, вонючие степняки.
Текут века.  Постепенно исчезает память о моем народе. Все более и более  отчетливо слышаться голоса, призывающие воздвигнуть в центре Казани величественный памятник хану Батыю.*
*(Р.Н. Безертинов «Тенгрианство – религия тюрков и монголов». изд-во «Аяз» Набережные Челны 1997 г. с. 109.
И мне, кажется, что при общем безмолвии булгарского народа,  наступит время, когда по повелению очередного татар – баши, воздвигнут на развалинах города моих предков Биляра, подобно  доживающего свой срок, в связи с отсутствием финансирования на ремонт, фонтану дружбы народов на ВВЦ,  устремившийся высоко к небу, памятник  Шейбани – хану, обнимающего одноглазого Субэдэя.
Вокруг памятника будут расположены стоящие на коленях покоренные булгары. Подсвеченные красным светом прожекторов, омывающие руки завоевателей, воды фонтана, будут символизировать пролитую кровь навсегда исчезнувшего с земли булгарского народа.
Булгары! Неужели вас не тревожат тени забытых вами предков, тех, кто почти пятьдесят лет  вели освободительную войну с вторгнувшимися в их страну завоевателями- татарами.
Неужели вы уже никогда не освободитесь и останетесь в последующей истории народов  с   позорной кличкой – воры, уравнявшую  вас с пришедшими на   древнюю Итиль поработителями - людьми без роду и племени.
Никто, кроме вас самих, не решит ваших проблем и тем более не вернёт вашего имени. Проявите волю, сломите ваше молчаливое движение к смерти, исчезновению целого народа.
Встаньте на путь возрождения и возвращения духа, духа воина, землепашца, труженика! Мы были и должны оставаться булгарами  и нам есть, за что гордиться своими далекими предками!»
«Отношение к прошлому формирует собственный национальный облик. Ибо каждый человек – носитель прошлого и носитель национального характера.
Человек – часть общества и часть его истории». * * (Академик Д.С. Лихачев)
 «Без прошлого нет будущего»