Такого не бывает

Такого не бывает
Они стояли на пустынной станции метро и вглядывались в последний свой рассвет.
Не то чтобы потому что, но это было именно так!
Было еще настолько рано, что время казалось совершенно чужим. Ни единого прохожего на набережной далеко внизу, под их ногами, ни щипка ряби на реке, ни самолетного следа, ни звука с полупроснувшейся платформы. Стерильная пустота музея давнопрошедших культур. И кукольно свежее небо, сквозь которое пробивались кусочки жизни.
Десять минут между двумя поездами тянулись уже полчаса. Он обнял ее за плечи.
Они стояли бесконечно далеко от сонных и бодрых, злых и спокойных, довольных и нервных пассажиров, где-то в метре от них, по ту сторону границы, что отделяет ночь от утра. Они были похожи, как брат и сестра, хотя выглядели совсем по-разному: он выше ее, темноволосый и смуглый, поджарый и неуловимо настороженный, словно волк, а она каким-то чудом еще не оторвалась от земли. Восходящее солнце просвечивало их насквозь, истончая силуэты в оконные рамы, из которых виднелось небо цвета человеческого лица.
В сущности, их никто не видел, но все обходили на почтительном расстоянии.
Зато они видели всех и все, что было вокруг: сначала заповедную мертвую воду, притворившуюся чистой, пока никто не заметил; потом — игрушечные деревья и размазанные остатки облаков, а затем и призрачное отражение оживающей станции с сероватыми фантомами людей.
Подкрался поезд.
Они развернулись, быстро и мягко, и зашли в неполный вагон; загорелся свет. Колонны тронулись и засвистели, начал накатывать сон. Через хихиканье металла было слышно чье-то сопение. Он вонзился глазами в темноту напротив, а она склонила голову и стала рассматривать сидевшую в самом углу девушку в джинсовом костюме. Та спала, тяжело откинувшись на стену и прижимая к сердцу рюкзак с какой-то бесформенной аппаратурой. Ноги в дорогих кроссовках зацепились друг за друга, жемчужная заколка съехала на самые кончики волос, а рот приоткрылся, словно она что-то устало и безнадежно припоминала по чужой просьбе. Дыхание время от времени испуганно задерживалось и пробиралось через упавшую челку. И все-таки отчего-то подумалось, что свою станцию она не проспит ни за что.
Один перегон, второй, третий, четвертый. Людей больше не становилось, рабочему дню не хотелось начинаться, двери впускали и выпускали по одному человеку. Поезд затормозил перед станцией «Парк имени Ленина», и девушка встрепенулась, застеснялась, поправила заколку и встала возле выхода. Пару секунд ее мутный взгляд ползал по странной паре, а потом ушел вперед.
Они поехали дальше. Он опустил глаза и слегка улыбнулся чему-то знакомому в бетонном туннеле, украшенном проводами, она поймала его улыбку и снова отпустила обратно. «Восточный вокзал», — прогнусавил потолок, и она отделилась от его тела.
Дверь открылась, помолчала и закрылась.
Сказать, что они больше не виделись, было бы неправдой.
Хотя это было именно так.