В полях. часть 5

               
               

-Абенд!
-Абенд!
-Вы сегодня гуляете несколько позже.
-Да, мой пёс с неохотой вышел из дома. Глупыш, здесь, в полях так хорошо.                -Очень, я каждый день наблюдаю за заячьей семьёй. Вот там, у фермы.    Рыженькие зайчики кушают рядом с лошадьми и не бояться. А ещё прилетает цапля и важно расхаживает между теми и другими.

Пожилая дама, в малиновом непромокаемом плаще, ежедневно мило улыбалась мне  при встрече. В полях, что вокруг лагеря: лошадиная ферма, площадка для выездки, несколько частных домов, утопающих в зелени садов, окружённые со всех сторон кукурузой и ещё какой-то незнакомой мне культурой. За полями дорога - не разъедутся две машины, зато безукоризненный  асфальт. За дорогой чуть виднеются крыши деревенских домов. Всё это (кроме асфальта) напоминало родную сторону, природу, которая везде гармонизирует,  умиротворяет, и не имеет национальности.  Может поэтому местные жители, в основном пожилые и среднего возраста люди обязательно здороваются при встрече с незнакомыми, и с удовольствием заговаривают, если, конечно, вы, хотя бы немного, знаете  их язык.
Хозяйка старого метиса с огромной проплешиной на крупе тотчас обратила внимание на мою заинтересованность. Кажется, что собачники всех стран мира, как рыбаки, видят друг друга издалека. В первую нашу встречу, старушка говорила о вылезшей шерсти, об опухоли на  животе питомца, и всё от того, что бедняга пёс уже стар.
В моём доме почти всегда жили собаки. На их болезнях и особенностях поведения я, что называется «собаку съела», поэтому по российской привычке, с трудом подбирая слова, и вспоминая, как будет по-немецки «собачьи консервы» высказала предположение, что у него просто авитаминоз.
-Почему авитаминоз?  Возразила фрау.
-Вы, наверное, кормите его собачьими консервами?
-Что вы, что вы, чистым мясом и рыбой, никаких  консервов!
Дама так искренне возмутилась, что не будь я иностранкой - всерьёз  бы оскорбилась, а  так успокоилась мыслью о моём скверном немецком, иногда даже это бывает на руку, можно прикинуться «бушлатом» если, что вдруг сморозишь. Позже я узнала, что земля в Унна-Массен  очень дорогая. Дома здесь могут купить только  состоятельные люди, а я – консервы! А вот, разрешить загадку - почему здесь заводят в основном беспородных собак,  я сумела чуть позже. Оказывается, что за содержание породистых собак в Германии платят большие налоги. Даже перспектива быть обладателем престижной породы не вдохновляет рачительных немцев на необоснованные траты. Добропорядочные бюргеры не выбросят  на ветер ни пфеннига. Купившие в Унна-Массен земли и построившие на них дорогие дома, тем не менее, не допускают  лишних расходов.  Рядом с красивым особняком в полях, как я уже упоминала, стояла небольшая конюшня примерно на десять лошадей, с просторным выгоном, огороженным символической плетёной оградой. Лошадей выводили на прогулку в одно и то же время, по утрам и вечерам, и я приходила любоваться необыкновенной грацией и красотой этих животных. Хозяева конюшни держали лошадей не только для эстетического удовольствия, это был их маленький бизнес. Они организовали, что-то вроде клуба любителей лошадей, и продавали абонементы на верховые прогулки, начальное обучение и  выездку только членам клуба - состоятельным людям, соседям. 
Немцы очень бережливы, и рациональны во всём. Даже красота, по их мнению,  должна приносить пользу. Видимо из соображений бережливости очень многие из  них относятся недоброжелательно к  государственным обязательствам по переселению и эмиграции. Согласно этой программе Германия, читай - все честные налогоплательщики,  должна обеспечивать  прибывающих в страну этнических немцев, евреев, арабов, и ещё бог знает кого с разных концов света деньгами, жильём и работой. Многие из них полагают - если немцы в чём и были виноваты перед евреями, так времени прошло не мало, и сняло всё со счетов. Сколько можно виниться? Так рассуждают сегодня в основном пожилые немцы, те, что были участниками и свидетелями тех ужасных событий, которые помнят и знают фашизм не понаслышке. Кстати слово «фашизм» здесь можно встретить только в СМИ. Молодые относятся вполне спокойно  к огромному количеству иностранцев в своей стране. Далёкие проблемы их дедов и отцов воспринимают отстранённо. Однако, не все молодые немцы  в ФРГ  так толерантны, и смотря по телевизору хронику военных времён от которой леденеет кровь ( а немцы  показывают ужасы минувшей войны, каких даже мы не видели)  не  испытывают глубочайшее чувство вины и стыда за свою историю. В конечном счёте, всё зависит от уровня культуры и духовного развития людей. Не все «старики» в Германии были в восторге от Гитлера, и не все сегодняшние молодые такие уж антифашисты.
                Отношение к своим братьям по крови  из России, Польши, и других стран мира почти у всех немцев примерно такое: если  они не очень- то довольны воссоединением с восточной частью Германии то братья, не говорящие на родном языке им совсем не нужны. Тем более что из бывшего СССР приехали к ним не самые лучшие «сыны отечества», а малообразованные крестьяне, зачастую уже спившиеся или одурманенные казахской анашой и опиумом. Многие «наши» немцы создавали у себя в деревнях и сёлах общины, учили язык, из поколения в поколение передавали традиции, культуру. И таких особенно жалко. Возвращение в Германию виделось им  долгожданным воссоединением с настоящей Родиной, зовом крови. А, вместо этого, что они получили? На исторической Родине  с ними говорят примерно так:
-Какие вы немцы, вы даже говорить правильно на родном языке не можете. Вы русские крестьяне, пьяницы и разбойники. У Вас русский менталитет (как тут не вспомнить историю с овцами, и пьяным Гербертом).
Как ни парадоксально, но к евреям немцы относятся гораздо лучше, по крайней мере, уважительнее. О евреях они говорят:
-Евреи умные люди, практически все с высшим образованием. Они врачи, учителя, музыканты, учёные, словом, государству могут быть полезными. Евреи не бывают пьяницами, и дети, которых они здесь родят, будут тоже умными, и полезными Германии.
Косовские албанцы, повстанцы из Шри-Ланки, арабы из необозначенной на карте страны, негры,  вьетнамцы, китайцы - кто только ни живёт в общежитиях эмигрантов и беженцев, которые называются здесь -«нотвонунг» (жильё бедствия) для потерпевших, значит. Это тоже политика государства.  А государству, хотя и занимающему одно из ведущих мест в Европе и мире по всем показателям, но с негативным багажом прошлого необходимы  положительные активы. Благотворительность, миротворческие миссии- вложения в долгосрочную политику, стерильную от ужасов прошлого, и до краёв наполненную заботой о мире во всём мире, объединении и процветании Европы.
                Социалхильфе (соц.помощь) -пособие  в 525 дойтч марок, которое мы получали ежемесячно в социалзамте, казались поначалу большими деньгами, особенно тем, кто в своей стране жил, едва сводя концы с концами, или просто полу голодал, к примеру моя зарплата в России составляла приблизительно 200 дойтч марок без вычета  подоходных, квартплаты и прочее, да ещё на двоих с дочерью! К концу первого месяца становилось понятным, что этих денег в Германии хватает только на еду.
Позже, в Монхайме, я познакомилась с семьёй из Кишинева - женщиной лет пятидесяти и её сыном, боевым мальчишкой подросткового возраста. Каждый месяц мама и сын получали от социалзамта пособие - более тысячи марок(!), плюс детские триста марок, плюс подъёмные  шестьсот (разовое пособие), плюс социальная помощь на одежду - около трёхсот марок. Так вот всю эту немалую сумму семья тратила на питание. Тысяча марок для ФРГ совсем небольшие деньги, но проесть вдвоём за месяц такую сумму вряд ли  бы себе позволили даже обеспеченные бюргеры, которые отчасти с интересом, отчасти с сочувствием наблюдали за почти нищими и обездоленными людьми из десятка стран мира, выброшенными океаном судьбы  в их  обеспеченное государство. Почему так происходит? - поинтересовалась я, и выслушала  рассказ, охвативший в моём сознании неизвестную мне грань новейшей истории. К слову, множество подобных историй  в Германии я узнала от разных людей, прибывших сюда со всех уголков нашей необъятной Родины - СССР.