Замты. часть 20

               


                В первый же день в Монхайме мне объяснили: сначала, приятная, во всех отношениях, дама из социалзамта, потом, неприятный, во всех отношениях, мой куратор из того же замта, потом, весьма симпатичный и  незашореный  хаузмастер Эрих,  потом  и все соседи: - «Первым делом - надо встать на учёт в Арбайтзамте (биржа труда)- остальное после!»
Эрих предложил свои услуги. Он сказал буквально:
-Завтра я буду здесь ровно в девять. Мы поедем с вами в Арбайтзамт. Это в соседнем Лангенфельде. Если ехать на автобусе -  двадцать минут, а на моём авто мы доедем за пять.
Наутро следующего дня,  ровно в девять, я была полностью готова к поездке. Но прошла четверть часа, потом ещё четверть. Через час я забеспокоилась - а правильно ли я поняла хаузмастера? Может мне показалось, что он предложил отвезти меня, просто лишний раз напомнил и всё.
-Женя, ты не жди его, поезжай! Может он действительно просто сказал, что бы ты ехала завтра, и всё - посоветовала Светлана.
-Там без переводчика, говорят, не обойтись. Ну, ты хорошо говоришь, у тебя всё получится.
- Что ты, Света! Это я для тебя неплохо говорю.  Я пока, что язык  мало знаю, тем более казённый.
-Слушай, Жень, давай спросим у Динары с Алексеем. Они недавно там были. Мы прошли десять метров по общему балкону и позвонили в третью квартиру. Дверь отворила жена доктора.
-Диночка! На украинско-молдавском диалекте заговорила Светлана.
-Будь так добра, расскажи нашей Женечке, что и как надо делать в Арбайтзамте, она как раз туда сейчас собралась.
Из динариного рассказа стало ясно - без переводчика не обойтись. Переводчика найти сию минуту невозможно. В конце все дружно сошлись на извечном - авось - повезёт!

                Соседний город Лангенфельд- такой же провинциальный, как и Монхайм занимал чуть большую территорию, имел чуть большее население. Главное, в городе был железнодорожный вокзал, а, значит отсюда лежал путь на Кёльн, Дюссельдорф, другие города Европы, например Москву. В Лангефельде находились многие социальные организации областного масштаба, например Арбатзамт.
В учреждении было немноголюдно. Соискатели же имели довольно озабоченный вид людей, уже давно находящихся без работы. Ещё в Ландештелле инспектор, занимающийся трудовой занятостью эмигрантов предупредила меня: - В Германии четыре миллиона безработных!
Оторвав в автомате билетик, я села у кабинета, ожидая своей очереди № двадцать два. На цифре пятнадцать на меня навалился знакомый страх: - А, что я им скажу. Здесь столько спец терминов. Моего знания языка  не хватит для такого дела! На очереди № двадцать я окончательно спеклась.  К телу то приливала, то отливала кровь, заставляя лицо, то краснеть и покрываться испариной, то мертвенно бледнеть, ощущая внутри дурную дрожь. И тут, как в сказке, незадолго до наступления лёгкой амнезии появляется…  - ба, знакомые все лица! - молодая  еврейская пара, знакомая мне по Ландештелле, в сопровождении переводчика. Мы обрадовались встрече, немного побеседовали. Оказалось, что супруги проживают теперь в Лангенфельде, а это их дальний родственник, живёт здесь уже восемь лет. Я поделилась своими страхами, и переводчик любезно согласился мне помочь. После недолгих переговоров дама-инспектор, с улыбкой ребёнка заявила, что вряд ли я найду здесь работу по своей специальности.  Арбайтзамт может, конечно, направить вас учиться какой-нибудь другой профессии, но даже после этого мало кто из эмигрантов находит работу. И в конце добавила уже знакомое: - В Германии четыре миллиона своих безработных! Если бы я и дальше намеревалась жить в Германии, то это был бы для меня смертный приговор. Но так как я твёрдо решила вернуться домой, мне было абсолютно всё равно, что сказала замечательно улыбчивая фрау. Главное - я получила документ о временном отказе, без которого дальше нет пути ни вперёд, ни назад.
 
              Дни потянулись словно вечность. Бюрократические мероприятия, заготовленные эмигрантам немецкой стороной, не давали тихо и спокойно лелеять свою тоску.

              На следующий день после посещения Арбайтзамта я отправилась в Ратхауз, чтобы вновь встретиться с инспектором Социалзамта. Увидев меня, Питер Ульрих сморщил веснушчатый лоб и обтёр платком.
-Садитесь, пожалуйста!
Ульрих затараторил скороговоркой, перебирая на столе кипу документов. Не в силах что- либо понять, на этот раз я даже не стала напрягаться, а просто и тупо отвечала  да или нет. А про себя думала: -  Да мало ли что он там говорит, а  я  отвечаю невпопад. Потом я несколько раз что-то там подписала и тоже подумала: - Да Бог его знает, что я  подписала?! С таким успехом они могут подсунуть нам всё, что угодно. В штате Ратхауза раньше, говорят, был русский переводчик, но, как и в Ландештелле эту единицу сократили. Надо полагать умышленно, чтобы меньше понимали, больше зависели от них, и вообще перестали приезжать. С той же целью, на главнейшее направление - эмигрантское соцобеспечение был поставлен человек, говорящий только на немецком с множественными дефектами речи, и судя по всему, ненавидящий эмигрантов.   
Пообщавшись, таким образом, со мной  минут пять Ульрих встал и пригласил последовать за ним. В середине коридора стоял гельд-автомат (банкомат). Питер вставил банковскую карточку и вручил мне высыпавшиеся 525 дойтч марок, и перед тем как удалиться  предупредил, что бы я приходила за пособием в конце следующего месяца, если не успею оформить банковский счёт.