Записки пациента Рюшкина. Записка третья

Про мировой финансовый кризис мы узнали на прошлой неделе, когда вместо обычной порции картофельного пюре пусть и с плохим, но все же сливочным маслом, нам дали на обед непроваренную перловку с кусочком отвратительного вареного свиного жира.

- Это что за хрень? – спросил стоявший передо мной Гена, когда подошла его очередь к окну раздачи.

- Забирай и жри. Мировой финансовый кризис сейчас. А он вопросы задает, придурок, – ответила повариха из окна.

Гена сел на свободное место за столом и сказал:

- Я это есть не буду. Тут холестерина много.

- Не будешь есть сам – через клизму запихнем – громко и внятно сказал наблюдавший за нами санитар, - и это всех касается, между прочим. А ну жрать!

Мы послушно взяли ложки и начали ковырять ими перловку.

- Не понимаю, - сказал Гена, - почему, если кризис, то больше всех страдают самые обездоленные. Они вон, - Гена мотнул головой в сторону санитара, - наверно, такое  есть не станут.

- А это потому, что мы – не вы, - санитар ухмыльнулся. Мы себе на жизнь тяжким трудом зарабатываем, таких как ты к порядку приучаем. А вы – дармоеды. Живете на всем готовом. Еще раз, падла, претензии какие услышу, с таурепама не слезешь. Все! Заткнулся и жрешь молча.

Мы молча отобедали и пошли по палатам. Перловке было непривычно в желудке и она намекала, что неплохо бы ее выпустить на свободу. Немного подумав, я поднялся с койки, дошел до туалета и сунув два пальца в рот помог перловке покинуть мой негостеприимный организм. В этот момент в туалет с ведром зашла уборщица тетя Дуся.

- Ах ты, паразит такой, чего наделал! Весь унитаз облевал!
   
Она выскочила в коридор и продолжила причитания.

- Ой, нет, ну вы гляньте! Я тут мою, а он зараза блюет! Я за ним убирать все подряд не собираюсь! Уже и так руки болят от ведер. Ты, паразит, иди их потаскай, а потом блюй! Вот тварь такая. Блевать в туалет удумал. Иди к себе в палату и там блюй!
- Так вам тогда в палате все равно убирать придется... – возразил я.
- Нет, ну вы посмотрите, какая сволочь! Он еще и отговаривается! Ах, ты дрянь! – тетя Дуся схватила половую тряпку и размаху съездила меня ею по лицу.

На крик выбежали медбрат с двумя санитарами.

- Ну что, Рюшкин, на таурепаме давно не был? Это мы сейчас устроим. Как два пальца об асфальт.

Меня схватили за руки и повели в процедурную. Медбрат Андрюха открыл шкафчик с лекарствами и недоуменно почесал затылок.

- Блин, закончился походу.
- Кто? – спросил санитар, крепко державший меня мускулистыми руками.
- Таурепам.
- Как закончился?
- Так. Кризис в мире. Вот и закончился.
- И что делать будем?
- Ну можно магнезий вколоть.
- И что?
- Ну вколим и в палату отправим.
- Так он же туалет заблевал! А мы его в палату без таурепама? Как потом дисциплину поддерживать?
- А хрен его знает как…

Медбрат и санитары задумались.

- Слушай Рюшкин, - вдруг сказал медбрат, - предлагаю тебе сделку. Мы тебе сейчас физраствор вколем, а ты потом в палате… Ну ты же ведь действие таурепама знаешь? Ну вот, сделаешь вид, что мы тебе его и вкололи. Дисциплина ведь должна быть? Правильно? А какая дисциплина без таурепама? Согласен?
- Согласен, - сказал я, сделав небольшую паузу для значительности.
- Только имей ввиду, что если кто узнает, неважно кто, психи или врачи, я тебе, падла, всю морду разобью.
- Хорошо, - сосредоточенно ответил я.

Мне вкололи физраствор, погрузили на каталку и повезли в палату.

- Ты Рюшкин, лучше лежи до вечера молча. А то просекут… - шепотом произнес в коридоре медбрат.
- Угу, - сказал я, - я спать буду.
- Во-во, самое правильное дело.

Меня привезли в палату и скинули на койку. Я лежал молча, как мы и договорились, и пытался заснуть. И думалось мне, что не такая уж она плохая вещь – этот мировой финансовый кризис. Как говорится, во всем плохом, есть что-нибудь хорошее.

Москва, 2009