Сказка господня. ч. 8. оплот реакции

РАЗДЕЛ   5.  ОПЛОТ РЕАКЦИИ


  Джахангир сидел в своем кабинете и горько рассуждал о том, что русский народ не любит, да и не заслуживает свободу.
- И на что она им, канальям, если все равно не умеют пользоваться ею по назначению? -  Недоумевал он. -  Многие до сих пор уверены в том, что “свобода”, или еще “воля”, как  некоторые ее именуют, есть не что иное, как  предоставление индивидууму  разрешения творить все, что ему заблагорассудится, короче – чего его левая пятка пожелает. А желания-то возникают, как правило, самые, что ни на есть противоестественные, можно сказать, противозаконные. Опыт правления моего предтечи убедительно показал, что саврасу без узды нельзя никак. А, уж если этот самый “саврас” сам захватит узды управления, то держись! Стране нужен хозяин, собственник, можно сказать… а, еще лучше, самодержец… или “самодержавец” – запамятовал? Впрочем, нет, слишком уж это слово смахивает на “мерзавец”. Народ засмеет, тухлыми яйцами закидает…
И правитель предался сладким мечтаниям.
- К монарху у народа совсем другое отношение, - размышлял он, - трепетное, можно сказать. Шутка ли – помазанник божий! Меня-то ведь Господь на власть помазал, а не разъяснил, как ею пользоваться и как именоваться. А, вдруг, я именно монарх? Абсолютный, самый, что ни на есть легитимный? Надо хорошенько это обдумать…
И стал обдумывать. И, чем больше размышлял, тем больше убеждался в том, что  слова “царь”, “государь” или “император”, выглядят куда благозвучнее всяких там “президентов”, “премьер-министров”, “лордов-протекторов” и прочей публики республиканского уклона.
- А “вождь” – это совсем уж несерьезно. Никакого  чувства священного трепета не вызывает. Надо бы с товарищами Парамоном и Хомяком посоветоваться: не пора ли осуществить контрреволюционный переворот “сверху”?
  Сказано – сделано. Позвонил он в Америку, спросил президента, и Бука поднял трубку:
- Президент у телефона. Кто меня спрашивает? А, Джахангир! Что-то давно тебя не было слышно и видно. Гуманитарная помощь нужна?
- Обижаешь, товарищ Бука, - оскорбился Кощей. -  Мы теперь ни в чем не нуждаемся, благодаря моему мудрому руководству. Сами можем подбросить муки и дров! Позови-ка к телефону Парамона и Хомяка!
  Разговор был коротким, но выразительным.
- Бросайте все дела, и срочно ко мне, - отрывисто скомандовал он, - вопрос жизни и смерти. Жду завтра к обеду, товарищи!
  Я недоуменно почесал лысину. С чего бы это вдруг такая срочность? Впрочем, Америка надоела мне до чертиков, да и Хомяк, между прочим, все громче ворчал о несносности поведения “проклятых гяуров”.
- Хоть бы Господь отозвал нас, что ли, - брюзжал старик, - а то плесенью тут обрастешь! Скучный народ, шайтан их забери…
А тут такой благоприятный случай! Я, больше не раздумывая, позвал Шатуна, и спросил:
- Не хочешь ли крылья размять? Москва зовет!
Гризли пожал плечами: отчего бы и не размять… ему, похоже, Америка опротивела еще больше и раньше, чем нам.
- Полетели, друзья, полетели, - коротко и кротко ответил он, - доставлю бизнес классом!
   Через минуту мы уже парили над просторами Атлантического океана, обгоняя “Боинги” и даже “Конкорды”. Авиация НАТО, наученная горьким опытом, в этот раз не посмела атаковать неопознанного летучего медведя с  двумя седоками на спине. Полет прошел быстро и благополучно. Гризли мягко опустился на кремлевский газон, и наша троица проследовала в президентские покои.
  Джахангир, сама любезность, пригласил нас к столу, напоил кофеем, и затем приступил к конфиденциальному разговору.
- Дорогие товарищи! – Вкрадчиво начал он. – А, можно, я вас буду величать “господами”?
Мы переглянулись: становилось ясно, что Кощей опять менял мировоззрение и политические убеждения.
- Хоть горшком назови, - проворчал бестактный медведь, - только ногами не бей. Господа, так господа! Что дальше?
- А дальше вот что. - Отвечал президент. – Посетила  вашего покорного слугу очень и очень ценная и интересная мысль, можно сказать, идея. Имею все основания считать, что навеяна она самим Господом, так как без воли его ничто не происходит в этом мире. А, поскольку это так, и по- другому быть не может, то ее стоит обсудить. Вы, господа, являетесь моими друзьями и советниками. К кому, как не к вам, обращаться смятенной душе!
И коротко изложил нам свои соображения. Мы переглянулись. Опять рецидивы имперского мышления? Впрочем… если, действительно, все это произошло по воле божьей, препятствовать не имело смысла. А то ведь и от Господа схлопотать недолго!
    Помолчали. Такие вопросы нельзя было решать с кондачка. Смена политического строя – дело серьезное, даже если одобрена самим Всевышним! Впрочем, минуту спустя не в меру ретивый Шатун уже предлагал “реформатору” свои медвежьи услуги.
- Могу дров наломать, - басил он, - берлоги выкапывать… если надо кого-нибудь задрать – я к вашим услугам!
- Ты не мог бы помолчать, – прошипел Хомяк,  - когда джигиты разговаривают?!
   Медведь, устыдившись, отошел к двери и нервно закурил, помаргивая своими наивными, и в то же время злыми глазками бывшего (а, может быть, и не бывшего) каннибала.
- А вот это напрасно, -  сделал ему замечание Джахангир, - у нас не курят! Читайте последние правительственные постановления и президентские указы!
Медведь смутился окончательно и хлопнул дверью так, что только штукатурка посыпалась.
- Скатертью дорога, - прошипел ему вдогонку Хомяк,  -  так о чем мы?
- Вы одобряете мою концепцию радикальной смены общественно-политического устройства Российского государства? – Допытывался бывший товарищ, а теперь уже господин Кощей.
Мы опять переглянулись: а не умыть ли нам руки? Вопрос-то серьезный…
И тут вдруг Хомяк, опять что-то вспомнив или, наоборот, все позабыв, воскликнул:
- А давайте устроим великую исламскую революции, как в Персии!
Встретив наши недоуменные взгляды, старик спохватился, и забормотал:
- О чем, то бишь, я? Действительно, нельзя вот так, сразу, менять общенациональную конфессию! Склероз… вы уж простите старика…
- придется, по-видимому, с ним согласиться, - размышлял я вслух, - человек он упертый, и это далеко не первая его попытка реставрировать в России монархию. К тому же, не исключено, что сам Бог его сейчас поддерживает. Вот бы его сейчас об этом спросить!
- А как же моя книга “Первые коммунисты”? – внезапно спохватился Хомяк, вспомнив вдруг о своей эпохальной работе. – Что мне теперь с ней делать?
- Ничего особенного, - усмехнулся Кощей. – Переработай свой труд под идею “Первые государи”, или, еще лучше, “Великие монархи”.
- Ну, уж нет, - внезапно заартачился имам-папа, - что же получается: столько трудов – и псу под хвост? Ты сначала опубликовал бы мою эпопею, а там посмотрим. Может быть, что-нибудь и про монархов напишу, если они того заслужили!
- Не дождешься, - отрезал Джахангир. – Стану я за свой счет издавать антимонархические пасквили! За свои деньги печатайся, и, лучше всего, где-нибудь за рубежом.
- Я патриот своей страны! – Закричал старик, -  и не могу позволить иностранным издателям получить приоритетное право на  публикацию бессмертного шедевра! Сегодня же отправляюсь в ближайшее издательство. Пусть только посмеют отказать!
И, хлопнув дверью чуть-чуть послабее гризли, вышел вон. Джахангир только ухмыльнулся ему вслед.
- Пусть помытарится по издательствам, - изрек Кощей, - узнает, почем фунт лиха!
И обратился ко мне:
- как ты думаешь, друг мой господин Парамон, осуществимы ли мои мечты стать опорой международной реакции? Основать, например, какой-нибудь Священный Союз… или международный монархический консорциум. Чем я не Меттерних, или хотя бы Николай Первый?
Я  внимательно посмотрел на собеседника. Действительно, реакционер из него мог бы получиться, что надо! Всем хорош: и набожен, как сам папа римский, и неисправимый рыночник и демократ, и тайный (а сейчас уже и явный) монархист. Именно о таком лидере, кажется, вздыхали по ночам самые одиозные олигархи и сторонники теократической диктатуры, не говоря уже о мелких лавочниках и крупных  воротилах  теневой экономики.
- Если бы не Бог, никогда бы Кощей не стал бы пытаться построить социализм в нашей разваленной и разворованной его же приспешниками стране, - думалось мне, - а теперь, похоже, Всевышний вновь развязывает эти руки.
А вслух сказал:
- Я вижу, ты все уже решил сам. Так зачем же тебе нужны какие-то советники, или советчики, тем более, никакие не антисоветчики? Поступай так, как считаешь нужным. Бог тебе судья! Если ты, на этот раз, ошибся, реакция “сверху” последует незамедлительно, не сомневайся. Будь оплотом реакционных сил планеты, но иногда вспоминай о печальной участи Людовика XYI, Марии-Антуанетты, Николая Кровавого с семьей и трех Топтыгиных. А я откланиваюсь и умываю руки, ибо по убеждениям отношусь скорее к пламенным революционерам, чем к убежденным консерваторам.
       На том и разошлись. А в России в очередной раз наступила эпоха монархической реакции, причудливо сочетающаяся с разговорами о либеральных ценностях, свободной торговле и прочим бредом, характерным для эпохи начального накопления капитала.