Ключ к воспоминаниям

(Черновая, но полная версия)

        Наш дом расположен за городом. Моя семья считается очень богатой по современным меркам, сложившимся в обществе. Все те, кто так живут, гордятся своим статусом и не хотят ничего менять. С одной стороны – это хорошее социальное положение, но в общей школе, где я учусь, не понимают, не принимают таких как я… Таких «богачей», по их мнению, надо расстреливать! «Не могут так честные люди жить!». Но я же не виноват, что родился в такой семье.
Спустя лишь долгое время мне удалось «выбить» себе друга – теперь он вместе со мной стал «изгоем». Но он об это не жалеет. Сказал: «Лучше уж с тобой, чем с такими водиться!». Сэм, так его зовут, сначала боялся появляться со мной при одноклассниках – думал, изобьют или того хуже! Время шло, и мы уже не обращали ни малейшего внимания на этих грубиянов.
Сэм был из небогатой, но очень культурной и хорошей семьи (я как-то раз бывал у него в гостях). Хороший приём оказала его бабушка. Он постоянно суетился вокруг неё: «Да, что ты бабуль! Перестань!», - ну и всё в таком духе. Было забавно смотреть на них, в хорошем смысле. Дома отец иногда даже ругал меня, что я помогаю прислуге. Да, как тут откажешь Жанне? Она из меня в одиночку сделала повара. Иногда родители уезжали, и я ей на кухне помогал. Вот и Сэм такой же, только тумаков не получает.
В тот вечер он много рассказывал о себе, о семье, о своей собаке, об играх, отдельно о бабушке. Я поделился своими трудностями и проблемами, на что он махнул рукой и, потрепав меня по волосам, так по-дружески, попросил, чтобы я ещё пришёл.
Конечно, не мог я отказать новому другу. Прошла неделя. Прошла вторая, но Сэм стал реже ходить в школу. Выловив его как-то раз, выведал лишь то, что у них в семье проблемы. И его вид говорил о том же: растрёпанные волосы, грустные, невинные, но признающие вину, не смотря ни на что, рассеянность и пугливость. Мне стало жалко его и, понимая, что, созерцая,  ничем ему не помогу, я решил «проводить» его на расстоянии до дома, а потом схватить за руку и поговорить по душам!
План был претворён в жизнь со стопроцентной точностью! Правда в тот момент, когда я резко дёрнул его за руку, моему взору предстала ужасная картина.
Сэм был в слезах, а под глазом сверкал приличных размеров «финик». Конечно, вы должны понять, что если семнадцатилетний парень плачет, то гематома под глазом, оставленная кучкой анархистов, не является причиной слёз. Сэм оттолкнул меня, и, было уже, замахнулся кулаком – видимо не признал. «Стой! Стой! Это я», - спохватился я напуганный такой реакцией. Мой друг извинился, утирая слёзы с глаз, а его щёки ещё более покраснели от стыда. «Мак, у меня бабушка умерла», - его опять бросило в слёзы. У меня внутри тоже всё пошатнулось, хотя знаком я с ней единожды! Я хлопнул его по плечу, так же как он тогда, по-дружески. «Сэм, может, пройдёмся?» - «Нет, мне домой надо!»
Трудов было потрачено, будто Авгиевы конюшни вычищал! Награда – возможность ещё раз побывать в гостях у Сэма. Теперь не в качестве развлечения, а дружеской помощи.
В этот раз Сэм молчал, лишь иногда поддакивая или отнекиваясь.
Спустя час или два он пришёл в норму, грубо говоря. Подошёл к шкафу, открыл дверку и вынул шкатулку. Она была из какого-то дерева, покрытая лаком, резная – ручная работа мастера. «Это я сделал вместе с дедушкой», - улыбнулся он, открывая крышку небольшой шкатулки. Открыв и удостоверяясь, что был щелчок, это было видно по лицу, начал что-то подцеплять пальцами внутри. Пальцы не слушались, из глаз изредка скатывались по щекам солёные хрустальные капли, рассыпаясь на невидные части о руку и шкатулку. «А это сделал дедушка», - из шкатулки медленно показалась цепочка, а за ней и необычный медальон. Он был в форме звезды, только необычной – с семью концами. «Это он сделал, чтобы я о нём не забывал, а он не забывал о его дедушке» - протягивая мне медальон, рассказывал Сэм. Очутившись в моих руках, медальон был тщательно осмотрен и исследован. Он был позолочен и ко всему прочему, имея необычную форму, имел необычные зазубрены на нижнем конце. Мне вдруг стукнуло что-то в голову, и я произнёс: «На ключ похоже!» «Ты прав. Смотри!» - Сэм выхватил диковинку из руки за цепочку и поднёс к сундуку, стоявшему неподалёку. Два щелчка чётко слышались в комнате, на секунды захваченной тишиной. Сэм отодвинулся от сундука, обнажив картину реальности предо мной и моим нездоровым любопытством: в сундуке вместо ключа, как обычно бывает, торчал медальон. Сундук был открыт, нехотя показывая и открывая свои тайны, будто он преступник в законе, а мы детективы, поймавшие его.
Сэм начал показывать вещи, хранившиеся в нём. «Вот это инструменты деда – он ювелиром был, заметил наверно. Здесь я сложил письма прадедушки к прабабушке, я их ещё не читал. Тут у нас пара книг, они были у моего деда настольными! Прочесть тоже хочу. Дальше бабушкины украшения, флакон духов, ему уже сто лет наверно! Что тут у нас?» - Сэм просто не умолкал. Мне показалась, что это истерика, но в другой форме. Но слушал его я внимательно, улавливая и перемалывая своим серым веществом всё, что Сэм обронил из уст. Про некоторые вещи он начинал рассказывать истории, но взгляд падал на очередную вещь, и речь шла уже о ней. И тут все мысли потеснились одной: ему всего семнадцать лет, а кажется, что он прожил с этими вещами всю их жизнь! Такие вещи – реликвии, семейные ценности, для некоторых не имеющие и малейшей ценности, если это не драгоценности или что-то подобное. Но для тех, кому эта вещь досталась из рук предыдущего поколения, пусть даже это сухой чернослив, она представляет особую духовную ценность! «Я целыми днями перебираю эти вещи, но так всё и не просмотрел, они напоминают. О бабушке и дедушке. И об их родителях, пусть я их и не видел. Странное чувство – в груди колет и тепло», - слёзы снова подступили, перекатываясь со щёк к подбородку. «Вот медальон этот и шкатулка тоже сердцу покоя не дают! Почему так, Мак?» - друг, схватив меня за плечо, сжимал в руке медальон, покинувший в мгновение ока своё место. «Посмотри на это по-другому!» - предложил я, - «Что ты чувствуешь, смотря на всё это?» «Утрату», - протянул он. «А как же эта шкатулка? Ты же явно не грустил, когда делал её рука об руку с дедом?!» - не сдержался я, выкрикивая фразы одну за дугой. «Что ты хочешь этим сказать?» - пожал плечами Сэм, он был совершенно выбит из колеи. «Научись во всех этих ценных для тебя вещах видеть тех, кто дорог тебе! Кого ты никогда не забудешь. Их доброту, тепло, их поступки, их цели. Ты должен осознать всё это», - продолжал я с чувством, что слёзы подкатывают и к моим глазам. «Только тогда все эти чувства перейдут отсюда», - я ткнул пальцем в сундук, - «Вот сюда», - переведя руку на левую часть груди Сэма, я нежно улыбнулся. Он тоже в ответ улыбнулся.
Мы вышли из комнаты через несколько минут, которые были затрачены на сборку вещей обратно в сундук. Сэм теперь просто сиял от счастья, правда, потрёпанный вид немного покрывал эту душевную радость, пересилившая скорбь внутри сердца. Мне было даже немного обидно, что у меня нет таких вещей, связывающих меня с моими предками. Но, я думаю, мне их заменит целый сундук семейных реликвий Сэма, тем более, что он знает кучу историй про каждую вещь. Мы шли на кухню, в надежде что-нибудь перекусить: «Всё-таки хитрый замок на сундуке», - наконец сказал я. «А ключ?» - ответил он…