Клад

Семья Цукерман жила в угловой квартире на третьем этаже и была славной династией советских диабетиков.
Бабушка Бася Осиповна Цукерман, дедушка Соломон Моисеевич  Цукерман, их сын- дядя Срулик Цукерман, его жена – тетя Софа Цукерман,  дети  Моня и Злата  Цукерманы, все без исключения были диабетиками ,так что в данной ситуации их фамилия была просто знаковой.
Дядю Срулика во дворе за глаза именовали заслуженным шлымазлом Советского Союза: дня не проходило чтобы у него чего-нибудь не сперли , не окатили грязью из осенней лужи, не нагадили голубинным пометом на новую демисезонную шляпу и не обозвали жидовской мордой, причем зачастую несколько вышеуказанных событий происходили одновременно.
Однажды дядя Срулик на квартальную премию купил на птичьем рынке у подозрительно молчаливого прибалта щенка шарпея. Щенок рос с бешеной скоростью  и когда достиг размера недавно родившегося в Харьковском зоопарке
гиппопотамчика , дядя Срулик повел его к местному ветеринару. Последний, осмотрев застенчивого гиппопотамоподобного шарпея открыл дяде Срулику что тот является счастливым обладателем очень ценного и редкого в наших краях экземпляра английского мастифа и что взрослые особи данной породы достигают веса в центнер-полтора и потребляют 3-4 киллограмма мяса в день. Кроме того оказалось что 
мнимый шарпей тоже болен инсулинзависимой формой диабета , факт исключительно странный учитывая что он то в кровном родстве с династией Цукерманов не состоит.
   Цукерманы решили что коль щенок болеет такой благородной человеческой болезнью то и имя ему надо дать человеческое и назвали его Пинхасом. Мастиф Пинхас быстро набрал обещанные ветеринаром центнер-полтора но при этом оставался существом безмерно добродушным  – казалось,он не то чтобы укусить а и подумать о ком-то плохо был не в состоянии.  Цукерманы часто выпускали его погулять одного во двор и он деликатно жался к стенке на лестничной клетке когда надо было разминуться с кем-нибудь из соседей.  С моей бабушкой однако, это не проходило – ее габариты вполне конкурировали с его, и тогда Пинхас давал задний ход до ближайшей этажной площадки .
   Под деревьями Пиня ножку не задирал и территорию свою не метил , в этом не было необходимости –
местные собаки завидев небывалого монстра теряли дар речи и драпали поджав хвосты за три квартала без оглядки. По нужде Пиня стыдливо удалялся за трансформаторную будку и  удостоверившись что никто не подглядывает, рыл экскаватороподобными лапами рыхлую землю сооружая  себе ватерклозет. Время шло и
отхожий котлован расширялся в северо-западном направлении .
   В этот теплый весенний день Пиня как обычно вышел погулять один, не дожидаясь вечно копающегося дядю Срулика Цукермана. Около подъезда, однако дорогу ему преградил Финя Коголовский. Его мы только что
единогласно выгнали из песочного кораблика поскольку из-за него больше никому в кораблике не оставалось места и Финя искал на ком бы сорвать дурное настроение. Завидев Пинхаса Финя вытащил из кармана засморканный пионерский галстук и размахивая им перед Пининым носом завопил дурным фальцетом:
 “Торррреадор смелеээээе в бой,
Тореадор, Тореадор”,
сопровождая свое исполнение арии Эскамильо из оперы Кармен странным тазобедренным  танцем.  Пиня задумчиво глядел на него видимо взвешивая возможность куснуть затянутую шерстяными рейтузиками и напоминающую свиной окорочок толстенькую ляжку. Но прикинув по зрелом размышлении
что маленький гаденыш с утра до вечера обжирается козинаками и содержание сахара в нем наверняка превышает все допустимые для диабетика нормы ,  Пиня окинул его надменным взглядом и проследовал в место уединения за трансформаторной будкой. Споро принявшись за работу Пиня выдал на-гора целый фонтан рыхлой земли.  Вдруг под слоем влажного чернозема обнаружился полуистлевший кожаный саквояжик наподобие тех что до революции носили земские фельдшеры. Ухватив увесистый саквояжик  зубами Пиня аккуратно извлек находку и радостно потрусил с ней к хозяину.
  Дядя Срулик тем временем рассказывал группе альтекакеров,  рядком примостившихся на скамейке о том как тяжело сегодня жить еврею в Советском Союзе.  Алтекакеры старательно изображали на своих лицах искреннее удивление, можно было подумать будто они не живут с дядей Сруликом в одном подъезде в том же самом Советском Союзе а приехали из семитотолерантной  Америки. Как говорится, береженого бог бережет , сотавить компанию болтливому дяде Срулику  в камере за антисоветскую пропаганду не хотелось никому.
 Церемонно поклонившись Пиня бросил свою находку хозяину под ноги, от удара о землю ветхая кожа лопнула и из саквояжа на землю вывалилось с сотню золотых николаевских империалов.
Вслед за этим последовала немая сцена в которой подслеповатый глаза альтекакеров медленно выползали из
своих орбит а лицо дяди Срулика начало вытягиваться в длину. В следующей сцене дядя Срулик
бросает свой лапсердак поверх лопнувшего саквояжа и с воплем  “Всем поровну”, повторяющим интонации главного героя “Судьбы Человека” плашмя валится сверху.
   Сгребя содержимое саквояжа в полы лапсердака и трясясь при этом  как в тифозной лихорадке дядя Срулик трусцой побежал с ним домой . Гуськом вслед за ним с каменными лицами потянулись альтекакеры.
   Финя Коголовский стоял в сторонке и внимательно смотрел им вслед, на лице его играла зловещая улыбка.
   Вечером в квартире Цукерманов осуществился дележ найденного сокровища, каждому свидетелю включая
мою бабушку и бабушку Фини Коголовского досталось по десять золотых империалов и только дяде Срулику, как хозяину золотоносной собаки - двадцать .
   Прошло несколько дней, к этому времени наша доля золотого фонда была надежно припрятана под скрипучими половицами старого паркета поверх которых был установлен неподъемный дубовый буфет. Вдруг раздался настойчивый звонок в дверь. За дверью стоял Финя Коголовский. Глаза его шустро проскользили  по комнате подмечая последние изменения в интерьере и остановились на лице
дедушки Самуила напоминавшем побрившегося бассет-хаунда. Фима широко ухмыльнулся и произнес:  "А Добермунцы тоже всю ночь мебель двигали" . Потом улыбнулся еще шире и добавил
"А ви тоже свои денежки под паркет спрятали ? "  .  Потом переведя взгляд на окаменевшее бабушкино лицо , Фима прихрюкнул и без всякого логического перехода спросил   "А угадайте шо ми сегодня в школе учили на уроке патриотизма ?  Ми учили о подвиге пионэра Павлика Морозова".  Дедушке Самуилу ничего не было известно о подвиге Павлика Морозова но от уроков советского патриотизма в интерпретации ушлого Фини  ничего хорошего он не ожидал . "И вот " - продолжал Финя - "так мине захотелось повторить героический подвиг Павлика Морозова, шо я даже сладкого кушать не могу".
Выражение вселенского ужаса появилось на скорбном лице дедушки Самуила. Бабушка с глухим стуком привалилась к дверному косяку. "Но может если бы я получил какой-нибудь маленький сюрприз,
я бы перестал думать о подвиге пионэра Павлика Морозова и снова бы начал кушать сладкое" - закончил свою мысль Финя. Взгляд его при этом красноречиво уперся в красовавшийся  на дубовом буфете
роскошный настольный хоккей  - предмет зависти всего двора.
   Через некоторое время Фима уже поднимался на второй этаж, под мышкой он нес картонную коробку с моим настольным хоккеем . Вскоре мы услышали как он позвонил в дверь второго свидетеля.
  Утром следующего дня к открытию центрального отделения магазина Детский Мир выстроилась молчаливая очередь из восьми угрюмых жильцов дома номер пять по улице Гиршмана.
  Прошло две недели и атмосфера уныния и страха среди совладельцев золотого фонда  начала спадать. Пайщики задышали ровнее и потихоньку возвращались к своим рутинным делам .
  Бабушка и я сидели за круглым столом и играли в преферанс на деньги , две копейки - ставка.  Бабушка выигрывала и заворачивала сорванный банк двухкопеечных монет в бумагу, делая из них тяжелые колбаски . Дедушка Самуил задумчиво вертел в руках свои вставные челюсти, как вдруг раздался требовательный звонок в дверь. Бабушка подскочила на стуле рассыпав при этом на пол монетки из очередной колбаски. Челюсти в руках дедушки Самуила в ужасе громко клацнули зубами. На пороге стоял улыбающийся Фима.
Далее, весь предыдущий рассказ о пионэре-герое и невозможности кушать
сладкое был повторен без существенных вариаций и довольный Финя продолжил свое шествие по сбору очередного оброка.
    Когда обход маленького пионэра-шантажиста повторился в третий раз, Моисей Самюэлевич Добермунц - адьютант и правая рука легендарного командарма Уборевича созвал экстренное совещание генерального штаба. На нем было принято гениальное стратегическое решение.
   На следующий день местный зубной техник Додя, гений зубных мостов и кудесник вставных челюстей  получил от жильцов дома номер пять по улице Гиршмана небывалый заказ.
После того как дверь за ними закрылась Додя рухнул на спину и замолотил лапками в воздухе как раненый таракан. Когда на шум прибежала испуганная жена, Додя перевернулся на четвереньки и завопил:
"Фирале,сэрдце мое, то ли будут сажать то ли будут выпускать - эти гиршманцы шото знають. Они только шо заказали мне по две пары золотых челюстей для своих пердунов  !"
    Еще через неделю Финя отправился в свой очередной и последний оброчный обход. Поскольку наша квартира находилась на первом этаже Финя, как обычно начал с нее. Открывшего на его требовательный звонок дедушку Самуила он встретил лучезарной улыбкой и начал свой задушевный рассказ о судьбе пионера-стукача Павлика Морозова. Но вот тут избалованный предыдущим успехом Финя  потерял бдительность.  А если бы он не потерял бдительность, он бы наверняка заметил явную метаморфозу, произошедшую в облике дедушки Самуила по сравнению с предыдущими визитами.
Вместо унылой обреченности на его лице появилось торжествующее выражение а в глазах проблескивал мстительный огонек.
  Все дальнейшее произошло настолько быстро, что я даже не успел это сразу осмыслить. Дедушка Самуил схватил маленького шантажиста за плечики, приподнял в воздух и быстро развернул на сто восемьдесят градусов. В этот же миг бабушка, взяв короткий разбег в три прыжка по коридору,с криком "Яяааааатьь !"  выполнила высокотехничный удар с левой ноги. Потом, много лет спустя, легендарный Диего Марадона на втором Кубке Мира повторит технику этого удар сделав сборную Аргентины во второй раз чемпионом . Но это будет потом. А пока ...
Пока Финя Коголовский пулей вылетел из подъезда дома номер пять по улице Гиршмана, с бешеной скоростью вращаясь в воздухе как фигуристка Ирина Роднина выполняющая тройной тулуп и
с громким воем шлепнулся в пыльный газон. И тут же из восьми распахнутых настежь окон раздались громкие апплодисменты и восемь старческих ртов расплылись в широкой улыбке и ласковое весеннее
солнышко, пробивавшееся сквозь кроны древних каштанов отражалось в восьми парах челюстей из золота девятисотой пробы, наполняя тенистый дворик мириадами веселых солнечных зайчиков.

 



   


*альтекакер – старый срун, (идиш)
*империал   –  дореволюционная монета из золота девятисотой пробы. весом в восемь с половиной грамм,
. . . . . . . . . . .