Альбус Дамблдор и милиция города N

(из неопубликованных заметок А. Дамблдора "Россия моими глазами")

Через сутки к Михаилу, который любезно приютил меня на время моего пребывания в этом городе, пришёл служитель порядка. Через Михаила я имел честь узнать, что тот гнусный магл, осмелившийся назвать меня "козлом", подал на меня заявление. И теперь господин участковый Григорьев вынужден взять меня под стражу.

Михаил отвёл стража порядка в сторону и о чём-то тихо с ним говорил. Русский язык я не знаю, к своему величайшему стыду. По выражению лица господина Григорьева мне было недвусмысленно ясно - Михаил предлагал ему откуп. Господин Григорьев разозлился. побагровел, пришё в состояние крайнего гнева и скозь зубы произнёс фразу, которую Михаил не смог мне перевести. Сказал, что в английском языке если и есть смысловые аналоги данной фразы, то очень и очень приближённые.

Господин Григорьев сопроводил меня в место, называемое участком. Задавал мне разные вопросы. Михаил переводил.
Я был честен. Сказал, что наказал магла лишь на неделю. Что заклятее потеряет силу. Господин Григорьев молча буравил меня своими пронзительно-синими глазами и я полнял, что он мне не верит. Я забыл. Забыл, кто передо мной. Предо мной магл. Типичный магл. Я не маглоненавистник маглофоб. Я люблю маглов за их неутомимую любовь к открытиям, исследованиям. Ведь мы одной крови. И многие маглы становятся хорошими магами. Мне сделалось совестно. Ну зачем наставил рога несчастному человеку? Ведь он теперь мучается, боиться. Я уподобился Волан-де-Морту. Позор мне. позор. Что скажут мои колееги в России? Скажут, что  предаю светлый образ директора Хогвартца. Да, я снимался в кино. Да, я дейтсвительно директор Хогвартца. По книгам моей ученицы Джоан сняли фильм. Но только и всего. И такому как я свойственны вспышки сиюминутного гнева.
Заклятие пришлось снимать тут же, когда пришёл обиженный мною человек. Он, однако, ни капельки не раскаялся. Грозил судом. Обошлось. Михаил всё уладил, вскользь упомянув про каких-то Люберов или Любярев. Я же русским не владею.

Господину участковому я всё же сделал подарок - неразменную пятитысячную купюру. Он может сколь угодно расплачиваться ею. Она всё равно будет у него в кармане какни в чём ни бывало. Но не долго - месяц. Я предупредил его об этом.
Михаил потом сказал, что у вас, у россиян, это назвается взятка! Разве может быть такое? Меня же никто не принуждал к этому.... Не пойму я Михаила. Так он меня ругал за это... Но потом успкоился.

(продолжение следует)