Дорога в детство

  Кто сказал, что «обратно в детство хода нет»? Чушь! Полная чушь! Есть! Я знаю, я просто уверен, что есть. И дорога эта называется - «память»! Да, да именно «память» позволяет нам включить «машину времени», и протянуть « времён связующую нить» в самые потаённые, и удалённые уголки нашего сознания, вынув на свет Божий, и высветив, пусть уже и поблекшим цветом, всё то, что происходило с нами в течение жизни. О, как завернул.
  Вот так, задумавшись в очередной раз над этим вопросом, я, как человек пытливый, и безмерно любопытный, решил проверить свою теорию на практике.
  Примерно рассчитав маршрут (плюс, минус, год-полтора), обложившись фотоальбомами, вырезками из газет «Ленинские искры», и почетными грамотами за разные годы, я приготовился к длинному, увлекательному путешествию в глубины своего сознания, подсознания, и.…В общем далеко. Оставалось только чем-нибудь надавить на мозг, исполнявшего в данном случае роль акселератора для моей «машины времени». В недалёком прошлом для этого с успехом подошло бы пиво, но, к сожалению, или к счастью (хотя в чём тут счастье), я давно не пью. А потому-ко…Да нет. Не кокаин. Кофе! Много кофе!
  Но прежде, чем посветить читателя в детали своего путешествия, я считаю своим долгом предупредить обо всех опасностях, которые могут подстерегать его на протяжении этого долгого, и поверьте опасного пути! Тут ведь как. Тут главное не перестараться. А то ведь можно, невзначай, и промахнуться. И, окажетесь вы вместо задуманного, прыщавого отрочества, аж в эмбрионально-зародышевом состоянии. Или того хуже, узрите себя, прости Господи, в виде «сперматозоида Чемпиона». Думаю, что этот период воспоминаний никакой радости вам не принесёт, разве что только вашим родителям. Ну да это так, к слову. Я предупредил, ну а вы, как знаете.
  Итак, искушав пару чашек крепчайшего кофе, я постарался отключиться от всех внешних раздражителей, и стартанул в прошлое!
  А-а-а-а….Последние лет десять, пронеслись довольно стремительно, несколько утомляя своим однообразием: театр, съёмки, прямой эфир, женщины, пьянка! Пьянка, женщины, эфир прямой, съёмки, театр! Театр, съёмки, прямой эфир, женщины, пьянка! Пьянка…..и т.д., и т.п. В общем, всё, как у всех, кто пережил прелести «кризиса среднего возраста». Ну, летим дальше!
  А-а-а-а…Глоток кофе, крутой поворот, и…,и из «стабильной зрелости», я резко ворвался - в «зрелость нестабильную». Этот, довольно ухабистый, участок пути, занял ещё десяток лет, и особым разнообразием тоже не отличался. Вместо женщин – жена, вместо театра – другие театры, вместо пьянок – «богемные посиделки», и полное отсутствие прямого эфира. Зато амбиций…! Вперёд, и только вперёд!!!! Вернее назад. Короче, летим дальше!
  А-а-а-а…Резкое ускорение, и…и, ещё одна десяточка, промелькнула быстрее, чем кофейный бульк, проскользнул по пищеводу. Ну, тут тоже всё, как у людей - « секс, наркотики, рок-н-ролл »! Ах, моя дорогая, любимая, беспокойная, прыщавая юность! Время проб, и ошибок, и снова проб, и снова ошибок! Первый поцелуй! Первый секс! Первый косячок, и первый посошок! Первый прИвод! Первый повод! Первый…, Да, что там - всё, всё первое! Первый шаг во взрослую жизнь! Золотое время! Что же ты, зараза, так быстро пролетело-то?! Бульк, и нету. Тормознуло бы хоть, для приличия. Однако мой воспаленно-возбуждённый мозг, и здесь не успокаивается (пора завязывать с кофе), и стремит меня всё дальше, и дальше, ну, т.е. глубже, и глубже в недра. Вынужден подчиниться. С ним, с воспалённым, не поспоришь, (точно пора с кофе завязывать). Только бы не промахнуться, а то вас предупреждал, а сам…. Ну, да ладно. Ма-а-а-ленький глоточек!
  А-а-а-а…-Тормозить!
  -Не тормозится!
  -Тормоззз-и-ть!!
  -Не тормозится!!!
  -Быстро тройной, без сахара!!!!
  -Уши оторвёт!!!!!
  -П-и-и-и-и-ть! Это приказ!!!!!!
  А-а-а-а…Бульк! О-о-о-о…У-у-у-у…Крых…Трых…Вжздрых…Тпррр-у-у-у…! Уфф! Всё! СТОП!!! Приехали!
  Ничего себе! Да-а! Тяжела ты, «дорога в детство»! Чуть ушей не лишился. Да глаза из орбит маленько повылезли. Но, в остальном, вроде всё в порядке. Главное, не промахнулся. Во всяком случае, на грудничка не похож, на эмбриона тем более.
А на кого похож? Правильно – на пионера. Значит, сколько мне? Правильно – лет десять, двенадцать. И, поэтому, где я? Ну правильно – в летнем пионерском лагере. Вот я, и в детстве! Вот сюда-то мне и нужно!
  -Будь готов!
  -Всегда готов!!!
   
  Эта история, как я уже сказал, произошла в пионерском лагере. Где-то в середине «лохматых» семидесятых, теперь уже прошлого века. Лагерь, как сейчас помню, назывался «Жемчужина». А мы, пионеры, стало быть, и были главными жемчужинками, в этом достославнейшем очаге советского, детского здравоохранения. Эх, знал бы тот, кто придумывал такое название, какие «перлы», произрастут на этой благодатной почве - он бы не один раз призадумался. Помните, как у дедушки Крылова:
  «Навозну кучу разгребая,
  Петух нашёл – жемчужное зерно,
  И говорит:
  - Куда оно? Какая вещь пустая!....»
Ну, дальше вы помните. Вот так, и мы, вместо того, чтобы с благодарностью пользоваться теми благами, которые так щедро, а главное бесплатно, предоставили нам природа, и партия (дай ей Бог здоровья, вождя не пьющего, и взносов постоянных), занимались чёрт знает чем, т.е. ничем не занимались. Ну не хотелось нам уже жечь костры, петь возле них дебильные песни, и, носясь по окрестным лесам играя в «Зарницу», распугивать местных жителей диким ором, и фанерными автоматами. Хватит! Нажглись уж за лето. Наверное, добрую четверть лужских лесных угодий (дело было под Лугой) спалили, во славу идеологии, и патриотического воспитания. И всё это, под радостные песни. Эх, богата ты земля Русская! Ничего этого нам больше не хотелось. Тем более, что лето заканчивалось, и впереди всё более отчётливо вырисовывались суровые контуры «родной школы» (не к ночи будь помянута), и нового учебного года! Нет, это сейчас, по прошествии стольких лет понимаешь, что школьные годы, это самая счастливая пора жизни, и какими мы были идиотами, что этого не ценили. А тогда…., а тогда мы ценили только одно, ту, почти анархическую, свободу, которую, дарила нам третья лагерная смена.
  Кто, хоть раз, оставался на третью смену, меня поймёт. Не хочу обидеть своих, а тем более чужих, родителей, но, по-моему, оставляя нас в лагере на всё лето, они совершали бо-о-ольшую ошибку! Тем самым они просто, хоть на время, пытались от нас, как бы это помягче сказать, отделаться, что-ли. Ну, месяц, ну два, а тут, целых три! Чушь конечно. Но так нам тогда казалось. Ну, дети, какой с нас спрос! Ведь нам то, как хотелось? Нам хотелось, как в той песне:
  «Ведь, и детям нужно всё же,
  Выходной устроить тоже,
  А, без мамы, и, без папы,
  Это, что ж, за выходной!»
А тут, мы, фактически, были брошены, и предоставлены сами себе. Ну, казалось нам так. А, раз так - то мы сами, с усами. Вот, и получите!!! Вот, и ешьте нас с маслом! Тем более, что, и воспитатели с пионервожатыми, от нас изрядно устали, и бросили все попытки, заниматься нашим воспитанием, перевоспитанием, и прочим образованием. Так, как всех правильных пионеров, их правильные родители, к этому времени разобрали по своим правильным домам, то всех, неправильных, подвергли уплотниловке, т.е. из одиннадцати отрядов, быстренько сколотили два, один с мальчиками, другой…, тоже с мальчиками. Девочек, на их счастье, увезли всех до единой. Хотя нет, вру, оставалось там одна прыщавенькая, из теперь уже бывшего восьмого отряда, но она была дочерью начальника лагеря, жила в частном секторе, к тому же была редкой занудой, а потому недостойной нашей, конкретно мужской, компании.
  Закончив с этим трудоёмким процессом, утомлённые, но довольные полученным результатом взрослые, разбрелись по своим неотложным, взрослым делам. Воспитательницы отправились окучивать огород, разбитый на месте пионерской «линейки», вожатые разбежались по кустам, докручивать, недокрученые за лето романы, физрук с завхозом – запили. В общем, рай, да и только! Гуляй рванина, от рубля, и выше!!!
  Мы и гуляли! Что мы только не делали, за эти три, фантастические, недели свободы. Кем, мы только небыли: индейцами, и красноармейцами; бандитами, и полицейскими; даже членами Политбюро ЦК КПСС (прости Господи). Хорошо, что лагерь не сожгли. Хотя попытки снять скальп с пьяного физрука – были. Помешала, прыщавая девочка Оля, редкая зануда, и по совместительству дочь начальника лагеря. О, женщины!!!
  Но финальным аккордом наших подвигов, стала история, произошедшая под самый конец смены.
  Как-то раз, играя, после завтрака, в карты (обычное времяпрепровождение юных пионеров), кто-то из мальчишек рассказал о том, как можно по картам, вызвать дух «Пиковой Дамы»! Так мы, с удивлением узнали, что «пиковая дама», это не просто карта такая, но ещё, и персонаж трагедии А.С.Пушкина (мальчик был из интеллигентной семьи), а Пушкин, оказывается, писал не только сказки! Так вот, чтобы вызвать её «дух», нужно взять томик Пушкина, открыть его на нужной странице, перевязать книгу крест-накрест чёрной, шёлковой лентой, засунуть под неё раскрытые ножницы, а карту с «дамой» выкинуть за дверь. Затем зажечь свечу, и трижды произнести низким, глухим голосом: «Дух «Пиковой Дамы» - явись!!!»! Что, уже страшно? То-то. Но, самое главное, что ровно в двенадцать часов, должен раздаться стук в дверь, и если её открыть, то «Пиковая Дама», ворвётся вовнутрь, и передушит всех, кто есть в помещении!!! Скажи зыкински, да! А если её не пускать, то она начнёт стонать, и просить разными знакомыми голосами, от голоса твоей мамы, до баса соседа дяди Васи, чтобы ты впустил её. Будет давить на жалость, и взывать к твоему состраданию, будет ругаться, и грозиться вызвать милицию, в общем, будет гнать полную пургу, лишь бы её впустили, а уж тогда она…! Причём каждый будет слышать голоса, именно своих родных, и знакомых людей. Во, какая зараза. Хитрая – сволочь. Но мы-то тоже, чай, не на помойке найдены. Нас, на это не купишь. Короче, вызывать «дух», решили в ту же ночь. Безумству храбрых, поём мы песню!!!
  Первым делом, сразу после обеда (нас всё-таки там кормили), мы всей толпой отправились в библиотеку, справедливо решив, что томики с Пушкиными, водятся именно там. Начинал накрапывать дождик. Этот внезапный, более похожий на татарский набег, визит, чуть не потерпел фиаско, даже не начавшись! Завидев такую разношёрстную ораву (а мы, к тому времени, более походили на анархистов-разночинцев, нежели на пионеров отличников, и библиофилов-ботаников), наша престарелая Пол-литра, чуть не отдала Богу душу. Пол-литра – это наша библиотекарша. Вообще то её звали Полина Калистратовна, но пол-литра, звучало, как-то более привычно нашему детскому уху, я бы даже сказал, по домашнему, да к тому же росту в ней было, метр с беретиком, вот потому и…..В общем, Пол-литра, и всё тут. Так вот, этот божий одуванчик, увидев нас, вдруг вспомнила погром 1905 года, в еврейском местечке близ Жмеринки, который видела ещё ребёнком, и, очевидно решив, что сейчас её будут громить, а если повезёт, ещё и насиловать, высунулась из окна, и истошно-радостно заверещала на весь лагерь: «Убива-а-а-а-ють!» Наше наступление – захлебнулось! Пришлось залечь в засаду, по соседним кустам. Дождь, между тем, усиливался. К счастью, её визга никто не услышал. Воспитательницы разбежались, от дождя, по корпусам; вожатые продолжали крутить свои романы даже в сырость; физрук с завхозом – не просыхали! Когда до Пол-литры дошло, что помощи ждать неоткуда, она изменила тактику, и заняла круговую оборону, забаррикадировав стеллажами с книгами дверь, и даже окна (откуда, только здоровье взялось). Старушка решила стоять насмерть, но остановить врага, и недопустить вандализма (с добросовестными читателями, мы у неё, ну никак не ассоциировались). Надо было, что-то делать, тем более, что дождь уже превратился в ливень. Между тем, наша бабулька не успокаивалась, и из глухой обороны перешла в атаку, закидывая нас старыми подшивками журнала «ЮНЫЙ НАТУРАЛИСТ», причём довольно метко («Ворошиловский стрелок», блин)! Подняться в «штыковую», никто не решался.
  Помощь пришла, откуда не ждали, в лице прыщавенькой девочки Оли (после этого, она нам прыщавенькой уже не казалась). Завидев наше бедственное положение, она, рванув на хрупкой девичьей грудке пионерский галстук, зажала его в кулачке, и, под градом свистящих мимо журналов, бесстрашно зашагала в сторону дислокации противника. Ну, чем не пионер-герой! Ах, как же она была прекрасна, под проливными струями дождя, в своём выляневшем ситцевом сарафанчике, плотно облепившем стройную фигурку, и трогательными, мокрыми косичками, сейчас больше напоминающими крысиные хвостики (уже потом, через много лет, я понял, что именно тогда в первый раз влюбился)!
  Но тогда нам было не до лирики. Военные действия вступили в фазу переговоров, и всё благодаря бесстрашию девочки Оли. После некоторых колебаний, Пол-литра всё-таки впустила её в свою цитадель ( видимо сказалось Олино родство с начальником лагеря). Уж не знаю, о чём они там говорили, зато буквально через пару минут, дверь распахнулась, и нам также разрешили войти, но только с поднятыми руками. Промокшие, и замёрзшие, мы готовы были даже на такое, неслыханное, унижение (ничего, потом отыграемся). Убедившись, что у нас в руках ничего взрывоопасного нет, наша боевая старушенция, немного успокоилась, и немало удивившись выбору (до этого мы брали только журналы «КРОКОДИЛ»), разрешила взять нужную книгу. Если это не была ПОБЕДА, то уж сепаратный МИР – точно!!! Прихватив, на всякий случай, полное собрание Пушкина, и зачем-то пару томов Мамина-Сибиряка, униженные, но не побежденные, мы помчались в свой корпус. А девочка Оля? Девочка Оля, получила свой подзатыльник, и была отправлена к папе. Ну не могли мы взять её с собой, потому, как она была свидетелем, и постоянным напоминанием нашего позора, и трусости. Все понимали, кому мы обязаны победой. Этого, наша гордыня, никак не могла стерпеть. Ну, идиоты, что возьмёшь.
  Первая часть операции, под кодовым названием «ВЫЗОВ ДУХА», была успешно, ну или, почти успешно – завершена!
  Еле выдержав пытку, под названием «ужин», мы приступили к завершающей стадии. Надо было раздобыть свечу, и чёрную шёлковую ленту. Не буду долго вас мучить, скажу только, что свечу, путём хитрой, многоходовой комбинации, раздобыли у завхоза, а вместо чёрной ленты, решили использовать пионерский галстук, покрасив его синей гуашью. Почему синей? А чёрной небыло.
  Да, совсем забыл вам сказать, что на тот момент наш отряд, был абсолютно, ну, т.е. совсем безнадзорным. Сиротки то бишь. Дело в том, что наша воспитательница, Лариса Денисовна, уже третьи сутки, как лежала в лужской больнице, на обследовании. Какая-то сильная аллергия на запахи. Тоже наших рук дело. Мы изобретали новое, супер-пупер, средство от комаров, смешивая тройной одеколон, ацетон, птичий помёт, и нашатырный спирт, а она первой ЭТО понюхала. Бедняжка! Вот, и результат. А, не суй свой нос, в чужой вопрос! И пока лучшие медицинские умы Луги, ломали головы, как вернуть ей «нюх», наш вожатый Юра, оставшись без начальства, быстренько сориентировался, и, взяв с нас честное слово вести себя хорошо (наивный), втихаря рванул в Ленинград. Обещал вернуться к ужину, но часы уже показывали одиннадцать, а его всё небыло! Всё складывалось, как нельзя лучше. При всём желании, нам никто не мог помешать. Природа, будто зная, чем мы собираемся заняться, устроила настоящее светопреставление! Хляби небесные разверзлись, и небо трещало по швам, словно старая, холщовая рубаха! Добавьте к этому тонны воды, грозовые раскаты, с яркими всполохами молний, и пред вами предстанет полная картина «конца света»! Жуть полная! Прекрасная декорация для нашего священнодействия.
  Стрелки часов неумолимо приближались к полуночи. Никто не спал. Время начинать!
  Первым делом, мы закрыли окна ставнями, и заперли все двери, для надёжности подперев их свободными кроватями. Затем открыли нужный том Пушкина, и перевязали крест-накрест пионерским галстуком (от гуаши он стал грязно-фиолетовым). Когда дело дошло до ножниц, кто-то пукнул (точно не я), видимо сказалось нервное напряжение. Свет свечи, жутковатыми, желто-красными языками лизал наши напряженные лица, и отражался ужасом в квадратных зрачках. Часы показывали без пяти минут двенадцать. Пора было выбрасывать карту! 
  Выбор пал на того парня, который, и предложил всю эту бодягу. Сказать, что он не обрадовался, возложенному на него высокому доверию, это значит, ничего не сказать! От перспективы оказаться, хоть на секунду на улице, он чуть не…,в общем, я понял, кто испортил воздух в первый раз. Но, отступать было поздно. Как он не упирался, за дверь мы его всё-таки вытолкали, и чуть было не забыли впустить обратно. Он был мокрый, и как-то очень странно улыбался. Бедняга. Говорят, до сих пор улыбается. Но дело было сделано. Осталось дождаться полуночи, и произнести заклинание!
 
  Ну, почему - Я?!! Почему, как что-то, где-то, прочитать вслух, так всегда - Я?! И зачем только я с детства ходил в драмкружок! Ох уж, мне эти Станиславские, с Данченками! Но тут, перед моим взором всплыл незабвенный образ девочки Оли, в мокром, ситцевом сарафане, и благодаря поддержке моих товарищей (в виде пендаля по жопе) - я решился.
  Как только часы показали полночь, я вспомнил всё, чему меня учили в театральной студии, и, сделав страшное лицо…, нырнул под кровать! Но, верные друзья (дай им Бог здоровья), без особых церемоний, извлекли меня оттуда, и опять-таки дружески поддержали (уже два пендаля). Третьего я дожидаться не стал:
  - Дух « ПИКОВОЙ ДАМЫ» - явись!
  - Дух « ПИКОВОЙ ДАМЫ» - явись!!
  - Дух « ПИКОВОЙ ДАМЫ» - явись!!!
Кто это сказал? Неужели я? Не может быть! Неужто у меня такой противный голос. Но слово, не воробей. Отступать было поздно! Вызов брошен! Час настал!
  К тому моменту вся наша доблестная дружина, уже, геройски, лежала под кроватью. Причём все под одной. Причём под моей. Потянулись томительные минуты ожидания.
  Вы знаете, как пахнет страх? Я – знаю. Всё чаще сказывалось нервное напряжение, гулким эхом отражаясь под деревянными сводами нашей палаты. Вообще тишина стояла такая, что писк, залетевшего по случаю комара, воспринимался не иначе, как рёв «БОИНГА» на взлёте! Казалось, если открыть рот, сердце выпрыгнет, и толстой жабой, плюхнется в эту липкую тину всепоглощающего страха. Минут через десять всем дружно захотелось в туалет.
  Тут надобно напомнить, что лагерь наш строился сразу в послевоенные годы, а потому все удобства, включая отхожие места, находились, что называется, «на дворе». Так тогда строили, ничего не поделаешь. Днём ещё ничего, но вот ночью….Поэтому, чтобы не гонять нас на улицу, на веранде ставили ведро, которое утром выносила уборщица. Выход на веранду был прямо из нашей палаты. Помимо ведра, там также находились наши чемоданы, обувь, верхняя одежда, ещё какая-то дрянь, и теннисный стол. Несколько окон, сколько себя помню, были постоянно разбиты. Так было, и в этот раз. Т.е. ведро-то было, вот только стояло оно не на своём законном месте около двери, а в самом дальнем углу веранды, точно наискосок. В суматохе, мы как-то не обратили на это внимание. А зря! 
  Выйти на веранду, а тем более пройти четыре, пять метров до злополучного ведра, естественно никто не решался. Что мы, самоубийцы что-ли?! Однако мочить собственные штаны тоже не хотелось. Между тем подпирало!
  Если бы проводился «Чемпионат Мира», по прицельной стрельбе в отхожие ведра, из узкой дверной щели, в условиях плохой видимости, и порывистого ветра - мы бы, наверняка стали победителями. Во что, после этого письобстрела превратилась наша веранда, предоставляю дофантазировать вам. Всемирный потоп отдыхает. Вещи из чемоданов, потом сутки сушили.
   
  «Уж было заполночь!
  Треща - одна погасла вдруг свеча!»*
   
  Стук в дверь застал нас, как раз в момент бомбардировки треклятого ведра. Сначала, в общей толкотне, и суматохе, его никто не услышал. Но вдруг, леденящий душу стон, пронёсся у нас над головами, и свеча, судорожно икнув ярким всполохом, в точности, как это описано у Лермонтова (ох уж эти классики) – погасла! Нас схватил столбняк. И тут же, мы услышали его – этот СТУК!!! Сомнений небыло – это была ОНА!!! ОНА – пришла по наши души!!!
  И, что это всем так понравилась моя кровать? В долю секунды все вновь оказались под ней. Между тем, стук продолжался, становясь всё настойчивей.
  - Ребята! Чего вы там заперлись?! А ну, давайте открывайте!
  Голос! Где мы могли слышать, этот голос? Ну да, конечно – это же голос нашего вожатого Юры. Причём Юры пьяного. Причём, очень пьяного.
  -Ну, вы чего! Открывайте! Холодно же! Это я, ваш Юра! Юрр-а-а!
  Ага. Как же. Нашла дураков. Так мы тебе и открыли. Жди больше. На всякий случай, кто-то включил свет, и достал из загашника рогатку. Дверь ходила ходуном, но держалась.
  -Ну, пацаны, кончайте придуривать! Я же вижу, что вы не спите (свет тут же выключили)! Я мокрый насквозь! Открывайте, ****ь!!!
  Вот! Вот, и матерится начала. Всё, как нас, и предупреждали. И, главное, как на Юру-то похоже. У, зараза! Изыди, анафема!!! К тому моменту, народ вооружался, чем мог: ракетками для пинг-понга, черенком от швабры, футбольными бутсами, и даже зубными щётками. Кто-то нарисовал мелом круг, вокруг моей, но теперь уже общей кровати. Страх постепенно отступал, уступая место будущему подвигу. Мы готовились к обороне!
  -Да вы что, суки! Совсем оборзели! Если немедленно не откроете, я вам…; я вас…; я у вас…; я на вас…; я под вас…; я через вас…! А потом ещё сральники, зубочистками, чистить заставлю!!! Открывайте падлы!!!!!!!!
  Вот это да! Во дала! И где она только таких слов понабралась. На какую-то секунду нам даже показалось, что это взаправду наш родной Юра, уж больно убедительно ругалась. Но к счастью, помог инстинкт самосохранения, и вместо того, чтобы открыть дверь, мы лишь подпёрли её ещё одной кроватью, попутно объяснив «ДАМЕ», всё, что мы о ней думаем!
  Осада продолжалась уже больше часа. Однако, до «петухов» было ещё далеко. Главное не расслабляться. Тем более, что наша «душегубка», не унималась! Были предприняты все возможные атаки: на дверь, на окна, на веранду, опять на окна, снова на веранду, и даже попытка поджечь дверь, что в условиях дождя, и ветра было, ну особенно глупо. Но «ДАМА», она и есть «ДАМА». Одно слово – женщина. Может быть даже блондинка. Хотя никогда не слышал, чтобы блондинка так материлась, тем более если она «ДУХ»!
  В какой-то момент попытки штурма прекратились. Эта, неожиданная для нас передышка, длилась довольно долго. Мы потеряли счёт времени. Казалось, что погода тоже устала буйствовать, и взяла тайм-аут. И вдруг! Как же мы могли забыть, про чердак???!!!
  Дело в том, что все корпусы у нас были одноэтажными, и естественно возле каждого была приставная лестница, ведущая на крышу, и на чердак. Сами, не раз туда лазили во время «тихого часа». И как мы могли про это забыть?! Позор на наши головы!!!
  Но, на наши головы был не только позор. На наши головы, сквозь потолочный люк, упала, свалилась, грохнулась – «ПИКОВАЯ ДАМА»!!! Ма-а-а-а-ма!!!!!!!!!
  Как же ОНА была ужасна, вся в облаке чердачной пыли, и в налипшей на мокром, искаженном злобой лице, паутине. Но, что самое отвратительное, ОНА предстала перед нами в, до боли узнаваемом, образе – ФИЗРУКА! Ну, ничего святого нет! Эта аферистка не только подделала его живот, и двойной подбородок, но даже отрастила усы, и дышала фирменным, физруковским, перегаром. Мы были обречены!!!
  Собрав себя в кучу, после падения с трёхметровой высоты, и пробурчав что-то про нашу маму, ДАМА, кряхтя, двинулась на нас. Прощайте, люди добрые! Простите, если что! Кто-то тоненько затянул: «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионе-еры…..»
  И вдруг! Как часто в нашей жизни, появляется это пресловутое «и вдруг», но, как же мы радуемся, когда оно нас выручает.
  Так вот, и вдруг - за окном заорал петух! Откуда он взялся, было совершенно непонятно.
Петухов у нас в лагере отродясь небыло, это мы знали абсолютно точно. Был попугай в зооуголке, но его давно увезли в город, за неприличное поведение (он курил), и выражения (пел матерные частушки - тоже наша работа), но кукарекать даже он не умел.
  Но, как ни крути, это был петух. Самый настоящий петух. И, громким, чистым, радостным голосом, он возвещал о рождении нового дня! 
  В нас вновь вселился боевой дух, и, решив, что терять нам больше нечего, мы бросились на супостата, вернее на супостатку.
  Словно наглотавшись «озверина», мы вымещали на НЕЙ всё, что нам пришлось пережить этой ночью! Мы били ЕЁ всеми подручными, и неподручными средствами! ЕЙ досталось за всё - за наши страхи, и трусость; за обгаженную веранду, и вечно улыбающегося мальчика; за Пол-литру, и девочку Олю; за гибель Пушкина, и за третью смену; за всё наше «СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО»!!!
  «Недолго битва продолжалась!...»*
Да, битва была короткой, но яростной! Ошалев от такой наглости, Дама, практически не сопротивлялась, а лишь стонала, да охала, взывая к нашему благоразумию. Не давая ЕЙ очухаться, и передушить нас, как котят, мы вытолкали злыдню за дверь. Всё это время петух орал, как умалишенный, и замолчал только тогда, когда мы по новой перебаррикадировали все входы, и выходы. Спасибо тебе - о сладкоголосый!
  Это была ПОБЕДА!
  Но, почему-то, радости по этому поводу мы не испытывали. Минувшие события настолько нас вымотали, что все рухнули, как подкошенные, даже не снимая одежды. Через минуту, своды огласил, мужественный, недетский храп.
  «Недолго музыка играла, недолго Бобик танцевал.» К чему это я? А, к тому это я, что за всё в этой жизни, оказывается, нужно платить, причём дорого! Пробуждение было ужасным!
  Вас, когда- нибудь, будили рявканьем в мегафон? Нас - будили! Не успели мы, почить в объятиях «морфея», как мозг пробуравил, искаженный мегафоном, голос начальника лагеря:
  «Мальчики! Просыпаемся, и выходим! Лучше по одному! Оружие выбрасываем перед собой! Шаг влево, шаг вправо, считается побегом!»
  Уже одно это, не предвещало ничего хорошего. Дальше, больше. Когда мы заспанные, и перепуганные, высунулись за дверь, перед нами предстала «картина маслом». Вероятно, нечто подобное увидел художник Суриков, перед тем, как написать «Утро стрелецкой казни».
  С трудом различимые в утреннем тумане, и оттого кажущиеся гораздо больше, и страшнее, чем на самом деле, перед нами грозно стояли:
  1) Начальник лагеря – с мегафоном;
  2) Завхоз – с ремнём в одной руке, и пожарным багром в другой;
  3) Пол-литра – с пачкой журналов, и в беретике;
  4) Вожатый Юра – с мятым лицом, и недопитой бутылкой, очень похожей на пивную;
  5) Физрук – с фингалом под глазом, и, почему-то перевязанной головой;
  6) Местный участковый – с очень строгим лицом!
Замыкала шеренгу девочка Оля, которая делая страшные рожи, и выкатывая глаза, явно пыталась нам, что-то объяснить.
  Прелестная картинка, для шести часов утра, после бессонной ночи в компании «ПИКОВОЙ ДАМЫ»!
  Суд был скорым, и, наверное, справедливым. Все наши объяснения, что мы таким способом пытались глубже постичь русскую литературу в целом, и Пушкина в частности – услышаны небыли. Смену нам сократили, условно досрочно, на целую неделю. Обещали, по прибытию, поставить на учёт в милицию, и сообщить в школу, но, после разговора с родителями (сумму я не знаю), передумали. А, вот у нас, после разговора с предками, жопы болели до самого начала учёбы!
  Вожатому Юре, за самовольную отлучку, и пьянство – объявили выговор с занесением. Физрук, с завхозом, на время завязали. Воспитательницу Ларису Денисовну выписали, но в лагерь она так, и не вернулась. Кстати «нюх» ей восстановили, но только, на одной ноздре, и она до сих пор путает запах потной, солдатской шинели, с духами от «Chanel». Начальник лагеря ушёл на партийную работу, а Пол-литра на пенсию. Невесть откуда взявшимся петухом, оказалась девочка Оля, впоследствии ставшая оперной певицей. Участковый получил звёздочку, и запил. В общем, всё закончилось, относительно хорошо.
  Но одно я знаю наверняка. В ту ночь, нас действительно посетила « ПИКОВАЯ ДАМА»!

  Такая вот история. А вы говорите, что «обратно в детство хода нет». Есть. Надо только очень постараться, и захотеть туда вернуться. Очень-очень. И, тогда всё, обязательно получиться. У меня же получилось!!!
  -Взрослый! Обратно в детство - «БУДЬ ГОТОВ»!
  -«ВСЕГДА ГОТОВ»!
 
   
   
  2009-05-29