Технократ. Глава 3 Истина в винте

Пятьдесят семь лет назад, в 1997 году группа молодых талантливых программистов создают небольшую фирму BOX256. Поначалу они специализировались на ремонте компьютеров и разработке программного обеспечения для небольших фирм, но довольно быстро бросили это дело и взялись за разработку собственного компьютера.
Странно, но, работая на чистом энтузиазме, оплачивая все расходы из собственного кармана, они, тем не менее, добились своей цели и в 2000 году выпустили BoxPC. Продукт стал настоящей сенсацией, и все расходы на разработку окупились за две недели. Дела компании, само собой, сразу же пошли в гору.
 
Но на этом они не остановились. Когда компания стала достаточно большой, они разделили ее на две части: первая по-прежнему занималась компьютерами, а другая под руководством Грега Фостера, может быть, не самого талантливого, но уж точно самого упорного из четверки, начала исследования в области кибернетики. В 2002 году Фостер продемонстрировал прототип B02F, без лишней скромности включив в название первую букву своей фамилии. Это был прообраз первого полноценного экзоскелета, который будет выпущен двумя годами позже.
Звонок от военных последовал незамедлительно. Интересовал только один вопрос: «Что Вы хотите получить за этого робота?» Фостер, недолго думая, объявил: «Обещайте мне полное сотрудничество, и к концу года у вас будет сотня таких». Давешний генерал, несколько ошарашенный, согласился. По его мнению, цена была слишком низкой, чтобы упускать такой шанс. Ведь на B02F могли претендовать  и правительство, и ученые, и даже в обычной жизни им бы нашлось тысяча применений. Но он совершил роковую ошибку. Он не понимал, какую власть дает Фостеру в руки.
Партнеры Грега были в ярости от того, что он принял такое решение в одиночку, не посоветовавшись с ними. Фактически, он поставил под угрозу само существование компании — ведь неизвестно, чем обернется такой поступок. Если бы не блестящий дар убеждения, Грега бы выкинули из компании, и все, возможно, пошло бы по-другому. Но Грегу каким-то образом удалось их убедить в том, что выгоднее сделки просто и быть не могло, и что он не обсудил это с ними, только потому что у него не было на это времени. И впрямь — решение нужно было принять очень быстро.
Единственным, на кого Фостер не смог повлиять был Мэтт Клайдерман. Он заявил, что наотрез отказывается подписывать контракт, и никакая сила не заставит его это сделать. Он тоже ошибался. Через неделю он умер от передозировки снотворного, притом у полиции даже после закрытия уголовного дела остались глубочайшие сомнения в том, что он сам принял его.
Теперь никаких препятствий не было, контракт был подписан, хотя партнеры еще некоторое время пребывали в шоке. Все пошло своим чередом. Уже к концу года вооруженным силам было поставлено семьдесят шесть экзоскелетов. В середине 2003-го Скотт Сейлс объявляет о своем уходе из компании. Несмотря на то, что его подпись стояла в контракте, от этой сделки он, как и Алекс Коуп — получал чуть больше одного процента прибыли. Таким образом, компания фактически раскололась на две части: сектор Фостера и сектор Коупа-Сейлса. Ситуация разворачивалась не в пользу последних, так что и Коуп вскоре тоже сдался. Он не уволился, но покинул пост директора, отдавая тем самым компаний целиком в руки Фостера. Этого Грег и добивался. Иногда кажется, что он продумал все еще с момента основания BOX256. Впрочем, это вполне возможно — Грег, как позже выяснилось, оказался великолепным стратегом.
В 2004 году Грег удивляет всех выпуском новой модели экзоскелета — B04F. Военные сразу же переполошились. Почему, мол, Фостер продал им недоработанную модель, в то время, как сам, в тайне от всех, конструировал полноценную модель. Тут-то Грег и посвятил генерала в свои планы, и разговор, расчитанный максимум на полчаса растянулся на три часа.
— Подумайте, — рассуждал Грег. — Мы живем в очень неустойчивое время. Как экономическая, так и политическая ситуация в стране очень напряженная. Растет массовое недовольство — Третья Мировая никому не нужна. В наших силах все это остановить. У вас есть возможность, у меня есть средства. Объединив усилия, мы сможем все прекратить. Решайте.
Помолчав, генерал заметил:
— Я должен заложить тебя, Фостер.
— Да, — просто согласился Грег. — Но не будешь. По глазам вижу.

Через девять дней произошел военный поворот, и Грег Фостер, как инициатор его, встал у руля. В первую очередь он приказал полностью изолировать город от внешнего мира. Были оборваны все линии связи. За час исчезли интернет, телевидение, радио. На протяжении всей границы были выставлены баррикады, так что как попасть в город, так и покинуть его стало невозможно.
Для контроля за исполнением порядка было создано бюро, именующееся Мастерской.
Если разобраться это был тот самый сектор Фостера, самый жирный кусок BOX256. Первоначально туда входили те самые военные, которые участвовали в перевороте. Фостер нарек их Наблюдателями, и первоначально их функции действительно сводились к тому, чтобы наблюдать. Сектор Коупа-Сейлса, в свою очередь, превратился в Форт. Это была территория Архитекторов. Именно их руками был создан мир, который окружает нас сегодня. Именно они уничтожили природу. Годами выжигалась растительность на всей территории Города. Это была главная странность во всей истории. Никто не мог и не может вообразить себе причину намеренного уничтожения естественной природы. Ходили слухи, что у Фостера несколько поехала крыша, и что он помешался на идее выстроить полностью искусственный мир, где все будет создано исключительно руками человека. Тогда-то его и окрестили Технократом. Прозвище это так и закрепилось за ним.
Был введен комендантский час: запрещалось выходить на улицу позже десяти вечера и раньше шести утра. За соблюдением этого правила также следили Наблюдатели. Проблема была в том, что назначать наказание они могли по своему усмотрению, что позволяло им творить абсолютнейший беспредел. Так получалось, что, вместо того, чтобы сохранять порядок, они сами же его и рушили. Само собой, долго так продолжаться не могло. Время от времени вспыхивали локальные восстания, которые без особого труда подавлялись силами Наблюдателей. В 2009 году Фостер объявил, что если так будет продолжаться дальше, он пустит в ход оружие, способное уничтожать целые районы. Разумеется, речь шла об ударной бомбе. Конечно, только полный идиот стал бы взрывать атомные бомбы в своем городе. Именно поэтому Технократ, придя к власти, сразу же занялся разработкой бомбы, способной без ядерной реакции создавать ударную волну достаточной мощности. И, как раз в 2009 году она была готова. Получилось, конечно, не то, что было задумано, но впоследствии оказалось, что результат превзошел ожидания.
Угрозы не подействовали, и менее, чем через полгода после этого заявления группа из шестидесяти двух человек попыталась штурмом взять Мастерскую. За всю историю Города это было первое и, кстати, последнее восстание, в котором Наблюдатели встретили по-настоящему серьезное сопротивление. Тем не менее, они смогли подавить этот мятеж, и даже умудрились взять почти всех его участников живыми.
Говорят, что когда Технократу сообщили об этом, он поморщился, пробурчал что-то вроде: «Ну, почему они это делают?», после чего приказал привести бомбы в действие. Вот тогда-то Город разделился или, как говорят, «расслоился» на три части.
Все окраинные районы, на которые пришелся основной удар, превратились в Выжженые Равнины. Да, эффект был несколько сильнее, чем было рассчитано. На этой территории нет абсолютно ничего, кроме черной, маслянисто-поблескивающей жижи под ногами. Создается впечатление, что недавно там произошло извержение вулкана, хотя надо отметить, что из нашего поколения его видели единицы, и то только в старых видеозаписях. Но именно такие ассоциации у меня были, когда я шел по этой пустыне, когда от горизонта до горизонта не видно ничего, когда начинает казаться, что конца этому не будет, даже если повернешь назад...
Ближе к центру была полоса Руин — волна дошла туда, но здания все же уцелели. Тем не менее, горожане суеверно сторонятся их. Некоторые до сих пор верят, что в пустых домах до сих пор живут духи тех, кто погиб там несомненно жуткой смертью. Но все же там изредка попадаются люди. Их обычно именуют не иначе, как бомжами. Руины — это самое место для тех, кто желает скрыться от зорких глаз Наблюдателей. Например, такие, как я. Но чаще это просто мелкие уголовники. С ними, как правило, не церемонятся.
И, наконец, сам Большой Город, который в свою очередь делился на Внешнее и Внутреннее кольцо. Они же — бедный и богатый районы, и они вовсе не соответствовали своему названию. Смысл был в том, что Внутреннее кольцо находилось в непосредственной близости от Обелиска, а, значит, и от Мастерской, потому было под жесточайшим контролем Наблюдателей. Технократ сделал выводы после восстания в 2009, и несколько изменил свою политику. Одна половина Города (имелся в виду, конечно, только Большой Город) жила относительно вольно, другая же была полностью во власти его, Технократа. Не стоит говорить, что многие жители мечтают вырваться во Внешнее кольцо. Но счастливчиков, которым это удалось, практически можно пересчитать по пальцам.
На дворе 2054 год, и все по-прежнему, и так бы продолжалось и дальше, но тут я вступаю в игру. Я практически не помню свое детство. Мелькают только какие-то фрагменты воспоминаний, и даже не воспоминаний, а просто эмоций, ощущений...
Вот я, еще будучи четырехлетним ребенком, стою на городской площади и наблюдаю за работой Машины. Какжется, я улыбаюсь. Мне нравится смотреть, как крутятся внутри нее сотни шестеренок, слушать щелчки, когда они соприкасаются, следить, как раскачивается из стороны в сторону маятник на вершине этого гигантского сооружения. И тут кто-то грубо хватает меня за руку и отвешивает хороший подзатыльник. Я начинаю плакать.
Вот мне уже шесть, я только-только зачислен в детский корпус. До сих пор помню: то было длинное, наверное, с полкилометра, прямоугольное темно-коричневое здание. Ни разноцветных вывесок, ничего, что бы наводило на радостные мысли. Внутри ничем не лучше. Серый, в прямом и переносном смысле, коридор во всю ширину здания. Какая-то женщина в голубом халате очень долго ведет меня мимо одинаковых металлических дверей. Мне уже начинает казаться, что коридор никогда не кончится. Я хныкаю, пытаюсь вырваться, но женщина только еще крепче  сжимает мою руку. Наконец, когда я уже успокаиваюсь, мы подходим к двери, не помню уже, с каким номером, женщина открывает ее, и за ней я вижу что-то, заставляющее меня закричать изо всех сил. Но, к сожалению, не помню, что именно. А, может быть, и к счастью.
А тут мне четырнадцать, я недавно переведен в старшую группу и сейчас сижу на жестком неудобном стуле напротив учителя. А он говорит мне.
— Ты знаешь, сколько у тебя штрафов?
Я пожимаю плечами.
— Четырнадцать? — высказываю предположение.
— А, может, девятнадцать? Помнишь, что я тебе говорил? Но ты, как обычно, не послушал! Теперь я зачислю тебе еще один бал, и отправлю тебя прямиком к Наблюдателям.
— Нет!
Я соскочил со стула и упал на колени.
— Прошу! Только не к Наблюдателям! Только не к ним!
Он покачал головой.
— Я предупреждал тебя...
Если бы он тогда сжалился надо мной, я бы не стал тем, кем я являюсь сейчас. Именно в подвалах Мастерской созрела ненависть, а вместе с ней как бы сам собой возник план. И когда в двадцать лет я, наконец, вышел на свободу, то в первую очередь сделал все, чтобы выбраться во Внешнее кольцо. Не знаю как, но мне это удалось. Позже, работая на заводе по изготовлению киберимплантов, я параллельно вел поиск людей, которые, предположительно могли помочь мне в достижении цели. Нашел я их довольно быстро, и с тех пор мы вели подпольную деятельность, стараясь найти слабые места врага, поскольку не хотели повторить судьбу восставших в 2009-ом.
Все было хорошо, пока месяц назад нас чуть не схватили, и нам пришлось полностью уйти в подполье. А теперь, ко всему прочему, я остался абсолютно один. Связь с агентами потеряна. Но, думаю, это еще не конец. Еще не поздно все исправить...