Для меня нет непререкаемых авторитетов. Многие не смеют верить себе, когда видят недочёты в произведениях известных авторов. Я не боюсь сказать правду. Одна из моих читательниц Дина обвинила меня в тщеславии, но не привела ни одного доказательства. Думаю, их у неё просто нет. Чтобы помочь ей начать критику моих переводов я решил показать, как это делается. Для начала договоримся о постулатах, потом возьмёмся за доказательство правоты своих мнений. Иначе ни о чём договориться невозможно - у каждого свой вкус, а о вкусах не спорят.
Возьмём за постулаты 9 заповедей Николая Гумилёва для переводчика. Все их выполнить невозможно, как невозможно выполнить десять заповедей Христа. Будем стараться по способностям. Для исследования возьмём известные сонеты Шекспира и переводы Маршака, которые я считаю лучшими, из всех существующих . Начнём с сонета № 7.
1Гляди: когда на востоке благодатное светило
2поднимает пылающую голову, внизу все глаза
3отдают почести этому новоявленному зрелищу,
4служа взглядами его священному величеству;
5и когда оно взобралось на крутой небесный холм,
6напоминая крепкого молодого человека в расцвете лет,
7взгляды смертных по-прежнему любуются его красотой,
8сопровождая его блистательное [золотое] путешествие;
9но когда с высшей точки, на изношенной [утомленной] колеснице,
10как дряхлая старость, оно, шатаясь, покидает день,
11глаза, прежде преданные, отворачиваются
12от этого низкого участка пути и глядят прочь.
13Так и ты, теперь вступающий в свой полдень,
14Умрешь, никому не нужный, если только не заведешь сына.
Перевод Маршака.
Пылающую голову рассвет (исчезло: гляди, светил о - заменил рассвет)
Приподнимает с ложа своего,
И всё земное шлёт ему привет, ( привет слишком простецки, почести ярче)
Лучистое встречая божество.
Когда в расцвете сил, в полдневный час,
Светило смотрит с вышины крутой, - (смущает крутая вышина)
С каким восторгом миллионы глаз (о миллионах в оригинале речи нет)
Следят за колесницей золотой.
Когда же солнце завершает круг (в оригинале зенит, не солнце, а колесница)
И катится устало на закат,
Глаза его поклонников и слуг
Уже в другую сторону глядят.
Оставь же сына, юность хороня,
Он встретит солнце завтрашнего дня.
Мой перевод:
Смотри, как воцаряется светило.
В пылающей короне голова,
К себе людские взоры обратило,
И слушает хвалебные слова;
На крутизну небес взошло неспешно,
Как крепкий человек в расцвете дней,
Красой величья, восхищая грешных,
Глядящих на его парад людей.
Пройдя зенит, устав пылать возница,
Погнал на запад загнанных коней,
Увидев это, отвернулись лица,
Ему недавно преданных людей.
Не заведёшь, в свой полдень, себе сына,
Один, как солнце, встретишь час кончины.
Прочтите вслух, оба перевода и сразу почувствуете разницу. У Маршака слишком
много гласных, язык вязнет, не хватает звонкости, чеканности. Пропало ощущение праздничности, торжественности. В первой строке воЦаряется, как праздничный салют озаряет мой сонет.
Всякому переводчику во всяком переводе приходится жертвовать частностями, чтобы сохранить целое, второстепенным - чтобы сохранить главное. Целое всегда складывается из частностей, изменения в мелочах могут повличть на картину целого.
Солнце при переводе Маршака становится менее царственным и величественным, более близким и доступным: "почет" переводится как "привет", "служение" - как "встреча", " священное величество" превращается в "лучистое божество".
В шекспировском сонете солнце - это человек. Небесный путь солнца - развернутая метафора жизненного пути человека с его постепенным восхождением и нисхождением. Замок гласит: "Так и ты, вступающий ныне в свой полдень, умрешь, и никто не будет смотреть на тебя, если ты не родишь сына". Герой Маршака "встречает солнце" с земли, как будет встречать и его сын. Человек остается человеком, а солнце остается только солнцем. Выпадают царственные метафоры. У Шекспира солнце, как человек, рождается и умирает только раз и ни "круга", ни "завтрашнего дня" для него нет.
Изменение трактовки одного образа влечет за собой изменение строя и смысла всего стихотворения.
Сонет №33
1 Множество раз видел я, как великолепное утро
2 чествует вершины гор царственным взглядом [глазом],
3 касаясь золотым лицом зеленых лугов,
4 позолачивая бледные потоки с помощью небесной алхимии,
5 но вскоре позволяет нижайшим тучам бежать
6 уродливой массой по своему божественному лицу
7 и, пряча от покинутого мира свой облик,
8 крадется, невидимое, на запад с позором.
9 Так и мое солнце однажды ранним утром озарило
10мой лоб всем своим великолепием,
11но увы, моим оно было только один час --
12скоро его от меня скрыла туча.
13И все же моя любовь его за это нисколько не презирает:
14земным солнцам позволено иметь пятна, когда в пятнах солнце небесное.
Перевод Маршака:
Я наблюдал, как солнечный восход
Ласкает горы взором благосклонным,
Потом улыбку шлёт лугам зелёным
И золотит поверхность бледных вод.
Но часто позволяет небосвод
Слоняться тучам перед светлым троном.
Они ползут над миром омрачённым,
Лишая землю царственных щедрот.
Так солнышко моё взошло на час,
Меня дарами щедро осыпая.
Подкралась туча хмурая, слепая,
И нежный свет любви моей угас.
Но не ропщу я на печальный жребий, -
Бывают тучи на земле, как в небе.
У Маршака вместо "державного взора" - "благосклонный взор", вместо "блеска" - "щедрые дары", вместо "позора" - "лишение щедрот". Шекспировское солнце - блистательное и властное. Маршак называет свое солнце "солнышком. Шекспировское назвать "солнышком" немыслимо. Перед нами два совсем разных образа.
У Шекспира "солнце... позволяет тучам ковылять перед своим небесным ликом и скрывать его образ от мира, между тем как оно незримо крадется к западу". При переводе Маршаком умеряется яркость, усиливается "воздушность" и мягкость. Прочтя мой перевод, вы убедитесь, что многие эти недостатки исправлены. Державное солнце ступает на вершины гор, блистая лучом, золотя потоки и озаряя луга державным взором. Солнышком его уже не назовёшь.
Мой перевод:
Не раз я видел, глядя на восток,
Как солнце на вершины гор ступало,
Лучом блистало, золотя поток,
Луга державным взором озаряло.
Но снизу тучи появлялись, вдруг,
Топтать себя светило позволяло,
Блиставший лик за грязной массой тух,
От взглядов прячась, солнце убегало.
И я однажды страстью запылал,
Когда, меня ты взглядом озарила,
Он щедро грел, сияньем восхищал,
Увы, лишь час, меж туч, ты мне светила.
Моя любовь тебя не презирает -
Без пятен, даже, солнце бывает.
Замок переведён точнее, чем у Маршака. Он врезается в память, как резец в гранит.
20 сонет
Подстрочник:
1Лицом женщины, написанным рукой самой Природы
2обладаешь ты, господин-госпожа моей страсти;
3нежным сердцем женщины, однако, не знакомым
4с непостоянством, которое в обычае у обманщиц -- женщин;
5глазами более яркими, чем у них, но без их обманной игры,
6красящими [золотящими] любой предмет, на который они глядят;
7мужской статью, которая все стати превосходит,
8похищает взоры мужчин и поражает души женщин.
9Сперва ты создавался, чтобы стать женщиной,
10но затем Природа, творя тебя, воспылала к тебе любовью
11и занявшись добавлением отняла тебя у меня –
12добавив нечто, мне вовсе не нужное;
13но поскольку она предназначила тебя для удовольствия женщин,
14пусть будет моей твоя любовь, а использование твоей любви -- их сокровищем.
Лицо – шедевр, написанный природой,
Ты мне и господин, и госпожа.
Нежнее женщин сердцем, но отроду,
Живёшь, лишь, постоянством дорожа.
В глазах нет ни притворства, ни обмана,
Сияя взгляд, предметы золотит,
Мужская стать, стройнее нету стана,
Такой - мужчин и женщин покорит.
Создать пыталась женщиной природа,
Влюбилась и добавок создала,
Порадовала женскую породу,
А у меня навеки отняла.
За это на природу не досадуй,
Дружи со мной, любовью женщин радуй.
Лик женщины, но строже совершенней
природы изваяло мастерство,
По женски ты красив, но чужд измене,
Царь и царица сердца моего.
Твой нежный взор лишён игры лукавой,
Но золотит сияньем всё вокруг.
Он мужествен и властью величавой
Друзей пленяет и разит подруг.
Тебя природа женщиною милой
Задумала, но, страстью пленена,
Она меня с тобою разлучила,
А женщин осчастливила она.
Пусть будет так. Но вот моё условье:
Люби меня, а их дари любовью.
Любому, хоть, немного, разбирающемуся в стихах ясно по стилю, какой из этих сонетов мой. Догадались? Теперь сравните их с подстрочником.
Большого труда не стоит увидеть, что первый точнее. Во втором варианте в первом катрене строчки поменяны местами, Шекспир пишет не царь- царица - а господин и госпожа, нежнее сердцем в переводе Маршака по –женски ты красив. Чем дальше, тем больше. В оригинале: природа, полюбив, сделала добавок, чем отняла меня у тебя, Маршак упростил - до судьба разлучила.
В замке Шекспир другу никаких условий не ставит. У Маршака: Но вот моё условье. У меня :
За это на природу не досадуй,
Дружи со мной, любовью женщин радуй.
Ясно, чеканно и точно по подстрочнику.
Думаю на первый раз хватит.
Открытое письмо читательнице
© Copyright: Николай Самойлов, 2009
Свидетельство о публикации №209102100956
Свидетельство о публикации №209102100956
Рецензии
Николай,
Неужели Вы меня не так поняли? Не ожидала, особенно учитывая Вашу компетентность детально интерпретировать оттенки значений у Шекспира. Ну да не об этом, хотя «это» может помешать дальнейшему обмену мнений, так как меня интересует сам предмет, и «если Вам действительно интересно разобраться - готова поделиться соображениями. Однако нет желания сражатъся с тщеславием». Цитирую надеясь, что при втором прочтении, Вы заметите то, что в тщеславии пока никого не обвиняю,a лишь выражаю нежелание участвовать в дискуссиях, где предметом становятся личные качества собеседника, а не переводы сонетов.
Моя первичная реакция была в ответ на иные сонеты, а именно, более часто переводимые 66 и 130, которые при первом прочтении создали не совсеем выгодное впечатление. Так, например концовка в 66:
Устав, позвал бы Смерть я, всё кляня,
Боюсь - любовь погибнет без меня.
Tired with all these, from these would I be gone,
Save that, to die, I leave my love alone.
У Шекспира значение последний строки – совсем не однобокая боязнь гибели любви или милого друга. В его строках еще и довольно четко видна боязнь разлуки, нежелание расстаться с тем, что дорого. Это указывает и на то, что все вышеперечисленные мерзопакости можно вынести, когда есть ради чего (или кого) жить.
130-й сонет – прокрустово ложе для всех, не только для Маршака. То, что Маршак заменил солнце на звезды – не столь большой грех – скорее услуга рускоговорящему читателю, которому такая метафора более понятна. Однако с какой целью он полностью переиначил 9 и 10 строки – не ясно. В Вашем переводе подобных погрешностей нет, но неточности всеже наблюдаются. Так, например не «some perfumes», а «распустившийся цветок», не «in the breath that from my mistress reeks», а «И тело пахнет, млея в нежных ласках» (ох, проказник!). И еще: «Как проволока чёрный волос груб». О «проволоке» нужно сказать особо – это самая распостраненная погрешность в переводах 130-го сонета. В оригинале: «If hairs be wires, black wires grow on her head.» Как видите, дело не в том, что «проволока», а в том, что «черная», а не золотая. Золотая проволока, а точнее нить для шитья – популярная во времена Шекспира метафора. Выходит, что она, увы, – не златовласка (времена меняются, но блондинки не теряют своего статуса эталона красоты). Если взять начало сонета Бартолоmью Гриффина опубликованного незадолго до публикации 130-го, то видна причина иронии Шекспира:
My Lady's hair is threads of beaten gold;
Her front the purest crystal eye hath seen;
Her eyes the brightest stars the heavens hold;
Нer cheeks, red roses, such as seld have been;
Возвращаясь к Вашему переводу замечу, что некоторые обороты звучат несколько неуклюже по-русски (Нагая грудь темнее снега кожей, И белизну, и алость роз Дамаска, Коралл краснее цвета её губ). Концовка, тоже не отличается элегантностью (последняя строка) и при этом точность перевода страдает:
Льстецы бесстыдно дамам лгут и лгали -
Прекрасней милой оттого не стали.
У Шекспира фраза отражает глубоко личное мнение – на то указывает использование «rare» , которое в среднем английском означало высшую драгоценность.
Сонеты, выбранные Вами для открытого письма переведены гораздо лучше, особенно 7й сонет. Однако не все неточности у Маршака столь уж непростительны (рассвеет и крутизна – вполне законны). У Вас тоже есть оступление от оригинала («И слушает хвалебные слова» вместо «Serving with looks»). Перевод 33-го – менее удачный. В конце – путаница: он, она, оно – все в одну кучу, не понять, кто есть кто и зачем. Кстати, у Маршака все аблолютно нейтрально, даже несмотря на то, что у Шекспира «он» идет открытым текстом (he was but one hour mine - цензура!).
Но самое интересное, что Вы выбрали именно 7, 33 и 20 вместе. Если бы не путаница с местоимениями в 33-м, то я бы поверила в то, что подобная подборка не случайна. Шекспир замечателен своей многоплановостью и умением вплетать не столь явные на первый взгляд значения и темы. В концовке 7-го сонета вводит иннуендо (намек сексуального характера), используя сленг 17 века. Весь сонет активизирует прямое значение с тем чтобы иннуендо не разило своим откровением. Ну а относительно того, что иннуендо – не простое совпадение, Шекспир вводит игру с омонимами (son-sun). Эта игра абсолютно четко прослеживается в последней строке 33-го сонета (Suns of the world may stain, when heaven’s sun staineth), где мирские сыны (Suns of the world) противопоставлены светилу (heaven’s sun). Из-за этого концовка, увы, не удалась. Концовка бледна и в 20-м сонете. Весь сонет – противопоставление двух аспектов любви: физической и платонической. Какая уж тут «дружба»? («Влюбилась и добавок создала» - забавно звучит по-русски. ) А в целом – не плохо. Еще подработать, и будет просто великолепно.
Удачи, а главное – терпения.
Дина
Дина Беляева 30.10.2009 08:41 • Заявить о нарушении
Неужели Вы меня не так поняли? Не ожидала, особенно учитывая Вашу компетентность детально интерпретировать оттенки значений у Шекспира. Ну да не об этом, хотя «это» может помешать дальнейшему обмену мнений, так как меня интересует сам предмет, и «если Вам действительно интересно разобраться - готова поделиться соображениями. Однако нет желания сражатъся с тщеславием». Цитирую надеясь, что при втором прочтении, Вы заметите то, что в тщеславии пока никого не обвиняю,a лишь выражаю нежелание участвовать в дискуссиях, где предметом становятся личные качества собеседника, а не переводы сонетов.
Моя первичная реакция была в ответ на иные сонеты, а именно, более часто переводимые 66 и 130, которые при первом прочтении создали не совсеем выгодное впечатление. Так, например концовка в 66:
Устав, позвал бы Смерть я, всё кляня,
Боюсь - любовь погибнет без меня.
Tired with all these, from these would I be gone,
Save that, to die, I leave my love alone.
У Шекспира значение последний строки – совсем не однобокая боязнь гибели любви или милого друга. В его строках еще и довольно четко видна боязнь разлуки, нежелание расстаться с тем, что дорого. Это указывает и на то, что все вышеперечисленные мерзопакости можно вынести, когда есть ради чего (или кого) жить.
130-й сонет – прокрустово ложе для всех, не только для Маршака. То, что Маршак заменил солнце на звезды – не столь большой грех – скорее услуга рускоговорящему читателю, которому такая метафора более понятна. Однако с какой целью он полностью переиначил 9 и 10 строки – не ясно. В Вашем переводе подобных погрешностей нет, но неточности всеже наблюдаются. Так, например не «some perfumes», а «распустившийся цветок», не «in the breath that from my mistress reeks», а «И тело пахнет, млея в нежных ласках» (ох, проказник!). И еще: «Как проволока чёрный волос груб». О «проволоке» нужно сказать особо – это самая распостраненная погрешность в переводах 130-го сонета. В оригинале: «If hairs be wires, black wires grow on her head.» Как видите, дело не в том, что «проволока», а в том, что «черная», а не золотая. Золотая проволока, а точнее нить для шитья – популярная во времена Шекспира метафора. Выходит, что она, увы, – не златовласка (времена меняются, но блондинки не теряют своего статуса эталона красоты). Если взять начало сонета Бартолоmью Гриффина опубликованного незадолго до публикации 130-го, то видна причина иронии Шекспира:
My Lady's hair is threads of beaten gold;
Her front the purest crystal eye hath seen;
Her eyes the brightest stars the heavens hold;
Нer cheeks, red roses, such as seld have been;
Возвращаясь к Вашему переводу замечу, что некоторые обороты звучат несколько неуклюже по-русски (Нагая грудь темнее снега кожей, И белизну, и алость роз Дамаска, Коралл краснее цвета её губ). Концовка, тоже не отличается элегантностью (последняя строка) и при этом точность перевода страдает:
Льстецы бесстыдно дамам лгут и лгали -
Прекрасней милой оттого не стали.
У Шекспира фраза отражает глубоко личное мнение – на то указывает использование «rare» , которое в среднем английском означало высшую драгоценность.
Сонеты, выбранные Вами для открытого письма переведены гораздо лучше, особенно 7й сонет. Однако не все неточности у Маршака столь уж непростительны (рассвеет и крутизна – вполне законны). У Вас тоже есть оступление от оригинала («И слушает хвалебные слова» вместо «Serving with looks»). Перевод 33-го – менее удачный. В конце – путаница: он, она, оно – все в одну кучу, не понять, кто есть кто и зачем. Кстати, у Маршака все аблолютно нейтрально, даже несмотря на то, что у Шекспира «он» идет открытым текстом (he was but one hour mine - цензура!).
Но самое интересное, что Вы выбрали именно 7, 33 и 20 вместе. Если бы не путаница с местоимениями в 33-м, то я бы поверила в то, что подобная подборка не случайна. Шекспир замечателен своей многоплановостью и умением вплетать не столь явные на первый взгляд значения и темы. В концовке 7-го сонета вводит иннуендо (намек сексуального характера), используя сленг 17 века. Весь сонет активизирует прямое значение с тем чтобы иннуендо не разило своим откровением. Ну а относительно того, что иннуендо – не простое совпадение, Шекспир вводит игру с омонимами (son-sun). Эта игра абсолютно четко прослеживается в последней строке 33-го сонета (Suns of the world may stain, when heaven’s sun staineth), где мирские сыны (Suns of the world) противопоставлены светилу (heaven’s sun). Из-за этого концовка, увы, не удалась. Концовка бледна и в 20-м сонете. Весь сонет – противопоставление двух аспектов любви: физической и платонической. Какая уж тут «дружба»? («Влюбилась и добавок создала» - забавно звучит по-русски. ) А в целом – не плохо. Еще подработать, и будет просто великолепно.
Удачи, а главное – терпения.
Дина
Дина Беляева 30.10.2009 08:41 • Заявить о нарушении
Дина, спасибо за аргументированный ответ. в замке 130 был вариант: дороже милой оттого не стали, но толкователи оригинала дают предпочтение - прекрасней. Нужно подумать. Я ваши замечания обдумаю и непременно отвечу, после возвращения из командировки. Успехов вам.
Николай Самойлов 30.10.2009 13:27 Заявить о нарушении
Николай Самойлов 30.10.2009 13:27 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.