Гараж. 10-13. 2007. 2009г

      

                Введение

       На тему строительства гаражей в Советское время написано немало статей, фельетонов, книг и даже снят одноимённый фильм.
Мне бы и в голову не пришло соревноваться в красноречии и убедительности историй с их почтенными авторами, если бы самому не пришлось пройти через эти испытания дважды. О первом из них мне и хотелось бы поделиться с вами. Обещаю, что плагиата или фантазирования в моей правдивой истории вы не найдёте. Всё здесь  рассказанное является чистейшей жизненной правдой. Герои, не выдуманные собирательные образы, а реальные люди с реальными историями. Вот, может быть за давностью лет их фамилии и имена мною оказались основательно подзабыты. Однако они остались похожими. В конце концов, дело же не в фамилиях и именах. Дело в самих людях с их героическими и не очень поступками.         
       Всё, что сегодня можно приобрести за деньги, во времена их тотальной нехватки у населения с лихвой компенсировалось связями.
Данные события произошли в небольшом подмосковном городе-спутнике, где всё так и строилось, исключительно через личные связи. Например, для того, чтобы попасть в вожделенные списки гаражно-строительного кооператива, требовалось личное знакомство с одним товарищем. Этот товарищ занимал символическую должность при заводской администрации. А, по сути, являлся председателем всех заводских кооперативов. Как он вышел на этот рубеж, судить об этом не берусь. Но, по мнению всего города, занятию им указанного рубежа предшествовала женитьба на директорской дочери. Однако, мало ли о чём болтают? Мы будем опираться исключительно на факты. А факты таковы.
       В один прекрасный день по заводу поползли слухи о том, что начинается новый набор в очередной ГСК. Люди пришли в состояние повышенной готовности. Мест в ожидаемом гаражном кооперативе на всех желающих не хватало. Было бы странно, если б места ещё оставались. Потому следовало в любой момент  времени сохранять бдительность. Нервная обстановка царила до кульминационного момента вывешивания списков членов нового ГСК на заводском стенде. Наконец, списки благополучно обнародовали и счастливцы, обнаружившие себя в этих списках, стали готовиться к тяжёлым временам. Потому, как участие в строительном кооперативе было делом нелёгким. Сам фактор включения вас в списки ГСК, как говорят математики, был необходимым, но недостаточным. Каждому члену ГСК вменялась в обязательном порядке отработка не менее ста восьмидесяти дней на гаражном строительстве. Что такое эти сто восемьдесят дней или шесть месяцев? С одной стороны это полгода. А с другой стороны, где их взять, эти полгода?
       Основу для строительства любого ГСК составляли бригады, сколоченные, как из будущих собственников, так и временно нанятых профессионалов. Эти бригады трудились не только на строительстве боксов, но также могли посылаться на смежные предприятия. Нужны, например, кооперативу две сотни железобетонных плит; быстренько создавалась бригада из числа пайщиков ГСК и направлялась в ЖБИ.
       Вот о такой, наскоро созданной бригаде и пойдёт дальше речь. Всего членов бригады было пятеро. Первым записался в неё кандидат технических наук Ткачук. Его примеру последовали прапорщик Иудин, пожарник Зленко и член профкома Стрекалов. Последним в неё попал работник торговли Мирзоян.
       Наш рассказ о том, как решали свои проблемы с отработкой положенных часов члены этой славной бригады. Так как именно этому вопросу, на наш взгляд, уделялось ранее недостаточно авторского внимания.

                Кандидат технических наук
 
       Кандидат технических наук Ткачук Виталий Егорович работал в НИИ в соседнем подмосковном городе. В списки он попал благодаря своей супруге, трудившейся инженером на заводе.
       Отпуск у кандидата наук составлял тридцать шесть календарных дней в году. Откуда он мог взять оставшиеся пятьдесят четыре? Мог, конечно, заплатить, чтобы нанять вместо себя добровольца. Но в этом случае кандидату наук следовало бы прежде стать доктором тех же наук, а лучше всего, членом-корреспондентом. Оклады последних это вполне позволяли. Об академиках речи не шло, в принципе. Понятно, что им гаражи доставались без всякой отработки. Да и вообще, всякие подробности про академиков мне не известны. В ГСК, возглавляемом, по определению, председателем товарищем Ястребинским, данной категории трудящихся никогда не числилось. Вы не поверите, но все числящиеся в ГСК не академики умудрялись выкручиваться кто, как только мог. Выкручивался и кандидат. В какие-то дни его подменяла жена. В какие-то дни на стройку за трудоднями засылались тесть с тёщей. Бывало, сидя дома на больничном, он, скрюченный пополам, сам таскался на стройку.   Приходилось вкалывать по праздникам, субботам и воскресеньям. Что поделаешь, государство тогда частную собственность недолюбливало. Тогда воспевалась собственность другого рода - народная. Общественные работы народа в колхозах, на плодоовощных базах, на стройках, на дачах у начальников, да мало ли где ещё? Денег за это дополнительных не платили, но среднюю зарплату на службе сохраняли. Считалось, что только таким путём можно построить то, что тогда строили. Оставался ещё один, правда, голодный выход из положения: отпуск без содержания. Но на него семье Ткачук рассчитывать не приходилось. Меценатов у них не было. 
       Сотрудники любого НИИ, возводя народную собственность, обретали целый ряд смежных рабочих специальностей. В области сельского хозяйства, например, или на местных городских стройках. И там, и там они по спускаемым сверху разнарядкам отрабатывали не по одному месяцу в год. Оставалось только удивляться, когда вообще учёные успевали писать и защищать свои диссертации и отчёты? Ткачук приобрёл на стройке профессию каменщика. Специально на неё не учился, экзаменов не сдавал, корочек не получал. Работал подручным у специалистов на стройке и поднаторел, подавая им то раствор, то кирпичи. Он узнал, что такое строба и как её заводить. Мог безошибочно отличить сокол от полу сокола. Покрутись подсобником каменщика на стройке всё лето? Ещё и не то узнаешь. 
       Рассудив здраво, Виталий Егорович нашёл единственно верный выход. Сам предложил руководству НИИ отправиться на стройку, так сказать, коммунизма. На комбинат железобетонных изделий. Чтобы потрудиться там месяц – полтора. Тем самым, он весьма порадовал своё непосредственное начальство, пребывающее в вечном поиске добровольцев на стройки и в колхозы. С другой стороны, ГСК получил возможность приобретать у ЖБИ дефицитные бетонные плиты. Правда, для этого необходимо было направить в ЖБИ от гаражного кооператива бригаду бесплатных добровольцев. Но за чем дело стало? Одним из членов такой вновь организованной бригады пролетариев и стал Ткачук Виталий Егорович, прозванный коллегами “кандидатом”.
 
                Отставной прапорщик

       Вторым членом бригады записался неравнодушный к пингвинам и спиртному отставной прапорщик Петя. В списках он числился, как Пётр Фёдорович Иудин. Пётр Фёдорович, демократ по духу в первом поколении, представлялся всем, не иначе, как Петя. Где служил этот Петя раньше, об этом он никому не рассказывал. Но по имеющему место в доме сверх достатку было видно, что дело своё он знал туго и службу нёс исправно. Заглянув как-то к нему по текущим гаражным делам, я имел возможность наблюдать прекрасно обставленную квартиру. На видном месте располагался кассетный видеомагнитофон отечественного производства “Электроника 2М”. Не просто так, для вида, но ещё и показывал. Крутил на зависть соседям, боевики. Это, по меркам  сегодняшнего дня, как домашний кинотеатр с плазменным экраном на полстены. На кухне у Пети стоял кухонный гарнитур, не ниже, чем чешского происхождения, а в комнатах наблюдалась мягкая мебель хорошего качества. На скромное жалованье отставника так не разгонишься. Да ещё под окном элитного Петиного дома красовались припаркованные Жигули последней тогда восьмой модели. Это, как в наше время джип миллиона за полтора рублей. На обстановку горького пропойцы, тянущего из дома последнюю мебель, было не похоже. И в то же самое время, отставной прапорщик не мог прожить и дня, чтобы не набраться до краёв. К концу каждой смены походка прапорщика-демократа становилась неотличимой от походки его любимых пингвинов. Как человек мог совмещать в себе две взаимно исключающие противоположности? Это осталось неразрешимой загадкой. Любимым утренним приветствием товарища прапорщика своим соратникам было фирменное:
       - Привет, пингвины.
Почему именно пингвины, а, например, не моржи или, к примеру, тюлени? Этого он тоже никому не объяснял. К концу рабочего дня скрытный отставной прапорщик неведомого рода войск надирался до положения риз. И ввиду полной потери связной речи просто махал рукой в знак прощания, вываливаясь из строительного вагончика наружу. Домой он шагал твёрдой, но неуверенной поступью только что сошедшего на берег моряка. При этом, каждый свой боковой занос он компенсировал короткой пробежкой, сильно смахивая на отбившегося от стаи пингвина. Не спорю, наверняка есть на свете непьющие горькую прапорщики, то я таковых, к сожалению, пока не встречал.
       Как не встречал также прапорщиков, уходящих со стройки на бровях, а прибывающих домой в относительно трезвом состоянии. Многоопытный Пётр Фёдорович Иудин, прозванный, как понимаете, “пингвином”, умудрялся где-то быстренько отсыпаться. На одной из своих тайных баз, о которых он также никому ничего, ни гу-гу.
Думаю, что ник “пингвин” прилип к нему вполне заслуженно.

                Пожарник 

       Двухметровый гигант Владимир обладал очень тонкой ранимой натурой. Обижался на любое резкое слово, высказанное в его адрес, как девица на выданье. При этом, его собственная речь на семьдесят и более процентов состояла из ненормативной лексики. Даже обычное “здравствуйте”, он не мог произнести одним словом. Обязательно сопровождал его затейливыми идиоматическими, а точнее сказать, идиотическими выражениями. Порой и сам не понимая, как это у него получается. Скорее всего, именно за это выдающееся качество, его и поставили нашим бригадиром. Хотя, быть может, рост тоже сыграл не последнюю роль в этом назначении. Товарищ председатель ГСК Ястребинский обладал не только наполеоновскими амбициями, но и был невысок. А потому обожал всё высоченное, даже, если оно и материлось, как последний сапожник. Лучшей кандидатуры на важную должность бригадира из пяти возможных претендентов на его взгляд не имелось.
       Для пожарника рост тоже дело совсем немаловажное: с каланчи город удобнее рассматривать. Но для поездок на Запорожце рост является серьёзным препятствием. Тем не менее, наш бригадир, он же несусветный матерщинник Владимир Зленко, был обладателем автомобиля марки ЗАЗ. Не того, что в народе прозвали “ушастик”, а его более поздней модификации с водяным охлаждением. Только за счёт этого самого водяного охлаждения в салоне ещё меньше места осталось. Так торчали себе уши воздухозаборников наружу, а так двигатель стал толще за счёт салона. Зачем пожарнику Зленко был нужен гараж, да ещё с подвалом, когда малотиражный автомобиль он мог свободно держать в прихожей? А затем, что негде было хранить картошку и капусту с помидорами. Понимать надо.
       Дело в том, что у нашего пожарника в Волгограде жили дальние родственники. То ли троюродная бабка жены, то ли его собственная родня - седьмая вода на киселе. Главное, что каждый год заботливый родич ездил её проведывать. И как-то так само собой получалось, что поездки эти приходились на август-сентябрь. Туда он вёз копчёную колбасу, которую старушке было не прожевать. Поэтому её, колбасу, а не старушку, а также тушёнку и прочий привезенный из кормилицы столицы гастрономический дефицит, он менял на фрукты и овощи местного производства. Затаривался под самую завязку. За одну свою поездку он умудрялся привозить шесть мешков картошки, пару ящиков помидоров, столько же огурцов и фруктов в придачу. Бригадир, как фокусник, втискивал свои сто двадцать с лишним килограммов  на заднее сиденье бездорожника. Передние сидения демонтировались ещё дома и бережно хранились им на балконе. Свои длиннющие ноги он сгибал в коленях, почти упираясь ими в потолок; а сам в наклоне вперёд рулил на вытянутых руках. Мешки с картошкой подпрыгивали в два ряда на багажнике, а ящики мило располагались в три ряда в салоне, иногда наваливаясь сбоку на согнутого в дугу пилота.
       Маршрут Волгоград – Москва в те годы не отличался особой изысканностью трассы соревнований Формулы-1. Асфальт местами становился дыбом, а местами аннигилировал в зияющие пустоты ям. Иногда дорожное полотно, опережая свою эпоху, уподоблялось стиральной доске. Такой приём сегодня применяется на автобанах в Европе, дабы не дать заснуть изнеженным водителям на скоростях под двести километров в час. Водителю же недоношенного детища Запорожского автомобильного завода заснуть за рулём не грозило, ни при каких обстоятельствах. Во-первых, сделать это ему не давали гвоздатые ящики. Во-вторых, само детище, было пропитано бунтарским духом Запорожской Сечи и не ехало быстрее, чем могло. А могло оно ехать со скоростью не более, чем сорок километров в час.    
       При большей скорости, например,  сорок пять километров в час, перегруженный малыш, уподоблялся упрямому ослу и идти вперёд наотрез отказывался.
       А ещё, большой любитель родственников и картошки пожарник  Владимир очень любил поспать во время смены. Забирался в каморку и давил камаринского. Это у него было профессиональное. За свой высокий профессионализм он и заработал кличку “пожарник”.

                Член профкома

       Ян Моисеевич Стрекалов защищал интересы граждан. Он работал  в профкоме на выборной должности члена ревизионной комиссии. Помимо этого, народный избранник трудился старшим инженером в отделе продаж. Это была уже должность по найму. На этой должности Ян Моисеевич с большим энтузиазмом защищал  интересы собственные. Он бы с радостью согласился поменяться местами с обоими своими начальниками, но те цепко держались за кожаные ручки своих кресел. Так, что выдрать их из занимаемых кресел можно было только вместе с ручками. Да к тому же,  меняться ни с кем из подчинённых, несмотря на их молодость, напор и натиск, они почему-то не спешили. Ян Моисеевич, был из тех молодых, с которыми ухо держи востро. Напора и изобретательности занимать ему не приходилось. Он и не занимал их, участвуя в строительстве гаража весьма оригинальным способом.
       Главными качествами старшего инженера отдела продаж были обходительность и сметливость. То есть, он умел находить общий язык с абсолютно разными людьми и мгновенно соображал что, где и как можно выгодно заполучить. Качества незаменимые в практической жизни. Записавшись в бригаду, он честно появился в день знакомства. Вежливо всем без исключения представился. Даже потрепал за ухом лохматую  дворнягу по кличке Чуня. Та по ночам несла бессменную вахту, а днём слонялась по стройке без дела. Тем самым, мгновенно и безоговорочно завоевал полное Чунино доверие. В доверие к членам бригады он вошёл ещё быстрее. Никого не требовалась чесать за ухом. Достаточно было немного почесать языком. И дело сделано. Через пять минут после знакомства он мог у каждого занять ровно столько, сколько у того имелось в наличии. Узнавал персональные нужды и чаяния и легко брался каждому при случае помочь. Жаль, что вот случая такого могло уже больше не представиться. Но повода для обид за такое обхождение ни у кого не оставалось. Более того, при следующей случайной встрече ему снова могли занять столько денег, сколько лежало в кармане. При этом, никому из них и в голову не приходила крамольная мысль затребовать назад старый долг. О том, что Яном было обещано охранной собаке Чуне, знала лишь Чуня.
       В следующий раз уважаемого члена профкома коллеги по бригаде увидели только на последнем собрании членов кооператива, когда раздавали ключи от боксов. В промежутке между этими двумя историческими вехами Ян Моисеевич решал многотрудные дела по снабжению стройки материалами. Он вращался в недоступных для рядовых граждан, высших сферах. Там, где ничего не производили, но зато всё, что можно, распределяли. Кое-что из добытого им в высших сферах перепадало и ГСК. За это товарищ Ястребинский в нарушение всех правил выделил сметливому снабженцу целых два гаража: на него и на его жену. Случай беспрецедентный по тем временам.
       Обходительного члена профкома в бригаде за глаза почтительно  называли “неуловимый Ян”. Сказать ему это в глаза  возможности им предоставлено не было.

                Торговый работник

       В описываемый период развитого социализма передовой отряд трудящихся составляли работники торговли. Не то, чтоб официально.
Официально таковым продолжал числиться рабочий класс. Скорее, по своей престижности. Эта специальность была сродни нынешней профессии частного предпринимателя. Потому, что на своих рабочих местах они таковыми и являлись. С вверенными им государством продуктами питания, товарами и прочими материальными ценностями работники торговли распоряжались исключительно с собственной выгодой. Конечно, тех, кто воровал и попадался, сажали. Но всех не пересажаешь. Да и других способов, помимо прямого воровства хватало. Усушка, утруска, пересортица и бой. Разбавление водой, кефиром и прочими подходящими случаю жидкостями. Бартер, порча, наценка и переоценка. Много чего ещё имелось в богатом арсенале жульничества передового отряда трудящихся. Хотя, возможно и водились честные работники торговли, не отрицаю. И, скорее всего, их было подавляющее большинство. Но таковых, как и не пьющих горькую прапорщиков, в силу неведомых мне обстоятельств, я не встречал. Не везло мне с этим делом.
       Левон Ашотович Мирзоян, последний в списке членов бригады, десантированных ГСК на завод железобетонных изделий. Последний десантник отнюдь не являлся последним в списке процветающих граждан. Если бы в нашем небольшом подмосковном городе, просто ради смеха, составили подобный список, то место в первой полусотне Левону Ашотовичу было бы гарантированно.
       Последний в списке бригады, Левон Ашотович, приходил на смену всегда первым. Не потому, что стремился отлить как можно больше бетонных плит за восьмичасовую смену, а потому, чтобы застать нашего мастера с ЖБИ один на один. С целью пообщаться без излишних свидетелей, с глазу на глаз. Ко времени же подхода основных ударных сил бригады в табеле у Левона Ашотовича уже красовалась жирная восьмёрка. Рабочий день для всех ещё не начинался, а у передовика социалистического труда Л. А. Мирзояна он подходил к концу. Чем трогал передовик непреклонную душу железобетонного мастера: утруской, усушкой или пересортицей? Поди, разберись. Но правило “первым пришёл, первым ушёл” у Левона Ашотовича за два года сбоя не дало ни разу.
       В отличие от “неуловимого Яна” Мирза он же Ян частенько отрывал от своего свободного времени несколько минут по утрам для секретных переговоров с отставным прапорщиком. Результатом этих переговоров являлся секретный пакет округлой формы, переходивший в руки товарища прапорщика. Что было в этом пакете, наверняка знать не мог никто. Отставной прапорщик умел свято хранить военные тайны.
       Цветущему во всех отношениях, румяному и круглому, Левону Ашотовичу присвоили почётное имя “передовик”.

                Заключение

       Шесть месяцев отработки, равно, как и два года строительства, прошли в постоянных трудах и заботах. Руководство в лице товарища председателя, сдержало данные им обещания. ГСК был построен и сдан в эксплуатацию. Оставались ещё всяческие бюрократические согласования, но это были уже мелочи. Люди законно получили свою реальную личную, а не  мифическую общественную собственность.
       Двести человек, которые вместе начинали, вместе и закончили. Не выбыл ни один. Каждый из двухсот проявил личную смекалку и находчивость, чтобы выстоять в нелёгких обстоятельствах. Я же здесь рассказал только о пяти из них, тех, кто был ко мне ближе всего.
       В свой бокс на втором этаже заехал кандидат технических наук Виталий на бутафорских потрёпанных Жигулях третьей модели с движком от первой. Отставной прапорщик Петя въезжал на только, что купленной им новенькой девятке Жигулей в соседний бокс с кандидатом. Пожарник Владимир прибыл всё на том же продвинутом Запорожце с водяным охлаждением. Ему, как бригадиру, достался бокс с подвалом на первом этаже. Автомобиля у члена профкома Яна, как оказалось, не было вовсе. Зато получил он в итоге два гаража. Один с подвалом, другой тоже на первом этаже. И, наконец, работник торговли Левон прибыл на слегка подержанной иномарке немецкого производства. Бокс его хотя и располагался на втором этаже, но был нестандартным увеличенного размера.
       Приближалось время великих перемен. Но об этом счастливые автолюбители даже не догадывались. Они были с головой погружены в свои мелкособственнические частные устремления. Занимались благоустройством выстраданных в неравной борьбе с неприятелем гаражей. 

10-13.07.2009г.