Дорога к храму размышления

С закрытыми глазами, я найду дорогу в Покровский женский монастырь, по Московским меркам от меня и вовсе не далеко сорок минут. Здесь я провожу иной раз часов по восемь, есть, где присесть и подумать. И уж точно ни кто не помещает, не забасит, не спихнет с лавки. Сколько же людей идут к  мощам Святой Матроны Московской. Каждый со своим горем, кто - то с огромными букетами поблагодарить, поклониться. У каждого из нас своя дорога к храму, а ведь, казалось  бы, моё  поколение, да и более раннее  все  мы ходили с этими жуткими октябрятскими звездочками, а самое скверное носили  красные галстуки. Красные  потому что, цвета крови революционеров, якобы добывших  нам благодать в которой мы живем. Конечно, взрослый человек  он уже всё понимал, и совершенно в основном  без  идейно шел в партию, ну  время такое было.

 Мои родители оба тайно крещеные, коммунисты раньше в журналистике без этого карьеру в журналистике было сложно сделать. Будь ты хоть трижды талант. До восьмидесятого года жили мы  в Свердловске, дома у нас был корреспондентский  пункт «Комсомолки»  но при этом были иконки, а ещё поздними вечерами отец рассказывал  мне, о моей любимой репродукции, приклеенной  на картон Тайная вечеря. Эти всегда необычные рассказы, об апостолах  сыне божьем  погружали в счастливое состояние  сказки. Но в церковь меня не водили, я даже не знаю, где она там находилась. Один знакомый отправился на Пасху  на крестный ход, а на следующий же день  был изгнан ладно из партии с работы. Кто донес и сам там видимо, не просто мимо проходил.

 Так что церкви, я увидела только семи  лет отроду. Я не считаю красную площадь,  где рядом со святынями, лежит не преданный земле товарищ, и другие не на  погосте, а в центре города. Нет, я говорю об удивительной церкви Андрея и Натальи, находившейся  рядом с нашим московским  домом. – А по этой дороге ездит Патриарх Пимен, в Загорск  в лавру, говорил отец. И такое  странное чувство абсолютного  счастье наполняло  меня. А ведь ребенок итак  существо счастливое. Долго не решалась, я зайти, в храм сидела, с мамой на лавочке на территории. Я не знала,  как пойти к богу, он же там хоть и не уведешь. Однажды отец  сказал – сегодня большой  праздник Нечаянная радость, пойдем в церковь. Мне так понравилось название, - пап у меня значит  тоже что-то хорошее случиться? Допекала его по дороге. – Обязательно! В тот день, я робко вошла в храм. Мне было немного страшно, лики смотрели на меня. Но это не тот страх, от которого хочется  бежать сломя голову. Просто я впервые предстала, перед теми в кого мне предстояло уверовать.

 Я  уже не была безбожницей  благодаря  родителям. Но у  каждого свой  путь.

 Моего деда воспитала монахиня, которая получила специальное благословение уйти и воспитать сироту. И хотела она этого или нет, ей пришлось покинуть  стены  монастыря. Другой вопрос кем же, были его родители? Ведь он  не должен был попасть в приют, как другие. Священник нарек его Михаилом и дал церковную фамилию Клабуков.  Монахиня в миру тетя Соня, поклялась, что и на смертном  одре, не скажет мальчику кто его родители и слово  сдержала. Он стал секретарем Горкома партии, только слишком не обычным, для такой  должности. Более доброго и мягкого человека, я не встречала. Объективно ли сужу, я  да. Потому  что как бы  сильно не любила бабушку, всегда говорю человек, она была прекрасный, но с очень твердым характером.

 Дед  же, подделывал  документы ссыльным. Пользуясь положением и чувством совести, знаменитому  хирургу Вагнеру, он дал наилучшие  характеристики. Для  того чтоб талантливый  человек из ссыльных  немцев, смог поехать и поступить в медицинский. Было ли ему  страшно делать такие  вещи, имея  семью? Нет, он  был верующий  человек, это в душе, и орать  об этом совершенно не обязательно. Перед  Ним он  был чист! А  Березники, и так  сплошной  Усоль-лаг. Его отпевали,  в стране была советская  власть, но о том, чтобы  этого не делать  и речи быть  не могло. И только  потом  выставили  гроб с телом во дворце Ленина. В тот день город встал, он прощался, казалось  бесконечно, и по перекрытому проспекту несли гроб, за которым шел город. Я не проживу такую жизнь, чтобы  заслужить такое прощание. А он смог, потому что  именно  жил с богом  в душе.


В школе, моя замечательная учительница Вера Николаевна  что-то  говорила нам про день рождение  Ленина. А потом  сбавив  тон уже  совсем  другое: завтра Пасха! И рассказывала  о празднике, традициях  говорила, что всегда отмечают в семье. И  она  знала, что ни  один  из  нас, не  расскажет какую крамолу  по тем временам,  она  нам  говорит, чему  учит. Её  и  звали  Вера! Светлая  ей память!
Крестилась, я в семнадцать лет в той  же церкви на Ярославском  шоссе. Почувствовала  ли, я сразу  душевную радость. Честно нет, в церковь я ходила, и до этого каждое Воскресенье. В доме всегда отмечали Рождество, Пасху.
Прошло несколько лет, мы переехали. Рядом  снова была церковь, уникальная единственная  сохранившаяся  шатровая. Я бывала  в ней. А однажды вернувшись из сложной  командировки, в канун  Рождества почувствовала, что мне необходимо  идти на ночную праздничную службу.

 Я и сейчас  помню то счастливое  состояние. Когда  отстояв несколько часов, я  шла к дому. Лежал  снег,  не  изгаженный тем, чем его обычно посыпают. Он хрустел  под  ногами, и лежал  на ветках. Я шла медленно, и замечала ту красоту,  которую пропустила ещё несколько  часов  назад. В ту  ночь  свет и  счастье, от любой созерцаемой  мелочи наполнил  мне душу. И эту  дорогу, я покажу  с закрытыми глазами. Мне кажется, в каждом  храме, котором я бывала, будто что-то новое  обретала. Однажды мама подруги рассказала  мне, о Матроне Московской говорила, что ездит  на Даниловское  к ней на могилу. И, я поехала. Тогда Матронушка ещё была там. Честно  говоря,  очень  удивилась, я разговаривала  с  людьми заставшими её  живой. Я  была темновата  в  вопросе  её биографии. Мне тогда казалось  что, она  жила давным,  давно. Она помогла  этим  людям, и принесла в их жизнь  частичку своего света. Тогда я  взяла горстку песка с могилки, завернула  в  платочек. И всякий  раз, идя  на сложную встречу, брала с собой.

 
Сейчас  я беру  лепесточки цветов  освещенных  на  мощах. И когда в мою дверь постучалась болезнь,  название  которой, мы все не любим, произносить  вслух. Я,  конечно, ходила  к врачам. Но с большей верой как бы плохо, я себя  не чувствовала,  ехала в Покровский монастырь. С божьей помощью я победила. Наверное, ещё и по тому, что когда-то мне девочке. Родители показали дорогу  к  храму. Грамотно и ненавязчиво, да и не только родители, та же незабвенная  первая  учительница.
Многие говорят, о том,  что теперь, народ,  даже не веря, идет в храм, стоит со свечками. Мода,  мол, такая.  Кто-то  принимается неистово  их  осуждать.  Я  не думаю, что это правильно. Путь к  вере  не  так прост. Тем более в России, революции аукаются слишком долго, и на многих поколениях.
И мы снова учимся верить, именно учимся. И пусть сегодня  человек без веры стоит и всматривается  в лики святых.

 Но он уже вошел  в храм…
Вопросы религии самые сложные, и интимные. Их каждый разрешает для себя сам. И когда  я слышу, по телевидению или по радио. Вопрос ведущего к собеседнику: А Вы верующий?
Меня  это коробит, гораздо сильней чем то что, кто-то зашел  в церковь просто так.
Потому  что, просто так, ничего не бывает. Всё  в  нашей  жизни закономерно!