ни. Где? 3

Научно-исследовательский центр, находящийся на военной базе Кин, был наверное самым мрачным и опасным местом среди всех мест на нашей выпотрошенной планете. Среди казарм и центров боевой подготовки это здание стояло огромным особняком из стали и бетона с угрожающей надписью "НИЦ Генетических исследований" на стене. Даже некоторые военные побаивались его - никто, кроме работников, и, разумеется, самих подопытных, и не подозревал, что творится внутри, а вещи внутри царили, поистине, ужасные.
Вы когда-нибудь слышали об Абсолютном оружии? Раньше его называли биологическим и подразумевали пушки с сибирской язвой или вроде того, а теперь оно стало Абсолютным и подразумевает под собой, скорее всего, людей с измененным ДНК. Используя технологии, сущность которых одному Дьяволу известны, учёные меняли генетический код людей (детей, чаще всего девочек) и превращали их в машины для убийств с невероятными, а то и сверхъестественными силами.
Детей содержали в жестоко отгороженных камерах-боксах.
Общались только через внутреннюю радиосвязь.
Вещества им вводились руками-роботами, то есть электронными манипуляторами.
И всегда, всегда из стены торчал автомат, готовый в случае неповиновения расстрелять милых девочек в фарш.
Как это мило, правда?

Кагура Аоикава уже третий месяц работала в НИИ. Довольно симпатичная брюнетка с длинными волосами, чаще всего убранными крабиком назад, издали она напоминала соблазнительную красотку, но вблизи, как только бликовали очки, она становилось ботаником-дурнушкой. Кагура была стажёркой-генетиком, которую приписали к одному из первых "образцов", созданных учёными. "Образец" имела код "001UMNK", за что в кругу приписанных к ней учёных стала ласково называться Уминеко, то есть Чайка. Из всех созданных в НИИ существ, Уминеко была самой общительной и наименее агрессивной. А ещё, в свои одиннадцать, она была отличным психологом, понимала всех, могла дать совет и поддержать человека.
Кагуре было страшно. Приписанная к UMNK, она не имела права знать об остальных разработках НИИ, но слухи, ходившие по Центру, даже бывалого военного могли пробрать до мозга костей. Иногда Кагура плакала. Тогда она убегала к камере Уминеко, включала радиосвязь, и выговаривалась.
Ну вот как в тот день. Кагура снова пришла.
- Привет, Кагура-тян, - ласково сказал подёрнутый радиопеленой голос Чайки. Кагура удивилась - через окно она её увидеть не могла - стекло было односторонним, да и она ещё не представилась.
- Привет, Уминеко. Как ты? - спросила Кагура, поправив очки на носу.
Уминеко повернулась и улыбнулась. Девочка была похожа на анорексичек из пропогандистских фильмов - рёбра, тазовые кости, локти и колени - всё неестественно торчало, пугая. Волосы её были абсолютно белыми, чуть ниже лопаток, глаза - голубые, которые, казалось, смотрели прямо на Кагуру через непроницаемое стекло.
- Раньше у меня были чёрные волосы, - сказала Уминеко, - Я иногда вспоминаю себя - до. Я была пухлой черноволосой школьницей.
Кагура отвернулась от Чайки и посмотрела на пульт с датчиками. Жизненные показатели девочки были в норме.
- К нам идут, - внезапно сказала Уминеко, - Я чувствую, что скоро придут нездешние, из Мира. За какой-то из нас.
Кагура испугалась. Она привыкла к отсутствующему тону Чайки и странным речам, но не настолько странным. Чтобы не упасть, она решила опуститься на стул.
- Ты знаешь что творится в других секторах? - спросила Уминеко. Кагура отрицательно кивнула.
- Там другие. Наверное штук семь проектов. И ещё около пятидесяти незадействованных, в приюте. В искусственных условиях.
Уминеко встала с колен и подошла прямо к стене, где должно быть стекло, прижалась худеньким нагим телом к нему.
- У-ми-не-ко, - по слогам тянула она, - И-ти-га-цу, Ро-ку-дзю, Ми-цу, Ха-на, Ру-на... и Са-цу-ки. Девочки. Они иногда говорят со мной. Телепатия - одна из генетических штучек твоих коллег.
Кагура затряслась всем телом. Она резким пинком оттолкнула стул на другой конец комнаты оператора бокса, но присутствие Уминеко в своей голове продолжала ощущать.
- А знаешь кому хуже всех? - спросила девочка, по гладкой стене словно стекая вниз, - А хуже всех Сацу-тян... она говорит что её мучают... вонзают в руки ножи...
- Хватит...- боязливо подала голос Кагура, - Хватит, Уминеко...
- Они разрезают её на куски и собирают...
- Хватит... ХВАТИТ!
Сорвавшись, Кагура заработала себе огонёк безумия в глазах. Оторвавшись от стула, она нажала на пульте красную кнопочку с надписью "SLEEP MODE", и со вздохом проследила за тем, как серебристый газ заполнил бокс, и проект "001UMNK" упал на мягкий пол и заснул детским сном.
- Прости, Уминеко-тян... Я не хотела, - сказала Кагура и покинула операторскую.
"Уминеко, Итигацу, Рокудзю, Мицу, Хана, Руна, Сацуки. Кто же вы такие, чёрт вас дери?" - думала девушка, глядя в чашку кофе в комнате отдыха.
Но что она могла там увидеть, кроме своего лица, тёмного от кофе, мокрого от слёз?

Поцелуй Ису-тян сладчайшей чёрной меткой отпечатался на моих губах. Первый раз?.. Вовсе нет, я уже упоминал о том, что у меня была девушка, но, в отличие от неё, Ису целовалась гораздо более по-взрослому: чуть крепче, но страстнее и нежнее в разы. Когда наши губы разомкнулись, Ису покраснела, словно школьница, и убежала, оставив меня одного лежать на льду неподалёку от станции.
С полминуты я лежал на земле, пытаясь осознать произошедшее. Кулон Дзюни всем своим золотом пытался прожечь во мне отверстие, но что-то ему очень сильно мешало это сделать. Быть может холод?
- Ну... и как? - послышался равнодушный голос за моей спиной. Встав и отряхнувшись от крупиц снега, я увидел Кирсу, и впервые мне показалось, что его всегда весёлые глаза с задорной искоркой хитрости и ярости потускнели, как гаснут уличные фонари по утрам.
- Странно, наверное, - я пожал плечами и посмотрел в небо. Восточный ветер погнал по незадолго до того чистому небу стайки тёмных облачков, которые были похожи на толпы людей - спешащих куда-то, бесцельных и посредственных.
- Странно? - равнодушие вмиг сменилось удивлением, - Ты что, ни разу не целовался с девушкой?
- Да нет же! - я снова посмотрел на Кирсу и возмущенно скрестил руки на груди и насмешливо улыбнулся.
- Ю-кун...- Кирсу внезапно отвёл взгляд, - А ты никогда не пробовал... ну... целовать другого парня?
Сначала я впал в ступор. Такой невинный вроде вопрос для меня прозвучал, как абсолютно прямое "Ты - гей?
Затем я засмеялся.
- Ну, Кирсу, разве я настолько похож на педика? Ну ты даешь.
Он не ответил.
Боже, сделай так, чтобы я забыл его взгляд, который в ту секунду поразил меня, как разрывной патрон по душе.
Имя - неизвестно (возможно, Крис Ноуэр), род занятий - проституция. То, что для меня было неестественно, неправильно, для Кирсу казалось делом обычным. То, на что у меня было наложено вето для него было способом зарабатывания денег. Я ужаснулся, едва услышав невинный вопрос о поцелуях с парнем, а тем, кто его целовал наверное не было счёта. Десятки? Сотни?
Возможно.
Пораскинув мозгами, я понял, что был несправедлив по отношению к нему. В конце концов, не мне смеяться над ним только за то, что он был бисексуалом.
Кирсу не разговаривал со мной до времени отхода ко сну. Закутав половину лица в свой тёплый светло-салатовый шарф и оставшись в голубом свитере и чёрных штанах, остаток дня он провёл помогая Ситигацу с косметическим ремонтом Дзюхати.
- Прости, - внезапно сказал он перед сном, скрестив ноги сев на противоположной кровати.
- Меня прости, - ответил я, улыбнувшись, - Я вёл себя как тупой баран.
- Возможно, - Кирсу захихикал, прикрыв губы ладонью.
- Если хочешь, можешь лечь со мной, - кивнув мне, сказала проходившая мимо Ису, уклонившись от злобного по неведомой мне причине взгляда Кирсу.
- Давай, - пожал плечами я. В конце концов, так будет гораздо теплее.
Взяв под руки подушку и одеяло, я, смято бросив через плечо "спокойной ночи" для Кирсу, я ушёл за Ису в женский сегмент. Она сидела там, напевая что-то под нос, закрыв глаза.
Ису, ты не говорила, что ты ещё и поешь прекрасно.
Ису, может быть...

Кирсу привык к экстремальным условиям, и поэтому в стационарной, похожую на больничную, пижаме станции Дзюхати он мог выйти на двадцатиградусный мороз абсолютно без труда. Найдя сигареты, он закурил, всматриваясь в ночное небо.
Падающая звезда?
- Дай мне ещё немного безумия, - выдохнув облачко серого дыма протянул он, - Совсем капельку.

- Ты слышала, Кагура в последнее время неспокойная какая-то! - секретарша Акаикава из НИЦ в Кин, рыжая девушка одетая в офисный костюм, подчеркивающий её приличный размер груди и широкие бедра перегнулась через стойку регистрации проходящих в первый сектор. Ещё две секретарши помладше рангом, женщина-учёный и молодая стажерка впитывали каждое её слово и при каждой паузе странно хихикали.
- Я тут узнала, что она стала много ходить к Уминеко, - задумчиво протянула стажёрка, гребешком проводя по своему аккуратнейшему каштановому каре, - Наслушалась бреда десятилетки на обезболивании.
- Да какие там обезболивающие, - возразила женщина-учёный. Её чёрные волосы были собраны в пучок, обтянутый белой сеточкой, - Её вводили вещества непосредственно в мозг. Она что-то типа экстрасенса, понимаешь?
- Бедная девочка, - в один голос вздохнули секретарши, которые вообще не имели к дискуссии отношения, но поддакивать умели и любили.
- А ещё, - Акаикава ещё больше приблизилась к ушам собеседниц, - А ещё Кагура заинтересовалась в остальных проектах. Она даже их коды откуда-то узнала.
- Может, шпионка? - спросила стажёрка.
- Нет. Я вам говорю - что-то нечистое в нашей зоне стерильности. Нечистое, я тебе говорю.

- Как это произошло? - спросил я, очнувшись только под вечер следующего дня. Я стоял напротив свежевыбитых во льду могил, рядом с которыми Кирсу воткнул корявые кресты. Рядом с ними лежали два обезображенных окровавленных трупа, в которых я с трудом мог узнать Ису и Ситигацу. Меня шатало, наверное по этому я не плакал - не было сил.
Очевидно, нас с Кирсу что-то оглушило. Или кто-то, а потом вынесло учёных на улицу, и, вооружившись ледорубом, принялось кромсать человеческую плоть.
Особенно досталось лицу Ису, которое не узнала бы и мать родная. Глаза были выколоты, зубы выбиты, волосы местами были выдраны клочьями. Всё тело её было покрыто синяками и царапинами, шея была рассечена, казалось, из неё до сих пор сочилась кровь.
Ситигацу не был лучше, о, ничуть. Живот доброго великана был рассечён ножом. Кирсу неуклюже пытался заклеить аккуратно разорванное брюхо Ситигацу, но безуспешно - даже из формы торчали некоторые участки кишечника. Безумно раскрытые глаза покойника смотрели в небо, которое, как будто смеясь над всеми, наградило день солнцем.
Меня затошнило. Я отошёл за угол станции, и, вывернув наружу всё содержимое желудка, вернулся.
- Не плачь, - сказал Кирсу, держа на руках тело Ису, - Ты не мог ничего сделать.
С глухим стуком тело девушки упало в ледяную могилу, окропив её ровные стены красными разводами.
Ситигацу мы сбрасывали вместе. Он был крепким мужиком, и один Кирсу его бы не поднял. А Ису даже после смерти оставалась лёгкой и изящной, да, такой она и была.
Кирсу залил покрытые новым слоем снега трупы водой.
- Чтобы льдом заросли. Такой подарок новым поколениям, - мрачно пошутил он. Мне хотелось ответить ему на это смачным пинком в солнечное сплетение, но в конце концов я передумал - друг всё-таки.
- Что произошло, Кирсу?
- Нас с тобой ударили по голове. Этих, наверное, тоже, но они сопротивлялись. Военные, наверное, - он пожал плечами, - Нам с тобой повезло, друг.
- Ага... - я посмотрел в могилы ещё раз. Кровавые очертаний становились всё более смутными, - повезло.

С Дзюхати мы уехали в тот же день. Чувства к Ису я похоронил в месте с ней, оставив на кресте медальон Дзюни.
Никакой больше.
Никакой больше любви в этом путешествии.
Ах, да, что-то я не могу вспомнить... вышибло из головы.
Господи.
Прошлой ночью я переспал с Ису. Нет, серьёзно, из-за удара по голове это вылетело у меня из головы.
Я помню, как мы болтали, сидя на кровати, она рассказывала мне про "Асагири но Утау", песню утреннего тумана - ту, что она пела, когда я пришёл. А потом мы снова поцеловались, и тут уже не было выбора. Я медленно, дразня Ису, расстёгивал пуговицы на её пижаме, медленно стягивал с неё штаны, получая то ли за это, то ли за что-то ещё царапины от её ногтей на своей спине. Я целовал Ису шею, проводил языком по её мочке уха и её груди. Я чувствовал, что мы дышали в такт, мы были одним, одним целым, одной кровью и плотью, да, даже тогда.
А потом мы соединились полностью. Ису выдохнула чуть сильнее, чем обычно, а когда мы начали двигаться вместе, она начала стонать, заставляя меня делать это всё жестче и жестче. в конце концов, мы с Ису громко вскрикнули и, затем, обессиленно легли рядом с друг другом.
Она молчала. А потом, прихватив пижаму, отправилась в душ, оставив меня одного.
То ли я потом уснул, то ли забылся, то ли меня ударили по голове уже тогда - кто знает, кто знает...
Но почему-то этот момент вылетел из головы.
А она не сказала, что любит меня, эй.
Кирсу я решил не говорить.

-Разрешите мне доступ в остальные сектора, - железным голосом сказала Кагура, сев напротив руководителя научного центра в Кин. Руководитель чем-то был похож на президента какой-нибудь заносчивой страны - без повода гордый и пафосный, характером похожий то на льва, то на павлина.
- На основании?...- играя с интонациями отвечал он, попивая кофе из позолоченной чашки.
- Пожалуйста. Хотя бы к одному сектору. К третьему, к седьмому - без разницы!
- На основании?...
- Мне... мало работы в первом секторе. У нас всегда спокойно.
Руководитель рассмеялся, обнажая свои белые, когда-то выпрямленные зубы.
- Вам слишком спокойно у нас в Кин? Вы вообще знаете куда попали?, - нахмурившись начал он, - Наши девочки - это такие маленькие бомбы замедленного действия. Вот вы, - он взялся за бейджик Кагуры, на котором каллиграфическим почерком секретарши Акаикавы было выведено "Аоикава Кагура" и стоял штрих-код "001UMNK", - приписаны к Уминэко, да? Даже там случаются, так сказать, эксцессы. Она может ментально воздействовать на людей.
- Это не страшно, - настаивала Кагура, - Я хочу поработать и с остальными, как вы их называете, девочками.
- Ты хочешь проблем?
- Нет, не проблем. Хочу материал.
Руководитель достал из стола папку, пухлую, как небольшой толстый кот.
- Вот. Материал по проекту "007SCK". Если полистав это, вам все ещё захочется посещать такие опасные сектора, обращайтесь.
- Вы так просто раздаёте секретные бумаги?- удивилась Кагура.
- Ни для кого не секрет, что Сацуки - проблемная девочка. Это толстая папка - список её проказ. Мило, не правда ли?

Города мы достигли довольно скоро. Как потом выяснилось, база Дзюхати принадлежала отнюдь не научному управлению по Кёсо, а научному управлению по Кирену, куда мы и приехали. В отличие от того же Кёсо, Кирен был городом сравнительно молодым и благоустроенным - над ним уже, как и над Городом, стоял тонкий и блеклый купол, а температура внутри напоминала середину весны.
Завидев КПП, Кирсу нахмурился.
- В чём дело? - спросил я, слегка склонив голову набок.
- Не ожидал я этого. Нужно было сразу уходить на Кин, - голос Кирсу звучал встревоженно, но в то же время с нотками недоумения и лёгкой обиды, - Не люблю светить паспортом.
- Фальшивка что ли?
- Конечно. Кто ж такой шлюхе как я настоящий выдаст.
Как оказалось, их у Кирсу было три - для военных, для больниц и для проезда через разнообразные контрольно-пропускные пункты. Общее в них было только одно - инициалы: Кирсу всегда представлялся как К. Н. У меня, к его недовольству, паспорт был один, и то настоящий, какой выдавали всем в нашем приюте. Серенькая книжица скромно рассказывала, что я - Юкико 186588403665927, родителей нет, родственники мертвы, а сестра считается пропавшей без вести. Проживаю, как водится, в приюте для "техногенных сирот".
Меня, к счастью, досматривать не стали - очевидно, интересным не показался. Паспорт Кирсу же излядели вдоль и поперёк, стараясь найти хоть что-нибудь противозаконное или фальшивое. К счастью, работа мастеров-изготовителей была искусной, и у военных не возникло никаких подозрений. Вскоре, мы оказались на улицах чистенького Кирена, бросив нашу тарахтелку-снегоход на ближайшей стоянке.
Кирен был белым.
Всё в нём - дома, дороги, одежда городских служащих - всё было белым. Купол проецировал сам на себя изображение голубого неба, яркого, как будто в солнечные день, и нас, неподготовленных "туристов", город словно пытался ослепить. Выругавшись, Кирсу надел тёмные очки, похожие на пилотские, которые он до того не доставал.
- На случай сильного снега или ещё какой-нибудь хрени, - пояснил он, скаля зубы.
Я старался бороться со светом как мог. В конце концов, я просто решил идти, прикрывая глаза ладонью.
Температура в Кирене была весенняя - около десяти-пятнадцати по Цельсию. Изредка среди белой идиотии попадались зелёные растения, которые, к счастью, давали отдых глазам. Цвели синтетические сильно пахнущие цветы. Мимо пробегали домашние кошки.
В отличие от дикого пацана Кёсо, Кирен был кроткой девушкой, которая всё содержала в порядке и любила себя украшать.

Израненные тела.
Размозженные лица и конечности.
Оторванные головы.
Сломанное оборудование.
Всё на бумаге, в отчётах, фотографиях, от которых казалось исходила аура смерти и смрадный запах мертвечины.
Сидя в коридоре перед кабинетом руководителя, Кагура пролистывала и пролистывала страницы в папке, которую он ей дал.
- Ноль ноль семь, Эс Цэ Ка...- вздохнула она, на секунду отведя взгляд от очередной фотографии трупа и посмотрев на лампу на потолке. Та источала ровный белый свет, который, казалось, иногда слегка подрагивал, - Сацуки...
Проблемная девочка, список проказ? Ха, да материалов из этой папки хватило бы на поколение фильмов ужасов. Но Кагура терпеливо читала, стараясь понять, в чём же дело.
- Вы всё ещё хотите перевестись в другие сектора? - спросил руководитель, когда Кагура вернулась в кабинет и бросила папку ему на стол.
- Нет, - начала она, - Я хочу перевестись в седьмой сектор. К образцу "007SCK".
- После всего, что вы прочитали? Милочка, да вы самоубийца.
- Я знаю, что я делаю и во что ввязываюсь. Это всё ради вашей науки, господин руководитель. Если вы не можете её контролировать, то что сможет?
Руководитель озадаченно умолкнул.
- Вы готовите живое оружие, чтобы атаковать кого-то? Да вы ничего сделать не сможете! Она не знает, кто друг, а кто враг! Я хочу, чтобы вы перевели меня туда, я хочу научиться контролировать её мыслительную деятельность. У меня даже план созрел...
- Кагура. Аоикава Кагура, - задумчиво протянул руководитель, - Знаете, у меня рука не поднимется подписать приказ. Вы слишком милая, чтобы отправлять вас на седьмой круг Ада.
- Я не должна для вас быть милой, - отрезала она, - Для вас я должна быть специалистом. А это разные вещи, "дорогуша".
В первый раз в жизни она чувствовала себя столь наглой и уверенной.

- А теперь, мелодия "Асагири но Утау" в радиоволнах исполняется образцом У Эм Эн Ка. Без зрителей, без Кагуры-тян, без всех. Вдохновение, песня и всё - неизвестного автора.
Иногда даже Чайке требовалось немного своего бреда и своих песен.