Вспышки из детства

Общаясь с друзьями, я часто замечала, как в разговорах взрослых и серьезных людей подчас проскальзывают теплые детские воспоминания... Двор с друзьями, бабушкины пирожки, любимый велосипед.

А у меня почему-то нет такого в памяти. Нет, меня обожали: я была, что называется, младшенькой - меня любили, баловали и жалели. Как же, ребятенок все младенчество проболел страшным диатезом, в связи с чем гулял на балконе, ибо на улицу вывозить было невозможно (люди отворачивались), да еще и без отца же растет, охи да ахи.............

Но это все я знаю по рассказам родных. А дальше – дальше идет что-то вроде фотографий или, в лучшем случае, коротеньких роликов.

Вот мне совсем чуть-чуть. Я, наверное, сижу на руках у мамы и вижу того самого отца – улыбающегося дядьку с рыжими усами и в зеленой фуражке.

Потом садик. Ну, опустим всякие детские неприятности, которые наша воспитательница почему-то любила и умела превращать в позор перед всей группой... Но вот на прогулке мы с маленькой белокурой девочкой в голубом платье играем в очень интересную игру: я поднимаю с земли мелкие (ой ли?..) осколки кирпича и бросаю их через ее голову. Нам обеим ужасно весело ровно до тех пор, пока я, "переразмахнувшись", не врезаю ей этим осколком прямехонько в лоб. Пару секунд она непонимающе смотрит на меня, а когда кровь уже капает с бровей, начинает реветь. Воспитательница ахает и уносит ее на руках.... вот только непонятно - а раньше-то она где была? Мы же долго так играли.... Что происходит потом, я не помню, но мама рассказывает, что еще какое-то время воспитатели прятали нас обеих от разъяренной мамаши. Мда, а у девочки-то, наверное, шрам остался.

А вот я сижу в коридоре около учительской и жду маму. Та выслушивает от завуча - человека, конечно, старой закалки - претензии в свой адрес. Дескать, ваша девочка, вместо того, чтобы вместе со всеми учить букву "Л", читает под партой "Незнайку"! Вы понимаете, что этим она нарушает весь учебный процесс?! Между прочим, ничего я не нарушала, просто мне было тошно слушать спотыкающееся чтение одноклассников и, не понимая, почему они произносят слова по слогам, я преспокойненько читала про поиск Незнайкой и Цветиком рифмы к слову "пакля", кажется. Очень было интересно, между прочим. Мама потом, ведя меня за руку домой, как бы про себя усмехалась: "Не понимаю, ругать тебя?.. За что?.. Хвалить вроде тоже не за что... Ох, чудо ты мое.".

О! Мы с бабушкой стоим в километровой очереди за молоком - она рассказывает мне сказку про "Бедную Эльзу". Или нет, ярче вспоминается другое: поздно ночью, на даче, мы сидим в плохо освещенной гостиной и она читает мне "Снежную Королеву". Я уже давно сама "глотаю" сказки томами, но ей так проще отвлечься от мучительного ожидания деда, задерживающегося после очередного застолья на работе - мобильников еще не было, а от электрички до дачи идти минут сорок...

Ну и, наконец, пошла травля в школе. Дети, как известно, самые жестокие существа в мире, и для войны нужно не так уж много - достаточно читать, когда все гуляют, и слушать Долину и Меладзе вместо "Лимп Бизкит". И - слезы от синяков, конспирация перед мамой, мысли о собственном уродстве/никчемности, первые - совсем еще детские и глупые - попытки свести счеты с жизнью. И - одиночество за партой, одиночество на перемене, одиночество по выходным. Хотя нет, конечно, со мной были Квентин Дорвард, Проклятые Короли и Консуэло.
Какое же это, право, одиночество?..

А вот мне уже лет тринадцать. Проходя мимо соседней школы (я уже тогда привыкла и полюбила гулять одна, хоть плеера еще и в помине не было: я просто тихонько пела и переделывала песенки любимой попсовой группы) я засматриваюсь на компанию ребят, собравшихся вокруг гитариста, которым оказался полузнакомый парень. Но я в тот момент не обратила на него внимания - мне просто с детства нравилась гитара.
Через несколько минут, когда я уже забыла о них, меня нагнала девочка лет семнадцати - за ней шли все остальные. Она начала кричать на меня, ударила по лицу - лишь оправившись от шока, я сообразила, что она приревновала своего гитариста ко мне.
Они видели, что я испугалась - а я была тогда бесхитростной и совсем наивной. Они били меня долго и с удовольствием. Кулаками и ногами. Когда кто-то крикнул "За волосы - и об колено ее!", на моем лице, наверное, отразился такой дикий страх, что они расхохотались на весь район. Они материли меня, чтобы я не подходила к их школе - забавно, что все это происходило во дворе школы, в которой училась я. Да, и среди них был – о ужас! - другой мальчик на пару классов постарше, который мне тоже нравился.
Кто-то их разогнал... Я прислонилась головой к стене, наконец заплакала, и тут какой-то парень погладил меня по плечу и сказал: "Ладно, не бойся...". И ушел к остальным.

Да... Кажется, именно тогда закончилось мое детство. Всякие там первые любови на всю жизнь - это уже неинтересно. А из основных ситуаций, повлиявших на дальнейшую жизнь и склад характера - это вроде бы и почти все, что я помню. Промежутки между этими моментами были просто заняты книгами - и все.

Как грустно и пессимистично получилось, не правда ли? Ан нет – черт с ним, с любимым велосипедом: не будь книг – не было бы и меня.



27.03.2009

P.S. Уважаемый читатель, прошу не забывать, что местоимение «я» далеко не всегда означает автобиографичность произведения…