С думой о Ленине

Сегодня я хочу рассказать Вам романтическую историю из жизни Ленина, который был вождём мирового пролетариата.
Однажды Владимир Ильич задумал выступить перед революционными матросами. Для этого он как-то вечером забрался на броневик и заявил следующее: "Российская империя была тюрьма народов — Менделеев открывал периодическую систему, скрываясь под столом от агентов охранки. Пьяные чиновники топтали сапожищами радио Попова… Понятие нравственности здесь даже не присутствует!"
Но толпа, увидев Ленина, начала скандировать:
— Ле-нонн, Ле-нонн.
— Вы ошиблись, товарищи, я Ленин, — представился бессменный лидер РСДРП (б). — Обратите внимание — рядом со мной стоит моя верная Крупская. Надежда Константиновна. Правда, сейчас она мне не дает, да мне уже и не надо.
Проявим же, товарищи, революционную бдительность. Ибо, как же без Ильича революционным трудящимся? Ну, какой тут Леннон? Наш первейший долг — защитить права замерзающих пролетариев. Слабыми действиями робкого руководства Временного правительства…
Но, матросы продолжали скандировать:
— Ле - нонн, Ле - нонн.
— Ну, вспомните, товарищи, мы говорим партия, подразумеваем Ленин, — напомнил Владимир Ильич, — мы говорим Ленин, подразумеваем партия. Ну что тут можно перепутать? И это в то время, когда в священный Кремль пробрался враг. Стыдно, товарищи революционные матросы!
Но матросы революционного Петрограда были глухи к его призывам. Более того, кто-то лысый крикнул: "Да он что, листовок Добровольного общества трезвости начитался? Впрочем, оно и понятно. Евреи всегда карикатурно повторяют черты господствующего этноса".
— Товарищ, товарищ, есть масса средств от облысения… — хотел было возразить Ленин, но тут кто-то вообще обозвал Ильича альфонсом. Обстановка явно накалялась.
— Ну что ж, если этого требует национальная гордость Великороссов, — подумал Ленин, глядя на революционных матросов, — то мой партийный долг выполнить волю восставших пролетариев. Тем более что люди очень разные по своей природе, и, увы, далеко не все владеют своими чувствами. А некоторые даже могут и побить.
Он знаменитым жестом сорвал с головы фуражку, выбросил руку вперёд, и, над притихшей площадью у Финляндского вокзала, так громко, что было слышно в невдалеке расположенной тюрьме под названием «Кресты», зазвучала бессмертная композиция Биттлз «YESTEDAY» (вчера).