Грипп

Я болею. Тяжело встать с кровати. Передо мной два апельсина, яблоко, килограмм винограда, два свежих огурца и литр вишневого сока. Мне плохо. Я растрепанная, в пижаме с мишками гамми, мечтаю о лимонах и банке меда. А еще я мечтаю о лете. И о нем. И о том, чтобы скорее выздороветь. И о том, чтобы сдать сессию и устроиться на работу.
Телефон молчит. Я его отключила – все равно никто не звонит и не пишет. Но завтра я его включу. Наверно...
Я такая бессильная, что не могу почистить апельсин, не могу встать и налить горячего чая. Хоть бы кто-то пришел что ли. Приходит Наташа: «Ну как ты тут? Выздоравливаешь?» На Наташе черная кофта, черные брюки и черный шарф. Она улыбается. И я тоже. Моя жизненная полоса сейчас такая же вот, как одежда на Наташе. Она принесла мне хурмы и томик Набокова. Я улыбаюсь, потому что не люблю Набокова. Она уходит. А я остаюсь.
Не выдержала и включила телефон. 7 сообщений, 14 пропущенных вызовов. Я довольна, что хоть кто-то еще помнит, что я жива, что я еще не сдохла от этой чертовой болезни. Я читаю смс. Везде одно и то же – выздоравливай. И лишь в одном:»Соскучился» Отвечаю всем, что выздоравливать не собираюсь, и тому одному, что умираю от скуки, но по нему не соскучилась. Он, конечно, обидится, но я привыкла говорить правду всегда – при любых обстоятельствах. 
Позвонила мама и спросила, как дела. Я сказала, что все замечательно. Позвонил брат и спросил, пойду ли я с ним кататься на коньках. Вот, он даже не знал, что я болею. Потом пришел доктор и сказал, что такие девушки, как я, не должны болеть. Я улыбнулась, а доктор улыбнулся мне. Выключили свет. Мне стало грустно и захотелось плакать. Я подумала о своей кроватке, о своем ярком одеялочке, о плюшевом зайце. Я даже вспомнила свой телевизор и календарь на тумбочке. Я захотела домой. Стало страшно. Ветер выл, и ветка дерева билась о стекло. За дверью ходили люди, а я не могла встать.
Я болею. Тяжело встать с кровати. Передо мной 1 апельсин, и пол литра вишневого сока. Я объелась. И мне ужасно плохо. Я засыпаю в надежде проснуться здоровой и в своей кроватке. Мой мозг мертв...