Глава 15

Глава – 15




    Вытащил  из  ножен  универсальный  нож,  Мишаня  неслышно  двигаясь  по  краю  поляны,  направился  к  маленьким  пригоркам.  Он  шел  так,  чтобы  ветер  дул  в  его
сторону.  Иногда  останавливался,  застывал  на  месте  и  не  шевелился   или  присаживался  в  густой  траве,  и  было  видно,  как  он  всматривался  в  заросли,  стараясь  разглядеть  зверьков.
    Послышалось  резкое  жужжание  и  громкий  писк.  Мишаня  быстро  направился  к  одному  из  бугорков  и,  наклонившись,  с  земли  поднял  за  задние  лапы  убитого  суслика.  Быстро  развернувшись,  он  ушел  на  свое  место  и  присел  на  корточки,  чтобы  его  не  было  видно.
    Александр  взялся  за  изготовление  остроги.  Осмотрел  со  всех  сторон  заготовку.  Резкими,  сильными  ударами  топорика,  он  обрубил  все  ветки,  оставив  на  вершинке  два  отростка  одинаковых  по  диаметру  и  длине,  где  начиналось  разветвление   ствола.  Глядя  на  зарубки,  сделанные   Мишаней,  он  надрезал  кору  и  стал  снимать  ее  узкими  полосками.  Действуя  топориком,  как  ножом,  Иваныч  заострил  концы  у  рогатины.  Потом  засунул  верхушки  в  разведенный  костер  и  начал  внимательно  следить,  чтобы  их  не  передержать  там  лишнее  время.  Концы  у  рогатины  потемнели.  Затем  на 
кончиках  появились  огоньки,  и  пламя  стало  разгораться.  Александр  несколько  раз  переворачивал  рогатину  над  огнем,  чтобы  огонь  равномерно  охватывал  ее  и,  наконец,  вытащил.  Затушил  на  ней  пламя,  он   отставил  ее  в  сторону  остывать.  Немного  подождал  и  осторожными  движениями  начал  чистить  острым  лезвием  обугленные  концы.  Дерево  приобрело  темно-коричневый  цвет  и,  наощупь,  было  твердым,  словно  кость.  Пальцем  попробовал  остроту  рогатины.  Получилось  именно то,  что  хотел  Мишаня.  Иваныч  приставил  ее  к  нависшим  кустам  и  оглядел  со  всех  сторон.  Да,  это  была  уже  не  деревяшка,  а  грозное  оружие,  с  которым  не  страшно  пойти  и  на  медведя.
    Немного  отдохнул,  он  взялся  за  изготовление  дубинки.  Даже не  ее,  а  булавы,   так  как   по  описанию  Мишани,  она  должна  была  выглядеть  именно  такой.  Затащил  тяжелую  комлевую  часть  с  торчащими  обрубленными  корнями  в  убежище.  Надрезал  кору,  оставив  отмеченный  кусочек,  чтобы  не  скользила  ладонь.  Первым  делом  начал  узкими  полосками  сдирать  кору.  Она  была  очень  липкой  с  приторно-сладким  запахом.  Александр  с  трудом  отдирал  ее  от  ствола  и  отбрасывал  в  сторону.  Одна  из  полосок  упала  в  огонь.  Повалили  клубы  едкого  дыма.  Запах  усилился,  и  Иваныч  увидел,  как  над  костром  закружилось  множество  всяких  мошек  и  бабочек.  Он
понял,  что  это  дерево  притягивало  к  себе  их  своим  необычным  запахом.  Усмехнувшись,   Александр  про  себя  назвал   его:  деревом – живоглотом.
    Содрал  кору  до  рукоятки,  он  положил  заготовку  комлевой  частью  в  костер  и  стал  беспрестанно  вертеть  ее  в  огне,  чтобы  корешки  сгорали  равномерно  до  определенной  длины.  Низко  наклонившись,  он  отмахивался  рукой  от  едкого   дыма  и  надоедливых  мошек,   которые  тучей  вились  над   ним  и  костром.  Вскоре  корневая  часть  приобрела  округлую  форму  с  шишковатой  поверхностью.  Александр   выволок  ее  из  костра.  Связав  пучок  тонких  веток,  он  один  конец  ровно  обрубил  топором  и  начал  им,  словно  щеткой,  прочищать  места  между  наростами.  Закончив  работу,  выровнял  лезвием  рукоятку,  чтобы  за  нее  было  удобнее  держаться.  Так,  и  это  орудие  было  подготовлено.  «Эх»- подумал  он.- «Сделать  бы  на  нее  шипы  из  металла.  Тогда  булавой  можно  будет  не  только  воевать,  но   и  любую стену  проломить.  Ничего,   на  первое  время  пойдет,  а  там  что-нибудь  и  придумаем».
    С  вздохом  сожаления,   он  отложил  дубину  в  сторону.  Настала  очередь  заняться  посохами.  Взял  толщиной  с  черенок  лопаты  или  чуть  толще - длинные,  метра  по  два 
с  половиной,  тонкие  стволы.  Быстро  очистил  их  от  коры  и  начал  медленно  и  осторожно,   чтобы  не  испортить,  делать  главную  часть – верхушку.  Она  должна  была  стать  похожей  на  багор,  но  с  одним  отличием – крюк  сделать  больше  обычного  и  не  таким  закругленным,  как  у  настоящих.  Рассматривая  ветви,  он  выбрал  одну  из  них.  Кривая,  дугообразной  формы,  она  отходила  от  ствола  под  прямым  углом. 
Александр  проверил  ее  на  прочность.  Сначала  потянул  рукой,  а  затем  на  ней  повис,  стараясь  сломать.  Ветвь  выдержала  нагрузку  его  тела.  Для  чего  Мишаня  просил,  чтобы  эта  часть  была  самой  крепкой,  Александр  не  знал.  Он  не  понимал,  для  какой  цели  нужен  этот  крюк.  Иваныч  не  предполагал,  что  уже   сегодня  увидит  на  примере  первый  урок  применения  странного  для  него  оружия.
    Выбранную  ветку  он  обрубил  по  размеру,  какой  показал  Мишаня.  Кончик  заострил  и  обжег  над  костром  для  крепости.  Верхушку  ствола  обрубил  чуть  выше  сделанного  крюка  и  тоже  ее  заострил,  и  подержал  над  огнем.  Посмотрел  на  свое  произведение  искусства.  Получилась  пародия  на  настоящий  багор – с  толстым, длинным  острием  и  большим  крючком.  Даже  не  крюком,  а  серпом,  но  более  толстым  и  менее  изогнутым.  Покрутил  его  в  руках  и  отставил  в  сторону,  так  и  не
поняв,  для  чего  он  такой  нужен,  если  можно   было  для  ходьбы  срубить  обыкновенную  толстую  ветвь – идти  легче  и  сделать  ее  проще.  Со  вторым  посохом,  или  как  его  лучше  было  назвать – багром,  Александр  справился  быстрее.  Час – полтора  и  новое  изделие  очутилось  рядом  с  первым.
    Выглянув  из-под  нависших  веток,  он  увидел  Мишанину  голову,  мелькавшую  в  густой  траве.  Осмотрел  поляну  и,  не   заметив  ничего  подозрительного,  Иваныч  решил  немного   отдохнуть  после  непрерывной  работы.  Подбросил  в  костер  хворосту,  он  улегся  на  траву  и,  думая  о  чем-то  своем,  не  заметил,  как  заснул…