Апрель 2006-го

Всегда буду помнить его глаза! Его взгляд!

Я знала, что он болен, но родители говорили мне, что он идет на поправку… Обманывали? Врали? Нет! Оберегали, ведь они прекрасно знают меня, знают, что я все принимаю близко к сердцу…

Я так не любила и не люблю ездить в деревню, там очень тихо, скучно, приезжаю лишь для того, чтобы повидаться с моими родными.

И вот когда мы очередной раз с родителями приехали в деревню, я даже не подозревала, что это будет последняя встреча с ним, с моим любимым дедушкой… У него рак, он стал плохо ходить и почти всегда лежал на кровати, а бабушка и тетя за ним ухаживали. В эти дни, у него стала пропадать память. Он никого не помнил.

- Представляете, - начала рассказывать тетя, - папка тут на днях нам говорит: « А кто вы такие, милые девушки? Вы так за мой ухаживаете? Какие вы хорошие», а мамке сказал: «Ты такая красивая, была бы у меня такая жена».

В этот момент я еще больше полюбила дедушку, поняла как искренен он со всеми был и есть. Почти перед нашим отъездом, мама, тетя и бабушка сидели около кровати дедушки.

Разговаривали с ним, но сегодня он их не знал, вернее не помнил. Вдруг я услышала, как меня зовет мама:

- Доченька, подойди, тебя дедушка зовет!

Я зашла в комнату. Это было так странно, что он вспомнил только меня.

- Позовите Юлю! – говорил дедушка.

- Я здесь, дедушка!

- Ну, как у тебя дела?- спросил он.

Я почему то чувствовала себя неловко, все сидели и смотрели на нас.

- Нормально! Ты давай выздоравливай! Не болей!

В мою память навсегда врезался этот момент, как он лежит на кровати, такой похудевший и смотрит на меня таким взглядом. Его глаза голубые, чистые, как небо, ясные. Этот взгляд… И как я не поняла, что это последний момент, когда я его вижу…

4 апреля 2006 года, (когда я училась  в 10 классе) я как обычно была на уроке, это был вторник, на моем мобильнике высветилось : «Сестра Оля», я вышла из класса, чтобы ответить:

- Алло!

- Привет! Юль, вам сказали, что дедушка умер? – раздалось из трубки.

- Как? Когда?

- Сегодня утром.

Дальше я плохо помню. У меня началась истерика Подруги подбежали и стали успокаивать. Я до сих пор без слез не могу вспоминать это. Мне нужно было прийти домой и сказать об этом маме… Я не помню, как дошла до дома, а нет, меня же довели девчонки. Когда сказала маме, поняла, что она уже давно была к этому готова. Меня долго не могли успокоить…

Мы поехали в деревню на похороны. С детства у меня была боязнь мертвых людей, ну не могу я даже издалека смотреть на них. Мы зашли в дом, туда уже приехала вся родня, я прошла в зал, а в соседней комнате лежал в гробу мой дедушка, а я не смогла зайти и попрощаться! НЕ СМОГЛА!

 Все были спокойными, все знали, что он должен умереть. Я не знала, мне говорили, что он идет на поправку. Я просидела часа 2 в зале, меня отпаивали «Валерьянкой», «Новопасситом» и еще какой-то хренью, но не помогало, тогда решили везти меня обратно в Тюмень. Родители должны были остаться там, меня забрали тетя, дядя и двоюродный брат к ним, на время. Когда приехали к ним, плакать было неудобно.
Недели две я не появлялась в школе.

Когда пришла, уже было все в норме, уже не переживала. И, что вы думаете, ровно через две недели после смерти дедушки, 18 апреля 2006 года утром, перед тем, как пойти в школу, я почувствовала боль в правом боку, но подумала, что пройдет, да и не было меня давно, пошла в школу.

В школе мне становилось все хуже.

 Боль расползлась по всему животу, я ничего не понимала, начала сильно кружиться голова… Я просидела один урок, а на втором мне стало очень больно! Я пошла в медпункт. Пока шла, поднималась на второй этаж, все в глазах стало расплываться. Я шла по коридору, держась за стенку. Помню, что встретила там уборщицу:

- Девочка, ты иди домой! А то ты такая бледная!

Медпункт был закрыт. Я пошла к своей классной руководительнице, по пути встретила девчонок, их отпустили раньше. Они поймали меня, когда я начала сползать по стене вниз, довели до нашего кабинета и позвали классную руководительницу. Она нашла нашего медработника и вызвала скорую.

Когда меня привезли в больницу, мама приехала сразу. Меня долго обследовали, не могли понять, что со мной. Сказали идти на узи.

По всем этим коридорам меня вела мама, моментами голова так начинала кружиться, что силы покидали и приходилось останавливаться и садиться на лавку.
 
- Ты наверно беременна! – сказала врач, осматривая меня на узи.

- Ага 10 раз! Так-то я еще девочка, че ветром надуло что ли? – возмутилась я.

Хорошо, что в этой больнице работала моя тетя, она прибежала и позвала другого врача, как я поняла главного. На узи видно было что там, либо что-то лопнуло (подозревали, что мочевой), либо что-то есть.

Меня определили в гинекологическое отделение. Обкололи уколами. Вся боль и прошла, осталось только головокружение. Назначили уже какие-то процедуры, лечение, хотя не знали, что со мной.

Где-то в 19-00 за мной пришли из другого отделения и сказали, что переводят. Еще раз осмотрели.

- Ну, все. Готовься на операцию. – сказала врач.

- Что? Какую?- в шоковом состоянии спросила я.

- Наверно  у тебя аппендицит.

Эта фраза меня немного напугала, особенно – НАВЕРНО.
Перед операцией мне велели позвонить родителям и спросить, какой шов делать: косметический за дополнительную плату или обычный и бесплатный. Конечно же выбрали косметический. Родители в испуге помчались ко мне в больницу.

Меня везут на каталке, не знаю, как она называется правильно, везут в кабинет делать укол для наркоза.  Поставили мне укол и на некоторое время я забылась, открываю глаза на операционном столе и вижу, как меня привязывают за руки. Про себя подумала: « Блин! Хотела же перекреститься». Меня привязали, надели маску и стали пускать какой-то газ, чтобы я уснула. Это ужасный запах. Я помню, что очень боялась, что не усну и поэтому дышала очень долго. Хоть и глаза уже закрываются, но я  терплю и все еще вдыхаю этот запах. Уже ничего не вижу, но силой открываю глаза и вдыхаю. Врач решил приколоться надо мной:

- Что бензином пахнет? Да? – Смеясь, спросил он.

- Нет! – отвечаю я, уже ничего не понимая.

- А чем? – и слышу, как он смеется.

- Херней какой-то! – смело заявила я.

Он опять надел мне маску, я уже не могла сопротивляться. А тут еще и слышу:

- Так, давай еще несколько кубиков наркоза, а то че-то не засыпает.

И этот запах стал еще сильнее, он был так противен, до тошноты. И я сдалась и уснула.


Через какое-то время, просыпаюсь от ударов по щекам, это уже медсестры. Глаза чуть открыты. Но я ничего не вижу, все мутно. Понимаю, что у меня какая-то трубка протянута по горлу и трудно дышать. Пытаюсь дать понять, чтобы убрали ее. Дергаю пальцем, с него соскакивает какая-то штука, очевидно которая следит за пульсом. Они ее надевают. Я снова шевелю пальцем и до них доходит:

-Трубку убрать? – спрашивают меня.

-АААА! – даю знак согласия, говорить пока не могу.

- А ты будешь сама дышать?

- ААА!

Вытаскивают трубку, потом везут куда-то. Снова засыпаю. Просыпаюсь в коридоре больницы. Меня перекладывают на кровать. Ставят капельницу. Меня всю ночь тошнить, рвет. Меняют капельницу. Мимо постоянно кто-то ходит.

Полностью очнулась утром. Пришли родители, глаза все мокрые от слез. Меня перевозят в нормальную палату, место освободилось. Я спрашиваю, что со мной было, а мне говорят:
- Доченька, оказывается у тебя на правом яичнике была киста и утром 18 апреля она лопнула, весь живот был в крови, когда разрезали. Хотели удалить яичник, он решили просто его зашить и убрать остатки кисты. Потом заметили, что скоро пришлось бы удалять аппендицит и вырезали его сразу, чтобы два раза не резать. Но шов сделали косметический, скоро все заживет. Операция длилась очень долго.- рассказала мама. – мы с папой все время, пока она шла сидели в коридоре.

В палату вошла врач.

- А что за трубка была в горле? – спросила я.

- Просто ты перестала дышать. – ответила врач.

- Между прочим, - добавила она, - если бы врачи из нашего отделения не забрали ее вчера, мы девочку бы потеряли. Да, даже если бы забрали часа на 2 позже. И она у вас почему-то боль плохо чувствует. Это надо ж столько терпеть! И такие боли!

Я видела, как родители онемели от шока, а мне на тот момент было без разницы, я еще отходила от наркоза. Мне не разрешали есть, вставать первые два дня и постоянно делали капельницы. Мой организм был так слаб. Я так хотела есть, что когда разрешили и девчонки из палаты принесли мне суп, а сами убежали в столовую, я не могла поднести ложку ко рту, не было сил, и меня кормила какая-то бабушка, которая пришла навестить свою внучку.

В больнице было с кем поговорить, с девчонками я сдружилась сразу. Помню Леру. Она помогала мне первый раз после операции встать и ходить, приносила еду. Ко мне каждый день приезжали друзья. Но все таки было так одиноко, ведь уже давно я хотела,  чтобы у меня был молодой человек, чтобы любил меня, а такого не было…

Вскоре я узнала, что врачей, которые определили меня в гинекологическое отделение наказали. А меня выгнали из больницы, под предлогом ты бегала ночью по коридорам. И это было так смешно, ведь я кое-как ходила и в этот день у меня была сильная температура. Короче так бы и сказали, что мест нет в больнице. А то выгнали и меня и всех девчонок, из моей палаты и всех под одним и тем же предлогом.

Теперь все прекрасно. Все изменилось и я.

Интересует лишь один момент: моя операция была 18 апреля 2006 года - это день рождения моего дедушки, до которого он не дожил ровно 2 недели....