Жизнь после смерти

Железные ступени пожарной лестницы были холодными. Да и сидеть на них – не самое приятное занятие. Ну и ладно…
От сигареты медленно поднимался легкий дым. Она стряхнула пепел. В другой руке держала уже полупустую бутылку легкого пива.
- Лера, ну милая…
Она сидела посередине последнего пролета, и уже изрядно пьяному Валерке, было не просто подняться к ней. Но он совершил почти невозможное – уже преодолел три ступеньки.
Рядом сидел Артем. Молча потягивал пиво. Сидел рядом, но как-то в стороне, даже не прижимался. Странно.
-…красавица, ну спустись, милая…
Валерка сел на четвертую ступень. Оставшиеся пять – оказались непреодолимыми. Девушка бросила еле тлеющий бычок в сторону. Натянула поплотнее белую шапчонку. Встала. Поправила коротенькую черную курточку.
- Ну что же ты так, Валера?
Опустилась возле него.
- Ну зачем напился? Опять? Ты же обещал…
Изо рта шел пар. Стояла ранняя осень.
- Лера…
Он попытался сфокусировать взгляд. Поднял руку, пытаясь дотронуться до её лица, и уронил руку на плечо. Трясущимися пальцами погладил её нежный подбородок.
- Пойдем. Артем, помоги.
Лера взяла пьяного парня под руку и попыталась поднять. Подошедший Артем взвалил его на себя.
- Я сам.
Отведя его в туалет, она вышла на улицу.
Зачем все это? Он же нормальный парень, зачем себя до такого доводит? Пыталась закурить, но в зажигалке кончился газ.
- Знаешь, - подошедший Артем щелкнул зажигалкой, - ты зря его жалеешь.
- А ты почем знаешь?
Выпустила дым.
- Я же вижу, как ты к нему относишься.
- И?
С вызовом посмотрела на него.
- Я ничего не имею против ваших отношений. – Артем виновато поднял руки. – Просто ты – девушка, у которой большое будущее, а он?
- Что, он? Он, что – не человек что ли? Или ты делишь людей на категории – хорошие и плохие?!
Медленно пошла к насиженному месту на лестнице. Но уже остывшему.
- Я не это хотел сказать…
- Я прекрасно поняла, что ты хотел сказать.
В голосе не было ни злости, ни печали, только сухой взгляд глаз.
- Ты хочешь сказать, что он – сирота, нигде не учится, шаблается с проститутками и бомжами, а я – учусь в универе, у меня есть дом и родители, и я – не проститутка.
Приложилась к бутылке. Бросила, её опустевшую, в сторону, где она глухо звякнула, придавив яростно заоравшую кошку.
Продолжила…
- И из всего этого следует, что я – человек, а он – мразь, выродок, пустое место, никому не нужный человек. Ты это хотел сказать. Я знаю. И я тебе скажу – ты не прав.
Зло рванувшись, бросилась по степеням вверх. В тесном зале грохотала музыка, сотни людей сотрясались в судорогах под такт бешеной музыки. Их взгляды были пустыми и туманными. Пропихнувшись в противоположный конец зала, спихнув по пути обколотую по самые уши какой-то дрянью парочку, зашла в почти цивильный туалет.
Да что он знает? Что понимает? Да ничего! По щекам текли слезы. Склонившись над раковиной, смотрела в черную бездну пустоты прямо вниз.
Сердце кольнуло.
Опять. Она схватилась за грудь. Медленно пятясь, сползла по стене на пол. Опять сердце. До операции этого не было.
Схватила лицо руками. Через секунду, сквозь пальцы потекли капли слез. Горьких, горячих слез. Ангельски-чистых…
Опять вспомнила. Каждый раз, приходиться это заново переживать. Но потом становится легче. Она вспоминала, как умирала…
На крыше было уютней, чем внизу. Здесь воздух был даже будто чище. Из ноздрей выпустила дым. Посмотрела на тлеющую сигарету. Перевела взгляд вниз. Ночной город спал. Верней, жил ночной жизнью. Трудно сказать, когда тесный город активнее – ясным понятным днем или черной лукавой ночью. Миллионы тысяч огней – у твоих ног…
- …ты же отличница, Лера. Что ты здесь делаешь?
- Живу. Я выбрала это, вот и живу, - так, как считаю нужным.
Артем внимательно посмотрел на неё.
- Знаешь, ты изменилась. Я учился с тобой в одном классе. Я знал тебя ту, но теперь – нет.
- Ты прав. Я изменилась.
- Ладно… Не рассказываешь – я не требую. Как твои родители?
- Нормально.
Как они будут? Да, нормально. Живут своей жизнью, словно меня и нет вовсе.
Уже медленно шли к парку. Перешли дорогу. За спиной грохотал музыкой ночной клуб.
Рядом шел Артем. И это ей было приятно. Нравилось, что он всегда помогал ей, и при этом ничего не требовал взамен. Хороший он был парень. Но ей было жалко Валерку. И наверно поэтому, она его…
Под ногами застучал каменный тротуар парка. Слабо пробивались сквозь осеннюю тьму фонари.  Показались пустые лавочки.
- Давай, посидим.
Он опустился рядом. Мурашки пробежали по коже, становилось уже по-настоящему холодно. Обхватила плечи руками.
…Школа. Последний год обучения. Выпускной класс. Зима. За окном огромные сугробы снега. Воет страшная пурга.
Попробовала трубы – горячие, чуть не обожгла руку. В больнице холодно. Знобило. Родители уехали вчера, они приезжали её проведывать и поговорить с врачом. Ей предстояла серьезная операция. Она осталась одна. Совсем одна. На душу навалилась страшная грусть и тоска. Сильно боялась операции. Да и кто её не боится? Но утешить и приласкать, даже поговорить, было нес не с кем.
Одна сидела в холодной больничной палате. Две её соседки-бабушки ушли на завтрак. Ей завтракать запретили – предстоял общий наркоз. Через час её заберут. Может насовсем?
 Не заметила, как пришли её соседки, как они пытались заговорить с ней и не заметила пролетевший час…
- Тебе холодно, Лерочка?
От Артема несло пивом. Как же она не переносила этот запах. Сама пила, чтобы не отстать от других. Только никто не знал, что она никогда не пьянеет. Она и не хотела никому говорить.
- Иди ко мне.
Он обнял.
- Что с тобой?
Из её глаз потекли слезы. Лицо покрыло две светлые дорожки, которые играли в свете далекого фонаря.
- Ты что? Ну, Лера. Что с тобой? Ты из-за Валерки? Да не бойся ты за него. Все будет в порядке. Он протрезвеет скоро. Очухается. Все будет нормально. Как обычно…
Артем обхватил её двумя руками. А в следующий миг повалил на скамейку. Они вместе свалились назад, в густые кусты. Рванул её широкий ремень на джинсах. Она даже не сопротивлялась. Пусть думает, что пьяна. Так будет легче. По лицу ручьями текли слезы. Закусила губу. Она не плакала. Просто не могла.
Как ей это все надоело. Этот мир, с его идеалами и стандартами, с его алчностью и несправедливостью, с этим шармом и пустыми улыбками, за которыми скрывается ненависть и лицемерие.
…Медленно вели в операционную. Белые полы, белый потолок и белые стены. Её начало воротить. Закружилась голова. Шедшая рядом пожилая медсестра удержала её за плечо, сочувственно покачав головой. Даже что-то сказала с милой улыбкой. Но я уже не слышала. Уши заложило от этого треклятого укола. В ответ, только выдавила слабую улыбку.
В операционной было два стола. Меня повели к крайнему, что был у окна спрятанного в жалюзях. Перед глазами все плыло. Сознание как-то неохотно и вяло отмечало происходящее вокруг, не передавая ничего в мозг на обдумывание. Почувствовала легкий укол в руку. Поставили капельницу. Через секунду, ноги потяжелели, онемели пальцы рук, перед глазами заплясали разноцветные круги. Попыталась повернуть голову, посмотреть на капельницу, но голова уже не слушалась. Сквозь бешено бегущие круги, увидела черные свинцовые тучи. Наркоз начал действовать.
Очнулась мгновенно, будто кто-то щелкнул выключателем. Вокруг суетились врачи. Слух вернулся.
- Давление падает.
- Меряй, меряй.
- Пятьдесят на тридцать.
Кто-то посветил в глаза. Узнала взгляд своего врача.
- Пульс падает…
- Быстро внутривенно глюкозу и…
Я полетела вниз. Никогда этого не забуду. И чем больше живу, тем отчетливее это становится. Падаешь, словно в вечность…
В глаза ударил яркий свет.
- Давление падает. Пульс слабо прощупывается.
Грудь свело страшной болью. Я захрипела, потому что кричать уже не могла. Никогда не думала, что сердце может так болеть. Если бы не была пристегнула к столу, то непременно упала бы. Грудь свело ужасной судорогой.
- Инсулин, быстрее…
Снова полетела вниз, словно кто-то выдернул пол из-под ног. Это было ничто. Вокруг была темно-красная пустота, но через секунду, а может и через час, поняла, что сквозь эту пелену что-то видно. Это была моя жизнь. Я словно смотрела на себя со стороны. Вся моя жизнь проносилась перед моими глазами. Я видела все мои поступки и грязные слова. Видела себя со стороны. И мне было противно. Мне было больно – болела душа. Было страшно и стыдно за совершенное. А этому словно не было конца. Жизнь тянулась и тянулась. Мелькали все новые и новые кадры. Но уже скоро конец. Текли слезы. Или этим мукам не будет конца…
Грудь пронзил хрип. Казалось, прошла вечность. Открыла глаза. Из окна падал яркий луч небесного солнышка. Это было божественно. Лицо мокрое.
- Ты не пугай так больше. - Врач склонился надо мной. Вытер мои слезы. – Ты такая красивая и молодая, тебе еще рано умирать…
- Лера, ты чего? Ну не плачь. Я обидел тебя?
Его руки согревали её под свитером.
- Нет. Извини, Артем. Я не собиралась.
Легко отстранила его. Привела себя в порядок.
- Пойдем. Надо найти Валеру.
Парк был пуст. Они пошли к клубу. Из него уже потянулись те, кто еще мог держаться на ногах.
И чего они этим пытаются добиться? Каждую ночь напиваются, накалываются, tрахаются и считают, что это нормально? Неужели Артем прав, и я действительно изменилась? Я не похожа на них.
- И чего вы там делали?
Валера вылетел из-за угла. Почти дошли до клуба.
- Чем вы там занимались, а?
Его глаза были красными, словно вареные раки. Уже протрезвел. Он был в одной рубашке и майке.
- Мы идем к тебе, Валера. – Лера пошла к нему. – Мы хотели забрать тебя.
- «Мы»? «Мы» хотели забрать?! Но не ты! Иди прочь!
Он отпихнул её.
- Ты чего к ней пристал, а? Я тебя спрашиваю! – Он кинулся на Артема. – Ты, уbлюdок, что язык проглотил? Я с тобой разговариваю!
Он замахнулся на Артема. И обязательно попал бы, если б был полностью трезв, а так, только споткнулся на ровном месте и упал.
Лера испуганно прижала руки к груди. Подошла к трепыхающемуся парню.
- Иди отсюда! Вон! Не хочу тебя видеть, вы все одинаковые! Вам лишь бы покувыркаться.
Подошел Артем. Тихо сказал на ухо:
- Я его сейчас успокою. Иди. Мы придем.
И осторожно подвинул её в сторону.
Уже зашла за угол, но еще слышала их крики и ругань. Медленно, по пожарной лестнице, поднялась на крышу двухэтажного здания клуба.
Хотя, какой это клуб? Это хуже бомжатника. Закурила сигарету, поставив одну ногу на небольшой бордюрчик крыши. Нет, это во сто раз хуже. Все, с этим надо что-то делать. Так продолжаться не может.
Я слишком выделяюсь. Мне все равно не понять моих изменений. Почему до клинической смерти, я была нормальным человеком, а теперь? Теперь, вечно я хочу все изменить, все исправить, все мне не так. Везде вижу изъяны. В монашки, что ли податься? От последней мысли, самой стало смешно.
С неба пронеслась и попала точно на сигарету огромная капля дождя, потушив её. И ладно. Все равно надо бросать курить.
Раньше задумывалась, для чего я вернулась. Неужели только для того, чтобы созерцать весь этот разврат и человеческую похоть? Тогда я кто? Явно уже не человек. И что я могу сделать? Да ничего! Валерке, и тому помочь не могу – не знаю как.
А родители? У них уже своя жизнь – они меня вырастили, и на том спасибо.
…- Лера, с тобой в порядке?
Только раскрыла глаза, как надо мной уже кружила мама.
- Ты после этой больницы какая-то не такая. У тебя ничего не болит?
Я слабо улыбнулась.
- Нет, мам. Все хорошо. Просто, я устала.
- У тебя появился мальчик?
В её светлых глазах, которые я так любила, но раньше не обращала на это внимания, притаилась улыбка.
- Нет…
Да, этих мальчиков еще надо поискать. Хотя, мы пожалуй больше виноваты. Никто нас силой не заставляет раздвигать ноги. Мы сами это делаем, а им только это и надо. Вот они и пользуются.
Нет. Уж, коль я вижу это, уж если меня кто-то вернул, то я должна это все исправить.
Сзади послышались шаги. Обернулась. Валера.
Больно кольнуло сердце, перебив дыхание. Поморщившись, сделала глубокий вдох.
Его рубашка была расстегнута. Он шел, загребая воздух словно воду. Одна рука опущена.
Бросилась к нему.
Преисполниться решимости – и исправить. Иначе, зачем я живу?
- Валера? С тобой все в порядке? Что с тобой?
Во второй руке блеснул нож. На лезвии свежая кровь.
- Валера… а где Артем?
- Кто?! Артем?! Опять А-р-тем?!! Я думал, ты меня любишь. Я думал, ты не такая как все!
Снизу донеслось шарканье.
- Лера… - Показалась голова Артема. Он еле забрался на крышу – его правый бок весь багровый. – Беги!
- Ты предала меня! Я видел тебя другой!
И взмахнул ножом.
В его глазах увидела огонь. Но не огонь тепла и надежды. Нет. Это был огонь зла.
В следующий миг, холодная сталь вонзилась под ребра. Снова, как несколько лет назад, грудь свело ужасной судорогой. Заложило уши. Сердце пронзила чудовищная боль. Потемнело в глазах.
Но секундой раньше, из глаз потекла слеза. Чистая и светлая, какие бывают только у ангелов.
Я этого не сделала. Не смогла. Извини. Я оказалась слабой.
Нахлынула падающая тьма. Где-то вдалеке, мелькнул свет. Он окутал её.
Это божественно.