Ты да я, да мы с тобой... Глава 8

И разговора моей бывшей ученицы Наташи, приехавшей в этом году на мой день рождения с сыном:
- Мама, это твоя учительница? А почему она такая молодая?!
- Не знаю, Данила, она всегда такая была…

Погожий весенний (осенний, зимний) день. Я собираюсь на работу в школу. Подхожу к зеркалу. Вижу в нём невысокую девушку в нежно-голубом свитерке тонкой ручной вязки (сама связала!) и тёмно-синем сарафанчике с грудкой и плессированной юбочкой до колен. Щёткой прошлась по пышным тёмно-каштановым волосам, которые всегда радовали меня тем, что их практически никогда не нужно было укладывать: аккуратная стрижка и помывка хорошим шампунем – вот и весь секрет красивых волос. Лёгкий макияж, весёлые карие глаза, улыбка себе, любимой, которая никогда не ходила в писаных красавицах, но всегда знала силу своего обаяния… Я вновь готова покорять вершины педагогического Олимпа! Тут мама, которая по привычке зависла у окна в кухне, произносит:
- Вон! Бегут! Иди, встречай своих кавалеров!
Я метнулась к окну: ну да, бегут мои мальчишки, наперегонки… Школу мою и окна кабинета, в котором я работаю, видно из нашей кухни. Вечером, когда в этих окнах гаснет свет, моя мама знает, что можно накрывать ужин: совсем скоро я буду дома.
Не помню, когда мои джентельмены завели эту моду – встречать меня по утрам. Это было круто – первым добежать до моего подъезда, встретить меня и взять у меня дипломат! Затем победитель весело нёсся в класс и на виду у восторженной публики водружал на мой стол добытый в честном поединке трофей - тот самый дипломат. Впрочем, проигравшие не расстраивались: они шумной толпой сопровождали меня до школы, успевая по пути сообщить мне последние (или первые?) школьные и свои новости.
Вечером та же фишка: как только начинаешь собираться домой, тут же у моего стола вырастает самый расторопный и вопросительно смотрит на меня: «Я заберу дипломат?».
- Эй, Лёха, хваток наглеть! Это моё! – слышится возмущённый голос Айрата…
Домой иду в сопровождении той же весёлой и шумной толпы. По дороге успеваем рассмотреть рисунки, которые образовались на домах из горящих вечерним светом окон («Вон пятёрка, смотрите!», «А вон самолётик!..»), обсудить, чем будем заниматься завтра, пожалеть о том, что так быстро пролетел ещё один день, а завтра ещё нескоро…
Это нескончаемое обожание продолжалось и в течение всего дня.
Строимся на завтрак, а кто-то самый хитрый уже берёт меня за руку:
- А можно я с Вами?
- Ух, ты какой расторопный! Конечно, можно!
Собираемся на прогулку – та же история!
Что давало им это? Видимо, то же, что «господин назначил меня своей любимой женой!». А если серьёзно, то за эти несколько минут личного общения «любимый(ая)» ученик(ца) понимал(а), что я всецело принадлежу только ему(ей)… (А ведь это были не детсадовцы!). Вся школа наблюдала за нашим сумасшествием с тихой завистью и раздражением одновременно:
- О! Опять понеслись! Что за класс!
… Был у меня такой мальчик – Саня Паракин. Драчун, казалось, неисправимый! Темперамента просто бешеного! Огромные васильковые глаза, непослушная соломенная чёлка, упрямый подбородок, громкий голос, совершенно сумасшедшая энергетика и убивающая своим обаянием улыбка! Этакий марсианин местного пошиба! Чуть что не так: «А в глаз?!» - и особо не задерживается с действием. Учительница начальных классов, передавая мне класс, каждому давала свою характеристику. Ну, прямо «Семнадцать мгновений весны", да и только! Про Сашку: "А вот с этим намаешься ты, девонька! Дерётся по любому поводу! Абсолютно неуправляем! Признаёт только силу. Врежь ему сразу! Иначе потом не совладаешь! Родители у него – люди простые, своего сына знают, жаловаться не побегут…». Я была в шоке! Драться с учениками?
Сашка таким и оказался. Ну что с ним делать? После очередного силового решения вопроса «А в глаз?» (было это уже после занятий, в группе продлённого дня, когда ребята готовили домашние задания), я сказала:
- Саша, бери свои вещи и перебирайся ко мне.
- Как это?
- А вот так! Не умеешь ты вести себя за своей партой – будешь сидеть за моим рабочим столом, со мной. Захочешь вернуться на своё рабочее место – придётся вести себя нормально.
- Не пойду я! – в глазах обида.
- Саша, прошу тебя, у меня мало времени! Собирайся!
Минута, две, три…
- Я долго буду ждать?
- Санёк, давай перебирайся! Чё ты время тянешь? – раздались голоса ребят.
Оглядел всех молча, улыбнулся и торжественно направился с вещами к моему столу.
- Располагайся! И приступай уже к русскому языку!
Сашка как-то поник сначала, но раскрыл тетрадь и начал работать. Через какое-то время он освоился на новом месте и стал строить товарищам рожицы, показывать кулак и т.д.
Я подсела к нему, обняла его и говорю ему на ухо:
- Сашка, ты мне очень мешаешь! Давай не будем ссориться! Будь умничкой!
О, Боже! Что случилось с драчуном Паракиным? Он весь обмяк, опустил свои васильковые очи и притих… До конца дня я больше Сашке не сделала ни одного замечания!
На другой день, когда настало время готовить уроки, смотрю, Сашка опять собирает свои вещи и ко мне:
- А можно я с Вами?
- Зачем? Ты вчера вёл себя хорошо. Разве мы не договорились? Это ж было наказание!
- Ну, можно? Я буду хорошо себя вести, правда!
- Сашка! Ты сумасшедший! – рассмеялась я. – Нет, ну если тебе так хорошо, садись, конечно, но мне казалось…
- Значит, можно?..
Так продолжалось неделю. Саша и вправду вёл себя безупречно, больше того, помогал мне с дисциплиной, если кого-то заносило: авторитет у него, хоть и замешанный на силе, был по-прежнему непререкаемый.
Каково же было моё удивление, когда в понедельник ко мне подошёл другой мой неугомонный ученик – Серёжа Фёдоров - и, потупив глазки, попросил:
- А можно теперь я рядом с Вами посижу? Санька вон уже неделю просидел…
Так эта мера из наказания превратилась в поощрительную… Теперь мои мальчушки вовсю старались вести себя наилучшим образом, чтобы только сидеть рядом со мной. Арсенал моих репрессивных мер стремительно сужался!..

(Продолжение следует)