вудуисткое дао

Отметая в сторону страхи и тревоги, как давят дверью хвост чужой дворняги – вроде бы и случайно, но с тайным злорадством, он сидел на облупившемся табурете. Его полные красные губы шевелились, но не произносили, ни единого связного слова, тонкие руки крепко сжимали стакан водки и мятую папиросу, а маленькие, помутневшие от выпитого глазки шарили по кухне. В общем, Сапов боролся с хандрой, единственным известным в его среде способом.

- … одного. Совсем одного… А сколько я для нее сделал? Да Бог с ним, сколько сделал, неважно… Курррва… До сих пор люблю ее…

Легба сидел по-турецки, оперев тонкий щетинистый подбородок в мягкие ладони, и слушал, кивая в нужных местах. Сапов бормотал, подливал водку, плакал, теребил изгвазданный жиром галстук, а Легба сидел и слушал, слегка покачиваясь в неслышном для прочих ритме.

Это длилось на протяжении трех часов, а началось с того, что Сапов пошел в магазин за сигаретами. Запой длился у него уже вторую неделю, так что критичное оценивание реальности и здравый смысл отключились. Он брел по осеннему парку к киоску, а навстречу ему вышел странный человек. Одет он был в мешковатую робу, на тонких смуглых руках висели, переливаясь бусинками фенички, выгоревшие волосы были сплетены в косички, а за спиной, на тощих плечах висел дорожный мешок. Человек улыбался, весело, с озорством и смотрел на мир с теплотой и дружелюбием. Поравнявшись с Саповым он положил ему руку на плече и певуче прошептал:

- Брат, все не так плохо…

Сапов, не совсем адекватно оценивающий ситуацию, ринулся было грубить человеку, но добрый взгляд человека успокоил его и заставил задуматься, а может не все так плохо?.. так он и потащил нового знакомца к себе на кухню, жаловаться на жизнь.

… И тут Сапов, смешно крякнув, покачнулся и свалился с табурета. Свернувшись калачиком вокруг ножки табурета, он захрапел с счастливой улыбкой на полных красных губах. Легба легким движением подскочил к нему, прислушался к бормотанию, и тихо хмыкнув, начал развязывать одну из феничек, приговаривая:

- Эх, брат, уйдут все горести, проблемы, а вместо них придут радость и счастье. Так всегда было – хорошее и плохое по одним тропам бродят, но врознь. Одно прейдет – другое уйдет… - много чего он еще бормотал, перевязывая на руку Сапова феничку.

Потом встал, открыл дверь и пошел дальше бродить по миру, не спеша, но не опаздывая.