На моторке из Оби в Енисей? Попытка1

ВОДНЫЙ ПУТЬ МОСКВА-ПЕКИН

Статья

Обь-ЕНИСЕЙСКИЙ КАНАЛ (КЕТСКАЯ ЧАСТЬ)

( ИЗ ШОРЦЕВ В ОСТЯКИ)

Много раз уже пройден разными людьми Обь-Енисейский канал. Написано об этих путешествиях и в газетах разных и журнале « Катера и яхты» (был такой в старину) и даже книга была - « Хождение за девять рек» называлась. Прочитал я ее, и захотелось в тех местах побывать. Во первых дичь - в смысле места дикие, во вторых старь в смысле старина. Не так уж много в Сибири исторических памятников, чтобы ими пренебрегать. Хотя не особо и стар канал - всего на сегодняшний день 105 лет ему. Чуть старше Транссибирской Магистрали.

Из истории известно, что для соединения Сибири с Европейской Россией было создано несколько проектов. Была даже мысль построить конно - рельсовую дорогу. Но начали строить систему каналов соединяющих великие реки Сибири. Всего- то нужно было - взорвать Ангарские пороги, между Обью и Енисеем прокопать 180 километров и уложить 18 километров рельсов через Яблоновый хребет. Ещё кое- что по мелочи и путь из Москвы в Пекин готов.

Мне было и того проще - читай описания бывалых и греби, в смысле плыви. Я, правда, поплыл не сразу. Была зима потому-что. Начал копить талоны на бензин. Были такие бумажки - розовые и голубые. У.Е. теперь называют. Были ещё У.Е. в виде бутылок. Они, эти жидкие У.Е., были самой популярной валютой Томской Области. Ни за какие деньги в то время невозможно было купить бензин в тех краях. Ни литра! А нужно было много литров т.к. предстояло пройти 2300 км.

Ещё за зиму я обеспечился картами и лоциями. А вот самого главного никак не мог найти. Не хватало напарника. Хотел уже было в одиночку отправляться, но подфартило! Соблазнился приключениями Матвеич - на нашей лодочной базе «Якорь» большой начальник - Член Правления! Правда, старый - под сорок. Но зато много нагрузить на него можно - под два метра потому-что! Потом выяснилось, что ест он много, это был минус, но ел всё - это плюс! Дождались начала июня и по большой воде, имея на борту 200 литров бензина, два мотора (один в носу), 20 бутылок (под сланями), и множество всякого другого припаса, включая четыре литра топлёного сливочного масла, отчалили.

Не успели исчезнуть из виду летающие чепчики провожающих, как мы были остановлены Водной Инспекцией. Была такая. Вечная ей память! Нас обыскали на предмет увоза в соседнюю область контрабанды. Нашли вино. Взяли бутылку и обыск прервали. Правильно сделали, ведь с нами было незарегистрированное ружьё - от медведей отстреливаться и сети - их в те времена регистрировать не нужно было. Прятать - это да!.

В общем, не вдаваясь в подробности, почти без приключений, за два дня, мы прошли 550 км. и прибыли в Колпашево. Единственное, что омрачило переход - поломка заслуженной деревянной ложки. Пришлось уху черпать мыльницей, а вино пить из стакана.

На подходе к Колпашеву тщательно осматривали высоченный яр. Искали следы чекистских преступлений. В довоенные годы « Органы», расстреливая людей, сбрасывали тела в колодец на своём подворье. Полвека спустя река подмыла яр, и кости посыпались в Обь. Егор Лигачёв (первый секретарьТомского Обкома) распорядился замять это дело. Позже выяснилось что он не всегда был прав . А в то время ни у кого не было столько прав как у него. Взяли под козырёк и замяли, т. е. буквально замыли. Подогнали речной толкач и он работая машиной размыл и обрушил яр. Местные жители видели ниже по течению черепа и косточки. А мы даже места не смогли определить.

В Колпашево ходили по заросшим конотопом улицам. Видели светофор. Не работал он, правда. Удалось купить питьевого спирта и пшена. Пачку взял для нас  с Матвеичем и пачку домашним. В Новосибирске в те поры пшена было не найти. Не найти было многого, если ты, конечно не торговый работник. После посещения торговых залов сельпо мы любовались с берега мощью родной Оби. Здесь она гораздо шире. И только на подходе к Колпашеву, кстати, воды Оби разбавляют продукты жизнедеятельности Новосибирска до нормы.

Чуть ниже города, а Колпашево город - вспомним светофор!, воды Оби дополнительно разбавляются водами Кети. В буруне за кормой особенно интересно наблюдать, как серая пена Оби внезапно превращается в коричневую. Мы в Кети. Плавание по течению закончилось. А по Кети нам нужно пройти против течения 700 км. И мы их прошли. Правда, не доходя немного до Белого Яра, подвёл торсионный вал - лопнул, Но вместо огорчений преподнесло это происшествие и новых друзей.

Первым был Геннадий Локасёв. Проезжая на своей «Обишке», увидел нас, мыкающихся на берегу, причалил, угостил стерлядкой, выпил предложенное и пригласил в гости. Сам сел в лодку груженую лыком, его он и драл неподалеку от нас, и поехал готовиться к приёму гостей. Нас то- есть. Вот жена то обрадуется!

Когда день спустя добрались мы до Белого Яра, я посетил его, пока Матвеич стерёг имущество на берегу. Угощала хозяйка медвежатиной, лосятиной, а запивали мы моими У.Е. из -под сланей. Так как был выходной день, то Комбинат Бытового Обслуживания - КБО не работал и запчастями не торговал. Но У.Е. сделали своё дело! За рубли бы Зав. КБО не стал мараться, а поскольку, выпив все люди становятся ближе, а близкому своему нельзя отказать то... Короче запчасть мне завернули и проводили до берега. По пути хотели меня новые друзья познакомить с коллекционером птичьих яиц и гнездовий. Коллекция эта, как меня уверили, первейшая в мире! Я нисколько не усомнился, хотя осмотреть не удалось - хозяина не было дома. Есть в Белом Яре ещё одна достопримечательность. Это термальная скважина, Рядом с которой в котловане бабы полощут в горячей воде белье, и стоит баня. Мы там были! Парной нет, а есть душевые кабинки. Сверху льётся почти кипяток - невозможно терпеть! Некоторые кабинки снабжены отверстиями в стене. Если повезёт и хватит терпения можно увидеть много всякого - по ту сторону женское отделение! Нас всё это - отсутствие кранов с холодной водой, наличие женщин, и невозможность на них посмотреть - волновало, а местный народ привык!

Вода эта разъедает трубы и поэтому не удалась попытка местных властей отопить дармовым теплом местную больницу.

Матвеич на берегу времени зря не терял. И хотя был выходной, и нефтебаза была закрыта, в обмен наУ.Е. была заполнена вся наша тара. На носу лодки был накрыт стол, т.е. стояла бутылка, а вокруг стола толпились те, кто хоть что-то да слышал о Кетском канале. Все спешили поделиться с нами информацией! Рядом облизывался пёс. Как выяснилось наша надежда и опора в борьбе с медведями, населяющими окрестности Кетского-Обь-Енисейского канала. Пса нам дали попользоваться на время путешествия местные жители. Уж они -то знают, что без хорошей собаки в тайге делать нечего!

Попрощавшись, мы отчалили от гостеприимного берега и, отойдя пару километров, чтобы не мозолить глаза аборигенам, стали на стоянку. Попользовались гостеприимством и хватит! Отремонтировали двигатель и переночевали благополучно. К вечеру следующего дня мы были уже под Клюквенкой. Это 111 км. от Белого Яра и 800 от дома. Мотор работает даже лучше чем до ремонта. Скорость около 22 км в час. По берегам горит тайга. Всё в дыму. Пламени не видно. Посетили по пути Максимкин Яр и конечно музей Свердлова. Максимкин Яр, это небольшая деревенька, не имеющая даже улиц. Просто несколько домиков стоящих на берегу красивого залива - лагуны. Музей - просто деревенская хата с палатями и небольшой комнаткой за печкой. Койка, тумбочка, стул. И фотостенд, где я обнаружил групповую фотографию анархистов и в числе их одноглазую Сару. В списке под фотографией она значилась как сестра узника Максимкина Яра. Из чего я сделал вывод, что Сарин брат был, как сказал Поэт, к сожалению еврей. И по фамилии вовсе даже не Свердлов.

Ещё через день были мы в Степановке и, хотя был у нас бензин в достатке, решили мы, что лишнее сейчас может пригодиться на обратном пути. Поэтому Матвеич был делегирован командой, т.е. вперёдсмотрящим Полётом (наш благоприобретённый спутник откликался на кличку - Полёт) и мной, командором экспедиции, на АЗС. Оттуда он, не задержавшись и часа, прикатил двухсотлитровую бочку. И хотя она была наполнена только на три четверти, нам пришлось покряхтеть, вкатывая её в лодку. С трудом перебрались через ограждение Степановской запани. Она, эта запань, сделана для того, чтобы не выпускать в Кеть брёвна как попало, а только связанными в плоты. Для этого поперёк устья притока Кети натянута цепочка брёвен. И надо подойти к бревну с разгона так, чтобы наехать на него и притопить, а потом, балансируя, развернуть кормой вперёд, перевалиться на другую сторону. Мы это сделали! «Прогресс» - это надёжное судно! А вот после нас шёл на таран запани «Воронеж» и загнул себе форштевень налево. Разогнался ещё раз - запрыгнул, но форштевень ещё больше сплющился. Странно, но «Воронеж» остался на плаву, и даже не осмотрев лодку, хозяин дал газу и вскоре скрылся за поворотом. Мы тоже, кое - как дотелепавшись до этого поворота, скрылись за ним и, не видя посторонних глаз, припрятали в прибрежной яме бочку. Это будет наш Н.З. на обратную дорогу.

От Степановки до Усть Озёрного несколько часов пути. Остановились напротив - на песке. Кстати о песке. Для всех нас песок это просто пляж. А местный народ ими, песками т.е., меряет расстояние - путь. Спросит человек, к примеру - сколько пути до соседней деревни? Ему в ответ - три песка. Это значит, что река делает три поворота и на каждом намыла по пляжу. Других путей сообщения мы тут не увидели, так что расстояния местные мерили тоже песками. Ещё попадаются на берегах километровые столбы, но редко. Про столбы рассказывать не неинтересно. А на песке мы развели костёр, расстелили плащ (он нам в походе - самобранка), установили в центре бутылочку и сразу заметили отчаливший от противоположного берега обласок. Пара минут и на берег неподалеку от нас высадилось лицо азиатской национальности. Впоследствии оно само уточнило - остяк. Лицо носило брезентовый плащ и, несмотря на июнь - зимнюю форменную шапку с кокардой. Оно сделало круг вдали от нас, потом заложило вираж поменьше, а после нашего приглашения выпить с нами вина, уселось за «стол». Это был Усть Озёрный абориген, отпущенный с тушения пожара на побывку к жене. Увидев из окна бутылку и, видимо поняв, что если он не поможет нам её распить, то мы можем, упившись, поджечь песок. Потеря песка для остяка сравнима только с потерей спидометра для зайца. И вот, чтобы избежать катаклизма, он срочно прибыл с инспекцией. Выпив стакан красного, « инспектор» изложил свою короткую биографию, выслушал наш отчёт, забрался с нашей помощью в свой утлый чёлн и отбыл к жене. Матвеич предположил, что он может, как принято у малых народов севера, привезти нам свою жену. Не привез, слава богу.

Утром видели чудо! На рассвете, который в этих местах и в это время года следует сразу за закатом, мы были разбужены шумом волн, ревом дизелей и матом. Всему этому было причиной появление японского плавучего крана грандиозных размеров. Сам он не может передвигаться. Поэтому вокруг суетилось несколько тяни-толкаев. И все они, Японец в том числе, используя русскую лексику, переговаривались с помощью громкой связи! Выяснилось, что от своей Япона матери и до аж нашего пляжа он добирался Северным морским путём и если молва не врёт, своим ходом! Интересно: сколько песков будет до Японии? Налюбовавшись на импортное чудо, решились на штурм канала. Ведь именно здесь впадает в Кеть река Озёрная, в которую впадает Ломоватая. В Ломоватую вливается Деревянная, а она вытекает из Водораздельного озера. Из него, озера то есть, вытекает ещё одна речка и течёт в реку Кас. А Кас впадает в Енисей. Русла этих рек ещё при царе, были расширены, а течения зарегулированы шлюзами. Семь шлюзов со стороны Оби и семь со стороны Енисея. Министром финансов Витте деньги были отпущены на 28 шлюзов. Барон, чьё имя не заслуживает памяти, ведавший строительством, был куплен акционерами строящейся Сибирской Магистрали. Дорога строилась частными лицами - тогдашними братками - олигархами и, естественно, Канал был конкурентом. По неуточнённым данным фон, естественно, барон получил на лапу сумму, исчислявшуюся многими нулями, и Канал стал четырнадцатишлюзовым. И немного уже. В результате, сразу после открытия, был неспособен пропускать широкие баржи. С малыми баржонками железная дорога справилась шутя. И канал стал не нужен.

Теперь мы обнаружили только девять шлюзов. Точнее остатки или останки шлюзов. Вот их имена: с Обской стороны:

Ломоватый, Весёлый, Красный, Генеральский, Николаевский,  Новый

И с Енисейской стороны:

Казанцево, Марьин стан, Мокряки, Александровский

Канал теперь не существует, но остались прямые участки с высокими берегами, по видимому рукотворными. Шлюзы забиты корягами и деревьями. Поперёк речек лежат поваленные лесины, и пришлось или перетаскивать лодку или перескакивать топляки с ходу. В одном месте я, не рассчитав высоты, хотел проскочить под берёзой. Некогда было замерять зазор - понадеялся на Авось! В результате, сидевшего на носу кобеля, снесло в воду. А нас не снесло. Спасло лобовое стекло. Но зато снесло само стекло. Осколки собрали, насверлили в них множество отверстий и сквозь них сшили проволокой. Без стекла то оно может и ничего - ехать можно, но вот ночью оно вкупе с тентом здорово нас спасало от комаров. А комары Кетские заслуживают особого внимания! Спасались репеллентом и дёгтем. Матвеичу было хорошо рулить в белых перчатках политых дёгтем. А я, как моторист, должен был весьма часто менять шпонки у винта. Ехали то по брёвнам, по мелям! В перчатках не наработаешь - руки всё время в воде. От укусов кисти распухли и, даже кожа полопалась - не выдержала! Шпонки экономлю - ставлю по одной вместо двух. Полёт то воет, то скулит. С носа, куда он сам сел в начале пути, чтобы обдувал ветерок, его пару раз сбросили ветки. Шерсть намокла, и теперь его взялись грызть насекомые. Морда опухла, пузо тоже. Наши лица превратились в морды. Телогрейки не снимаем - комары их не прокусывают. Шпонки кончились. Пошли в ход гвозди. Попробовал вытащить из стены шлюза старинный четырёхгранный гвоздь. Получилось. Брёвна то уже трухлявые. Гвоздь прибрал - пригодится - штук несколько шпонок можно будет выточить.

Два дня прорывались мы сквозь завалы. Дичи не видели. Рёв «Вихря», вонь Полёта отгоняли от нас зверей. Мы с Матвеичем тоже воздух не озонировали, а наши выкрики: «давай..., Руби..., газу!..., стооой!...» тоже могли отпугнуть кого хотите. Кроме комаров.

В результате этой гонки по пересечённому каналу мы упёрлись в стену седьмого шлюза и встали на ночлег. Ещё только лодка направилась к берегу. Полёт, услышав видимо слово - «привал» - прыгнул в воду. Доплыл до берега, прижал уши, поджал хвост и, не оглядываясь метнулся от ненавистных компаньонов с их гремучим корытом, в кусты. И был таков!

И свистели, и кричали. Бросил нас на растерзание медведям, кобелино!

Утром, тщательно обследовав шлюз Новый, мы поняли, что пора поворачивать назад. Двухметровой высоты водопад нельзя обойти из-за чрезвычайной засорённости обводного канала. Лебёдка, с помощью которой мы вскарабкались по наклонному настилу Генеральского шлюза, дышала на ладан. Разобрать бревенчатую запруду, означало выпустить воду из водораздельного озера. Высохнет озеро - комары передохнут - медведи уйдут - туристы наедут - тайга выгорит - повысится температура на планете - растают ледники - затопит нашу родную низменность Западносибирскую. Решили не нарушать природного баланса.

Конечно, хотелось пройти все шлюзы, выйти в Кас и отметиться в Енисее, но даже до озера пешком не дойти - топи. Нужна лодка полегче, чем наш «Прогресс». Чтобы облегчить имеющееся в наличии судно, провели ревизию имущества. Без сожаления расстались с четырьмя литрами прогоркшего топлёного масла. Всё остальноё было жаль!

( Историческая справка: После ввода в эксплуатацию Великой Сибирской железной дороги, уже в 1913 году, благодаря 3 тысячам маслодельных заводов Сибири, Россия вошла на 2е место среди экспортёров масла)

Перед отъездом попытались вызвать из тайги нашего третьего члена. Охрипли крича. На призывные выстрелы он тоже не отреагировал. Жить здесь в ожидании, когда он сам придёт? Решили ехать без впередисидящего. А чтобы ему было чем на первых порах питаться, вскрыли, в добавление к маслу, наш НЗ - банку солонины. Этот продукт нам подарили аборигены. Как мы её не варили, есть её было невозможно. Почти. А между тем, во всех путешествиях, путешественники питаются исключительно солониной. Один только американец Пири питался собаками. Ну, он то американец, а нам наоборот, надо собаку кормить.

Погоревали по Полёту и тронулись в обратный путь. Пока нас самих комары или медведи не скушали.

Обратно это вам не туда! Намного быстрее. За один день, пройдя около 70 километров, вернулись на Усть-Озёрный пляж. Быстренько наловили с десяток окуньков - не успеешь закинуть закидушку - есть! Уже звонит очередной. Клюёт на любую приманку! Сварили уху и, не дождавшись, на этот раз, гостей, закусили У.Е. ею. Ухою. Провалились в сон.

На обратном пути нас беспрерывно глодала совесть. Мы же бросили имущество, принадлежащее не нам, в глухой тайге. Бедный Полёт! Чем мы компенсируем хозяину эту потерю? Но зря переживали - обошлось без кровопролития. Когда мы добрались до Белого Яра, то первым делом явились к собачьему хозяину. Не, сами понимаете, с пустыми руками. И с опущенными головами. Смотрим, а возле будки, во дворе, сидит наш Полёт. Мы опешили! Обогнал! 600 километров мы на моторе, а он пешком! Оказалось всё проще. Родственник. Их у нашего Полёта в любой окрестной деревне больше чем нужно Хомо Сапиенсам. Исчезни половина - никто и не заметит. А где ни- будь в Европе...сидели бы мы с Матвеичем в тюрьме за Белоярского шарика.

Хозяин не долго горевал, а после того как выпили за здоровье Полёта, за здоровье хозяина Полёта, спели хором « Глухой неведомой тайгой», совсем успокоился. Хорошо помянули - с песнями! С чувством.

Если прочитав эти строки, кто-нибудь захочет посетить эти места, пусть не забудет Белый Яр. Это всего несколько часов на поезде от Томска. А если самому лень, а хочется узнать, что там, на Енисейской стороне, тогда пусть читает вторую часть. Она будет называться - «восемь лет спустя»

Ю. Игнатюгин

Херфорд

Германия
продолжение:

http://www.proza.ru/2009/10/28/844