Без названия

Здесь, между строк, таится смысл,
Мне, не понятный до конца,
Но слишком чётко вилась мысль,
Чтоб нитью стать в руках творца.




Стаканы отзвенели, и воцарилась тишина. Каждый, до глубины, подобранной себе под стать емкости, был увлечён поглощением налитого. Заунывно скрипел оркестр. Редкие пары медленно вытанцовывали вальс(больше похожий на пьяное шатание) рискуя пасть жертвами скуки и праздности. Но одухотворённые музыкой, стояли-таки на ногах. Пробило полночь. Банкет набирал обороты. Кто-то, посапывая, заваливался со стула, кто-то, вяло курил на балконе, устремив свой взгляд в бесконечность, заканчивающуюся фасадом соседнего здания. В общем, было не весело. Точнее грустно. Собранные в зале люди, либо, совсем не понимали, по какому поводу здесь собрались и потому, тихо напивались, наблюдая за происходящим, либо, понимая, зачем их здесь собрали, то же напивались, словно в отместку за отнятое время. Остальные же, те, кто не пропускал ни одного последнего раута, не радовались и не злились, так как были здесь с одной целью… напиться, что с достоинством и проводили в жизнь. Никто не понимал смысла во всей той пышности и роскоши, что были соблюдены к их приходу. Никто не замечал, каких средств стоило то, что их окружало теперь. Собравшиеся, пили и ели для того, только, что бы дотянуть до окончания банкета и удалиться по домам. В воздухе, перемешавшись с дымом дорогих сигар, витал туман скуки и неуместности. Но так было нужно. Если вы спросите кому, никто не ответит на ваш вопрос. Просто все знали, что, нужно. И всё. Куда, прорастила корни эта надобность, гости не интересовались, и интересоваться не хотели, доблестно исполняя возложенную обязанность. Словно умерщвлённые лангусты и лососи со своих тарелок, они подёрнутыми неживой пеленой глазами, безучастно следили за происходящим, застыв в смирении на отведённых им местах, стойко выполняя своё предназначение. Только время, в этом зале, точно знало свой следующий ход. Только оно, не медля, четко двигалось в нужном направлении, полностью осознавая себя. С крайней педантичностью оно по кусочку отЪедало отведённые сроки пришедших сюда людей и крайне удивлялось, как лёгко расставались они с потраченными впустую секундами. Иногда, времени казалось, что может быть, человечество нашло способ замедлить вечный бег или остановить, повернуть его вспять, но тут же одёргивалось от утопических фантазий. И снова недоумевало, как можно убить драгоценные секунды столь бездарным образом. Немое от рождения, оно не могло вмешаться в ход событий, как не могли вмешаться собравшиеся в ход времени. Каждый делал то, что делал, не проникая, в дела друг друга.

Проблема была в том, что время чётко осознавало свои действия, а люди… Им казалось, что они осознавали, но им только казалось, как кажется просыпающемуся, что сон ещё продолжается. Словно во сне, празднующие и скорбящие, наблюдали за происходящим, не желая вмешаться и разрушить ядовитый мир иллюзий.

Пробило два часа ночи и по дремавшим гостям, был сделан вывод, что банкет достиг своего апогея - пора расходиться. Расходились довольные: во первых, тем, что исполнили свой долг и досидели до конца мероприятия, а во вторых, что это мероприятие подошло к концу и можно расходиться спать. Так расползлись они по домам, переместившись из сновидения в сновидение, даже не думая, просыпаться и поучаствовать в ЖИЗНИ, обречено простоявшей в стороне и не нашедшей себе спутника в этот вечер.



Время неумолимо отсчитывало секунды, а ЖИЗНЬ, вторя покачиваниям маятника, отрезающего, словно гильотина, кусочки дней, удалялась подальше от неуместной и бесполезной суеты города, окутанного в летаргический сон праздности.