Сказка про деда Пыхто и бабку Никто

(сказка)

Много лет тому назад жил да был дед Пыхто. Прозвали его так в народе за крутой нрав да за плохой характер. На людей он не глядит, ни с кем не говорит. Всё время молчит да пыхтит, как тесто в квашне, когда поднимается.
Пых да пых! Только пар из носа вырывается. От злости щёки, как булки надуваются, а люди от него в разные стороны все разбегаются. Никто с ним дружить не хочет. Так пропыхтел он до ста лет и вдруг жениться надумал. Скучно одному стало. Только кто за него замуж пойдёт, и где он такую пыхтелку найдёт.
Однажды ночью кто-то в избу к нему постучал. Рассердился дед, с лавки соскочил.
— Кто посмел разбудить меня? — пробурчал он спросонья.
А за дверью ни гу-гу. Ночной гость молчит, да знай себе стучит. В голове старика зашумело, в ушах зазвенело. Схватил он кочергу и — к дверям. Открыл, а перед ним старушонка стоит махонькая да горбатенькая.
— Ты кто? — спрашивает Пыхто.
— Никто, — отвечает бабка.
— Чего надо? — опять спрашивает дед.
— Ничего не надо.
— Зачем пришла?
— Ни за чем.
— Ну и ступай себе прочь отсюда подобру-поздорову, — закричал дел и запыхтел от злости на весь дом. Пых да пых!
А бабка испугалась, задрожала, но не уходит, с ноги на ногу переминается.
Подумал – подумал дед да в избу запустил. Авось сам Бог мне жену послал. Вдвоём веселее будет.
А бабка Никто жила когда-то в деревне Никудышной, да прогнали её люди оттуда за то, что работать не хотела. Шаталась – шаталась она по свету и набрела на дедову избу. Стали они жить – поживать вместе, да только не так, как все люди.
Дед целый день пыхтит, но дело своё знает: дрова колет, печь топит да обед готовит. А бабка Никто на печи лежит, да всё кряхтит, будто что-то у неё болит. Как только разговор о работе зайдёт, так она сразу же стонать да охать начнёт:
— Не могу да не буду, нет да не хочу.
Сначала он жалел старуху. Хворая, мол, пусть отлежится, а потом и за дело примется.
А той того и надо. Полёживает себе на печи, да в потолок поплёвывает.
— Надо бы в избе подмести, — говорит как-то Пыхто.
— А-а-а? — спрашивает бабка, будто не слышит.
— Метлу возьми да пол в избе подмети, — кричит он ей в самое ухо.
А бабка Никто опять: «А-а-а?»
Ну, совсем глухая стала, ничего не слышит. Дед от злости орёт, а дел в избе – невпроворот. Скиметил Пыхто, в чём тут дело. Решил бабку проучить и работать научить.
Проснулся однажды утром и кричит:
— Слезай, старуха, с печи, иди печь калачи.
А та молчит, будто крепко-крепко спит.
Дед опять:
— Вставай, поднимайся да за дело принимайся!
А бабка молчок – зубы на крючок.
Затопал тут Пыхто ногами, затряс кулаками. Испугалась она да заохала:
— Не могу, — говорит, — у меня живот болит.
Попыхтел – попыхтел дед да пошёл сам готовить. Сварил обед и, хитро прищурив глаз, спрашивает её:
— Кашки хочешь?
Бабка храпеть перестала, головой закивала:
— Хочу, мол, дед, хочу!
— А борщеца горяченького?
Бабка тут зашевелилась, чуть с печи не свалилась.
— Ах, ты, хитрюга старая, — рассердился дед Пыхто, — есть хочешь, а работать –  лень.
Попыхтел – попыхтел да и выгнал её из дома.
Шла – шла да в лес забрела. День идёт, другой идёт, от голода живот поёт. А в лесу чего только нет? Грибы да ягоды, орехи да яблоки.
А бабка Никто ревёт, ничего не рвёт. Лень покоя не даёт. На третий день покряхтела, посопела да стала грибы – ягоды собирать, голод утолять.
Поела, под дерево легла да захрапела так, что медведя в берлоге разбудила. Рассердился косолапый, идёт по лесу, ревёт, кусты ломает. Бабка перепугалась, на дерево забралась, заорала во всю мочь, а медведь от страха – прочь.
— Спасите, помогите, — кричит, все слова человеческие вспомнила.
Охотник услыхал, на крик прибежал, старуху с дерева снял. Обняла его бабка Никто, чуть не задушила от радости. Охотник добрый оказался, накормил её, напоил, до деревни проводил.
Постучала старуха опять в избу к деду Пыхто.
— Кто? — спрашивает тот.
— Это я бабка Никто, — отвечает она.
Обрадовался дед, что жива бабка, невредима, домой запустил и блинами угостил. А она в ножки ему поклонилась, повинилась. Ну, совсем другая бабка стала!
И зажили они опять вместе, да только не так, как раньше, по-другому. Дед пыхтеть перестал, печку топит, а бабка пироги печёт, гостей в избу зовёт.
Говорят, что они до сих пор живут — хлеб с салом жуют.

Валентина КУЖЕЛЕВА