Был ли Ницше дураком?

БЫЛ ЛИ НИЦШЕ ДУРАКОМ?

Вторник, 13 марта 2007 года

«Если человек гибнет, то он гибнет всегда самостоятельно»
Я. 2003 год.

     Она ускользает от меня. Передо мной барьер-экран, в котором увязают мои чувства к ней. Второй щит. Первый, прикрывавший то, что рвалось из груди наружу, навстречу неизвестному, стал неосязаемым невидимкой. Меня бы понял Ницше. «Человек всегда в сложной зависимости и чувствует себя свободным лишь потому, что благодаря долголетней привычке не ощущает своих оков. Только новые оковы чувствует он». Фридрих не стал брать на себя ответственность за эту формулировку. Он воспользовался мифическим посредником – своей Тенью. Комично. Я продолжаю сражаться за свою свободу. И – немедленно – вторые «врата». Напролом не прорвешься. Тут требуется что-то другое. Эта преграда заколдована. Своей вязкостью она вводит мои мысли в оцепенение, успокаивает, словно говоря: «Смирись, не ходи дальше. Останься здесь, тебе будет очень хорошо. Тебе вовсе не нужно то, чего ты хочешь. Да ты и не хочешь этого на самом деле». Я вижу, вижу, как замерзают мои чувства! А «врата» смотрят на меня с ласковой укоризной, как на расшалившегося малыша, забравшегося на опасную территорию. Они не делают мне больно, они баюкают меня своим терпением и «пониманием». Я ощущаю подвох, но меня так и подмывает сдаться.

- Но она! Как же она?! Я хочу быть рядом с ней! Я не хочу останавливаться!
«Но она и так рядом. Ты видишь её. Ты можешь обнять её. Ты спишь рядом с ней. Она – есть».
- Нет, это не рядом! Рядом – это по-другому!
«Ты слишком взволнована. Ты устала. Тебе надо отдохнуть. Расслабиться. Поспать. Пусть всё будет так, как будет. Поспи. Не думай. Не беспокойся ни о чём. Спи…»

     Ты сволочь, Ницше! Ты знал о том, что ты сволочь? Твоими «вторыми вратами» была твоя Тень-эпикурейка, успокоившая тебя пожизненно своими «пусть это будет так, и в таком случае, что нам до этого за дело; или это может быть и так, а может быть и иначе».
Я пойду дальше. Я сделаю больше. О, бессонница, ты друг мой! Ты не давала мне уснуть, пока я не осознала всё коварство второго щита. Я удержусь от соблазна испытать мнимый покой и защищенность. Я не такая дура, как Ницше! Меня не купишь за четыре сольдо!
«А за пять? За десять? За пятнадцать? За бесконечную возможность видеть ту, которая бросила к твоим ногам свой дар предвидеть? Ту, которая жертвует собой, играя роль сапёра, ведя тебя по минному полю твоей судьбы? Ведь ты можешь и дальше идти за ней, ступая след в след, можешь ввериться ей полностью и даже закрыть глаза… просто идти, держась за руку… А? Разве не этого ты хочешь?»

 - Но я хочу идти сама! Туда, куда я хочу. И я знаю, куда я хочу. Я хочу к ней! Я хочу быть свободной!
«Возможно, ты хочешь быть свободной. Но хочешь ли ты быть одинокой???»

     Одиночество… Награда это или кара? Я стремлюсь к нему и бегу от него.
     Когда я стремлюсь к нему, это означает, что я боюсь либо потерять себя, либо так и не найти.
      Я очень хочу быть свободной. Свобода и одиночество. Я долго могу обходиться без этого, но когда наступает поворотный, решающий момент, я всегда выбираю ситуацию «обойтись без…»

Без привязанности.
Без потребности хотеть.
Без желания иметь.
С возможностью быть.

     Ведь когда я свободна и одинока – мне нечего терять. Нет страха – есть желание действовать. Мои действия приводят к результатам.
     А результат – это достижение, которого можно лишиться.
     И вот я любуюсь на то, какая я сейчас, на то, что у меня есть, и ухожу. Причем мне очень больно при этом. Но я боюсь, что если я задержусь в этом «теперь» хотя бы ненадолго, то уходить будет еще тяжелее. Чувства, как сорняки, очень быстро пускают корни. А разве сияющему летящему созданию нужны корни? Разве я смогу летать после этого?!

     Чем больше я храню в своем сердце, тем медленнее я движусь. А я хочу быть очень легкой. И вместе с тем очень большой. Я хочу растворяться в мире, потому что только растворение может дать миру обнять ему меня с той огромной любовью, которая незримо и вездесуще в нем живет.
     Я хочу объединиться с миром и дать ему себя, а не отгораживаться от него стенами своего восприятия, своей «личной жизни».
     А как иначе можно быть целой?

     Возможно, я самый счастливый человек на земле, который осознает это только после смерти.
     Я выросла из старых пелёнок, мне больше не нужны «оковы», я хочу быть свободной во всех выборах, и я выбрала быть рядом с ней! Но как же чувства? Корни, от которых я бегу? Нет, я не хочу больше сбегать! С ней будет по-другому! Рядом с ней я смогу быть свободной, ведь она такая лёгкая, такая фантастически тонкая и элегантная. Она сама давно в полёте, нам нужно всего лишь только синхронизироваться. Мне больше не понадобится сапёр, ведь в невесомости всё по-другому. А здесь… Здесь я либо одна, либо нет, но всегда – несвободна. Я ищу пути-способы «объять необъятное», но… Сколько можно искать?!

     Моя путеводная звезда, мой персональный Нострадамус сказала бы мне, что «всё приходит вовремя к тому, кто умеет ждать».
     Сволочь Ницше добавил бы:
     «Прежде чем искать человека, надо найти фонарь. Будет ли это неизбежно фонарь циника?»

     Мой циник светит мне уже больше года. Он негативист, и под яркими лучами его глаз-прожекторов даже мельчайшие изъяны человеческого поведения выглядят просто устрашающе.

«Теперь, заране торжествуя,
Он стал лепить в душе своей
Карикатуры всех гостей».

     Мой циник не одобряет страстности моих чувств. Он убеждён, что они разрушительны, и, в первую очередь, для меня самой. Он хочет «просто (ПРОСТО!) человеческих отношений, хороших, без снаряда в голове и динамита в груди». Он хочет их для меня и для себя. Для нас. Он просто олицетворение «вторых врат». Вся проблема в том, что я этого не хочу.
Я хочу нежную, капризную, ласковую и необыкновенную Её. О Ней заботиться. Её оберегать. С Ней мечтать. Быть. Жить. Летать… Парить… К свету…

     А Ницше никак не угомонится:
     «Люди стремятся к свету не для того, чтобы лучше видеть, а чтобы больше сиять, и охотно принимают за свет тех, пред кем сияют».

     Что я могу на это сказать? Что он труслив, банален и пошл? Что он, перекормив себя тысячами книг, всю жизнь пытался насиловать думающих читателей объяснениями причин ограниченности своего разума, так и не выйдя за рамки своего косного восприятия, при этом, умудряясь чувствовать себя «свободным», да ещё и «мыслителем»?!! Скажу проще.
Дурак и сволочь ты, Ницше.