Куда уходит любовь?

«Что с нами случилось?» - думала Она, водя кончиком пальца по стеклу. За окном бушевал октябрь, грозно предупреждая всех о грядущих холодах. По стеклу бежали капельки и, даже сквозь стекло, было понятно, какие они холодные…
Он заразительно хохотал, разговаривая с другом по телефону. И было видно, как ему интересно то, о чем рассказывает друг. Иногда Он вставлял короткие комментарии. И вновь заливался смехом. Он был очень радостный. Лишь один раз в голосе промелькнули нотки сожаления, когда он произнес: « Не, Серега, я не смогу сегодня… В другой раз…»
Она перестала водить пальцем по стеклу и задумчиво крутила колечко на пальце. Это колечко Он подарил ей полтора года назад. Она тогда очень обрадовалась, потому что бабушка всегда говорила, что колечко- это особый подарок, это серьезно. Его дарят, когда делают предложение. Колечко было, а предложения не было. Наверное, он не знал о серьезности подарка… А она с первого дня знала, что хочет за него замуж. И не просто замуж, а хочет венчаться. Она знала, что хочет быть с ним всегда и навсегда. А Он не знал… Первый раз Она заговорила о браке спустя три месяца после знакомства. Его лицо стало таким растерянным, что Она сразу и поняла, что не знал Он про то, что колечко- это особый подарок… Тогда Он выдавил из себя: « Я не знаю, что тебе ответить на это… Я совсем не готов к обсуждению этого вопроса…» В эту ночь он был особенно страстен и нежен.
Второй раз Она завела разговор через семь месяцев после знакомства. У Него был день рождения. В маленьком зале ресторана собрались родственники и друзья, немного, человек пятнадцать. Представляя ЕЕ, Он сказал: «Это моя любимая женщина!» Она увидела , усмешку в глазах его сестры. А потом в дамской комнате услышала разговор жен друзей:
- Ну, как тебе  любимая женщина?
 - Вроде бы ничего. Надо бы с ней поближе познакомиться?
- Зачем?! Раз не женится, значит серьезно не воспринимает их отношения…
- А и правда! Зачем нам посторонний человек в компании! Сколько их было, этих женщин!
Она тогда едва не разревелась! Ей так понравились Его друзья! И жены такими милыми показались… А оказывается, ее и всерьез-то никто не воспринимает…
Она вновь заговорила о браке и венчании. Он уже не говорил, что не готов. Он долго рассуждал на тему, что печать в паспорте еще никого не сделала счастливым и не добавила любви в отношения… Она не знала, что возразить. Вернее, знала, но ей было стыдно. Получалось, что она напрашивалась… А Она не напрашивалась, Она Его любила. Так любила, что в глазах темнело от нежности. И Ей так хотелось быть Его и перед Богом, и перед людьми…
… Он перестал разговаривать по телефону и включил телевизор. А раньше всегда говорил, что телевизор смотрят те, кому надоело смотреть друг на друга. Значит, Ему надоело? А Ей не надоело, Ей никогда не надоедало на него смотреть. А когда Он улыбался, и на щеке появлялась ямочка, нежность начинала в ней подниматься пузырьками от газировки. Аж в носу щекотало!
Он пощелкал пультом по каналам, выключил телевизор.
- Слушай, а пойдем чайку попьем!
-Давай! - радостно откликнулась Она.
- А осталась там еще та чудесная колбаска?
- Ой, да ее там видимо-невидимо, как у дяди кота Матроскина гуталина…
Она захлопотала на кухне. В один момент вскипел чайник, на красивом подносе появились большие бутерброды. Он любил, чтобы на подсушенном в тостере хлебе был толстый-претолстый кусок докторской колбасы, на колбасе кусочек маринованного огурчика и веточка петрушки. И чтобы чай был горячий-прегорячий, сладкий-пресладкий. А кружка его любимая, с символами его любимого футбольного клуба…
- Ты не обидишься, Зайчик, если я в комнату пойду? Хочу  поработать за компьютером чуток.
- Ну что ты, конечно нет.
Он чмокнул Ее в висок, взял кружку с чаем и тарелку с бутербродами. Из комнаты послышалось приветствие включенного компьютера: «Сова, открывай, Медведь пришел!»
Раньше ее это всегда смешило. А сейчас в чашку закапали слезы. «Что с нами случилось? - вновь подумала Она.- Мы же не могли наговориться, мы сидели на кухне по три-четыре часа и разговаривали обо всем на свете: о детях, о друзьях, о своих страхах и желаниях…»
А потом вместе убирали со стола и, не убрав до конца, начинали целоваться, целоваться, целоваться… И от этих поцелуев можно было упасть в обморок, так кружилась голова… А теперь все чаще Он целовал ЕЕ как-то наспех, в глаз, в висок, в щеку… И отстранялся быстрее, чем Она начинала тянуться Ему на встречу.
А еще они много гуляли. В любую погоду. Он показывал школу, где учился Он, а потом его сын, тайные места в Пискаревском  лесопарке, где играл в детстве в войнушку. А на площадке около спорткомплекса «Зенит» Он пытался Ее научить водить машину. И долго не мог поверить, что Она может ездить только по прямой и чтобы в радиусе пары километров не было ни одной машины… И Она входила во вкус, привыкала  к машине, уже чувствовала ее.. Но теперь Он не предлагал ничего и даже как-то вскользь заметил, что водить машину – это талант…  А у Нее нету такого таланта…
Увидев, что Она ложится в постель, Он выключил компьютер, обнял Ее и погладил по спине со значением. Ей не хотелось секса, Ей хотелось, чтобы Он с ней поговорил, чтобы было все, как раньше. Но … После секса он сразу же засыпал. Раньше Ее это умиляло. Потому что всю ночь Он держал Ее в объятьях. Стоило Ей пошевелиться или вздохнуть, Он тут же прижимал Ее к себе и целовал. А теперь просто отворачивался и спал…
Она лежала с открытыми глазами и смотрела, как холодные капли стекают по стеклу, как ветки деревьев пытаются сопротивляться резким порывам ветра. Она не слышала шума ветра сквозь стеклопакеты, но ей казалось, что этот октябрьский ветер выдувает из Их дома что-то очень важное и невосполнимое. А его, этого важного и невосполнимого, осталось и так совсем немного… И как уберечь это важное, Она не знала… Да и надо ли это уберегать?... И кому надо?...