Она

   Странная штука жизнь…
   "Всему свой срок. Всему приходит время. Есть время несть – есть время бросить бремя…" В  который раз за последние дни эта цитата из Экклезиаста с навязчивым сверлящим  гудением  прозвучала у неё в голове. Она вызывала безотчетное чувство страха, потому что подтверждала еще раз, что нет ничего на земле постоянного и бесконечного. Все имеет свое начало и конец, свой жизненный цикл…
    Но может быть именно поэтому, понимая на подсознательном уровне, что всему будет свое место и свой срок мы иногда погружаемся в хаос, и со сладким безумием мотылька летим на огонь…
    Огонь… Он так манил её. Всегда. Есть что-то завораживающее и волшебное в этом явлении. И даже родилась она под знаком огня. В юности ей было трудно сдерживать свой огонь, но потом она научилась гореть ровным пламенем. А последние пару лет она вообще стала сомневаться в том, что пламя еще теплится в ней, настолько все её проявления темперамента и сущности стали носить характер еле-еле тлеющих углей.
    Она забывала себя настоящую. Превращалась в какую-то бесформенную серую кучку золы. И грустно было смотреть, как ветер разносит эту пыль и не оставляет совсем ничего…
    Она помнила себя тихой застенчивой девочкой, бесконечно играющей гаммы и арпеджио на фортепиано, или сидящей в обнимку с томиком Тургенева. Помнила, как зачитывалась до полного отстранения от всего внешнего и как трудно каждый раз возвращалась в реальность. «Тургеневская девушка» - приклеилось ей прозвище среди домочадцев…
    Наедине с книгами прошелестело её отрочество и как то внезапно она вдруг действительно превратилась в девушку. Её отстраненный взгляд интриговал, но и, зачастую, отпугивал сверстников мужского пола, которые уже вызывали у неё какое-то неясное чувство томления. Поэтому им больше по душе приходились её более простые и понятные хохотливые подруги. Вскоре она приняла правила игры и уже сама научилась звонко хохотать глупым шуткам и восторженно вздыхать от экстравагантных юношеских выходок…
    В обнимку с гитарой и наушниками, под грохот тяжелого рока и переливы классического оркестра - вприпрыжку пронеслась её юность: долгожданный первый поцелуй, первая влюбленность и  первое разочарование. В то время, как большинство её подруг подсчитывала своих поклонников, как звездочки на фюзеляже от сбитых вражеских самолетов, она всё ждала и внимательно всматривалась, пытаясь вырвать из толпы того самого - которому смогла бы отдать всю себя и который бы принял и понял её такой, какая она была...
    И ей почему-то непременно хотелось раствориться в этом человеке - именно так она понимала сущность любви. Как же она ошибалась…
    Избранник её оказался вечноулыбающимся и «милым» молодым человеком, с внешностью «романтического героя» из женских романов. Про таких говорят: «любимец детей и старушек» .
    Его молчание в ответ на её восторженные рассказы  она воспринимала, как полное понимание, а восхищенный ярко-голубой взгляд – как призыв. И душа её откликнулась на этот призыв со всей горячностью молодости… Она писала ему красивые письма, а при встрече он не выпускал её руку и смотрел в глаза с преданностью щенка… Когда они шли в обнимку, не замечая никого вокруг, по улице, их очень часто останавливали случайные прохожие, просто чтобы сказать - какая они удивительно красивая и прелестная пара, и конечно, однажды они и сами поверили в это...
    Очень скоро они не могли друг без друга ни дня… С ним она чувствовала себя иногда опытной соблазнительницей, настолько его реакция на неё была искренней и пылкой. И однажды от бесконечных поцелуев они ушли и дальше... Так далеко, как  хочется зайти только с человеком, которому полностью доверяешь и понимаешь, что по-другому уже не может быть. Только с ним и... теперь!!! И чувствуешь, что только он способен избавить от того горячего и  вяжущего сгустка, который бурно пульсирует где-то глубоко внутри.
    И для него и для неё это было впервые…  Это было, как клятва верности на крови… И после этого было совершенно закономерно и очевидно его предложение и её согласие… Хотя нет. Отчего-то ей стало страшно… И она почти готова была отказаться от всего в последний момент... Она вдруг поняла, что навсегда связывает себя с этим мужчиной… На какое-то мгновение  пелена спала с её глаз  - и он ей не понравился. Совсем не понравился… Но мать, объясняя истерику дочери обычным предсвадебным стрессом, с мудростью женщины пережившей в браке немало и воспитавшей кроме двоих детей еще и мужа – вечного подростка, сказала дочери словами Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили»… И вот - так она стала «мамочкой» для своего мужчины…
   Иногда ей так хотелось побыть маленькой капризной девочкой. Чтобы выполнялись все её прихоти, чтоб её холили, лелеяли, восхищались... Но чем больше она сама этого хотела, тем больше именно этого и давала своему мужчине. И вскоре она взрастила капризный цветок, который быстро привык к тому, что им восхищаются, холят, лелеют и уже воспринимал это как само собой разумеющееся, не стараясь отвечать тем же… А она так надеялась на этот ответ.
   Шли годы, чувства запылились, от мелких бытовых ссор они покрылись разветвленной сетью трещинок, паутиной непонимания и налетом из обид. Но все это цементировалось толстым слоем чувства семейной сопричастности, ведь теперь у них уже были дети - а дети это «наше все»... И оба прекрасно понимали, что ради детей нужно шпаклевать трещины, стряхивать пыль и покрывать новой краской потускневшие отношения…
   Она постоянно трудилась над этим, тщательно выполняя роль хозяйки в доме, с отчаянным рвением стараясь стать лучшей матерью и женой. Но с каждым годом обид не уменьшалось, а взаимные претензии нарастали как снежный ком, который угрожал покрыть их огромным слоем взаимного холода и ледяного отупления...
   Постепенно этот холод отвоевывал внутри все большую территорию, она жила какой то серой инерционной жизнью, часто ловя себя на мысли что это не она, что её жизнь не может быть Такой… Всё в её ежедневном сером существовании стало напоминать подобие кладовки, где юношеские увлечения были давно закинуты в самый дальний угол и она понять не могла почему то, чем ей всегда нравилось заниматься, что она хотела делать, что любила, что было частью её вдруг стало не нужным…
   И заглядывая иногда в эту кладовку, она с трепетом и сожалением смахивала пыль с того, что было дорого когда-то, а теперь заброшено и забыто... Даже содержимое плательного шкафа сейчас кричало о том, что она уже не Она… Он больше не наполнялся элегантными женственными платьицами, в которых обязательно было место для нескромных взглядов… Теперь его заполонили брюки и джинсы разных моделей и расцветок, которые в купе с ботинками или кроссовками, заменившими туфельки на шпильке, делали свою обладательницу совершенно обычной среднестатистической особью женского пола.
   Но вот однажды, открыв привычным движением дверцы своей "кладовки" она увидела Всё!!! А серость гардероба хлынула на неё потоком селей, вызвав дикое желание выбросить все это немедленно и начать все заново…
   А отчего это произошло - уже совсем другая история… Она еще не закончилась. Так же как тлеющие угли, если к ним добавить новых поленьев могут разгореться новым живым пламенем… Жизнь продолжается. И что будет дальше - а Бог его знает...
(продолжение следует)