Александр Смолин - Самоволка

               

- Наконец то!- облегчённо вздохнул Петька Протасов, покидая прокуренную подсобку солдатской столовой. Уже пять дней подряд он безвылазно торчал в наряде. Ему это настолько опостылело, что по ночам начали сниться кастрюли, сковородки, горы жирной посуды, которую,  по моему и с «Фейри» чёрта с два отмоешь!  Ладно, если бы это было во сне, так нет! Приходилось воочию почувствовать весь этот кухонный кошмар! Да ещё старшина Карамов, этот жирный татарин, ходит, как барин на плантации и щёлкает бичом по спинам своих рабов! Какие только изощрённые пытки не придумывал Петька старшине, когда с остервенением тёр жирную от подливки посуду! То он хотел вымазать его с ног до головы этой самой подливкой, то связанному и беспомощному запихивать в рот шоколадные конфеты, которые он в тихушку любил жрать в своей каптёрке. Да так накормить, чтоб он до конца своей жизни помнил их вкус!
А бывало, что в радужных мечтах представлял жирного старшину, согнувшегося буквой Ге над раковиной, полной немытой посуды! Да… фантазия у Петьки работала в этом плане что надо! На все сто процентов! И вот наконец то свобода!
Кто не служил в армии, наверное вряд ли поймёт, что для солдата означает это сладкое слово «Свобода». Без лишних колебаний, Петька решил идти в самоволку. Во-первых, потому, чтобы «насолить» старшине. Пусть побегает и потрясёт своим жирным курдюком! Во-вторых, давно уже не был у свояка, чудом оказавшегося в том же городе, что и Петька, да ещё рядом с воинской частью.
 И в третьих, сегодня 31 декабря! Новый год! Предстояло идти через железнодорожное депо, так как путь при этом сокращался почти вдвое. Взяв с собой пару бутылок водки «Столичная», пять пачек «Беломора»-  любимых папирос свояка, немного закуски, в виде 100 граммов конфет, Петька привычным движением отодвинул в заборе металлический прут и оказался по ту сторону воинской части.
Пьянящий запах свободы чуть не сбил его с ног! Но опасаясь больше за содержимое бутылок, чем за своё собственное здоровье, Петька удержал равновесие и по протоптанной тропинке двинул к свояку.
Идти предстояло около часа. Но что такое один час, по сравнению с криками и дурными приказами жирного старшины! Петька летел, словно на крыльях! От этого морозный ветер ещё сильнее трепал шапку ушанку, которая всё время наползала на глаза и Петька наверное уже в десятый раз возвращал её на место.
- Да, представляю какая морда будет у старшины! – с кривой ухмылочкой думал Петька, лихо перепрыгивая через очередной овражек.
Навстречу ему направлялся мужичок с санками, в которых лежала пушистая красавица ёлка, всё время подпрыгивая на снежных бугорках.
- Привет служивый! Мужичок снял чёрную перчатку и протянул Петьке руку.
- Здравствуйте!- в ответ сказал Петька, потирая после рукопожатия правую щёку. Мороз крепчал и ветер гудел, как турбина.
- Далеко путь держишь?- поинтересовался мужичок с ёлкой.
- Да вот к свояку собрался. Все-таки Новый Год!- радостно пропел Петька, всё ещё потирая щёку.
- Да, всё-таки Новый Год!- зачем то повторил Петькину фразу мужичок и достал папиросы.
- Куришь?- спросил он, зажигая спичку и прикуривая.
- Да нет, ещё не научился.- как то гордо подняв голову сказал Петька.
- Ну и не учись! Это такая зараза! Привыкнешь, потом не оторвёшь!- ответил мужичок с ёлкой, сделав такую гримасу, как будто ему кто-то силой запихал папиросу в рот.
- Ну давай, бывай служивый!- протягивая снова руку, сказал мужичок.
- С Новым Годом вас!- радостно, почти пропел Петька.
- И тебя тоже, и тебя тоже.- зачем то два раза повторил он.
- Спасибооооо! – уже на бегу прокричал Петька, в очередной раз перепрыгивая через непонятно откуда появившийся овраг.
Мороз крепчал и снежинки слепя глаза, бесшумно падали на белое, белое покрывало.