Дорога до Янтаря

Вместо предисловия.

Рассказ(полный вариант, но пока неокончательный главы из повести).

Начало
Больше всего на свете Кирилл Васюткин любил чай. Вот и сейчас, узнав, что его командируют в Зону, он несколько не расстроился. Просто купил большую упаковку чая и заварил, наверное, половину. Что поделать. Зона, конечно, неизвестна. А неизвестность всегда пугает. Вот и Кирилл решил не бояться, а что тут поделаешь. Хотя была возможность отказаться, но Кирилл отказываться не стал, подумав, что если его даже и пустят за периметр, то всегда будут охранять вооруженные люди, которые знают Зону как свой дом, как их там называют, сталкеры, вроде бы. Вообще все будет нормально, не может такое быть, чтобы с Кириллом Васюткиным, аспирантом сверхновым института вычислительной техники, было что-то не нормально.
Допив вторую кружку чая, Кирилл набрал номер друга. Друг оказался на вечеринке у одной из одногруппниц, и сразу же, заявил, что, мол, Кирюх, ты же завтра того, уезжаешь, в длительную командировку, так что давай к нам – попрощаемся и вообще того, весело будет, и еще Лера здесь, значит, с нами. Кирилл согласился.
До отъезда в Москву оставалось семь часов, Кирилл уселся с Лерой на кухни. Из всех видов посиделок, Кирилл любил больше всего разговор на кухни – тепло, уютно, неизменная кружка чая, вот только дым Лериной сигареты портил весь вкус. Не мог Кирилл попросить ее не курить. Природная вежливость что ли. Вот и сидели двое бывших одногруппников на уютной кухоньке. Девушка курила, парнишка пил чай. Оба строили планы, вспоминали учебу и все, что с ней связано. Из своего отъезда Кирилл тайны не делал, он просто не говорил, что едет в призрачную и непонятную Зону. Лере не было интересно, куда и зачем командируют Кирилла, ей мало, что было интересно, что не было связано с ней лично. За семь лет знакомства Кирилл так и не узнал, чем интересовалась Лера. Красивая девчонка, он пользовалась своей внешностью, как только могла. «Выжимала из нее все,» - как говорят гонщики, имея ввиду движки своих спорткаров. Так и она, решив однажды развлекаться, развлекалась вдохновенно и красиво, с большим размахом и невероятной красотой. Просто развлекалась, легкие наркотики, выпивка всех видов, и не жалела ни о чем думать и беспокоиться, откладывать на завтра то, что можно слопать сегодня. При всем том она считала себя умным человеком. Дурой она, конечно, не была – об этом говорил и красный диплом и хорошие знания в области языков. Но языки сами по себе не были сейчас такой необходимостью, они скорее были средством получения нужной информации. Так казалось Кириллу, и он отстаивал свою точку зрения всеми правдами и неправдами.
Плавно разговор скатился к теме прогресса. Начал Кирилл, который очень задумывался над этой темой, особенно после того, как получил свою командировку. Он пытался понять, зачем ученый, занимающийся проблемами искусственного интеллекта и созданием роботов для внеземных работ, понадобился в Зоне.
- Лера, что для тебя прогресс?
Она манерно закурила еще одну сигарету и, выпустив колечко дыма в лицо Кириллу, сказала:
- Развитие.
Кирилл представил этот бесконечный круговорот – движение по замкнутому кругу, над которым кто-то когда-то и зачем-то расставил «плюсы» и «минусы», исходя из своей, всему давно забытой, логики. Пришло такое время, что стало не понятно, где есть что и куда развиваться дальше.
Услышав такой ответ, Кириллу вспомнилось то немногое, что он знал про Зону: в основном фрагменты каких-то научно-популярных передач, посвященных ужасам Зоны, рассказы из газет и те сплетни, что передавали в институте, когда только Зона образовалась. Подумать только, она ведь тоже развивается, то есть растет в своих размерах (а это тоже развитие), она становится более совершенна в истреблении людей и любой формы жизни – не ужели это развитие тоже прогресс?
- И в какую сторону развиваться? – спросил Кирилл сухим голосом.
- Вперед, до самой крайности.
Кирилл сделал еще два глотка. Абсолютно не почувствовал вкуса чая – такое с ним случалось крайне редко. Он увидел разросшуюся до крайности Зону. Вот у нее обозначен четкий предел – его граница вся наша Земля. И если Зона станет размером с Землю, найдется ли на ней место любви и прогресса других людей.
- А ты в чем определила для себя эту крайность?
- Я что на допросе? – Лера улыбнулась, выпуская очередное кольцо дыма, - В любви, конечно, дурачок, только в любви.
- А ты когда-нибудь любила?
- Да, - Лера полезла к пачке сигарет, - я любила, а меня растоптали.
Кириллу стало неудобно, что ли, он особо не любил лесть в души людей, считая, что они, люди, сами в своих душах разбираться должны. Кирилл верил в безграничные возможности человека, но, тем не менее, всегда почему-то ковырялся в этих разбитых, разломанных и растоптанных, сравненных с землей душах. Эти покалеченные и измочаленные души всегда напоминали Кириллу разбитые зеркала. И Кирилл никогда не мог понять, почему они, души-зеркала, так легко отражают всякую грязь, похоть, низость – все, что так легко сводит человека до уровня животного.
Кирилл не понимал, куда прячется все доброе и вечное, что было в этом душах, до того, как они превратились в разбиты зеркала. Неужели, это добро и держит осколки зеркал, соединяет их в единую, не рушимою до поры, картину, которою мы и зовем душой? И почему доброта так легко рушится? А может быть покалеченная душа вовсе не зеркало; может быть она - фильтр. Вся грязь этого мира, фильтруется и оседает, как в отстойнике, на поверхности, не попадая и не затрагивая саму душу. Тогда почему Лера такая? Он захотелось открыть рот, заглянуть в глаза девушки, задать один самый важный вопрос, получить ответ, утонуть в глазах – проводниках в спрятанную душу; все понять, прочувствовать, сказать: «Не бойся ничего!»; и он не стал – промолчал, не открыл рта. Просто сглотнул в сухую и промолчал.
Разговаривать было не о чем, Лера взяла из холодильника бутылку пива и пошла в зал, где народ смотрел какой-то фильм, а Кирилл с кружкой остывшего чая пошел на балкон, подышать свежим, начинающим холоднеть, воздухом провинциального города. Чуть-чуть подумать, просто посмотреть на звезды, просто вспомнить. Что-то в этом воздухе было не знакомое, и звезды горели немного иначе, чем обычно. Кирилл стоял на балконе девятого этажа и смотрел то вниз на проезжающие по дороге машины, то вверх на горящие звезды. И ему было хорошо.
- Надолго хоть уезжаешь, Кирюх? – друг также облокотился об периллы балкона.
- Как работа пойдет.
Друг помолчал. А потом, прищурив один глаз, сказал:
- Иди к Лере.
- Зачем.
Друг показал зачем, не забыв упомянуть, что она уже достаточно пьяна.
- Ты что с ума сошел?
- А что ты теряешь. Да брось ты – все же знают, что ты ее фотку повсюду с собой таскаешь. Брось, друг, а тут такой случай. Да и… короче, мне Ира сказала, что ты ей тоже, того, нравишься что ли…
- Какой такой шанс? – Кирилл никогда не любил разговоры на темы ниже пояса, хотя, оставаясь с собой наедине, он признавался, что хотел бы Леру.
Кирилл всегда видел в людях именно людей, ему хотелось разобраться в них, узнать, почему же они такими стали. Ему очень хотелось понять, как Лера – образованная и умная девчонка, стала вот такой, какой в общем, она стала. Что было под этим желанием, Кирилла особо не интересовала, даже, когда он оставался один на один сам с собой. Поэтому, обозвав друга, половым неврастеником, Кирилл пошел домой, сказав всем, что пора собираться. Это была правда
- Останься еще не на долго, - попросила Лера.
Но Кирилл не остался. А у подъезда его уже ждала университетская машина – времени на сборы не осталось совсем. Кирилл поехал в университет, так и не попавши домой. Путешествие в Зону начиналась сумбурно, быстро и как-то очень буднечно. Кирилл чуть приснул на заднем сиденье казенной «Волги». Приснился сон: два человека в странной одежде с противогазами и оружием сидят у костра и ждут третьего, который почему-то опаздывает. Потом, устав от ожидания, одни встал и сказал:
- Ремаг, я пока пойду с Ворониным поговорю.
- Иди, а я буду ждать.
Одни человек ушел, второй остался сидеть, смотря в низкое серое небо, с возвышающейся на горизонте трубой.
Интересно – дождется – подумал Кирилл, и его разбудили.
- Приехали. Знакомься – Степан Никифорович, твой научный руководитель.
Легендарный профессор стоял на крыльце университета, и, кажется, в мыслях был далеко-далеко. В центре Зоны – подумал Кирилл.
* * *
По борту один за другим прошли несколько ударов. Машина содрогнулась и накренилась на одни борт. Глупо было верить, что это град. Вертолет, крутясь, начал плавно терять высоту. В кабину проник какой-то удушливый дым. Кирилл надвинул колпак своего комбинезона ближе к носу, а потом натянул маску комбинезона. Фильтры с дымом справлялись. Парнишка съежился и, попытавшись врасти в дерево скамейки, стал ждать, что будет дальше. Доставать свой ПМ, который ему выдали под расписку на базе, он даже не стал. Стреляли из пулемета – ясно даже ему, человеку далекому от военного искусства. До этого шла ракета, он видел ее шлейф. Поэтому Кирилл решил оставить войну сопровождающим группу ученых бойцам спецназа. Обстреливали только борт ученых. Ответных выстрелов от спецназа не было. Это насторожило Кирилла, и он открыл глаза.
Вторая вертушка, медленно разворачиваясь, ложилась на обратный курс, так и не сделав ни одного выстрела в ответ. В шлеме через гул помех пробивались тишина. Спецназ уходил, молча оставляя ученых погибать.
- База, база, я борт полсотни третий возвращаюсь назад, как поняли? Прием. Пол сотни второй сбит, я возвращаюсь на базу, как поняли? Прием. Как поняли? – гудела тишина в наушниках шлема ученого.
Вертолет уходил. Вместе с ним и надежда таяла в низком, облачном небе туманной Зоны. И тут до Кирилла дошло, что спасать его никто не будет, что он упал куда-то в глубь периметра, и не узнает куда идти, кто стреляет, зачем стрелял, почему спецназ ушел, не пытаясь сопротивляться. Но ни страха, ни паники в Кирилле не было. Он сам такому своему состоянию порядком удивился. Вдруг до его сознания дошло, что больше он не падает, а лежит на асфальте в нескольких метрах от горящего вертолета. Стреляли все еще в дымящийся фюзеляж. Кирилл прижался спиной к листу железа, что оказался около него. Несколько пуль стукнули в этот лист. Даже в таком шуме нападающие ухитрялись стрелять на звук. Профессионалы. Кирилл почувствовал толчки от пуль даже через лист. И сразу же сообразил, что его научный костюм может и защищает от радиации и еще каких-нибудь волн или аномалий, но вот от пуль этот костюм его явно не защитит. Кирилл осмотрелся. Теперь через шум помех пробивались не знакомые голоса, Кирилл их разобрать не мог, и не стал вслушиваться. Недалеко от себя ученый нашел тело спецназовца, что был на борту, погибшего, вероятно, при ударе о землю или раньше еще в воздухе. Не высовываясь из-за укрытия, ученый подтащил к себе тело и начал расстегивать разгрузку бронежилета. В его сторону больше не стреляли, и Кирилл, опять к своему же удивлению, справился с разгрузкой довольно быстро. Теперь он рассматривал укороченный «калашников», вспоминая, как в фильмах крутые мачо дергают затворы и поливают свинцом из нескончаемых магазинов всех вокруг.
- Ученый, отдай документы, - донеслось из наушников шлема. – Еще два шага, и я уничтожу все, - отозвался голос профессора в ответ.
Стрельба на миг прекратилась.
- Не дури, ученый.
- Я сказал, не двигаться.
Кирилл щелкнул флажок предохранителя, зафиксировав его в нижнем положении, и стал разглядывать ПДА. Разобраться в нем, Кириллу не составило труда. Профессор находился за кузовом грузовика – как он туда попал – шестеро бандитов окружали грузовик, наверное, решив, что остальной экипаж вертушки погиб. Кирилл оказался с левого фланга этой группировке. Парня насторожило движение за спиной этой группировки. Много объектов, но еще далеко. Можно успеть. Ученый встал в полный рост.
- Надумал, ученый? Что за….левый фланг.
Рожок кончился очень быстро. Это и спасло новоявленного спецназовца. Он упал за прикрытие листа, перезарядить автомат. Очередь прошла аккуратно выше прикрытия, там, где должна быть голова стрелка. Кирилл взвел автомат. Перекатился пару раз за следующий лист и снова открыл огонь, уже из-за него. Остался только один бандит, но зато эфир наполнился монотонными голосами, повторяющими одну фразу: «Я жив». Даже Кирилл, новичок Зоны, понял, что это зомби. А как умерщвлять мертвых, он не знал. Поэтому он зафиксировал бандита на своем ПДА. И быстро и проворно пополз по пеленгу. Несколько раз асфальт около Кирилла подлетал вверх, и свинцовые пули рикошетили обо все. Кирилл дополз. Пуля вошла аккуратно бандиту в стекло маски. «ну, я и снайпер», - пронеслось в голове у Кирилла. Не тратя время, он взял рюкзак бандита и его автомат. Теперь он, поднявшись в полный рост, побежал к грузовику. До прихода зомби, по его подсчетам, оставалось не больше трех минут, а еще надо искать укрытие.
- Ни шагу, или я все уничтожу.
- Что Вы, Степан Никифорович. Это же я, Кирилл.
Кирилл откинул щиток шлема.
- Вижу. А как же бандиты? – Степан Никифорович уставился на два автомата на спине своего ассистента, - это ты?
- Я, но надо бежать. Зомби идут.
- Кирилл, мальчик мой, нужно прорываться на Янтарь, там бункер, - Степан Никифорович отвел глаза.
Прорываться через мертвых, Кириллу совсем не хотелось. Но он так же понял, что делать это было необходимо. Он осмотрелся. Еще один боец спецназа лежал недалеко от грузовика. Кирилл подтащил тело вояки. В мешке нашел два тоника и распаковал аптечку, его интересовал один препарат.
- Сколько до Янтаря? – спросил он Степана Никифоровича.
- Километра три - четыре, - Степан Никифорович опять отвел глаза.
«Врет, шельма, врет», - пронеслось в голове у Кирилла. Из аптечки военного он достал шприц-тюбик. Времени, сомневаться не было. Кирилл воткнул в себя иголку, посидел, что-то ожидая, секунд пятнадцать, а после двумя глотами выпил «Нон-Стоп». Проблемы с желудком он себе обеспечил, да и не только с желудком, да и не только с желудком. Наркотик запивать кофеином – удар по нервной системе такой силы, что. Кирилл не хотел про это думать. Он попытался разобраться в своих ощущениях – автоматы стали практически невесомыми, рюкзак вообще потерял всякий вес. А голоса в эфире приближались, приближалась и беспорядочная стрельба. Тут Кирилл обратил внимание на оружия спецназовца – это была винтовка. Глаза Кирилла разгорелись.
- Степан Никифорович, прорвемся!
ПДА, который Кирилл по привычки, что досталась ему от мобильного телефона, положил в левый карман брюк, неистово пищать, фиксируя сигналы других компьютеров. Кирилл быстренько глянул на экран своего переносного устройства – компьютер зафиксировал даже несколько личных сообщений, их Кирилл открывать не стал. Он быстро просмотрел краткую информацию о владельцах тех ПДА, что уже зафиксировала его машинка в непосредственной близости от себя. Насколько Кирилл разобрался в показаниях прибора – то, тот зафиксировал только одну живую метку около себя, это был Степан Никифорович. Больше живых обладателей компьютеров вблизи не было, а вот мертвых было уже около двадцати, и они медленно приближались.
Двадцать зомби. Хватило бы и пяти. Так, они стреляют не прицельно, зато много. Как их убивать, если даже оторванные руки и ноги этих монстров продолжают жить и выполнять какую-то программу. Программу, а кто ее задал. И если остановить того, кто контролирует исполнение этой смертоносной программы, то эти марионетки, наверняка, остановятся. Значит надо ждать. И не тратить зря пули.
Кирилл приготовил к бою оба автомата и винтовку; нацепил на спину два рюкзака. Занял позицию около разбитого капота перевернутого грузовика и стал ждать. Зомби приближались и приближались, Степан Никифорович нервничал.
- Выпейте тоника, - очень спокойно сказал Кирилл, - сейчас нам придется бежать. Долго и упорно. Только бы контроллер не накрыл. Защиты ведь никакой нет, и сделать уже  - не успеть. Знать бы заранее.
«Откуда он пронюхал о контроллере и защите от него. Это же закрытая информация», - подумал Степан Никифорович, открывая баку тоника, он не стал протестовать, решив, что человеку, убившему шестерых наемников - а что атаковали именно наемники, Степан Никифорович не сомневался - виднее. Он только не понимал, откуда человек, первый раз оказавшийся в Зоне, так хорошо ее знает и понимает.
Сам Степан Никифорович в Зоне был уже несколько раз. Самый первый раз группу зооинформатиков закинули в Зону, как только она, Зона, да и наука тоже, появилась – почти сразу же после второй аварии. А теоретические основы зооинформатики были заложены чуть раньше -  года за полтора до аварии. Были у теоретиков интересные разработки по поводу программирования поведения живых организмов в условиях, которых не возможно за ране предсказать и учесть все факторы. Были достигнуты очень интересные результаты. А потом резко и неожиданно все работы по данной теме исчезли, а потом случилась авария. И задачи зооинформатиков резко изменились, перестроившись от части на задачи смежной науки – изучение влияния психотехники на человека и зашиты от этого влияния. Тогда Степан Никифорович выступал с докладом, отстаивал первоначальные задачи зооинформатики, кричал, бил кулаками об трибуну, плевался, но все эти действия результата не возымели. И был тогда Степан Никифорович первый раз командирован в Зону. После первой своей командировки и первого выхода за периметр стал Степан Никифорович совсем тихий, как подменили Степана Никифоровича. Отложил он все свои работы, что мог - перепоручил, а сам взялся за предложенную Зоной задачу. И возвращался Степан Никифорович на большую землю только для того, чтобы привести за периметр новых ученых. По какому принципу он их отбирал, никто не знал, но все видели, что не ошибался этот профессор. Вот, правда, результаты его работ знали только в группировки Российского штаба объединенных войск, и делиться не хотели ни с кем.
Сейчас перед группой ученых, к которой должен был присоединиться Кирилл, стояло проблема изучения двух странных объектов – контроллер и так называемый  мифический «выжегатель мозгов». Оба объекта подчиняли себе волю и психику людей и не только, коверкали, ломали ее. Про первое, и про второе информация была закрыта. В инструктаже про контроллеров и прочих психокинетиков, которые были выявлены не так уж давно, не было и слова. Но Кирилл знал. Положив палец на спусковой крючок, он ждал. Зомби маршировали, бестолково вертя головами с пустыми глазами. И вдруг все зомби остановились разом, словно по команде, и медленно, но верно направили стволы своего оружия на позицию Кирилла. Картинка окружающего мира перед глазами поплыла и начала меняться – сбитый вертолет начал трансформироваться в домик с кирпичной трубой, бетонная площадка – в лужайку. Кирилл еле успел перекатиться под прикрытие грузовика, который еще оставался разбитым грузовиком.  Свинцовый ливень окатил клочок земли, на котором недавно лежал Кирилл. Степан Никифорович безумными глазами смотрел на своего аспиранта. Вот как они меня вычислили. Не раздумывая, Кирилл ударил прикладом «винтореза» ученого по шлему. Сам почувствовал удар жуткой силы по голове. Окружающий мир потерял только что приобретенные яркие краски. Снова стал серым и неприглядны. Степан Никифорович откинулся на спину, закатил глаза, и почти как по волшебству атакующие зомби потеряли прицел и опять начали беспорядочную стрельбу, но двигались они к капоту грузовика, на старый пеленг – Кирилл залег за кузовом.
Он лежал, не отрываясь от прицела, наверное, целую вечность. И всю эту вечно шли зомби. Кириллу показалось, что Степан Никифорович начал приходить в себя. Парнишка оторвался от прицела. Только показалось. Но за те три секунды, что Кирилл смотрел на ученого, он пропустил в марше зомби самое главное – появилась группа бывших людей, окруженная слепыми псами.
Кирилла начло мутить. Глаза стали врать – все предметы двоись, но оставались серыми, и, как помнил Кирилл, все же реальными. Тогда, нацелившись в кольцо слепых псов, на уровень головы зомби, Кирилл выстрелил. Произошло какое-то движение внутри кольца. Зомби заворочали стволами, но опять ошиблись. Совсем недалеко от грузовика поднялся еще одно тело – Кирилл узнал наемника. Хорошо, что он забрал его автомат – потому, что новоиспеченный зомби начал шарить рукой возле себя, ища оружие, задействовав свой единственный глаз. Если бы этот новобранец в строю зомби заметил позицию ученого, раньше, чем Кирилл его, парнишке пришлось бы не сладко. Но пока его еще не обнаружили. Давление на мозг ослабло. В прицеле появилась голова. Довольно странная, чем-то похожая на человеческую голову, но все же, ее обладатель человеком не был. «Единственный шанс», - промелькнуло в голове у Кирилла, и он нажал на спуск. В прицел было видно, как разлетается голова мутанта, словно взорвавшись изнутри. Кирилл попал, но картинка в глазах не хотела превращаться в более или менее привычную, а палец продолжал нажимать на спусковой крючок «винтореза». Палец давил и давил на железный язычок спускового механизма, даже когда в магазине кончились патроны. Тремя последними выстрелами он снес головы трем зомби, которые недавно окружали контроллера. Все остальные мутанты замерли на месте, глупо вращая мертвыми головами с умершими, наполовину высохшими глазами. Кирилл из автоматов покрошил авангард зомбированных сталкеров, особо уделив внимание бандиту, постаравшись убить его второй раз, но второй раз наемник умирать явно не хотел. Разрубленный на четыре части автоматной очередью, наемник полз на Кирилла, уставившись на него своим единственным глазом. Перезаряжаясь, Кирилл увидел, что некоторые зомби уже падают сами, некоторые роняют оружие, а некоторые - части тела. Трупный запах стал сочиться даже через фильтры маски. ПДА новых живых организмов не показывал. Кирилл повесил «винторез» и одни из автоматов на спину, где уже висели два рюкзака, взгромоздил бесчувственного Степана Никифоровича на плечо, осушил еще одну банку тоника и побрел на пеленг Янтаря, изредка стреляя в особо не понравившихся ему зомби, хотя те уже рассыпались и сами, и не были серьезными врагами.
Так с профессором на плечах, весь обвешанный стволами, как елка шишками, Кирилл и брел на пеленг Янтаря. Менялись какие-то развалины, где-то рычали псы, разбежавшиеся от убитого контроллера. Кирилл шел, как ему казалось, нестерпимо долго. Он боялся, что наркотик, стимулирующий его организм, вдруг перестанет действовать, и он упадет под непосильной ношей, и не сможет встать. Больше Кирилл не думал ни о чем, да и думать ему особо не хотелось – главное дойти до бункера, а там помогут.
У моста, под которым уютно расположилась электра, сидели двое в комбинезонах «Долга» и о чем-то говорили между собой, спорили, наверное. Кирилл вскинул автомат.
- Ты это чего, сталкер? – «Должники» оказались быстрее.
Кирилл пришлось опустить автомат. Это люди, если и убьют, то не съедят. Почему-то сейчас для Кирилла это было очень важно.
- Вот так бы сразу, - ребята из «Долга» тоже не были настроены воевать. – Чего тащишь ученым, вольный сталкер?
- Трехсотого, - охотно ответил Кирилл и положил Степана Никифоровича на обочину дороги, - может, заштопают, да и мне деньжат отвалят.
- А чего с ним такое? Ученый, вроде, - одни из «Должников» заглянул под колпак профессору.
- Контроллер накрыл, ели ноги унесли, думал, разорвут нас его телохранители.
- Телохранители, - «Должники» весело рассмеялись, - да их здесь такая орава прошла, видели, видели. Самих цепануло, когда он здесь со свитой проходил. И как же ты прорвался.
- Повезло.
- Ничего себе повезло. Герой. Звать-то тебя как? Я Шутник, а это вот угрюмый Маг, - «Должник» протянул руку.
«В самом деле, как меня зовут? Ведь зовут же меня как-то. Не могу я сам всегда приходить. Не может быть сталкер, у которого нет имени. Может, и есть такой сталкер, только я не он, и у меня есть имя. Как меня зовут? – у Кирилла затрещала голова, как тогда под грузовиком, когда его накрыл контроллер. Мир снова надломился, став каким-то зеленоватым. Тогда он и забыл свое имя – Как меня звали за периметром, я помню. Почему я не помню, как меня зовет Зона? Очень просто, смешно и просто. Как?».
«Должники» зашевелились, встревоженные затянувшейся паузой, и полезли за оружием. Кирилл лукаво улыбнулся, и слегка сконфуженно сказал:
- Ботаник я. Смешное имя. Из ученых подался.
- Не надо. Ботаник и Ботаник. А то глядим костюмчик-то у тебя для новичка хороший, да и забрел далеко. Ну, удачной охоты, сталкер.
Двое «Должников» встали и пошли туда, откуда только что пришел Ботаник, к базе группировки «Долг», а куда еще идти двум солдатам, как не домой?
Оставшись опять один, Ботаник сделал запись на ПДА: «Почему я знал, что обязательно должен встретить Мага и Шутника?», потом добавил себе задание: «Встретиться с Ремагом и расспросить об этой парочке – Маг и Шутник». Но сейчас нужно взвалить на плечи профессора и добраться до бункера. Ботаник знал, что у него очень мало времени, да и силы были на исходе, а идти еще не близко. Идти на территорию зомби, только там другого рода зомби. Там их держит под контролем более мощный излучатель, нежели контроллер. Ботаник глотнул в сухую, он понял, зачем ученым понадобился добрый и мягкотелый аспирант Кирилл Васюткин, занимающийся кибернетикой и психологией одновременно.
- Пусть тебе небо будет пухом, ученый, - Ботаник надвинул капюшон ближе к очкам маски, взвалил на плечи тело ученого и побрел под мост, на курс пеленга.
Разряды электры били одна за другой, у Ботаника не было сил уворачиваться от них. Он просто шел под мостом, как по площади, медленно и неуклюже. От каждой вспышки электры ученый слеп. Но только на какое-то время. Защитный комбинезон справлялся с аномалией, поэтому дорога под мостом у Кирилла заняла ровно столько же, как если бы там аномалий не было.
Дорога вела с горочки, и как только Кирилл вынырнул из-под моста, он увидел четырех зомби, бредущих ему навстречу. Ботаник аккуратно положил ученого на травку и вскинул «Винторез». Позиция была очень удачная, словно в тире, стоишь в полный рост и расстреливаешь медленно двигающиеся мишени. Кирилл разглядел в четырехкратный оптический прицел, как разлетаются головы, когда-то живых сталкеров, а тело продолжает свое бессмысленное движение туда, куда ведет его программа (что зомби подчиняются программе, Ботаник не сомневался, он надеялся разгадать, что это за программа, но потом, сейчас главное было дойти до своих).
Освободив дорогу, Ботаник, не теряя времени, положил Степана Никифоровича себе на плечи и побежал почти бегом по дороге, надеясь быстрее попасть в бункер с учеными. Конечно, Кирилл понимал, что по Зоне ходить так нельзя, но на его сознание что-то постоянно накатывало. Он просто боялся не дойти. Усталости не было, боли тоже. Дорога была чистая. И Кирилл, подгоняемый каким-то ужасом, который ухитрился пробиться и через сознание, исковерканное большой дозой стимуляторов, оказался на холме, с которого он увидел вход в бункер, обнесенный стеной. Кириллу захотелось побежать изо всех последних сил. Но тот же ужас остановил его. Кирилл еще не понял, что произошло, а пальцы сами сжались в кулак, а потом глаза увидели противника. Зомби еще заметил Ботаника, но был на расстоянии большого шага от него. Сталкер сделал этот шаг, не подымая автомата, и не опуская бесчувственного профессора. Он нанес удар в основание черепа. Удар был не самым сильным, но и позвонки у зомби оказались не прочными, голова покатилась вниз с холма. Обезглавленное тело повернулось к Ботанику, наводя на него дробовик. Ботаник дернул за ствол, а ногой ударил в колено – тело рассыпалось на четыре части. Ботаник завладел дробовиком и частью руки его держащий. Впрочем сталкер сразу же от этого добра избавился, а ножик из разгрузки своего костюма достал. Теперь он сам походил на зомби. Пятьдесят метров спуска с прямой до бункер, Кирилл шел, наверное, пол часа. Все это время он без конца махал штык-ножом. Под лезвие попадались кусты, части зомби, что-то еще, кажется, металл – Кириллу было все безразлично, он шел, чувствуя, как волнами наплывает слабость и бессилие, тогда он собирал всю волю в кулак и продолжал идти.
Потом он ткнулся в дверь бункера. Она открылась. Чувствуя, как дрожат ноги, Кирилл вошел в какое-то подобие шлюза. За ним дверь закрылась. Сразу же, как только щелкнул замок, страх прошел, осталась только усталость. Кирилл убрал штык-нож пошел дальше. Он вошел во вторую дверь, и пред глазами все потекло, поплыло, задрожало. Дошел, все же дошел.
- Проходи. С чем пожаловал, сталкер? – ученые даже не подняли глаз на Кирилла.
Странно было, почему они открыли дверь своего бункера – перед выбросом зомби ошалели – лезли как угоревшие, убивали друг друга и снова лезли, и даже наемники зачем-то попытались атаковать бункер ученых – вот куда улетел второй вертолет со спецназам. Эту «вертушку» тоже сбили – силы были неравны, но спецназ оттянул наемников на какое-то время на себя, дав ученым залечь в своем бункере. Потеряв несколько человек в бою, наемники все же отступили. А ученые открыли дверь бункера – ждали группу Степана Никифоровича, он всегда приходил, не смотря на то, что бойцом он был не важнецким, но любила его Зона, не давала пропасть ученому. Сахаров принял решение, ждать Степана до конца, до самого начала выброса, а потом уже видно будет.
В бункер вошел человек в одежде военного с двумя автоматами и одной винтовкой сталкера, на плечах он нес еще одного стакера, но уже научном комбинезоне. В Зоне было всего три таких комбинезона. Но почему-то никому в голову не пришло, что это был Степан Никифорович, пришло, что им принесли раненого, умирающего сталкера, в надежде, что ученые сотворят чудо. Вот только чудес не бывает даже в Зоне. Вернее, они бывают, вот только чудесами перестают быть. Когда становятся на пользу человечеству, когда ученые открывают сложные взаимодействия – тогда чудеса становятся чем угодно, но не чудесами.
- Я не сталкер, - донеслось из-под маски костюма, - я ученый.
Военный сталкер аккуратно положил раненого друга, сам снял маску и подошел к Сахарову. Под костюмом военного у сталкер, действительно, находился костюм ученого. Сталкер порылся в карманах, нашел какие-то документы и протянул начальнику бункера. Сахаров посмотрел на книжицу, моментально пришел в себя, засуетился, вызвал помощников. И как только появились люди в научных комбинезонах, ноги сталкера-ученого подкосились, он потерял сознание и рухнул на руки коллег зооинформатиков. Сталкер не снял ни оружия, ни рюкзака, поэтому двое ученых его ели удержали. Не дав упасть на бетонный пол.
- Дошли-таки, а ведь передали, то «вертушку» сбили. Никто не уцелел, а ребят дошли, герои. А кто это такой Васюткин. Я его, кажется, где-то видел. Да ты что сдурел? Нет, здесь в Зоне. Брось ты первый раз, как он тогда от наемников отбился? И зомби столько нарезал, он ведь их ножом валил, я наблюдал.
С Кирилла сняли защитные костюмы, положили на какое-то подобие кровати и оставили с доктором, вернее ученым, специализирующимся на воздействии Зоны на организмы людей. Так как материла оказался в высшей степени интересный. Но обследовать он свой новый материал не успел, успел ввести лекарство, нейтрализующие действие тоника на нервную систему, после чрезмерных физических перегрузок, а после свалился на пол бункера и стал по нему кататься, стараясь доползти до своей койки, начался выбос. Прошла первая волна, бьющая по психике, что шло после этой волны, трудно было сказать, так как каждый говорил, видел и чувствовал свое, а изучать пока не представилось никакой возможности.
Земля качалась и становилась на дыбы, стоило только оторвать голову от подушки. Стоило подняться с жестких нар, как сразу же оказывался на вертикальной стене бункера, и тут же падал, только почему-то не на стену, а на бетонный пол бункера. Стоило огромных усилий снова взобраться на нары и уткнуться в запрелую подушку, а потом шарить рукой по дну бункера, ища вечно убегающий тазик. А если этого проказника под нарами не оказывалось, Кирилла рвало прямо на дно бункера. В голову лезла всякая ерунда, он не мог сосредоточится и увидеть картинку целиком. А те фрагменты, которые он ухитрился увидеть, убегали и рассыпались на новые фрагменты.
Иногда Кирилл стонал и кого-то звал, иногда кричал и порывался куда-то бежать, чего-то делать. Приходил незнакомый профессор и успокаивал аспиранта, давая выпить какое-то лекарство, от которого лучше не становилось – только хуже, и на бред, что уже был в голове Кирилла, наслаивался еще какой-то невразумительный сюжет, в котором люди, подчиняющиеся непосредственно машинному коду, который передается по воздуху из биологического компьютера. Кирилл снова стонал, и снова приходил незнакомый профессор.
В какой момент начинающему ученому стало полегче, не запомнил даже он. Но легче все-таки ему стало. Тогда Кирилл сел на свои нары, взял в руки автомат и принялся его чистить. Когда-то он слышал, что если плохо или очень плохо, то нужно приводить в порядок оружие. Кирилл принялся разбирать и собирать автомат, чистить и снова разбирать. Он довел оружие до блеска, а руки до такого состояния, что чувствовал автомат, не смотря на него. Собирал и разбирал с закрытыми глазами. Это Кириллу очень понравилось – раньше не замечал он за собой такой тяги к технике. Он лег на нары полностью собой довольный и сразу же уснул, не видя ни снов, ни бреда, что преследовал его, только стоило закрыть глаза.
Ботаник проснулся полностью здоровым и готовым к действию, ему хотелось работать, как же ему хотелось работать. Он натянул ботинки, быстро и плотно зашнуровал их. Пока возился со шнурками, из нагрудного кармана выпал какой-то листок бумаги. Ботаник поднял листок и посмотрел на лицо женщины, что было нарисовано на этом листке. Что-то это лицо должно было значить. Вот только что и чье это было лицо, Ботаник даже не представлял. Ну, женщина, даже симпатичная, в Зоне тоже иногда женщины встречаются. Каким ветром их-то туда заносит и для чего. Ведь известно, что у тех, кто хотя бы раз побывал в Зоне, нормальных детей не получается. Не получается. Ботаник сжал листок в кулак – ни у кого и у меня не получится. Прости, как тебя там зовут. Не важно, ты меня все равно не ждешь, и я к тебе рваться не буду.
Ботаник встал со своих нар. Земля под бункером дрожала – значит, выброс еще не закончился. Раскачиваясь из стороны в сторону, он дошел до соседней двери, заглянул в нее, в следующую и следующею. Ученые валялись в разных позах, кто на нарах, кто под нарами – только Ботаник не потерял возможность двигаться и перемещаться свободно. Он прошел в главную лабораторию бункера. На столе стоял ноутбук. Ботаник сел за него. Еще в одном кармане он нашел флэшку, когда она в карман попала, было сложно объяснить. Но как только Ботаник подключил диск к ноутбуку, Зона нанесла еще один удар. Что-то зашелестело по железу бункера, стол заводило из стороны в сторону и Ботаник провалился ниже чем под землю.
- Ботаник, я знаю, нам уже не суждено будет увидеться. Я разгадал тайну монолита, а теперь собираюсь идти под саркофаг. Последний раз. Ты же знаешь, что только Стрелку удавалось сделать это несколько раз. Почему бы мне не повторить его подвиг. Вот только страшно как-то идти одному. Шутник погиб в столкновении с «Долгом». Шутник погиб от рук своих же братьев. И вот я иду один. Прощай, брат, может, свидимся.  На все воля Черного Сталкера. Я знаю, ты выбрал свою дорогу. Что же, брат, ты был ученым им и остался. Сохрани свои знания для новых людей, чтобы они не гибли так глупо, идя в Зону, как в ней выживать ты знаешь. А если что спроси Стрелка, он мужик хоть и грубый, но добро помнит. Прощай. Да еще знай, если ты не вернешься назад, то некому будет идти вперед.
Ботаник потянул руку, пытаясь ухватить Ремага за рукав спецкостюма, почти поймал, и вдруг выпал из реальности. Щелчок. И снова в голову полез черно-белый бред. Он увидел высотный дом и двоих людей на одном из балконов этого дома. Девушку Ботаник узнал, вернее, вспомнил ее лицо. Потом закружилась голова, и Ботаник упал рядом с разбитым ноутбуком, на треснувшем дисплее которого осталось печально улыбаться лицо еще живого Ремага. Нужно перехватить его, пока не попал, бедняга, под излучение, или он нашел защиту?
Кирилл очнулся под столом профессора Сахарова около разбитого ноутбука. Этот выброс повредил много аппаратуры, поэтому на компьютер внимания никто не обратил. Кириллов ПДА показывал активное задание – встретиться с Ремагом. И полубред прошедшей ночи тоже заставлял Кирилла искать этого сталкера, пока с тем не случилась беда. Но он так же откуда-то знал, что ничего с ним не случится. Весело начался первый день пребывания в Зоне. Весело. Кирилл положил флэшку себе в нагрудный карман и пошел проверять свое снаряжение.
* * *
Лера быстро сообразила, где она находится, а, сообразив это, вспомнила, кто лежит с ней на одной кровати. Ничего против этого человека она не имела. Было весело и хорошо, а сейчас болела голова. Лера села на кровать, взяла с тумбочки пачку сигарет. Не буду больше водку мешать с коньяком. Курить как хочется. Она еще раз осмотрела квартирку. Хорошая обставленная комната, большая кровать, ковер на паркете – зачем он нуде? – дань давно ушедшей моде, наверное. В слабом свете зажигалки Лера увидела, что за компьютерными столиком кто-то сидит и смотрит в выключенный монитор. И как только ей стало страшно, кресло заскрипело, разворачиваясь. Она вскрикнула, но Мишу не разбудила.
Того, кто сидел на кресле, Лера с трудом бы назвала человеком, во всяком случае живым человеком. Почти не материальное существо светилось слабым зеленоватым светом. Через это существо можно было увидеть спинку красного компьютерного кресла. Первый страх прошел. Лера всмотрелась в видение. И в лице призрака увидела знакомые черты. Лицо Кирилла покрывали многочисленные шрамы, сам он был одет в военный камуфляж, а на коленях у него лежал автомат.
- Привет, Кирюша.
- Вот, значит, ты какая, - призрак склонил голову, - вот кто держит Кирилла в этой жизни.
- Тебя же, - Лера запнулась, - в другой институт перевили.
- Ну да, - согласился призрак.
- А ты что в армии?
- Я? – призрак Кирилла с каким-то любопытством оглядел себя, - я в аду, Лерочка, оттуда не возвращаются без помощи Черного Сталкера, а его я пока не встретил.
Призрак погрустнел и, щелкнув затвором автомата, встал. На спине у него висела еще одна винтовка, и через разрезанный рукав защитного комбинезона сочилась еле заметная зеленоватая кровь. Лера поняла, что напомнил ей вид призрака – объемную голограмму, как в программах виртуальной реальности.
- Мне пора, - заявил призрак, - Черный Сталкер даст – свидимся, а сейчас прощай!
Призрак встал и ушел через стену. На миг стена раздвинулась. И в такой же зеленоватой дымке Лера увидела болото, разбитый вертолет и какую-то трубу на горизонте.
- Прощай, Кирилка.