Оперная сказка

Когда Тамару спрашивали, сколько ей лет, она лишь пожимала плечами и, как и положено настоящей женщине, отвечала:
- Ах, у меня всегда было плохо с математикой. Помню, что когда-то я в ответ на этот дурацкий вопрос показывала пальчики, но потом пальчиков стало не хватать и я  потеряла счет.
Тамаре эта шутка неизменно нравилась, и она реагировала на собственное остроумие смехом, не утратившим до сих пор сходства с птичьим клекотом.
Жизнь у нее бывала разной. Было и хорошее, было и плохое. Неизменным оставалось только одно: сон. Все 60000 ночей, что миновали после того, как она еще могла показывать на пальчиках, сколько ей лет, Тамаре снился один и тот же сон.
Голенастая девчонка в коротком платьице – Тамара знала, что это она сама, хотя и видела девочку со стороны – бежала по бескрайнему полю, поросшему одуванчиками. Несмотря на грозу, бушевавшую над полем, Томке было весело. Все было чудесно. Вот только об одном она жалела: о том, что не умеет петь. Ну не дал ей Господь ни слуха, ни голоса. Но во сне… Во сне все было по-другому. Здесь, в этом волшебном мире девочке чудилось, что ее голые пятки выбивают дивную - веселую и грозную - мелодию по клавишам огромного рояля, спрятанного под ковром одуванчиков. Молнии блестяще исполняли громом партию ударных, а дождь непрестанно рукоплескал капелью по зонту. И под этот странный аккомпанемент Томка пела! И - о, чудо! – любое сочетание звуков, которое она чистой нотой ввинчивала в тучное – потому что покрытое тучами – небо, превращалось в изумрудного цвета мелодию. Изумруды падали на землю, разбивались на тысячи кусочков и становились травинками, некоторые из которых разбухали и обращали себя в одуванчики, каждый из которых, почти как мыльные пузыри из детской игрушки, хранил память о ее дыхании…
А потом опять наступал день, в котором было и хорошее и плохое.

Таится музыка в траве,
Звончее наступи!
Проснется песней соловей,
Смотри, не пропусти.

Однажды случился и вовсе загадочный сон.
Томка, как обычно прыгала по лужам и, как обычно, звучал рояль. И вдруг девочке приснилось, что рояль ей не снится, что действительно где-то рядом кто-то играет на этом инструменте. А еще мелодия была причудливо завита незнакомым инструментом, который она никогда раньше не слышала.
Девочка прислушалась. Ей показалось, что мелодия лилась с опушки леса, поросшей орешником и боярышником. Томка, крадучись, стала приближаться к кустам. Когда она подошла совсем близко, то, чтобы оставаться незамеченной, стала на коленки, положила зонт совсем на макушку и поползла вперед… Вот и кусты. Она тихонько раздвинула их и…
Конечно же, в кустах стоял рояль, роскошный белый рояль. За роялем восседал Крот и самозабвенно колотил по клавишам. Рядом стояла маленькая девочка, она внимательно смотрела на листы с нотами, шептала что-то неслышно и время от времени переворачивала страницы. «Наверное, это очень умная девочка, если она сама знает, когда надо открыть новую страницу», - подумала Тамара. Рядом с огромным белым роялем стоял малюсенький домик с крышей, аккуратно покрытой красной черепицей. Дождевая вода с крыши стекала в водосточную трубу. Труба была не совсем обычной: ровно посередине ее был отвод, чем-то напоминавший охотничий рожок. Маленький Слон с большими умными глазами и тоже большими, очень нервными ушами, раскачивал головой в такт музыке, выдувая хоботом в рожок дивного тембра переливы.
Тамара, сама не зная почему, выпрямилась в полный рост, залезла на крышку рояля и громко, как учили в детском садике, объявила:
- Осенний ноктюрн на флейте водосточных труб. Исполняет бабушкина Томка.
И тут же из ее горла заструился прощальный щебет осенней пичужки. Он сплетался со звуками рояля и водосточной флейты и… Из-за деревьев один за другим появились мужчины во фраках и дамы в бальном. Они, улыбаясь, рассаживались кружочком вокруг, прямо в траву, мокрую и пахнущую дождем. Все - и Доминго, и Карерас, и Паваротти - смотрели на нее влюбленными глазами. А Хворостовский, преклонив колено, раскачивался в такт ее щебету. Она услышала, как Каллас, прижимая руки к сердцу, прошептала Монсеррат Кабалье: «Ах! Если бы я умела так петь, если бы я умела…».
И тут Томка проснулась, потому что внучка залезла к ней под одеяло и жарко зашептала на ушко:
- Ба, я не могу уснуть. Расскажи сказку.