***

В БОРЬБЕ СО СТИХИЕЙ

Ночная посадка в Бежицах

                Анатолий Орлов

Летом 1952 года П. М. Камозин, заместитель командира Брянского отряда по летной работе, поручил молодому пилоту доставить в Мглин на самолете По-2 коробки с медицинскими вакцинами. Задание было срочным, а в резерве был только Юрий Сержантов. Камозин, человек незаурядного мужества, дважды Герой Советского Союза, привык и умел в молодежи видеть те качества, которые со временем делают пилота асом.
- Юра, сейчас все в разлете. Ты один из пилотов на базе. Погода хорошая. Полетишь?
- Всегда готов, Павел Михайлович!
-Фактическая погода и прогноз по Брянской области хорошие. Лето жаркое, после обеда могут возникнуть грозы. Будь внимательным. Успеешь вернуться еще засветло. Прошу тебя, на рожон не лезь. И, желательно, чтобы посадку ты сделал здесь, в Бежицах. Видел, у нас комиссия работает из Москвы? Что случится, нам головы не сносить.
Доверено – выполняй! Сержантов только начал летать самостоятельно, и радовался каждому новому полету. А тут сам Камозин просит!
Все складывалось хорошо. Погода в августе «звенит». Настроение – петь хочется.
В Мглине пришлось долго ждать, пока на заморенной кляче, переставляющей ноги только после удара хворостиной по торчащим костям, не приполз «ветеран войны с Наполеоном». Фельдшер, почему–то не приехал. Возчику – старику довольно древнему пришлось долго втолковывать, как осторожно надо вести коробки.
- Довезу, не боись, летчик. Дай покурить.
Как ни торопил его Сержантов, пока дед не высмолил своими когтистыми пальцами  громадную «козью ножку», свернутую, казалось, из полгазеты, пока надсадно не прокашлялся, кобыла не сдвинулась. А на часах уже восемь часов вечера. Получил расписку и … домой. Прикинул, светлого времени для возвращения в Бежицы хватало.
Пока сдавал вакцину в Мглине, редкая кучевка к вечеру развилась в мощную кучево–дождевую облачность, а в 30 километрах от города превратилась в грозу и быстро растеклась по всему горизонту. По гнущимся деревьям и полегшей на полях спелой ржи определялся сильный ветер и левый снос. Из враз потемневшей облачности выливались ливневые потоки. Гроза захватила все пространство, но выход напрашивался один – пройти низом между потоками дождя. Приходилось и в сторону от маршрута отклоняться.
В дожде, да при низкой облачности, а она заставляла снижаться до 30-50 метров, кажется, что темнеет быстро. Задержка в Мглине тоже приблизила сумерки. «Где же Жуковка?» - уже беспокоился Сержантов.
 По расчету 20 минут назад пилот должен был выйти на характерный ориентир – железнодорожный мост через Десну. Но вот и мост. Разворот вправо и по «железке» - «компасу Кагановича» - на Брянск.
Сверху видно, как ветер рвет дым из нещадно чадящей трубы паровоза. Прошло еще 20 минут полета. «Что такое? Меня обгоняет пассажирский поезд?». Действительно, паровоз насмешливо бросает в низко летящий самолет снопы искр и медленно – медленно уходит вперед. «Вот это ветер!» - удивился пилот.
Темнеет. Приборы в кабине уже плохо видно. Изматывающая болтанка из-за сильного ветра. Струи дождя заливают козырек открытой кабины и очки-«консервы» на глазах пилота. Впереди сквозь дождь засветлело. Медленно приближающееся светло-оранжевое зарево разделилось на три пятна: «Брянск-1, Брянск -2 и вагоно-ремонтный завод» - догадался пилот. За ВРЗ должен быть лесок и аэродромчик Бежицы. При вспышке молнии взгляд Сержантова скользнул по приборам. Стрелка бензиномера стоит на «треугольнике». Бензин кончается! Больше часа переналетал из-за обхода гроз и такого сильного встречного ветра.

На аэродроме все обеспокоены отсутствием пилота Сержантова. Камозин два часа назад звонил в Мглин и уточнил время взлета самолета. Пилот должен был час назад произвести посадку в Бежицах. И бензин у него на исходе! Может, при такой погоде сел где-нибудь на вынужденную? Пришлось докладывать комиссии.
- Пилот-то опытный хоть? – Недовольно спросил председатель – начальник управления учебных заведений Гражданского воздушного флота.
- Хороший летчик. Я уверен в нем, товарищ генерал. – Они с Камозиным были знакомы по фронту.
Всей группой обеспокоенно всматривались в темное, иногда вспыхивающее молниями небо. Ежились под непрекращающимся дождем. Сообщили соседям, на военный аэродром, чтобы те включили все освещение.
Тревожное ожидание. Камозин нервно курит, в душе досадуя на себя, что рано доверил молодому пилоту. Интуиция подсказывала: «Не подведет. Пилот справится!»
Сержантов в это время тоже переживал: «Подвел Павла Михайловича! Бензин на исходе, площадки для посадки нет, придется садиться в любом месте, если не дотяну до аэродрома».
Слева проплыл военный аэродром, внизу – вагоноремонтный завод. «Буду тянуть до своего аэродрома!» - решил пилот. Доворот влево. Еще чуть-чуть и дома. Впереди при вспышках молний просматривалась выкрашенная в белый цвет полузакопанная в землю цистерна с бензином. Пролетел над ней на высоте 8-10 метров и прибирай сектор газа, производи посадку.
На аэродроме тоже услышали тарахтящий звук мотора, и кто-то крикнул:
- Пускайте ракеты! Надо осветить пилоту место посадки! – в то время не было освещения посадочной полосы в Бежицах.
К ярким вспышкам молний добавился ослепительный, медленно гаснущий, свет от разноцветных ракет. «Что такое? Красный, зеленый цвета. Запрещают посадку? Или разрешают?» - растерялся Сержантов.
Не имея времени на оценку ситуации, пилот двинул сектор газа вперед и ушел на второй круг. На земле потеряли из вида мечущийся самолет. У кого-то вырвался еще более нелепый призыв:
- Цистерну поджечь надо!
Валентин Синев, авиамеханик Сержантова, впоследствии пилот самолета Ил-62 в международном отряде, едва урезонил ретивых:
- Рванет так, что все самолеты на земле сгорят, и Сержантову не сдобровать!
Сделав разворот на высоте 50 метров над заводом, пилот решил не обращать внимания на подаваемые ракеты и садиться. Прошел над цистерной метрах на 10. Ручку управления стал медленно брать «на себя», увеличивая угол атаки, создавая посадочное положение и одновременно убирая сектор газа. Энергично парировал возникающие из-за ветра и болтанки крены. Когда вывел самолет из угла снижения, мотор «захлюпал», вместо привычного тарахтения – бензин кончился, и тут же толчок о землю. Мотор заглох, «палка» - пропеллер остановилась. Впереди маячили слабые огоньки фонариков. Это механики пытались обозначить для пилота безопасное пространство на аэродроме.
Подбежали все встречающие. Юрию Сержантову, едва державшемуся на ногах от пережитого волнения и усталости, пришлось искать взглядом, кому из старших чинов надо докладывать. П. М. Камозин и генерал из комиссии махнули рукой
- Завтра, завтра! – и отправили домой.

Утром – бурный разбор полета. Профессиональная судьба пилота Юрия Сержантова несколько раз пыталась оборваться. Да и сама жизнь могла продолжиться где-нибудь на лесоразработках. Был 1952 год, Берия, НКВД…
Мнения комиссии разделились. Но победила логика П. М. Камозина и председателя – генерала: Прогноз погоды не оправдался. Встречный ветер со скоростью более 70 километров в час, как зарегистрировали наземные пункты метеонаблюдений, был неожиданным в это время года для Брянской области. Молодой пилот выдержал тяжелое испытание, не растерялся перед стихией, выполнил задание. Достоин поощрения.
Ю. Сержантов был направлен на курсы переучивания на самолет Ил-12. Через несколько лет продолжал безаварийно летать на международных трассах.
Вот так в свое время «становились на крыло» молодыми парнями ветераны Аэрофлота. Им доверяли!
Январь,2005 г.