Ворона гриша, такса дора и разбойник макс. рассказ

                И. Грицук - Галицкая


ВОРОНА  ГРИША, ТАКСА ДОРА И  РАЗБОЙНИК МАКС.



Просыпаюсь от  того, что  за окном  громко щелкает клювом ворона.  Я протираю глаза и подхожу к балкону. Так и есть. По краю балконной ограды ходит Гриша.
-       Ну, чего тебе? – сонно спрашиваю я.
-       Ка-а-а-а-…, - громко приветствует меня Гриша, распустив крылья и прихлопывая ими по серым бокам.
У меня под ногами визжит тонким скулом такса Дора. Она царапает  низ балконной двери, пытаясь вырваться наружу, егозит под ногами, мешая мне отпереть  замок. Наконец, дверь с шумом отлетает к стенке, собака стремительно врывается в пространство балкона и заливается пронзительным лаем, подняв голову вверх, так высоко, как позволяют ей  её физические возможности.
Гриша скашивает  глаз на собаку, внимательно рассматривая таксу, но улетать не торопится.  Он  лениво перепрыгивает с одного конца  балконного ограждения на другой, а потом обратно.  Дорка устремляется за ним и гоняется за птицей по старинному длинному балкону, высунув язык.  Поняв, что хитрую ворону, не поймать, собака успокаивается и садится на задние лапы, нервно перебирая передними.  Гриша перелетает с балкона на провисший кабель, цепко держась за резиновую оплетку, и нахально глядя на собаку, вдруг выдавливает из себя:
-     Ра-а-ф!
Обескураженная  Дорка на мгновение теряет дар голоса, опомнившись,   отвечает таким же лаем:
-    Ав!
-    Ра-а-ф! – не отстает от неё Гриша.
-     Ав! -  не переставая удивляться, тявкает собака.
-     Ра-а-ф, Ра-а-ф, Ра-а-ф…., - заливается лаем Гриша.
Открывается соседнее окно:
-    Кто тут лает? – заспанным голосом спрашивает соседка.
-    Гриша, - смеюсь я.
-    Правда, что ли?! – соседка высовывается до пояса из окна.
-     Ра-а-ф, - подтвердил мои слова Гриша.
Давно, лет двадцать назад, в самом начале перестройки, шоковая терапия заставляла людей круто менять судьбу и род занятий. Тогда, я  вышла на улицу торговать, чтобы не пропасть в бурном море хаоса. И это занятие было не хуже и не лучше других. Оно  позволяло мне не только зарабатывать на кусок хлеба, но и видеть вокруг себя большое множество людей, таких  же, как и я,  выживавших в буднях перестроечного времени.
Улица Свободы тогда и впрямь была символом Свободы. От старой заботливой власти на улицах остались длинные скамейки, на которых проходили  молодежные тусовки неформалов.   Там же стоял ларек с пивом, около которого околачивались свободные  от работы элементы. 
-     Купи вороненка, - подошел ко мне один из любителей свободы и пива, - дешево отдам, на кружку пива дай.
-     Зачем  мне твой вороненок? – пожала я плечами и отвернулась, зная,  как привязчивы эти вечно  хмельные  поборники  свободы.
-      Не дашь денег, я башку ему оторву, - пригрозил  мужичок.
Знал, моё слабое место – не выношу, когда животных мучают.. Я выбросила ему трешку, и взяла вороненка в руки. Сердечко его билось часто – часто.
-    Не бойся, Гриша,- прошептала я, прижимая его к груди.
Дома я выпустила его на кухне. Он взмахнул крыльями,  юркнул в  плетеную корзинку, что висела на стене,  и затих. Я накрошила хлеба на тарелку и ушла спать. К утру  тарелка опустела.
 Дня три я крошила хлеб на тарелку. Хлеб исчезал, но  Гриша на глаза не показывался.  На  четвертый день Гриша  вылетел из корзинки среди бела дна, и сел на крышку высокого кухонного ящика, глядя на меня, как мне показалось, с доверием. Я открыла окно, чтобы проветрить кухню, а он взмахнул крыльями и ловко вылетел  в открытую форточку. «Бог с тобой» - подумала я, - лети». Каково же было моё удивление, когда я увидела Гришу, сидящим на ветке дерева за окном. Он заглядывал ко мне на кухню, пытаясь сквозь стекло рассмотреть, что лежит  на его закусочной тарелке. Я взяла кусочек хлеба,  вышла на балкон и раскрошила его в ящике из – под  овощей.. Гриша внимательно наблюдал за мной. Я ушла в дом, чтобы не мешать ему взять хлеб. Через стекло я видела, как Гриша глотает небольшие куски хлеба, а большие прижимает лапкой и  склевывает по частям. «Ах, ты умник, Гриша!»
Удивил он меня и тем, как ловко он  размачивал сухие кусочки.  Делал он это так: брал хсухарик в лапу, и летел с ним на крышу рядом стоящего сарая. Там  лежала старая пластиковая банка, наполненная дождевой водой. Гриша опускал в воду сухарик и летел за следующим. Приносил второй сухарик, опускал его в воду, а первый, уже размоченный, склевывал.
До чего же умная птица, ворона!
Всю зиму Гриша жил в пределах нашего двора, прилетая за своей порцией еды. Он уже усвоил, что в кормушке должен быть хлеб, а иногда и  что – нибудь повкуснее, : вчерашняя  молочная каша или кусочек сала.
Ранней холодной весной во двор прилетела стая серых ворон,  и мой Гриша затерялся среди них. К началу лета вороны улетели на Север, двор опустел, и мне стало грустно.
Но однажды я услышала странное щелканье за окном. Я подошла к балкону. Две серые  вороны, цепко обхватив резиновый кабель лапками, трещали, щелкая клювами, перебивая друг друга, будто передразнивая.
-     Гриша! Гриша, - радостно закричала я, - ты вернулся, бродяга!
Одна из ворон, испугалась и,  взмахнув крыльями, сиганула на самую верхушку дерева, а другая важно пошла по кабелю, перебирая резину цепкими лапками.
-   Ничего, Гриша, твоя подружка привыкнет, да?!
Когда  настало время выводить потомство,  Гриша приноровился  уносить  еду из кормушки куда – то на вершину дерева, откуда его совсем не было видно. Особенно он радовался, когда  в кормушке появлялась молочная каша. Набрав  полный клюв каши, и раздув щеки, он улетал,  чтобы прилететь вновь. Было ясно, что  он уносит еду для тех, кто не может её добыть.


У соседки появился пятнистый котенок Макс, который вырос в матерого котяру с широкой мордой и хищными острыми когтями. Макс быстро сориентировался в политическом раскладе   нашего двора. Он сразу стал лидером, заявив о своих претензиях на всё и вся. И мы уже не удивлялись, когда все дворовые кошки, в том числе и породистая сиамская, и элегантная черная пантерная,   стали регулярно приносить   пестрых  котят с широкими мордами и нахальными глазами..
Мой подоконник Макс определил себе, как место для кормления, и я заботливо покупала куриные головки, чтобы удовлетворить аппетит серого дворового разбойника. Он не планировал ни жить у меня в квартире, ни давать себя даже погладить. Пришел, поел, и ушел, при этом ещё и стекло пометил  со стороны улицы.  И будьте довольны, мол, что честь оказываю.
Однажды я увидела такую картину. Макс, присмыкаясь к земле, и прижав уши к затылку, на полусогных лапах утекает от вороны. А  Гриша настигая его, с высоты полета больно бьет  в темя.  Каждый раз как Гриша ударяет Макса  острым клювом, кот вздрагивает и еще ниже прижимается к земле.  Не знаю, чем бы это кончилось, но на выручку пришла хозяйка Макса. Она подхватила кота на руки, и прикрыла его забубенную головушку.
-     Вот ведь, на дерево полез, а там гнездо воронье. Видно, вороненка захотел попробовать, разбойник. Ваш Гриша его с дерева сбросил. Ну, дела! – причитала хозяйка Макса.
А Гриша, вероятно думал: «Еще посмотрим, кто во дворе хозяин! Подумаешь,  кот!»
И решил нарушить  дворовый паритет. Во время кормления Макса, он подлетал к моему окну, цепко хватался за железный прут решетки и высматривал, чем кормится кот.  Если на подоконнике лежало несколько кусочков мяса, или куриных головок, Гриша обязательно конфисковывал часть кашачьей еды и уносил её на дерево.
Поделом тебе, серый разбойник!

Однажды я услышала  шум за окном и людские голоса. Оказалось, что какая-то женщина, проходя нашим двором, была  атакована серой вороной. . Я вышла на балкон и увидела растрепанную женщину, прикрывавшую свою голову папкой с документами, а на ветке дерева ворону, которая просто вережжала, будто её сильно обидели. Приглядевшись, я увидела, что хвост вороны  был раздвоен, а одно перо выдернуто из ряда других и едва держится на вороньем хвосте.  Рядом сидел Гриша и ворковал, видимо, успокаивал подругу. Но ворона никак не хотела  успокаиваться.  Она выбрала себе другую жертву – проходившего мимо  мужчину с блестящей лысиной. Ворона спикировала на него и на ходу начала клевать  в аккуратную лысину. Мужчина от неожиданности присел, потом защищая голову руками, бросился бежать. А ворона немного проводив его, прилетела назад на  дерево и стала трещать , как сорока, и рвать тонкие зеленые веточки и метать ими в прохожих. Такую разъяренную ворону я видела впервые в своей жизни.
Судя по её растрепанному хвосту, кто-то , видимо, захотел её поймать. Ворона, вырвавшись из лап обидчика, потеряв часть хвоста, возненавидела людей, и мстила за свой позор и потерю красоты.
Удивительно, что Гриша всё это время был рядом и громко увещевал свою подругу, видимо просил успокоиться и забыть о  случившимся.
Потом птицы наши улетели весенней порой со стаей своих соплеменников.   Может, на поля, где по весне много червяков, а может куда подальше, не знаю. Верю только,  что Гриша вернется.  Он сядет на провисший кабель и  громко крикнет: «Ка-а-а-а….»
-   Здравствуй, Гриша, - скажу я ему и вынесу хлебца, или вчерашней каши.